Успокоилась Леся не скоро. Она забралась на низкое дерево у кромки леса и уставилась на поле пшеницы перед ней. Оно словно подражало морю, вздымалось и падало от легкого ветра. Лишь когда на горизонте появилась луна, девушка встрепенулась. Тело затекло, покрылось мурашками и дрожало от усталости – значит луна тоже ее уже не поддерживает как раньше. Устав от излишка эмоций, Леся незаметно для себя спала, чудом не свалившись с веток, и теперь, отдохнув немного, все казалось не таким ужасным.
– Почему я такой нервной стала? – спросила она сама себя.
Слишком много чего произошло с ней за последний месяц. Среди людей как в муравейнике – все спешат, что-то делают заставляют тебя двигаться в потоке. Она с рождения привыкла, что о ней заботятся. В Киеве, родители делали все, чтоб она ни о чем не волновалась. Говорили с воспитателями в саду, затем с учителями, ведь Леся была отнюдь не самым спокойным ребенком в классе. Мама, папа, как без них тяжело. Леся подловила себя на мысли, что за последний месяц вспоминала родителей чаще, чем за последний год в Доме. А все потому, что видит вокруг себя полноценные семьи. Тут мимо воли вспомнишь их и задумаешься – есть ли у тебя где-то настоящий дом?
Девушку взяло отчаяние, которое появилось при потере родных. Сейчас бы окунутся в спокойствие Дома. Тот мир, где нет людей, где нет несправедливости. Именно поэтому Леся была счастлива там. Именно о таком месте мечтает она, находясь над землей, спрятанной за листьями. В Доме не существовало скуки, так как не было на то причины. Борна любила повторять: «Не лежи плашмя, а бери ноги в руки и в лес». Она всегда находила работу, но ее невозможно было воспринимать как должное, ее воспринимаешь, как удовольствие.
Леся повторила про себя слова Борнв и потянулась. Она права, пора действовать. Для начала надо решить, что ей сейчас делать? Наверное, вернуть то, что потеряла – силу. Как бы Борна расстроилась, узнай, до чего она дошла. Но силу не вернешь сразу, на это уйдет уйма времени. Тогда для начала стоит подыскать место для жилья.
Девушка спрыгнула на землю и размялась. У нее появилось легкое возбуждение, которое бывает в предвкушении чего-то нового и тело согрелось. Ее взгляд упал на пролесок за полем. Туда она не заходила даже когда жила с бабушкой Гаей. Так почему бы, не разведать.
По ширине, поле разлилось на целый километр, за ним проходила асфальтированная дорога, а за ней резкий спуск заросший лесом. Несмотря на первое впечатление, он не был глубоким, и вскоре Леся вышла на тропу, что отделяет лес от поляны. Сразу же она услышала голоса и смех. Метров в ста от нее, шумела молодежь, разлегшаяся на покатом берегу реки. Она увидела тарзанку, и так захотелось сильно разогнаться и нырнуть в воду! Вместо этого, она нырнула назад в лес и пошла вдоль тропы. Буквально сразу широкую тропу пересекала гранитная дорога, соединяющая асфальтированную дорогу с пляжем. За ней, вплотную к лесу подходила река и изгибалась под прямым углом. Это место поросло водорослями и непригодное для купания. Дальше сухое дерево, поваленное над водой, создает подобие мостика на другой берег. Но девушка миновала его. Она пробиралась сквозь густые заросли, почти непреходящие, нависающие над водой, угрожая провалится в быстротечную реку. Леся все же пробиралась дальше и пожалела, что не перешла по бревну. С другой стороны реки простилались дикие поля на много километров вперед, где паслись коровы. Вконец вымотавшись от ползанья от куста до куста, изранившись иглами и сухими ветками, Леся досталась другого поваленного дерева. Тонкий столб достигал до середины реки, а учитывая, что река по ширине шагов с десять, перебраться на тот берег шанс есть.
