Непознанная закономерность Глава 4

Алексей Кочергин
Мираж во времени

                Мы миражи в потоке времени –
                Картинки кем-то оцифрованы.
                Безвольные, без смысла бремени,
                В ячейках памяти закованы…
               
   Утром с непривычки болело всё тело. Суставы, казалось, скрипели как шарниры в ходовой подвеске, выработавшие свой ресурс. Плохо отдохнувшие мышцы были налиты свинцовой тяжестью молочной кислоты и с отвращением и ужасом думали о бремени рюкзака и оружия, которые им предстояло куда-то перемещать в пространстве и во времени. Вчера, после утомительного перехода, стоило бы легкие аэробные упражнения повыполнять, выгнать из крови хоть часть молочной кислоты, вместо того чтобы вести ненужные и бессмысленные идеологические дебаты. Что и говорить, крепки мы задним умом… Сейчас же тягуче ныло распухшее, отбитое автоматным прикладом плечо, судорогой сводило мышцы ног, принявших давеча на себя непривычную, избыточную нагрузку.
   Эх, где те годы молодые, безбашенные, когда Иван мог пройти пешком пятьдесят километров, а потом до полуночи отплясывать на дискотеке. Модно было туризмом заниматься в годы его юности. Хотя словечко «модно» не совсем подходит к этому движению. Ведь то был целый мир со своей атрибутикой, сленгом, моралью. Централизованно осуществлялись экспедиции по всему Союзу от Кольского полуострова и до Сахалина. А каждую весну городской Клуб туризма организовывал тренировочные марш-броски. С рюкзачком, правда, загруженным чисто символически, нужно было отмахать полсотни кэмэ и уложиться в двенадцатичасовой срок. На трассе стояли пункты контроля и оказания срочной медицинской помощи. Группа Ивана прошла маршрут за десять часов с хвостиком, чему молодой Ваня в то время был страшно горд. Ещё б;льшая гордость распирала его от того факта, что он единственный из группы, кто не натёр кровавых мозолей на ступнях ног. Иван, конечно, засчитал это результатом своего мастерства, но, скорее всего, дело было в китайских кедах, щедро предоставленных его другом. Качественные кеды делали в свое время китайцы.
   Да… «Это было недавно – это было давно». Вчера они прошли от силы километров пять, а Ивана уже мутило лишь от одной мысли о предстоящем переходе.
   Однако, не только ему так тяжело достался первый день в Зоне. «Сахибы» тоже энтузиазмом и задором не светились, а хмуро растирали затёкшие на жёсткой поверхности бока. Ещё бы, ночевать в спальнике на бетонном полу – это не на матрасе «Аскона» с анатомическим эффектом почивать в комфорте и неге. Привыкшие к благам цивилизации мужики ворчливо почёсывали щёки, успевшие покрыться колючей щетиной, с досадой вспоминали плавающие лезвия, пену для бритья, ароматный лосьон. Подбадривая себя упоминанием всех органов размножения и выделения, укладывали свои рюкзаки и подгоняли снарягу. Почему-то в памяти всплыл забавный стишок студенческой молодости:

Дети в школу собирались –
Мылись, брились, похмелялись.

   Хотя чисткой зубов и прочими гигиеническими процедурами никто утруждать свой организм не стал. Тащить зубную пасту, щётку, мыло, полотенце – эти лишние сотни грамм – дурней не нашлось. В основном обошлись легким массажем двухдневной щетины и приглаживанием пятерней взлохмаченных, после ну ни разу некомфортного сна, шевелюр.
   Завтрак разогревать на костре Док категорически запретил. Да тут и последнему пофигисту было предельно ясно, что ароматный дымок в утренней прохладе практически являлся бы более чем понятным сигналом всем нетравоядным: «Мы здесь! Идите и съешьте нас».
   Продезинфицировали руки каплями девяноста шести процентного спирта. Вода – есть жизнь. Мыть ею руки в Зоне – это кощунство или роскошь, в зависимости от обстоятельств.
   Позавтракали сухпайками. Проверили оружие и снаряжение. Проводник поколдовал с наладонником, изучая карту.
   – Ван – первый, – скомандовал Док. – Я и Басмач страхуем. Остальные – следом.
