Пойди туда, не знаю куда

Кимма
начало в http://www.proza.ru/2017/11/19/681

Хрустящий сэндвич с сочным тунцом  создал приятное чувство внутренней наполненности. Интересно устроен человеческий мозг, ценность предмета определяется его количеством. Каждому нужно то, чего нет в достатке.
Там, в мраморном городе, она даже бы и не взглянула в сторону такого бутерброда. А здесь он ей дарит неземное наслаждение и вдохновение. И она готова сейчас заплатить за это наслаждение деньги и потом корячиться в потугах тяжёлого труда, чтобы эти деньги снова заработать? А ведь ей предлагали танцевать, танцевать и молодеть, танцевать и наслаждаться, танцевать и создавать… Вечно танцевать в мире, который не разрушается. Она же того хотела! Вдохновения в шикарном мире! Почему же она убегает из этого мира?
Бог мой, она совсем запуталась, что же ей надо от жизни? Она живёт, чтобы сгинуть бесследно или понять нечто новое?

Допив кофе, Ирма оглянулась. Чутьё на мужчин её редко обманывало. Она знала, что Ян так или иначе попадётся ей на глаза. Если два магнитика притянулись, не так то просто их разъединить. Так и есть, Ян стоял неподалёку на мостике к ней спиной и смотрел на воду.
Ирма подошла к нему.
- У тебя, правда, больная жена? – спросила она тихо.
Он вздрогнул, съёжился телом как актёр, играющий отчаяние:
- Да.
- А почему ты не с ней, а здесь?
- Я  остановился здесь до вечера. Ехал по одному адресу в горы, там есть человек, монах не монах, но, говорят, может помочь. Все средства надо испробовать.
- Ты так цепляешься за её жизнь? Люди – странные существа. Они всё время за что-то или за кого- то цепляются, за семью, за работу, за  жизненный уклад, копошатся как муравьи… Чтобы потом умереть…Я уже ничего не понимаю.
- Знаешь, Ирма, жизнь начинаешь ценить, когда смерть с тобой рядом. Каждое мгновение кажется наполненным смысла. Кажется, что в каждом мгновении скрыта Вечность. Но мы не можем её оттуда извлечь. И она не входит в нас. Мы – словно конструкции, обречённые на разлом.
- Кристаллы сломать трудно. Если бы люди были кристаллами, их невозможно было бы сломать. Вот тебя, Ян, к примеру, разломать невозможно. Ты хранишь верность своей жене, - усмехнулась Ирма.
- Я – романтик. Другие женщины для меня не существуют. Мне важна только одна она.
-  Побольше грусти, Ян, и я уже почти поверю, - сказала Ирма. – Знаю я вас, вы все одинаковы. Романтично любите и потом так же романтично забываете. Увы. Люди не кристаллы. А, может, и не увы…- Ирма задумалась.
Какая-то очень важная мысль возникла в её голове, но она не смогла её удержать.

- У тебя есть вместительная сумка? – спросила она Яна.
- Найду. А что?
- Мы можем попробовать напихать туда бриллиантов. Есть тут одно местечко. Главное, представить камни всевозможных цветов и огранок. Мне представить - тебе забрать.
- Это твои камни?
- Не мои.
- Разве можно брать чужое?
- Ты хочешь вылечить свою жену?
- Да.
- Тебе нужны деньги. Но денег в том месте нет. Зато в нём много бриллиантов. Их там как камней и песка, они там под ногами валяются. Я не знаю, пустят ли тебя в то место, но меня там ждут. И подруги мои там. Не могу же я их бросить. Хотя, они меня бросили…
- Это опасное место?
- Не знаю. Честно, не знаю. Но у тебя выбора нет. Тебе нужны деньги. И мы пойдём туда вместе. Ты, главное, не зевай, хапай камни и делай ноги.
- А ты?
- А что я? Я посмотрю по обстановке.