И тут Леся увидела. Напротив нее по ту сторону реки, у воды зашевелились неприметные мышки. Они спустились до воды по тонким прутикам и стали пить. Минута и они скрылись в камышах. Девушка сдвинула брови. Она знала, что животные пьют воду, но чтобы видеть мышей, прыгающих по веткам – никогда. Постой! Она вообще не видела коричневых мышей и без хвостов. Разве что хомяков. Но тут эти зверьки вылезли из камышей, нырнули в воду и выбрались на листья лилий, а затем запрыгали по ним к ней на берег. Леся попыталась вспомнить хоть одно подходящее животное, но на ум ничего не шло.
Выкинув их с головы, она добралась до поваленного дерева. Тонкий столб способен выдержать не всех, ну а ее – должен. Чем ближе Леся продвигалась к краю, тем сильней дерево погружалось в воду. Уже на самом конце оно дало трещину, и Леся медленно присела, готовясь к прыжку. Сухой ствол жалобно треснул и она, не успев оттолкнутся, упала в воду, хватаясь за обломки. Вот она и потеряла поддержку луны, что давала ей силу невесомости перышка. Течение ее развернуло, но не понесло. Конец обломка на волоске держался за ствол. Убрав с лица прилипшие волосы, Леся подняла голову и удивленно округлила глаза – у самой ее руки, на ветке, сидел серый пушистик и жалобно смотрел на нее огромными желтыми глазами.
– Мыш, ты снова не вовремя, – крикнула она не сдержав счастливую улыбку от того, что встретила его.
Девушка так рада его видеть, что совсем не волновало ее положение. Отпустив обломок, она кое-как добралась назад до берега и вылезла. Пока она выкручивала волосы и одежду, Мыш тихо сидел рядом. По настороженным глазам было видно, что он ожидал дальнейших действий от нее.
– Ты как так далеко забрался? – спросила она его, одеваясь. – Тут такая глушь, что я с трудом добралась. Ну а ты что тут забыл?
Мыш издал жалобный стрекот. Леся поднесла к нему руку, но тот пугливо отскочил.
– Что с тобой? – присела Леся рядом. – Я такой страшной стала, или ты тоже не хочешь дружить со мной?
Мыш украдкой посмотрел на нее и залез на ладонь.
– Ты обиделся. – догадалась она. – Не то, что я не хотела тогда говорить, просто ты действительно не вовремя явился. Извини, малыш.
Леся заглянула в глаза пушистика, но ничего не почувствовала. Этого следовало было ожидать, что и этот дар она потеряла. Мыш ощутил ее состояние, лизнул руку, пробежал на плечо и потерся о шею. Лесе сразу стало теплее на душе, и она погладила трутфелька.
– Ну, ну, малыш. Извини меня за то, что было. Я сожалею, что повелась на Ларису. За это я уже поплатилась.
Она взяла его в ладони.
– Помню, ты хотел мне рассказать что-то? Сейчас я полностью в твоем распоряжении.
Мыш радостно застрекотал и спрыгнул на землю. Он пометался у ее ног и повел прочь от реки в лес. Трутфельку хорошо, он пролазил в малейшие щели, а Леся силой проламывала себе проход. Он вскоре завел ее в лещину, где совсем было темно от густых зарослей, а потом забрался на одно из деревьев и пропал. Девушка почувствовала себя неловко и позвала его назад. Спустя только минуту он откликнулся и спрыгнул ей на голову. И тут произошло чудо. Отовсюду засветились огни. Они бегали, шумели, толкались и стрекотали. Леся открыла рот от удивления. Тут, в таком захолустье, есть лесные духи!
– Мыш, это же чудо! – воскликнула она, чем всех перепугала.
Они, сбивая друг друга, спешили скрыться с глаз. Леся смущенно прикрыла рот рукой.
– Как ты смог такое найти? – прошептала она. – И как они смогли выжить среди людей?
Мыш, конечно же, не мог ответить, лишь громко стрекотал. Леся присела, наблюдая за одним взрослым духом. Молча, он проскользнул меж ее ног, опасливо покосился на нее и выплюнул воду на неприметный росток. Опять покосившись на девушку, он исчез в норке, рядом. Леся никогда бы не подумала, что трутфеля могут жить в земле.