   Иван понимал, что если какая-то тварь и притаилась за дверью, то первым ей на завтрак попадется он. Но страха не было, так как опасность была абстрактной. Не имела лица, что ли. Но и беспечностью это назвать было бы неправильно, хотя он, конечно, знал, что за ночь растяжки и датчики движения не сработали. То есть, можно было надеяться на отсутствие неприятных сюрпризов. Разведчик осторожно приоткрыл дверь и выглянул в щель, готовый в любое мгновение отскочить в сторону под прикрытие стволов. Ничего не произошло. Иван, крадучись, вышел из подвала. Утренняя нетронутая тишина новорожденного дня казалась осязаемой. Возникло ощущение того, что Зона устыдилась своей животной сущности и отступила перед божественностью восхода солнца. Его робкие и одновременно уверенные лучи омывали заброшенную мертвую деревню, подсвечивая уцелевшие строения розоватым цветом. Капли росы на изумрудно-зеленых листочках манжетки обыкновенной искрились подобно кристаллам чистейшей воды бриллиантов, но даже это сравнение было не в состоянии описать реальной красоты бытия. Губы Ивана вспомнили прохладную свежесть этих горошин влаги, шершавую ласку листочка травы, именуемой в народе «Богова слёзка». Детством, радостью, легкостью наполнилось тело и разум.
   – «Инда взопрели озимые, рассупонилось красно солнышко, выполз старик Ромуальдыч на завалинку, нюхнул портянку и аж заколдобился: – ляпота-а-а-а-а. А эхо по привычке повторило: .. ма-ать – ма-ать – ма-ать....», – охолонул душевные восторги Ивана прагматичный Док. – Что застыл? Удивляет роса в конце мая? Не парься – это Зона. Неси сюда датчики движения. Только по сторонам поглядывать не забывай – не на блинах у тёщи, – негромкая команда сталкера окончательно вернула Ивана к неприглядной реальности его нынешнего положения.
   Иван быстро, но внимательно изучая взглядом окружающее пространство, снял датчики явно китайского производства. Оно и понятно, ведь на фирменных здесь вполне разориться можно – редко когда за рейд пара штук не утрачивается по той или иной причине. Растяжки с гранатами и сигнальными ракетами Док демонтировал самолично, не доверяя столь опасные игрушки необтесанным новичкам. Через десяток минут группа уже привычно топала по тропе след в след за проводником.
   Очарование солнечного утра неуловимо быстро сменилось хмуростью зоновского неба и тяжелой одышкой навьюченных тяжким грузом потных человеческих тел. Кто думает, что экспедиция – это клёвый отдых на природе, тот просто никогда в ней не участвовал. Переход от одной турбазы до другой, по заранее промаркированной метками тропе, с рюкзаком в котором лишь горстка личных вещей да пара бутербродов, – это и не поход вовсе, а сплошная его профанация. Поход по пересеченной местности, таёжный или горный – это солёный пот, заливающий глаза, футболка, прилипшая к телу, красные рубцы от лямок рюкзака, натёртые и усталые ноги. Но зато, только вкусив всех этих страданий и лишений, можно ощутить блаженство очередного привала, утонченный вкус ржаного сухаря с обжигающим губы чаем, нежность прикосновения свежего нательного белья.
   Мерзко запиликал один из датчиков, вшитый в комбинезон, внося свой вклад в итак солидную пайку негативных ощущений.
   – Ван, стой! Живо шуруй назад! На радиоактивное поле нас вывел, тушкан длинноногий, – сорвал свое раздражение на ни в чём не повинной «отмычке» проводник. – Всем надеть респираторы. Топаем в ускоренном темпе, если свою репродуктивность сохранить желаете.
