Ядерная зима… Один из тех вариантов конца, который предполагали учёные мужи и простые смертные, писатели-фантасты и именитые режиссёры, сумасшедшие люди и разработчики компьютерных игр. Банальная, безынтересная, в некотором роде даже скучная развязка всего человеческого рода, бывшая на устах каждого. Такой исход предполагали все, но никто и на секунду не мог предположить, что такой конец наяву окажется куда страшнее, нежели воображаемый, дополненный домыслами и фантазиями.
За все годы с окончания войны ни на один день не поднималась температура выше нулевой отметки. Вечный холод и тлен, пронизывающий до самых костей своей безнадёждностью и дыханием смерти. Страшным и удушливым. С каждым днём планка термометра опускалась всё ниже и ниже. Осадки выпадали с каждым днём всё больше и больше.
Сначала начали замерзать озёра и реки. Тонким слоем корочка льда покрывала их, оставляя подводных жителей без лучей живительного земного светила. Затем начинали отказывать электроприборы, техника, машины. Двигатели и карбюраторы промерзали настолько, что буквально взрывались на глазах.
Минус 87 градусов по Цельсию это лишь рекорд за последние несколько лет…
Первые же два-три десятилетия с окончания тех страшных, кровавых событий были настоящим адом для оставшихся в живых людей. Адом, что был подобен самым жутким их кошмарам. Адом, в котором не было горячих котлов, обжигаемых со всех сторон вечным адским пламенем. Отнюдь, холод был такой, что стены зданий рассыпались в крошку от разрывающих их изнутри льдин, образованных от бесконечных осадков. Резина, шины машин лопались с жутким треском, меча во все стороны свои заледеневшие ошмётки. Окна, каким-то чудом уцелевшие после взрывов ядерных бомб, буквально обрастали слоями грызущего их холода и лопались, звонко и в одиночестве.
Те же остатки человечества, выжившие каким-то невероятным образом, но оставшиеся вне стен «Ковчегов», умирали в ужаснейших муках, когда их лёгкие, вдыхавшие ледяной воздух, замерзали и были больше не способны функционировать.
Таким мир стал после Последней Войны. Таким же и сейчас он встречает группу добытчиков, выбравшихся в опаснейшую для них вылазку. Таким же он и останется, когда поглотит их всех.
Над землёй стоял непроглядный туман из колючих, плотных снежинок. Тучным роем взметались они над ней. Вверх, вниз, влево, вправо, снова вверх, вниз, затем снова влево, вправо… И так далее по кругу, уподобляясь колесу Сансары. Они кружились в диком, необузданном танце. Танце смерти и боли. Даже небо было полностью заволочено ими, словно плесенью.
Только снег, один только снег и больше ничего… Настоящая белая стена из огромных, пушистых, но между тем обжигающе-колючих хлопьев. И ничего. Совсем ничего не было видно на горизонте, потому что и сам горизонт был скрыт за этой туманной пеленой. Лишь несколько жалких метров проглядывалось перед группой «Иртыш». И даже они, эти самые метры, были скудны и размыты, словно мир глазами близорукого человека, отчего добытчики сами будут вынуждены идти на ощупь, как будто они и есть слепые.
Едва вышедшие из своего тёплого, безопасного «Ковчега», всего лишь каких-то жалких несколько секунд назад, они уже становились одинокими в этом огромном, мёртвом мире. Уже с этих самых секунд они начинали войну за выживание с самой природой. И с самими собой. Ведь в действительности самым тяжёлым испытанием в подобной ситуации является не борьба с холодом, не борьба с Новым Миром и с диктуемыми им правилами и законами, иными, непривычными для обычного человека, а борьба с самим собой. Борьба со своей трусливой природой. Борьба, в которой необходимо выстоять, не поддаться панике. Ведь она и только она может подвести человека к роковой, гибельной черте. И эту панику, эту трусость, себялюбие надо спрятать глубоко, так глубоко, словно и никогда её не было на этом белом свете. А свет воистину белый. Слепяще белый, угрожающе белый, похоронно-белый.