– У меня нет слов, малыш, – сказала она поднявшись.
Мыш спрыгнул на землю и повел ее назад к реке. Ей не хотелось идти, но понимала, что не стоит пугать малышей. Они всю жизнь скрываются от людей и изменять этому правилу не собираются. Леся знала, что это единственный раз, когда ее подпустили так близко.
У реки Мыш остался с ней, и за последнее время он стал первым приятным собеседником. Отчасти наверно потому, что он не мог ответить. Она пересказала все, начиная с переезда на ипподром и кончая их встречей. Мыш загрустил, когда узнал о ее соре с Феей.
– Вот так, малыш, я снова одна, и теперь уже без Феи. Силу я свою потеряла и теперь Фея вряд ли примет меня обратно. Хоть ты теперь рядом.
Мыш потерся о руку девушки, давая понять, что он не бросит ее.
– Да, я знаю, – ответила Леся, смотря на вставшую луну.
На сумречном небе слабо светила половинка луны. Так же слабо светилась и Леся.
– Меня одно беспокоит. Смогу ли я вернуть все назад? Понимаю, все точно не вернешь, но хоть чуточку той силы. Как ты думаешь?
Мыш стрекотнул, но нужного ответа девушка не получила. Она улеглась на землю. Трутфелек примостился у щеки, блаженно урча.
– Я так устала, Мыш. Хочу домой, – сказала она и уснула.
Утром ее разбудил голод и холод. Девушка уже не светилась, и утренний холод давал о себе знать. Мыш кружился рядом, пытаясь словить надоедливых мошек. Рядом лежала горка лесных орешков и несколько синих ягод. Леся слабо улыбнулась заботе Мыша и налетела на еду. Никогда ничего вкуснее не ела.
Сегодня нужно взять себя в руки и начать заниматься – решила девушка. Поэтому, сразу после завтрака, она пошла искать подходящее место. Оно нашлось рядом, среди густой травы, на поле. Девушка улеглась на спину, вспоминая слова Борны:
«Для того, чтобы использовать силу, необходимо ее ощутить. Полюбить цветы, деревья, землю под ногами, захотеть сродниться, помочь…»
Любить – она любит, нужно только захотеть. Девушка погрузилась в себя. Вокруг еле слышно шумела трава, у уха пел кузнечик, высоко в небе парят чижи. Такая мирная жизнь запала ей в душу еще в Доме, когда каждый день она нежилась на пагорбе у деревянного дома. Как прекрасно было там жить!
Так, мысли зашли не ту сторону. Леся выкинула ненужные воспоминания и опять сосредоточилась. Она должна слиться с травой, стать ветром. Должна ощутить себя одним целым с миром и стать неотделимой ее частью. Вот она одна, на траве и к ней стекаются тонкие потоки силы. Она пропитывается ими и... щелчок пальцев – ничего. Леся прикусила губу и начала сначала. После третьей попытки она чуть не впала в истерику. Если раньше она думала, что все обойдется, то сейчас так не казалось.
– Все, мне хана, – сказала она убито и неожиданно рассмеялась.
Этот смех перешел в истерический вой, а затем – в плач. Леся била кулаком по земле, будто она во всем виновата. Теперь уже точно всему конец. Она умрет на улице голодная и беспомощная, как последняя оборванка. К щеке прижался Мыш.
– Хоть ты подскажи, что мне делать? – уже в сотый раз повторила Леся этот вопрос. – Борна помоги. Хоть кто-нибудь подскажите, как мне быть дальше?
Она обреченно закрыла глаза. Слезы катились по виску. Трутфелек, прекрасно все понимал, но все что он мог сделать, это смотреть. Его хозяйка то спокойная, то смеется, а затем кричит и плачет. Мыш уже не знал, что ожидать дальше. Тихо, чтоб не беспокоить ее, он стал отползать.