   Радиация, в переводе с латыни «сияние», «излучение». Подкрадывается и убивает незаметно. Как же – слыхали. Постарались в свое время учителя альма-матер вдолбить в мозг студеуса элементарные познания о радиационном излучении. Даже довелось курсовую работу про различные виды АЭС защищать. Итак, что мы имеем. Альфа-излучение – это фигня. С ним не то что просвинцованные сапоги, даже листок бумаги справится. Пожалуй, загасят сапоги и поток электронов, возникающих при бета-распаде. А вот с гамма-излучением беда – его остановишь лишь свинцовой плитой в десяток сантиметров. Такая заботливая обувка нам не под силу. Следовательно, только скорость передвижения спасет от неподъемной для организма дозы облучения. Без вариантов. С респиратором Док, конечно, прав – заглотить впопыхах «горячую» частицу пыли, излучающую все и разом, есть отнюдь не зер гут. Это мутанты от радиации лишь бодрячком себя чувствуют, а человеку от нее однозначно плохеет. Вывод напрашивается тривиальный: «ноги, ноги несите мою попу». Остальные участники данной экспедиции, даже если и не располагали таким объёмом теоретических познаний, тоже пришли к аналогичному выводу, исходя из житейского опыта – «в дерьме лучше долго не задерживаться». Общевойсковые респираторы натянули хоть и неловко, тем не менее, довольно шустро – фобия радиации в Зоне мгновенно возникает как-то само собой. Иван понимал, что «Общевойсковой респиратор универсальный» отнюдь не самое надежное средство индивидуальной защиты органов дыхания и кожи лица. Считается, что он защищает от различных воздушных взвесей, ну там радиоактивная пыль, ядовитый дым. Даже поглощает аэрозоли отравляющих веществ. Вопрос – насколько эффективно респиратор противостоит им? К сожалению, выбора-то нет – пользуйся тем, что имеется в наличии. Еще хорошо хоть не ватно-марлевая повязка. А вот у «сахибов» оказались в наличие войсковые противогазы. И довольно не старого образца. Привычное дело: хозяева щеголяют в обновках – слуги ходят в обносках. Справедливости ради следует отметить, что соленый пот пришлось всем делить поровну.
   Все трудности передвижения, каковые пришлось испытать Ивану до этого момента, показались нежными цветочками из бабушкиного палисадника по сравнению с колючими зарослями дикой ежевики. Ускоренный переход в респираторе с этакой ношей за плечами, да еще и по столь коварной территории – это что-то с чем-то. Через запотевшие стекла маски Иван практически ничего не видел. Невозможность протереть влажное разгоряченное лицо раздражала и рассеивала внимание, столь необходимое в этой наполненной различной мерзопакостью среде обитания. А еще страх получить внушительную дозу облучения… Все это натягивало нервы в струнки, казалось вибрирующие от напряжения, и лишало всяческой уверенности в благоприятный исход даже этого дня странствий. Но, в конце концов, Иван успокоился и превратился в послушную, не размышляющую ни о чем куклу. Задал направление Док – топай себе, спокойно, но шустро, в указанную точку. А чего попусту рефлексировать – всё одно не суметь не то, что идентифицировать угрозу, даже углядеть её нет ну никакой возможности. Всё в воли Аллаха – в руках проводника то бишь.
   Примерно через пару часов выматывающего марш-броска Док остановил группу.
   – Привал… Кажись вырвались, – даже этот, привычный к подобным переходам абориген, тяжело дышал. Что уж говорить о новобранцах – они жадно хватали ртом сырой воздух, будь-то собирались складировать его где-то в лёгких на чёрный день кислородного голодания. – Вроде не «просквозило», – сталкер внимательно изучал показание наладонника. – Сейчас бы под дезактивирующий душ, да где ж его в этом пекле найдешь? Ладно руки-лица умойте. И сапоги. Тут воду жалеть себе дороже. Придурок, ты ж их почисть сначала! – рявкнул он на сглупившего Бомжа.
   – Может «Антирад» принять? – озабоченно предложил Деляга.
   – А у тебя запасные почки имеются? При таких-то нагрузках им и так нелегко приходиться. Успокойся, доза детская. Главное не усугублять.
   – Слышь, Док. Я чего-то не понял, у тебя что, на карте радиоактивное пятно не отображено? Здесь ведь радиационная разведка ещё при совке всё обнюхала до последней кочки. Да и сталкерня обновления, наверняка, периодически делает, – Басмач старательно выковыривал палочкой прилипшую грязь с протектора сапога.
   – Если бы всё было так просто. Посмотрел на карту, а там неприятности красненьким цветом отображены. Здесь радиация, здесь аномалия, а здесь семейство бюреров проживает. Да еще и таблички везде предупреждающие понатыканы. Не жизнь, а сплошная малина. Жри – не хочу. Кстати сказать, таблички о степени заражения почвы встречаются довольно часто. Вот только порой их содержание ни о чем не говорит. Во время Выбросов радиационная картина местности кардинально меняется. Соответственно, всей прежней информации ноль доверия и грош цена. А ведь помимо этого, ещё встречаются, к счастью редко, крайне «милые» аномалии называемые «блуждающее пятно». Паскудная, я вам скажу, вещь. Вечером уснёшь в безопасном подвале, а ночью просыпаешься от бодрой трели дозиметра. Сидишь и думаешь: «Рвануть в темноту навстречу неведомым ужасам Зоны или терпеливо «поджариваться» до утра?» Дилемма… туды её в качель.
