1.
Нынче, прям с утра, с налета-с поворота, проснуться не успел, прям во сне у меня стремительно развились ацкие конплексы, что я последний гандон, песдюк и х*й. Потом также, пока проснуться не успел, конплексы безудержно деградировали и растворились в бессознательном, словно и не было их у меня, но осадочек остался.
Всвязи с чем молча полежал ещё чутка, привыкая к новым ощущениям, губами беззвучно сопли пожевал, интерогативную логику привлек и задался правльно построенным вопросом "Чо это было, папа?".
Но как выснилось почти сразу - ничего нужнова для ответа в башьке нихуя ненашлось, кроме типа краткова конспекта лекцый по "Лингво-когнитивным параметрм тоталитарного дискурса", камнем преткновения которых, ыхыхых, выступило понятие "когнитивного тезауруса", для которого мне сходу не удалось найти адекватного перевода, что и послужило поводом для появления неудержимого утреннего желания наебеница - но лудше не бду - я типо волевой поцан, который догадывается, фелософски говоря, что интенция "наебеница" сама по себе ничо хорошева никому не предвещает.
Более таво оно новодит на мысль что дело пахнет керосинм.
И я опять закрыл глаза и прекинулся окончательно спящим.
2.
- Ну и чо дальше то было? Чо потом было то??
Нетерпеливо сучите под столом ножками вы, мои прекрасные постоянные четатели в количестве 666 человек, вступая, сами того не подозревая в интерогативный диалог инициируемый неместоиенным вопросом "Чо дальше?" Хотя, при здравом размышленьи, псевдонаучно рассуждая, это даже не интерогативный диалог получаеца, а ху*знает чо а функционально семантическое описание диалогического дискурса с интерогативными репликами.
пес*ец всетке.
А так как я не люблю октивных и общительных бледей, которые непринушьденно чюствуют себя среди незнакомых людей и сразу все ихний друг и брат, потому игнорирую стук 1332 нетерпиливых каблуков в потолок (еслу тока принять в качестве допущения гипотезу, что у всех моих четателей по две ноги, а не по три) и устойчиво продолжаю лежать в позе Ромберга
Лежу себе полеживаю не о чем не думаю, стараюсь не моргать.
Тикоют часике дин-дон.
Короче, ситуация в целом, цитируя Уильяма нашего Шекспира, такая: слова, слова, слова.
И тут сматрю, сняца мне часы и време кагбы уже не 9.00 и не 10 даже, а кагбы уж почти 11. Ну я весь такой думаю во сне, хуле, я веть не какойнибуть там словянофил, а вовсе даже эдокий индоевропейц, афроамериканец евразиейц, хипстер и заподнек, поколение "П" и в целом прогрессивный человек, потому, думаю, будем щетать что я все время, за исключением эпохи Омара Хайяма при дворе халифа Малика с ево невъебеными часами, живу по среднеевропейскаму времени, такшьто у меня какрас сейчас ниибаца 8.00 утра.
Пора вставать.
И, как встал, сразузе вспомнил что хотел поведать миру неповеданную ране никому повесть, да назойливый стук и впросы отвлекли. А посему восполняю сию непростительную, даже такому ленивому фелософу как я, речевую лакуну. А посему, ахтунг!! Слушать сюда всем, смотреть в глаза..!!
3. Неповеданная повесть
В Коктебеле было дело. Давно. Может в лихие 90-е.
Остался я один с трехлетней дочкой Настей. На пляже. И вроде бы пора идти домой в нашу хибарку на улице Победы, как рас мимо магазина с табличкой у входа "Посуду не принмаем. Просьба не умолять". Достаточно далеко от Юнги, где мы обычно загорали.
Вощем тогда то девочку сморило и она решила поспать у папы на руках.
Спит моя кися, склонив голову на мое плечо.
Уже до магазина дошел.
Шагать еще минут десять, жарко. И понимаю, что силы богатырские, изрядно к тому времени подточенные портвейном Южнобережным и коктебельским Бастардо 1991 года, на исходе. Девочка хоть и маленькая, но руки оттянула так, что еле переставляю свои тряпишные ноги. Практически волоку их по битому коктебельскому асфальту в гору.
Устал.
Прям мысли появились, что вот еще секунда и выброшу кхуям, типо путь сама идет, вымахала непонятно в ково, корова. И е*аный Коктебель тоже ругаюсь
И тут неожиданно Настя просыпается, как это обычно делают дети, сначала обнимает мою шею руками потом открывает глаза, смотрит на меня сонным, еще ничего не понимающим щенячьим взглядом, прям как я сейчас на вас и говорит:
- Папа, ты мой принц!...
Надо ли рассказывать как расправились богатырские плечи, как широкая грудь наполнилась воздухом, каким упругим, прям таки былинным, стал мой шаг и как быстро мы пришли?
Или не нада?