Крик птицы резко привлек его внимание. Леся тоже открыла глаза. Над ними охотился ястреб. Тот пикировал за воробьем. Судьба маленькой птички решена, от хищника не скроешься. Воробей резко дал в сторону, но когти уже вцепились в крыло. Все же малышу повезло, и от столкновения он рикошетом отлетел на землю. Ястреб тяжело приземлился рядом, не желая упускать добычу. Тут Леся сорвалась с места, спугнув его. Руководствуясь одной интуицией, девушка опустилась у воробья на колени. Птица не давалась в руки, сновала в траве, вырывалась, клевала, но Леся упорно держала его в ладонях. Вконец вымотанный, он обмяк, и она смогла хорошо осмотреть пострадавшее крыло. Мыш любопытно стрекотнул с земли.
– Смотри, Мыш, это воробей.
Леся поднесла кулачек к пушистику. Мыш настороженно подполз близко и получил клювом меж глаз. Леся рассмеялась, а Мыш испугано скрылся в свое укрытие на затылке у девушки.
– Что мне с тобой делать?
Леся задумалась. Косточки маленького крылышка целы. Он, скорее всего, вывихнул его, когда ястреб зацепил его, кроме того, его когти перемяли половину перьев. Тогда Леся достала с кармана черную ленту, которую пожалела выбросить с остальными вещами и примотала крыло к тельцу.
– Вот так, малыш. Извини, но это тебе необходимо. Пару дней и я тебя отпущу.
Она засунула воробья в нагрудный кармашек, так, чтоб мордочка была открыта. Этот малый ей напомнил о траве, что действовала как местный наркоз, обездвиживая тело. Но есть ли эта трава в ее запасах? Леся осмотрелась, как бы вспоминая, и ее осенило.
– Только не это!
Вскрикнула она и бросилась бежать вдоль реки, ища переход на тот берег. Переплыть, как она сделала до этого, она не может с воробьем в кармане. Спустя немало времени, тяжело дыша, она стояла у озера, где вчера повстречала Славу. Слишком поглощенная своими мыслями, она забыла о своих вещах. За день их мог стащить кто угодно. Она пошарила по всей поляне, но не нашла и заколки. Ее снова пробило на истерику.
– Тихо, успокойся. Что-то я нюни распустила в последнее время, – сказала она себе и, на удивление, сердцебиение утихло.
Она села у воды. Кому понадобилась связка из покрывала? Кто тут ходит чаще всего? Конечно же, Слава. Он, наверное, увидел, что в нем и забрал. Золотой набор Карины стоит не дешево. Точно. Нужно все вернуть, пока он не отдал его своей «Ларе».
При свете дня не очень приятно появляться в селе, да и не разумно после побега. Ночью будет в самый раз, но Слава будет дома и она слишком приметная под луной. Лучше после полуночи, когда луна еще видна, а он будет крепко спать.
– Надеюсь, он все же не заглядывал вовнутрь, – неуверенно сказала Леся.
Солнце находилось в зените, значит остается ждать больше полусуток. Так что она нашла себе местечко в густой заросли папоротника и легла.
Под вечер ее разбудил снова голод. Мыш дремал рядом и еды не собирал. Зачем она ему, он ест раз в сутки. А вот Лесе не хватает жменьки одних орехов. Ей нужно еще. И поэтому она, подхватив сопящего Мыша, пошла в лещину. Плохо то, что она находилась у дороги недалеко от ипподрома. Собрав две жмени так, чтоб никто ее не заметили ни с ипподрома, ни с села, она пошла дальше. Мыш уже проснулся и по ее просьбе поохотился для воробья, так что отужинав, они втроем поплелись куда глаза глядят, вернее куда повели ноги девушки.
Они минули родник, прошли болото, где берет начало канал. Леся вспомнила, как ходила этой дорогой пытаясь выяснить, куда поехал Слава. Парень тогда ей сильно понравился. За этим болотом начинается хвойный лес и, почти сразу, дикий сад. Тут была абрикоса, алыча, груша, яблоки и даже сливы. Деревья все старые, но плодоносные.