У Яна были серые честные глаза, правильные черты лица, лёгкая щетина  на щеках.
- Ты кем работаешь? – спросила его Ирма.
- Космонавтом.
- Что?
- Шучу. Связан с ракетной техникой. А ты?
-  А я связана с домашней техникой.
- Почти коллеги.
- Ян, тебя не удивляет моё предложение?
- Ирма, я  не могу его принять.
- Для тебя безопасность чужой женщины важнее жизни любимой жены?
- Ты задаёшь некорректные вопросы.  Я не намерен убивать одного человека, чтобы воскрешать другого.
- Ты думаешь, что меня там убьют? 
- Не знаю. Я ничего не думаю. Моя жена не одобрила бы…
- А, кстати, да... А что случилось с твоей женой? Чем она больна?
- Она с подругами ехала отдыхать сюда, такое вот совпадение,  и попала в автокатастрофу.
- В туннеле?
- Да. А откуда ты знаешь?
- Просто предположила.
- Последствия катастрофы - проблемы с мозгом, кома. Я и не знал, что это так ужасно.
- Кома, говоришь? А… А у тебя есть фото твоей жены?
- Есть. Могу показать. Она красивая. Вы с ней чем-то похожи. Сейчас я найду её в телефоне.
- Не надо. Не надо фото. – Ирма вдруг ощутила, что у неё защипало в глазах.
Так бывает от яркого света солнца, когда оно проникает лучами и кажется, что прямо в мозг.

- Ладно, Ян,  обойдёмся без триллеров. Не хочешь, так и не надо. Но мне ты сможешь помочь в моём личном деле?
- В каком деле?
- Там в башне с часами лежит моя сумка, она довольно тяжелая, но без неё я не смогу уехать домой. Мне надо помочь дотащить её до машины. 
Действительно, Ирма подумала о том, что можно попробовать представить не россыпь кристаллов, а уже готовую сумку с этими самыми драгоценными камнями. Она должна это сделать, иначе её загрызёт совесть. Она должна… Все совпадения событий и лиц случайны.
- Интересно. Мою жену зовут так же, как и тебя, - задумчиво произнёс Ян.
- А моего мужа зовут по-другому! – резко ответила Ирма. – И ты на него мало чем похож.
- Но всё же похож?
- Ты к чему клонишь, Ян? Я не попадала в аварию, и я здорова. И не надо тут напускать мистического тумана. 
- Хорошо, Ирма. Я помогу тебе забрать сумку.
- Вот и ладненько. Пойдём.

***

Сказать, что Ирма  волновалась, было бы не совсем правильно. Её сердце билось набатом тревоги. Чем ближе они подходили к башне с часами, тем каждый шаг казался всё более и более тяжёлым.
Но вот уже и скрипнула входная дверь, источая  внутреннюю черноту на внешнее пространство света.
Ирма старалась думать только о сумке, набитой доверху драгоценными камнями. Такая серая дорожная сумка с замками-молниями и с тряпичными ручками, в середине заделанными в каучуковые вкладыши.
Вот он и круглый зал, далее выход в коридор, там двери…Ирма не помнит, что в этом месте было так много дверей. Какая из них? Ян включил свет, но он очень тусклый, кажется, вот-вот погаснет.   

- Это аварийное освещение, - говорит Ян тихим голосом и вместе с голосом меркнет где-то во тьме.
Ирма пытается включить фонарик на телефоне. Пальцы путаются, дрожат, нажимают лихорадочно не те кнопки. Путь преграждает что-то громоздкое. Мешок? Сумка!
Дорожная сумка с замками - молниями. В сумке что-то острое и каменное. Не может быть! Это бриллианты? Но ведь она ещё не пересекла границу входа!