   Отдышавшись и выполнив необходимые гигиенические процедуры группа двинулась в привычном темпе по теперь уже относительно безопасной местности.
   – Эй, Док, а чего ты нас все лесом и лесом ведешь? – в очередной раз не уберегшись от удара отведенной еловой ветки обиженно вопросил Деляга.
   – Вот чудак человек. А что ты хотел? Чтобы заброшенные поля и пастбища сами себя обрабатывали? Хотя в Зоне есть и такие чудные места, спешу себя поправить. Но в основном былые просторы сельхозугодий заросли лесами. Да что там поля – дерева дороги побеждают в этой неравной схватке под здешним «ласковым» солнышком. Через несколько десятков лет здесь будет сплошной лес, если, конечно, Зона не вмешается своей капризной и всевластной дланью.
   Так они и шли. В основном, молча. Послушно и без рассуждений выполняя указания проводника. В какой-то момент застыли, когда справа послышались отдаленные автоматные очереди. Перестрелка шла заполошная, практически безостановочная. Иван хоть и не считал себя великим спецом в военном деле, но каким то чутьем понял, когда захлебнулся один автомат, а потом и второй. Последний стрелок еще дал пару коротких очередей, а потом затих и он. Либо сумел оторваться от неведомого врага, либо…
   Пояснений у проводника никто не спрашивал. Смысл? Он же не ясновидящий. Да и так все было понятно без слов – отчаянная, скоротечная схватка не на жизнь, а на смерть. Еще один рядовой сюжет в бытии Зоны. Ну и на планете в целом. Сколько подобных схваток происходит каждую секунду? Жестоких, беспощадных. Молча продолжили движение, лишь еще больше усилив бдительность. Наконец закончился надоевший Деляге густой ельник. Взглядам путников открылось поле, сохранившее вопреки законам энтропии свою первозданную чистоту. Ни кустика, ни деревца. Ровный обеденный стол покрытый изумрудно зелёной скатертью, искусно расписанной затейливым узором полевых цветов.
   – Пацаны, нам надо пересечь это чудненькое поле и выйти вон к тому лесочку, – проводник оторвал от глаз бинокль.
   – Надо, так пошли. В чем проблема? В лобовую, так в лобовую, – прямолинейно, по-македонски, предложил разрешить проблему Басмач.
   – Поле так плотно насыщено аномалиями, как вагон московского метро в час пик пассажирами. Приборы здесь не работают. Могли бы и внимание обратить, – спокойно вставил шпильку в адрес «сагибов» проводник. – На данном участке есть аномалии очень коварные. Часами можно выявлять, и, бывает, безрезультатно. Поэтому тихо сидим, внимательно глядим. Я уже не помню точно, откуда они появятся. Но даже не вздумайте стрелять – лично в «мясорубку» засуну.
   Пристыженные «белые сагибы» промолчали. А «чернь» постеснялась прояснять загадочные слова проводника. Однако, что такое «мясорубка» члены команды уже были осведомлены и понимали, что с бытовой техникой эту аномалию сравнивать так же глупо, как пластиковый макетик автомашины и стотонный карьерный самосвал. Какова структура силовых полей, безумно буйствующих при её активации, не ведал никто, но то, что от любого биологического объекта, попавшего в зону поражения, остается лишь жалкая дымящаяся кучка фарша, впечатляло и содрогало до ужаса. И даже посмотреть на артефакты "Кровь камня", "Ломоть Мяса" и "Душа", порождаемые данной аномалией, не тянуло, ну ни капли. Все знали, какова цена их образования. «Подбросит, перекрутит, порвёт на «Ломти мяса», выжмет красную «Кровь камня» и вытряхнет сталкерскую «Душу» – гласил местный эпос. Вот поэтому экспедиционеры принялись старательно изучать свои сектора обзора, ощетинившись во все стороны автоматами, как дикобраз иглами в минуту опасности.
   Трое возникли буквально из воздуха. И это не являлось фигуральным оборотом речи. Просто в какой-то миг метрах в двадцати от Ивана в пространстве материализовались три человека. Фигуры в странных маскхалатах, пригнувшись, бегом устремились к ничем не примечательному пню. Сзади кто-то ахнул, видать тоже заметили гостей.