Леся отбросила в сторону орехи и помчалась объедаться. Мыш тоже залез на ближайшее дерево поглощать дичку. Подумать только, в таком глухом месте целый сад разросся. Надо обязательно запомнить. А Леся считала, что изучила лес вдоль и поперек.
Вдосталь наевшись, Мыш спрыгнул девушке на плечо и сытно рыгнул.
– А я думала, что ты только букашек ешь, – сказала она.
Мыш издал стрекот и перепрыгнул на грушу. Он пополз к краю и Леся увидела неприметного пушистого зверька с грушей во рту. Та была настолько велика, что зверька и видно почти не было. Видимо он на это и рассчитывал, пока не встретился с Мышом. Они немного «пообщались» и мой Мышонок вернулся на плечо.
– Подумать только у тебя и тут друзья есть, – изумилась девушка.
Леся набрала в жменю дички и пошла к ручью. На сытый желудок можно снова попрактиковаться в магии, тем более родник полон силы, да и луна уже поднялась достаточно высоко.
К сожалению, не помогла и луна. Леся пролежала на траве до полуночи не сомкнув глаз, мечтая о прошлом. Когда луна пошла на спад, Леся пошла в село. Желудок начал опять урчать. Видимо, фрукты быстро переварились, и требовалась следующая порция. Девушка перехватила горсточку лещины по дороге.
Еще пару часов и село начнет просыпаться с рассветом. Леся поспешила к дому Славы, пока и он не проснулся. А вот его дом, самый последний на улице, с заросшим бурьяном двором и покосившимся забором. Со стороны можно решить, что это место необитаемо.
Перелетев призраком через ограду, она заглянула в окно. Перед нею – тесная кухонька, от которой шли две двери. Леся обошла дом с другой стороны и опять заглянула. Пустая комната с одним шкафом, столом, кроватью и ковром на стене. Девушка заглянула в следующее окно, где тоже оказалась жилая комната. Куда же ей нужно? Леся стала пробовать все окна в подряд, может открыто одно. Все закрыто на защелку, кроме форточки на кухне. Леся стала на подоконник, протянула руку в маленькую щель и открыла.
Несмотря на то, что Слава живет один с больным дедом и не всегда дома, кухня была в чистом виде. Столовые приборы стояли ровным рядом в серванте, старый холодильник шумел за двоих, а электронная плита на одну камфорку стояла на застеленном газетами столе. Еще один небольшой стол стоял прямо у окна. Он предательски скрипнул, когда девушка стала на него, чтоб спустится. Замерев на минуту, она выждала время что бы убедиться, что ее не слышали, направилась к ближайшей двери. Комната оказалась пустой. Осмотрев каждый уголок, перешла к другой комнате. Там на кровати, лицом к стене спал Слава. Она опять пошарила по всем углам, и вернулась на кухню. Ее вещей нигде не было. Леся внимательно осмотрелась и увидела третью дверь, за углом. Там тоже кто-то спал. Подойдя поближе, она узнала лицо Славы. Его ресницы дрожали, и он кривился во сне. Леся невольно улыбнулась – всем снятся неприятные сны. Но кто же тогда спит в соседней комнате? Она осмотрела и эту комнату и вернулась в соседнюю. Любопытство заставило подойти близко и заглянуть через плечо, что бы увидеть бледное, заросшее лицо старика. Он был так худ, что кожа, казалось, облепила череп. Смотря на него, ей стало невыносимо жалко старика, лежать так, приходить изредка в сознание, ходить под себя и ждать кончины. Рядом на тумбочке стояли лекарства, Слава любил дедушку и как мог поддерживал его. Леся села рядом на постель и взяла костлявую ладонь. Она отдавала холодом, что значило, что он при смерти. Чужой человек или нет, но тяжело видеть умирающего.