- Дайте же свет! – шепчет Ирма
- Возьмите, - отвечает ей Рыжий, возникающий вместе со светом в проёме входа. - Пришла всё-таки. Благими намерениями… Вымощена дорога, сама знаешь куда.
- Я не к тебе пришла. Мне нужны камни для спасения жизни женщины.
- Да, пожалуйста, камни так камни.
- Бриллианты!
- Пусть и бриллианты. Ты только  потанцуй, и будут тебе  бриллианты.
Ирма открывает замок сумки, там свалены в кучу прозрачные камни самых разных оттенков и огранок. - Сколько танцев я должна станцевать, чтобы расплатиться за эти стекляшки?
-  Сколько? В моём городе нет такого понятия. Вечный танец, вечное вдохновение.
- Какое там вдохновение? Дома, еда, купание, катание. Это рай для умалишённых. Вечная обжираловка  не по мне!
- Ой ли, Ирма! А не об этом ли ты мечтала, когда ползала с тряпкой по дому? Разве не ты проклинала своё бессмысленное существование в отвратительном разрушающемся мире?
Там, где всех надо кормить, обстирывать, намывать грязные задницы?  И всё это ради чего? Всё равно все, кого ты обслуживаешь, разрушатся, умрут. И ты тоже вместе со своим бессмысленным трудом исчезнешь без следа.
Разве не ты мечтала об идеальном городе на берегу моря.  А тут тебе и вечность, и дома, и еда без особого труда. Плюс красота. Красота!  Ты разве не хочешь быть красивой? Женщины платят миллионы за подтяжки своих жалких мощей к своему дряхлому каркасу. А я тут тебе без операций даю настоящую кристальную чистоту и красоту тела.
- Что толку в красоте, если она красуется сама перед собой?
- Тебе нужны зрители?
- Мне нужен нормальный мир взаимодействия людей.
- Ну, ну… Все мы такие. Нам нужны контрасты. Мы не хотим быть богатыми среди богатых, нам нравится осознавать себя богатыми на фоне бедных.
- Нет, не бедных. Разных. Разных людей. Всяких. Других. Иных.
- Ирма, ты усложняешь условия. Но я  предвидел и это. Мне тоже нравятся сюжеты…
 И я тут старался, создавал интригу, пытался разнообразить набор ощущений. Неужели, тебе не понравился мой  новый герой?  Он не возбудил в тебе никаких сомнений, волнений, неясных догадок?
- Так это ты?  Ян подослан тобой? И про больную жену - враньё?
- Ирма… Враньё – это искажение действительности. Я таким не занимаюсь. Я не искажаю реальность, я создаю идеальную реальность. Я – гений. 

Лицо Рыжего было в тени. Свет от открытой двери бил ему в спину, образовывая вокруг него своеобразный ореол. Ирма не могла видеть всех нюансов его настроения. Ориентироваться приходилось только на голос и на чувство. Логика Рыжего казалась безупречной. Но чувство подсказывало Ирме, что в этой логике есть некий существенный изъян.
Рыжий старался подавить её сознание, она продолжала сопротивление. Пусть и бессмысленное, но… Ирма упёрлась.
- Не будь овцой, Ирма, включи свой ум, - сказал Рыжий. 
- Зачем тебе, гению, такая дура как я?
- Мне нужна не ты. Твой танец. Калейдоскоп должен вращаться, чтобы мой мир существовал.
- Так танцуй сам.
- Не могу. 
- Парализован?
- Да. Пара-лизован. Для вращения калейдоскопа нужна энергия пары, как и для рождения ребёнка. Я отвечаю за конструкцию, а ты за энергию.
- О! У нас началась эзотерика, но ведь ты говорил, что твой мир чистая механика. А механике не всё ли равно, кто там дёргается на сцене?
- Механике всё равно. Но человеку нет. Для того, чтобы этот мир был твоим, ты должна в нём танцевать. Как говорится, кто танцует мир, тот его и имеет.
- Я правильно поняла, что я танцую и мир мой?
- Правильно.
- А тогда при чём здесь ты?
- Я  в некотором роде хозяин этой недвижимости.
- Ага, кажется, догадываюсь. Ты хозяин, я квартирант, я танцую и создаю новые ценности для хозяина.
- Да. Примерно так, - неохотно согласился Рыжий. – Но это очень грубая аналогия. Моё коммерческое предложение даёт тебе вечную молодость, не забывай об этом.
- А заодно и тебе оно что-то даёт? Видимо, не только вечную молодость… Для приличия ты мог бы выбрать более фотогеничное тело.