   – Тихо! Без паники. Они нас не способны видеть, – спокойным голосом произнес Док. Теперь расстояние, отделяющее незнакомцев от группы, не превышало и десяти метров, поэтому Иван мог разглядеть их в деталях. Кирзовые сапоги – обувь для средней полосы России практичная, хоть и канувшая в Лету. Иван и сам истаскал их не одну пару, поэтому для себя пришел к выводу: случись затяжная войнуха – никакие берцы им конкуренцию не составят. Попробуй соверши маршбросок по пересечённой местности весной или осенью, когда сплошь и рядом нога уходит в болотную почву сантиметров на двадцать, а то и вовсе по колено. Или скользит на раскисшей глине, накапливая её на обуви килограммовыми пластилиновыми кусками. Где сушиться, как отчищать? Носочки менять употеешься. А из сапога водичку вылил, портяночку отжал и через полчасика глядишь – нога уже и сухая. А почему? Потому что в сапоге нога дышит.
   – Баба! – вдруг шепотом ахнул за спиной Бомж, прерывая сравнительный анализ военной обуви для рядового состава сухопутных войск в голове Ивана. Смотревший прямо на них, а точнее через них, взгляд серых прищуренных глаз принадлежал женщине, скорее даже девушке лет восемнадцати, не более. Аккуратный носик, покрытый веснушками и уже успевший обгореть на весеннем солнце, вызывал умиление и желание достать из кармана шоколадку. Под капюшоном маскхалата виднелся серый клетчатый платок, по-деревенски обвязанный вокруг шеи. Потрескавшиеся губы, естественно, без каких либо признаков помады, синие тени под глазами ясно давали понять, что ночевать их симпатичной владелице пришлось отнюдь не на перине. Один из ее спутников, тем временем, достал из-за пазухи карту и стал старательно ориентировать ее по компасу. Взяв необходимый азимут, он что-то сказал своим товарищам, но Иван не услышал даже намёка на звук. По правде, сначала он на это не обратил внимания, так как понял, что не только фасон камуфляжа вызвал внутреннее смятение. Оружие! Бойцы были вооружены немецкими пистолетами-пулемётами «МП-40». Теми самыми, популярными у чёрных копателей «шмайссерами», кои к конструктору Хуго Шмайссеру не имеют ну ни малейшего отношения.
   Кирзачи, давно забытый камуфляж, оружие времен Великой Отечественной войны – все это вызывало дикий диссонанс с нынешней реальностью.
   – Совершенно верно. Это советские диверсанты либо партизанская разведгруппа, закройте варежки, – расставил всё по своим местам насмешливый голос Дока.
   Значит, не один он впал в ступор, успокоился Иван и даже вспомнил название масхалата – костюм маскировочный «Амёба». Комплект состоит из брюк свободного покроя и такой же бесформенной куртки с капюшоном. Тот ещё балахон! Пятнистый окрас средства мимикрии соответствовал сезону и маскировал бойца под летний, либо осенний фон окружающей местности. Ничего общего с цифровым рисунком современных масхалатов! Применяемый принцип сокрытия «Амебы» заключался не в сливании человека с местностью, а в своеобразном размывании, растворении силуэта среди окружающих его объектов. Встретить в наше время данное средство маскировки практически нереально – ибо раритет!
   – Перед вами регулярно возникающая визуальная аномалия. Абсолютно безобидная и даже полезная, – расщедрился на пояснения Док. – Никуда нас во времени не закинуло, не паникуйте. Мираж это. Экзотика местная.
   – Смотрятся, как живые. А если в них каменюку кинуть, что будет? – спросил Бомж.
   – Вот за что я люблю и ценю русского мужичка, так это за его непосредственность и дотошность. Сойди к нему с небес сам Святой Архангел Михаил, глава Святого Воинства, мужичонка не только в него пальцем потычет – насколько реален объект, так ещё и материальчик одеяния на разрыв попытает – крепок ли? А на счёт камнем запустить, пулькой пальнуть или ещё какого непотребства неуместного, то… Пуля пролетит насквозь. И всё остальное гостей не заинтересует. Это ведь фантомы из прошлого. Видения, призраки. Нематериальные объекты, по-научному. Правда, желающих проводить с ними подобные эксперименты что-то пока не нашлось. Даже ни один мутант не становится на их дороге. Что там мутанты – даже аномалии ненадолго исчезают с их пути, чем мы, кстати, и воспользуемся. А уж чтобы сталкер в здравом уме начал развлекаться в Зоне с чем-то необычным… Ну, может, и бывают такие идиоты, но рассказать о своих ощущениях они, как правило, не успевают. Так что, можешь стать первооткрывателем в этой области. Я о твоем героическом эксперименте потом учёным из НИИ «Янтарь» подробно поведаю. В красках.