Старые часы на кухне пробили четыре утра. Девушка спохватилась, что ей нужно уходить, а она не нашла вещи. А может все же не Слава их забрал? Леся осмотрела кухню и тут увидела тканевой сверток под скрипучем столом. Оказывается, что он был заставлен стульями так, что не сразу и заметишь. С души, как камень свалился. Она поспешила достать его и проверить содержимое.
Тут со спальни дедушки послышались хриплые звуки. Леся испугано повернулась. Старик шевелился и хрипел, видимо в попытке вдохнуть. Леся кинула взгляд на комнату Славы, который и не думал просыпаться, и поспешила к больному. Веки старика приподняты и из приоткрытого рта тихо исходят хрипы. Леся нагнулась, чтоб разобрать слова.
– Воды, – произнес он с пятой попытки.
Леся взяла со стола рядом стакан и с ложки влила ему в рот пару капель. Зрачки из-под век сфокусировались на полупрозрачном лице девушки, и старик захрипел еще сильней.
– Тихо, – прошептала Леся, приложив ладонь к его лбу. – Все хорошо.
Девушка еле сдерживала жалость к умирающему. Зачем же так мучится, чтоб отойти лучший мир? Тут, не кстати, в спальне Славы затрещал советский будильник. Леся чудом не выпустила стакан с рук. Она пропала! Девушка запаниковала, отставила стакан с водой и метнулась в угол. Тут еще и луна окончательно скрылась за горизонтом, и Леся четко прорисовалась в воздухе. Она шарила по карманам в поисках банданы и вспомнила, что та лежит среди остальных вещей, что остались на кухне. Тогда Леся как можно сильнее прижала уши и распушила волосы.
Все это длилось меньше минуты, пока Слава вставал. Как назло, открытое окно видно с его спальни и туда уже не проберешься. Леся слышала, как он прошел в кухню, хлопнул холодильником и щелкнул плитой. На конфорку плюхнулась сковородка. Все это время, дедушка пытался заговорить. Или ему хуже стало, или его так Леся разволновала, что он и не думал успокаиваться.
Когда на сковороде заскворчали яйца, желудок изменил девушки. Он так громко заурчал, что она невольно вжалась в стену. На кухне стихло, и тут старик добился своего и достаточно громко прохрипел, приподняв голову.
Громко упала ложка на стол и в комнату влетел Слава. Пользуясь моментом, когда парень стоит к ней спиной, Леся стала пробираться к двери.
– Дед, что ты хочешь? – спросил парень заботливо. – Воды? Может, обезболивающее? А хочешь есть, так я мигом.
В голосе парня звучало столько заботы, что девушка невольно оглянулась на него. Старик глазами следил за ней и продолжал хрипеть, и тут Слава обернулся и увидел ее. Его брови поползли на лоб.
– Что ты тут делаешь? – спросил он и сам же в поиске ответа глянул под стол кухни, который отлично просматривался с его местоположения. – Могла бы прийти днем. Он никуда не денется. А в четыре утра ты как-то некстати.
Он заслонил собой дедушку и был явно смущен.
– Ты смотрел? – спросила Леся, указывая на вещи.
– Так, чуть-чуть. Я ничего не трогал. Что-то еще?
Ему не терпелось ее выпроводить. Леся шагнула к двери, но старик потянулся вперед и захрипел пуще прежнего. Слава склонился ближе к нему, а Леся разобрала и так.
– Не... уходи, – выдохнул он.
Слава вопросительно посмотрел на девушку.
– Забери... с собой... не оставляй... – хрипел он чуть слышно, – ... ангел.
Девушка покрылась красными пятнами толи от смущения, толи от растерянности.
– Тебе нужно отдыхать, – проговорил парень. – Обещаю, она никуда не пойдет.
Слава укутал его сильнее, вывел Лесю с комнаты и прикрыл двери. Он молча подошел к плите, где на сковороде, вместо яйца, коптилась черная стряпня. Выкинув ее в мусор, он разбил новое, последнее, яйцо. Леся постояла с минуту и, пожав плечами, подхватила свой сверток с вещами.
– Подожди, – попросил Слава.