Мир встретил вышедших на поиски миражей и иллюзий людей, с которыми теперь готов сыграть в смертельную игру, платой в которой является жизнь.
- Группа, проверить карабины на прочность! Все должны быть надёжно скреплены за свои пояса! Идти будем строго друг за другом, гуськом! - кричал, стараясь перекричать неистовый ветер Кречетов-старший. - Я иду впереди! Остальные за мной! Каждый следит за впереди идущим!
Все пятнадцать человек, стоя на самом выходе скальной пещеры, в которой и был расположен «Ковчег-17», обдуваемые нордическим ветром, проверяли свои закреплённые карабины. Поломка одного из них могла стоить жизни не только тому, на чьём поясе бы он сломался, но и другим членам группы, связанным между собой, как цепи ДНК.
- Шестаков! Ты идёшь предпоследним! Следи за замыкающим и идущим впереди тебя!
- Есть, командир! - отозвался Шестаков, грубый на черты лица мужик, с чёрной, недельной щетиной. Он, как и все остальные, проверял закрепы, натягивал на зажмуренные глаза большие, защитные очки, подобные горнолыжным, для защиты от колючего снега. Конечно, он не ожидал услышать, что он идёт предпоследним — никто не хотел бы быть на его месте. Так как на предпоследнего возлагается большая ответственность в виде слежки сразу за двумя товарищами. К тому же, среди добытчиков бытует мнение, что чем ближе к концу ты расположен, тем больше шансов у тебя погибнуть. Возможно, всё это домыслы, но на взрослых мужиков, что и так рискуют своими жизнями, последние места в линии действуют как кипяток.
Когда последние приготовления были завершены и группа была полностью уверена в том, что карабины крепко закреплены, а их глаза защищены от снега, Кречетов-старший сказал напутственные слова:
- Ну что же, «Иртыш»! Нас ждёт тяжёлый путь, пролегающий в несколько десятков километров! Наша задача — собрать всевозможные ресурсы, какие нам только попадутся и, по возможности, найти выживших людей и сопроводить их в «Ковчег-17»! Да, дорога будет трудной и длинной! Но во благо жителей нашего родного убежища, мы должны выполнять эту работу! Итак, добытчики, вы готовы? - спросил их как можно ободрительнее он.
- Так точно, товарищ командир! - снова ответили хором все четырнадцать человек группы.
- Тогда — все за мной!
И Алексей Михайлович сделал шаг за край хоть сколько бы то ни было безопасной пещеры в неприветливый мир холода и снега. Это произошло в 11:11.
Медленно, укрывая рукавами курток свои лица, дабы страшный мороз не обжигал их кожу, они двигались по многометровым, плотным сугробам, скрывающим под своими спрессованными ледяными тушами землю. Пятнадцать человек, семь из которых стояли у самого основания группы «Иртыш», приспособленные, не боящиеся этого мира. Они, ведомые жаждой светлого будущего, вели за собой остальных членов группы — новичков, для пяти из которых данная вылазка являлась первой.
Уже более получаса продолжался их путь. Каждый шаг давался им всё трудней и трудней. Стопы коченели в утеплённых бурках. Пальцы рук переставали слушаться под слоем перчаток. На щеках появлялись огромные, ярко-красные пятна, которые вскоре должны стать ледяными наростами. Все, новички и ветераны, буквально големами шагали сквозь непроглядную пелену. Их единственным поводырём был Кречетов-старший. Но даже он не знал куда следуют они. Дело в том, что для возвращения назад у Алексея Михайловича имелось устройство, схожее с GPS-навигатором. С его помощью он мог незамедлительно найти дорогу, если в «Ковчеге», в главной диспетчерской не было никаких проблем. Улавливая сигнал от компьютеров убежища, этот навигатор начинал волнами на своём мониторчике указывать дорогу домой.