   – Не. Не тянет. А куда они идут? – поскреб Бомж бороду уже привычным для всех движением.
   – На кудыкину гору. Задолбал, мозгоклюв, своей любознательностью, – сплюнул проводник. – Сейчас они перекусят, и все в путь. С тропы не сворачивать, темпа не терять. Иначе не успеем вложиться во временную паузу, а аномалии восстановятся без задержек, уж будьте уверены.
   – Раз они не материальны, может, тогда подойдем поближе, посмотрим. На карту взглянем – что-то же они ищут. Может, ценное что, – проявил неуёмную активность Деляга.
   – Я бы разрешил, вот только идти потом с тобой рядом стрёмно будет. Однажды учёные с «Янтаря» попробовали поставить на тропу клетку с обыкновенной лабораторной мышкой. Фантомы прошли сквозь клетку, естественно, не обратив на неё никакого внимания. Мышка тоже данной встречей не озаботилась. А на обратном пути опытный сталкер на привале споткнулся на ровном месте и случайно нажал на курок. Пуля попала в лежащий на земле рюкзак с клеткой. Прямо мышке в голову. Нелепо. Глупо. Но и не такое случается. Особого значения никто данному происшествию не придал. А вот когда через месяц при повторном эксперименте вторая подопытная мышка завершила свой жизненный путь в аномалии вместе с носителем клетки, эксперименты разом сошли на нет. Учёным, предлагавшим огромные бабосы за наращивание количества подобных попыток, сталкеры, не стесняясь в выражениях, советовали заняться оной работой самолично. Может, кто «отмычек» втёмную и использовал, вот только делиться подобной информацией на форуме и по барам не спешил.
   – А сфоткать их можно? – спросил Деляга, так и не потерявший интереса к миссии разведгруппы.
   – Да сколько хочешь, дорогой. Мыльницу с собой прихватить не забыл? – улыбнулся Док.
   – Сдалась мне та бандура. В моем смартфоне камера с немереной кучей мегапикселей имеется. Плюс оптическая стабилизация изображения и зум с высоким разрешением, – не врубился в подначку предприимчивый «сагиб». – Что за чёрт? Понятно, – его голос составлял оригинальную смесь разочарования с неловкостью.
   – То-то. Это, братишка, Зона. Вся электроника накрылась медным тазом. Но ты не расстраивайся. Учёные отщёлкали этот феномен мощными механическими «Никонами» с офигенными объективами. Естественно, часть фоток попала журналистам – бизнес есть бизнес. Так что, при желании, можешь в Интернете скачать себе на память. Я автограф дам. Конечно, не бесплатно, – ухмыльнулся проводник, сверкая железными коронками. – Так... Похоже, разведка решилась на бросок. Значит и нам зевать не след. Встали в походный строй и вперед. Смотрим под ноги и по сторонам.
   Шли быстро. Практически бежали, что Ивану уже казалось немного непривычным. Умом, конечно, он понимал, что когда-то диверсионная группа шла на огромный риск, пересекая открытую местность в дневное время суток. Видать, выбора иного у ребят не было – «на войне как на войне». Зато теперь за их спинами путешественники чувствовали себя в относительной безопасности.
   Наконец, группа диверсантов втянулась в подлесок и растворилась в нём. Точнее, исчезла, как исчезает картинка от лазерного проектора, если щёлкнуть выключателем питания.
   – Стой! Всё. Проскочили, – дублируя команду жестом руки, остановил свою группу Док. Оглядев взмокших и тяжело дышащих экспедиционеров, он с сожалением объявил: – Привал пять минут. Можно оправиться. Не курить. Ты куда?! Кто разрешил?! – шепотом рявкнул он Джинну, взявшему курс на просвет между двумя серовато-зелёными кустиками.
   – Как куда? Сам дозволил оправиться.
   – Щас ты не «оправишься», а «отправишься». Возможно, в Рай. Возможно, в Ад. Возможно, по частям.
   Джинн замер, уставившись на ничем не примечательную, обычную с виду лесную лужайку.
   – Что ты зенки в землю пучишь? Свинье не дано понять вкус апельсинов, – ввернул аллегорию проводник.
   – Ну и в чём суть данной сентенции? – мягко попытался оскорбиться Джинн.