Леся вопросительно подняла бровь. Парень был сильно смущен ситуацией.
– Есть хочешь? – предложил он.
Леся отрицательно покачала головой под громкие протесты желудка.
– Да садись, – указал он на стул и поставил еще тарелку. – Поговорим.
Девушка присела, оставив вещи рядом.
– Спасибо тебе, – сказала она. – За вещи и за еду.
– Не за что.
– Ты извини, что залезла так к тебе без спроса. Я думала, что ты украл...
Леся запнулась, сообразив, что не то взболтнула.
– Хоть не соврала, – ответил он так же смущенно.
Леся жевала холодную молочную гречневую кашу, стараясь не поднимать глаза. Слава же задумчиво смотрел на дверь в комнату дедушки.
– Слава, почему ты попросил меня остаться? – спросила Леся волнующий ее вопрос.
Парень чуть помолчал, обдумывая ответ.
– Не я, а дедушка попросил, – ответил он. – И я не против познакомиться с тобой поближе.
Леся выронила ложку и наклонилась за ней. Ее лицо покрылось красными пятнами.
– Расскажи о себе? – попросил он.
– Я Катя. Сирота. Что тут рассказывать, ты и так все знаешь.
Ответ прозвучал тихо, еле слышно. Слава упорно смотрел на нее.
– Мне Лариса рассказывала, что ты живешь в Шеках, – сказал он. – И ты, кстати, первая, кого Мельнихов решил взять на работу без образования и затем он даже хотел удочерить тебя. Это не похоже на него, – покачал он головой. – Но как только дело зашло так далеко, ты исчезаешь так же, как и появилась. А еще ты кажешься мне знакомой, но я не могу вспомнить где и когда мы могли встретиться.
Леся почувствовала себя разоблаченной.
– А ты меня не узнаешь? – неуверенно спросила она.
– А мы виделись раньше? – сощурился он.
– Нет, не виделись, – поспешно замотала головой Леся. – Это я так, просто спросила.
– Ну… ты мне напомнила одну мою знакомую, – неожиданно сказал он и Леся сильнее занервничала. – Она умерла уже давно.
Девушка судорожно вздохнула. Так вот значит, как он думает. Она теперь поняла, почему он не узнал ее.
– Ты и вправду странная, – пришел к выводу Слава глядя на ее расстроенное лицо.
– Никакая я не странная, – пробурчала в ответ Леся, перебирая в тарелке ложкой.
– Я догадывался, что ты что-то скрываешь, а теперь уверен. Ведь ты нервничаешь?
– Нет, с чего ты взял, – Леся шарила глазами по стене за парнем.
– Да не волнуйся, не выдам я тебя, – успокоил он ее. – Мне просто интересно, почему ты не говоришь правду?
– Какую правду? – постаралась она увильнуть от ответа и разочарованно отложила ложку.
– О себе. Мельнихов уже узнал, что в Шеках не живет Бабанина Катерина Николавна. Такую вообще никто не знает. Если сбежала от кого, то явно выдумала имя. Расскажи мне кто ты, в благодарность за сохранность твоих вещей.
Леся почувствовала себя загнутой в тупик разозлилась.
– Вы меня уже достали! – огрызнулась она. – Все, кого я знаю, всем интересно мое прошлое. Я обычная девушка. Что еще тебе надо?
Слава немного сжался на стуле под ее резким натиском. Видя, что немного переборщила, она добавила уже спокойнее:
– Мне это надоело. Еще раз спасибо.
Она встала и подняла сверток.
– Подожди. Это еще не все, – Слава тоже встал. – Я хотел сказать еще, что Мельнихов подал в розыск. Почему ты не вернешься к ним? Ты же сама говоришь, что никого у тебя нет, а такие, как ты, хотят иметь семью. Разве не так?
– Я не вернусь к ним, потому что это не мое, – спокойно покачала Леся головой. – Я не смогу жить с ними и ни с кем вообще.
– И куда ты пойдешь? В Шеках у тебя же никого нет. Кстати, а где ты ночевала все это время?