Но вот место своего нынешнего нахождения не знал никто из добытчиков. Свои вылазки они устраивали, что называется, «вслепую». Отряд снаряжался, готовился и выдвигался. Всё. Дальше, куда именно они зайдут, не знал никто. По такому же принципу действуют отряды «Космос» и «Легат», а также некогда действовал уже почивший отряд «Волга». Последний затерялся в снежной пустыне пять месяцев назад. Их сигнал просто пропал с радаров в диспетчерской «Ковчега-17». Неделю от них не было никаких вестей и после этого сам Вождь признал отряд погибшим. Три месяца после этого вылазки были запрещены. И только спустя эти три месяца, по известной только ему причине, Вождь снова организовал три распущенных отряда - «Космос», «Легат» и «Иртыш». И вылазки вновь возобновились.
Таким образом, каждый поход любой из групп — путь в никуда. Путь в бездну. Они идут на свой страх и риск.
С обеих сторон дороги, если её так можно назвать, неожиданно выросли остатки былых многоэтажек. Пустые глазницы окон, потрескавшиеся кирпичные стены. Воющий в пустых комнатах жуткую арию ветер. Кречетов-старший оглядывал каждое из возвышающихся зданий. В любом из них, каким-нибудь образом мог кто-нибудь выжить. Конечно, вероятность этого 0,0000001%, но даже она уже грела его душу. Но видел он только лишь бездну тёмных зданий.
- Командир! - вдруг крикнул кто-то позади Кречетова. - Командир, прошу сделать привал! Уже совсем сил никаких нет идти!
Алексей Михайлович уже и сам шёл, с трудом перебирая ноги. Но он знал, что нельзя просто так взять и укрыться в одном из зданий. А виной тому знакомые ему с одной единственной, но запоминающейся встречи, подснежники.
- Чуть дальше, когда найдём что-нибудь вроде магазина, супермаркета! Большое здание! - крикнул в отвел Кречетов, едва повернув голову.
- Командир! Уже совсем на последнем дыхании волочимся, давайте остановимся в одном из зданий! - член отряда был настойчив. В нём явно говорила та самая паника, начинавшая зарождаться маленьким, тёплым комочком, который в последствии должен перерасти в огромный, пылающий шар. Алексей Михайлович понимал этого добытчика в глубине своей души. Он всегда с трепетом относился к своей группе, любя каждого, как родного сына Максима. Но в этой ситуации, когда с одной стороны дует злосчастный северный ветер, а с другой стороны может подстерегать опасность в виде одних из самых опасных существ Нового Мира, он выбирал первую, ссылаясь на то, что её можно хотя бы усмирить, от неё можно, в принципе, спастись. Но только если она одна. Он не мог позволить второй опасности, после почти часового их продвижения по заснеженному, ядерному Алтаю, вот так взять и усугубить первую. Отчего и ответ его был строже некуда.
- Сопли будешь дома распускать, когда к жене своей вернёшься! А сейчас закрой рот и поддерживай строй! Скоро должен быть хоть какой-нибудь центр или магазин, или что-то в этом роде! Вот там мы и отдохнём! - исполненный злобой и на этого добытчика, и на природу, и на себя, и на подснежников, Алексей Михайлович рявкнул так громко, что-таки смог перекричать, как следует, бушующий ветер. И словно услышав, что чей-то голос оказался сильнее его, ветер начал задувать с новой, безумной силой.
Это прочувствовали все. И без того заледеневшие жилы и кости вдруг пробрало так, что по строю прошлась почти ритмичная, ровная дрожь. Идти стало ещё тяжелее. Видимость сократилась буквально до трёх-четырёх метров. Даже возвышавшиеся здания вдруг совсем исчезли, скрытые взметнувшимся от ветра снегом.
- Командир! Это глупо! Если мы не спрячемся в одной из этих развалин, нам точно крышка! - волнение одного члена группы резко начало передаваться другим. Все начинали по-тихоньку терять контроль над собой. Кречетов резко встал, как вкопанный, и повернулся, чтобы наконец разглядеть возмутителя спокойствия. Вся группа также замерла на месте.
Им оказался молодой новичок Лужков, принятый в добытчики несколько недель назад. Не выдержав, Алексей Михайлович наконец взорвался.