   – Ссуть в песок. А ты повернись вон к той сосёнке и выполняй свою естественную потребность без ненужного в данной реальности стеснения. Мы подглядывать не станем. Кстати, остальные туда же. По очереди.
   Когда каждый полегчал грамм на триста и отдышался, сталкер преподнес группе ещё один наглядный урок.
   – Смотрите, салаги, – он поднял с земли кусок сухой ветки, предварительно её тщательно осмотрев и, в довершение, перевернув стволом автомата. Не особо сильно размахнулся, но на удивление ловко зашвырнул палку снизу вверх, в сторону намеченного Джинном, маршрута движения. Вроде ничего странного и не произошло. Иван на какое-то мгновение потерял ветку из виду.
   – Ни фига себе. Она исчезла, – протянул в удивлении Басмач за его спиной.
   – Именно что исчезла. В аномалии исчезла. Эх вы, потенциальные жертвы здешней природы. Вот так мог исчезнуть и Джинн. Был Джинн и нету Джинна. Как в сказке. Только в очень страаашной сказке.
   – Колись, Док. Как ты её вычислил? – удивление Басмача сменилось неподдельным интересом. – Я тоже ничего не вижу, хотя, ты знаешь, спецподготовку имею неплохую.
   – «Элементарно, Ватсон», – очень даже к месту ввернул проводник избитую цитатку из культового фильма, – Приглядись к деревцу около кустиков. Видишь, часть веточек кроны как бы обрезана, очень ровно. Как бритвой. Да и у противоположного кустика, если внимательно присмотреться, та же картина наблюдается. Скажете, что трава на прогалине растет как и везде? Верно. Просто она здесь низенькая. С аномалией не соприкасается. Та начинается, возможно, сантиметров в тридцати над землёй.
   – А на какой высоте она заканчивается?
   – Да, бес его знает. Редкая аномалия. Очень невелика в диаметре. Правда, из этого не следует, что высота её не может достигать пары-другой километров. Именно поэтому летуны не особо горят желанием порхать над Зоной. Попадёшь в такой сюрприз, и «привет». Даже если краем заденешь. Это тебе не в песне. Это жестокая реальность. «На честном слове и на одном крыле» далеко не улетишь.
   – А что с палкой произошло? – спросил Бомж.
   – Учёные толкуют, что по неизвестной причине у предметов, попавших в зону действия этой аномалии, рвутся межатомные связи. Предмет буквально распадается на базовые частицы вещества. Если это кому интересно, то «Стиратель» – имя данного отклонения от привычных нам законов природы.
   – Ох уж эти учёные – мозги кипячёные. Если бы не их дебильные эксперименты, то и взрыва бы не было, а, соответственно, и Зоны, – Деляга длинно сплюнул в сторону затейливой аномалии.
   – Не факт, что в Чернобыльской катастрофе виноват обслуживающий персонал, – вступился за науку Иван. – В 1989 году на Ленинградской АЭС, идентичной Чернобыльской, провели эксперимент, нарочно создав те же условия, как и на ЧАЭС в злосчастном 1986-ом. Естественно, никакого взрыва не произошло. Реактор работал без малейших нареканий в самых критических режимах эксплуатации.
   – И чего же тогда в Чернобыле рвануло? – заинтересовался Джинн.
   – Начнем с того, что та страшная катастрофа морально подломила социалистическую формацию нашего государства. Поэтому, мне представляется более реальным следующее предположение, озвученное одним из сотрудников Института физики Земли Евгением Берковским: причиной взрыва на четвёртом энергоблоке, вероятно, являлась иностранная диверсия. В последствии, эту гипотезу поддержал целый ряд независимых экспертов. Одна из версий рассматривает возможность применения дистанционного тектонического оружия, работы над созданием которого вполне успешно велись в конкурирующих сверхдержавах. Версия подтверждается двумя очень убедительными фактами. Во-первых, персонал станции за несколько минут до катастрофы ощутил внезапное ухудшение самочувствия. Сотрудники утверждали, что «был слышен непонятный шум, и ощущались странные вибрации». А во-вторых, за двадцать секунд до катастрофы сейсмографы ряда станций наблюдения зафиксировали небольшое землетрясение с необычным спектром частот. А эпицентр источника тектонической активности находился практически под самой АЭС. Совпадение? Не думаю. Иная версия рассматривает использование против атомной электростанции уникального пучкового оружия, которое могло базироваться на одном из многочисленных искусственных спутников Земли. Его дистанционное воздействие способно было спровоцировать неуправляемые реакции в ядерном котле, которые и вызвали термический взрыв. В правдивость этой версии свидетельствует тот факт, что сам процесс взрыва был заснят, на удивление вовремя оказавшимся на нужной орбите, спутником слежения страны под звездно-полосатым флагом. Перечислять материальные и политические потери СССР от последствий Чернобыльской катастрофы нет смысла – они огромны и, пожалуй, критичны. Можно лишь добавить, что в результате этой аварии страна утратила загоризонтную радиолокационную станцию раннего обнаружения пусков межконтинентальных баллистических ракет. Пришлось законсервировать или попросту уничтожить ещё целый ряд иных сверхсекретных военно-научных объектов на загрязнённой радиацией территории.