– В лесу.
Слава потупился, а Леся пошла к двери.
– Без еды, крыши? Ты же замерзнешь.
– Нет, – просто и уверено ответила она, оглянувшись. – И Ларисе передай, что я не вернусь. Думаю, она будет рада.
Леся уже открыла двери, когда Слава опередил ее и заслонил выход. Девушка глубоко вдохнула.
– Что еще? – грустно спросила она.
– Мой дедушка.
Леся непонимающе подняла брови.
– А что с ним?
– Меня беспокоит то... – неуверенно начал он, смущаясь. – Дело в том, что он, кроме «да» и «нет», не говорил ничего. Он не шевелился до этого вообще. А тут ты. Что ты ему сказала?
– Ничего, – ответила она смягчившись. – Я хотела уйти, когда нашла вещи, но увидела его. Мне так жалко стало. Он хотел пить, и я ему дала воды. Он уже скоро...
– Я знаю, – перебил ее Слава. – Поэтому хочу попросить тебя остаться.
Леся удивленно открыла рот.
– У тебя?
– Он хочет этого, ¬– замялся парень. – Тем более, идти тебе некуда.
Слава сильно смущался. Он опустил глаза, рассматривая свои босые ноги. Только сейчас Леся заметила, что одет он в потертые штаны с дырками на коленах, и такую же дырявую футболку. Где же тот ухоженный парень?
– Я не могу, – покачала головой девушка. – А Лариса? Она же прибьет тебя, когда узнает.
– Предоставь это мне, – ответил он чуть помедлив.
– Но у меня дела.
– Их можно делать и тут.
– Я не буду круглые сутки сидеть в доме.
– Он половину дня и так спит.
У Леси закончились аргументы.
– Катя, разве ты откажешь человеку, находящемуся при смерти в простой просьбе?
Леся обернулась на закрытую дверь.
– Скажи по правде: зачем я тебе тут? Ведь это не все.
Слава облегченно выпустил воздух, понимая, что она уже согласилась. Ему нелегко далась эта перепалка. Он закрыл входные двери.
– Эм… Скажем так, – сказал он, отворачиваясь. – У меня предчувствие, что так будет лучше. Я привык ему доверять.
– И все? – сощурилась Леся.
– Ну… я говорил, что ты похожа на мою знакомую и… я тогда не смог ей помочь…
Парень опустил голову, а Леся невольно отступила и замялась. Он ее хорошо помнит даже спустя три года! Он не забыл их дружбу! Теперь и то, что сейчас он воспринимал ее как Катю, ее не волновало.
– Хорошо, – ответила она мягко улыбнувшись. – Только, прошу, не приставая ко мне с вопросами.
Парень вскинул голову с радой улыбкой и немного смутился ее теплому взгляду.
– Тогда как мне узнать, на кого я оставляю дедушку? – спросил он.
– Поверь, я зла не причиню. Мне его самой жалко, – ответила Леся.
Она кинула в угол сверток и вернулась за стол.
– Скажи, – Слава осторожно придвинулся ближе. – Это пятно у тебя на голове – это шрам от аварии? Это его ты прятала все время?
Девушка кивнула, догадываясь, что все это разболтала ее бывшая подруга Лена.
– А это что такое? ¬– он указал на ее нагрудный карман, откуда выглядывал воробей.
Девушка прикрыла его рукой.
– Это воробей, – смутилась она. – Я наткнулась на него в лесу. Его ястреб поранил. Может, хватит вопросов?
Слава разочарованно откинулся на спинку стула, от чего тот заскрипел. Но слово сдержал, больше он ее ни о чем не спрашивал. Он только рассказал сколько, чего и когда давать дедушке и попросил не оставлять его одного.
– Но я не могу все время быть тут, – напомнила ему девушка.
– Ладно, уходи. Но каждые четыре часа ему надо давать лекарства. И посиди с ним, пожалуйста, поговори.
Леся кивнула. Часы пробили в это время пять утра.