- Чёртов ты хлюпик! Мы и так прошли рекордное расстояние в такой мороз! Я знаю, что каждому из нас, в том числе мне, необходим отдых! Но, пёс бы тебя побрал, мы не можем остановиться в этих трущобах — это опасно! Так что возьми себя в руки и… - тут вдруг слова Кречетова-старшего прервались утробным не то гульканьем, не то напевным рыком, что был отчётливо слышен даже сквозь бурю.
Добытчики начали оглядываться, выискивая источник шума. И тут, как бы на заказ, чтобы люди смогли лицезреть его полностью, ветер поутих и видимость более-менее нормализовалась. Из тёмных глазниц высоток вдруг возникали то тут, то там ярко-жёлтые глаза. Кречетов-старший незамедлительно скомандовал:
- Бежим! Это подснежники!
Группа ринулась вперёд. Гуськом, наступая друг другу на пятки, бежали скреплённые меж собой люди. Отцепиться от бегущего впереди означало бы только незамедлительную смерть.
Из окон, словно ранние весенние цветы из-под тающего снега, вдруг начали выползать эти бежеватого цвета, схожего с человеческой кожей, существа. Кречетов бежал вперёд, не оглядываясь. Он командовал:
- Бежать! Не смотреть на них! Бегом! Бегом! Бегом!
Напуганные - новички, ветераны — все они бежали, моля Господа, который был забыт давно всеми в этом мире, о защите. Существа, видимо специально давшие небольшую фору «Иртышу», вдруг ощетинились острыми, как бритва, наростами на спине и ринулись за ними. Их массивные, когтистые белые лапы взрывали под собой запрессованный снег. Утробно рыча, они гнались за медленным отрядом людей.
Но вдруг Кречетов увидел силуэт бывшего четырёхэтажного ТЦ, два этажа которого были скрыты под пучинами белых хлопьев. Он понял, что это единственное место, где они могут укрыться, и крикнул отряду:
- В тот ТЦ! Там мы укроемся от них!
Все остальные, увидав этот луч призрачной надежды на спасение, прибавили ходу, если это, конечно, можно таковым назвать.
- Они уже дышат нам в спину! Надо дать бой! - вдруг крикнул замыкающий Самойлов, тяжёло дыша.
Других вариантов не было. Если они продолжат бежать, то так все и умрут. Дать бой подснежникам — единственный способ хоть как-то от них отбиться.
К тому же Кречетов помнил, что это достаточно осторожные существа. Если хотя бы несколько из них умрут, остальные остановятся, боясь продолжать атаку.
- Огонь по ним! - отдал Алексей Михайлович приказ и, моментально развернувшись, выхватив пистолет, выстрелил в слепую в догонявших их хищников.
Пуля прошла сквозь правую переднюю лапу одного из существ. Повреждённая лапа тут же подкосилась и существо на полном ходу пробороздило своей мордой спрессованный снег. Остальная часть группы, кто пригнувшись, кто последовав примеру командира, остановилась. Подснежники тут же прекратили погоню.
Среди бурана из завывающего ветра и белой пыли с неба, друг на друга смотрели пятнадцать человек и несколько мутировавших созданий. Люди тяжело дышали, чуть ли не выплёвывая свои лёгкие. Головы кружились, как после сильнейшего похмелья, а ноги дрожали, едва устаивая на онемевших пальцах. Нельзя было показать, что им тяжело. Любой жест, любое падение заставит этих существ напасть и разорвать всех до одного. Мутировавшие, но меж тем глупые, подснежники придерживаются правила «жрать только тех, кто слабее». И пока Кречетов показал им, что может защитить себя, они не нападут.
Уже прошло целых две минуты. Сто двадцать секунд создания из разных миров смотрели друг на друга почти не моргая. Пальцы рук у многих уже свело и указательные пальцы на курках их пистолетов, в случае опасности, могли и не спустить курки.
И вот, буран вдруг снова начал усиливаться, и существа, издав отчаянный рык ринулись прочь от людей. Победа была за ними.
- В ТЦ. Быстро. - сказал твёрдым, но не очень громким голосом Кречетов и дёрнул за трос. Дрожа от холода и страха, все последовали за ним.