   – Конспирологией, батенька, балуетесь, – Джинн язвительно усмехнулся. – Хотя изложили тезис наукообразно. Признаю.
   – «Если вы страдаете манией преследования, это ещё не значит, что за вами никто не следит». Известна такая максима? – Иван даже ткнул пальцем в сторону оппонента. – Нет, Джинн, слишком уж много загадочного в этой катастрофе. Одно только весьма странное самоубийство молодого и успешного академика Легасова, изучавшего версии взрыва на ЧАЭС, поднимает такую кучу вопросов, что игнорировать их может только совсем уж наивный человек.
   – А я слышал, что шаровая молния в реакторе взорвалась, – Бомж привычным движением почесал свою густую бороду.
   – Или НЛО, – заржал Деляга.
   – Бомж, сбрил бы ты на привале свои заросли. Представляешь, сколько радиоактивной пыли они собирают? Этот волосатый фильтр к концу маршрута у тебя светиться будет не хуже руин четвертого энергоблока. В этих краях в прическах приветствуется стиль милитари, – Док провел ладонью по своей коротко стриженой шевелюре. – Да и вам, мужички, с усищами стоило бы распрощаться, а то сопли вскорости позеленеют.
   – Я на это не согласный, – мгновенно среагировал Джинн и выдал бородатый, а точнее усатый, стихотворный перл:

Усы гусара украшают,
Усы гусара в бой ведут!
Усами женщин завлекают,
Усами улицы метут!

   – И на Бомжа ты напрасно наезжаешь, – Джинн лихо закрутил кончика своих пышных усов, – Исследовательская группа Пентагона Xegis Solutions утверждает, что наличие густой растительности на лице имеет непосредственное отношение к боевой эффективности военнослужащих. Казалось бы – полнейший абсурд, но заявление учёных трудно назвать голословным. Последние провели научный эксперимент. Наблюдалась смешанная группа солдат в Афгане – половина бритых, половина бородатых. Результаты исследования оказались ошеломляющими. У гололицых постоянно происходила какая-нибудь фигня. То с оружием неисправность, то травмы нелепые, то на пулю талибов нарвутся по-глупому. Ни дня без веселухи! А у бородатых всё чики-пуки, ни раненых, ни убитых. Все бодры и энергичны. С тех пор среди спецназа разных стран мода на лёгкую небритость проявилась. Так что пусть Бомж свою бороду холит и лелеет.
   – Фейк. Однозначно, – Деляга презрительно глянул на Джинна и покрутил у виска пальцем.
   – Не скажите. Я тоже что-то подобное слышал, – поддержал коллегу Иван. – Там вроде, благодаря ношению бороды, уровень тестостерона в организме растет. Какие-то сложные биохимические процессы активизируются вдруг ни с того, ни с сего. В результате такого гормонального сдвига, увеличиваются выносливость, стрессоустойчивость, взвешенность решений. Короче, и физический и умственный потенциалы повышаются. Вот так-то. Говорят даже синдром хронической усталости можно лечить отращиванием щетины. Здесь выражение «дешево и сердито» как нигде уместно.
   – «Не стригите свои власы русые, власы разные, да с сединами. Ибо мудрость Божию не постигните и здоровие потеряете», – процитировал Джинн какого-то древнерусского мудреца.
   – Может и есть истина в этих словах, только она не для Зоны. Попробуй, окажи медпомощь даже при пустяшном ранении головы, если у пациента шевелюра а-ля Киркоров? Да и бороду проблематично в противогаз укладывать, когда жгучий пух внезапно ветром нанесет. Тут тройку дней не побреешься и уже неудоба, – Док почесал свою уже вполне приличную щетину на лице. – Все, хватит воздух бестолково сотрясать. Иначе в график движения не уложимся. Джинн, твоя очередь тропу торить.