За спиной Ирмы послышались шум и возня. В темноте и не разобрать, что там происходит. Опять, видимо, новые уловки Рыжего. Он так и хочет, чтобы она шагнула в светлый проём на территорию  кристального города. Да ещё эта сумка с камнями, тяжёлая, Ирме не поднять.

- Ирма, ты где? Я тебя потерял. Ирма!
- Ян? – поворачивается она в темноту.
- Ирма!  Фух! Я уже думал, что заблудился. Какой идиот придумал эти дурацкие коридоры!
- Возьми сумку и жди меня на площади.
Ян смотрит только на Ирму и на сумку. Рыжего он в упор не замечает. Но хорошо, что он не задаёт лишних вопросов.
В полной тишине слышен хруст камней, соприкасающихся гранями. Они трутся в тесноте переполненной сумки, того и гляди разорвут её
- Я буду ждать тебя у выхода, - говорит Ян.

- А я буду ждать тебя у входа, - ухмыляется Рыжий.
В нотках его голоса полное презрение к Ирме, и это так не вяжется с его просьбами и увещеваниями насчёт Ирминого танца. Говорит одно, думает другое, а делает третье…

Ирма снова поворачивается к Рыжему, стоящему на границе раздела света и тьмы:
-  Владимир, давай сядем поговорим в нормальном месте за пределами твоего мира, на нейтральной территории. Важные вопросы на ходу не решаются.
- Здесь нет нейтральной территории. Весь этот мир мой.
- Ты же говорил про двери и про город за дверями?
- Калейдоскоп вращается, пространство в него завлекается. В мире так много бесполезных стекляшек. Но они могут превратиться в бриллианты. Танец жизни даёт энергию вращения. Весь мир станет идеальным миром вращения и превращений… Это будет наш мир. Ты же хотела вдохновения, взаимодействия с людьми. Чем больше людей, тем интереснее. Вся планета станет нашей. Сейчас она вращается как нечто бесструктурное, но мы превратим её в гигантский калейдоскоп.  Никакой тухлятины, никакой смерти, вечное сказочное вращение.
- Стоп. Я не записывалась к тебе в компаньоны!
- А у тебя нет другого выхода.
- Ты не даёшь мне даже подумать!
- Думать – это моя функция. В тебе эта функция не предусмотрена.

Ирма понимает, что она опять как букашка на ладони дьявольского гения, причём, полностью пара-лизованная букашка..  И она не может ничего противопоставить власти этого Высшего существа над ней. Его наглая ухмылка тайного превосходства, капкан созданного им мира…  Что-то напоминает ей это противостояние. Оно знакомо ей до боли.
- Думай, Ирма, думай!
Она – женщина стоит во мраке, он – мужчина стоит на свету мира, созданного им.  Это подсказка? Противостояние и в то же время какая-то болезненная сцепка  двух начал женского и мужского.
- Думай, Ирма, думай!
- Ты не можешь думать, Ирма!
- Думай! Выход есть всегда!
- Выхода нет!
- Есть! Выход там же, где и вход.

Когда она вошла в мир Рыжего, когда успела сделать выбор?  В зале с красным роялем, на складе с одеждой? Когда?  Или  там, в ресторане на вершине?  Этот вкрадчивый голос, предлагающий ей выбор между блаженством, радостью, ясностью и вдохновением. Он предлагал ей выбор, она сделала его… Нужно изменить выбор.
Точно, нужно изменить выбор.
Ирма набирает воздуха в лёгкие и кричит изо всех сил:
- Я не хочу вдохновения! Я хочу ясности! Слышишь ты!  Я выбираю ясность. Ясность, ясность, ясность!
- Да не ори ты так, - болезненно морщится Рыжий.

Что-то меняется в пространстве. Свет за спиной Рыжего меркнет. Зато светло становится в Ирминой голове. Тело молнией пронзает догадка.
Как же Ирма не догадалась о сути противостояния? Она - душа, он её ум.
- Я поняла! Это не ты сотворил мир. Это я его сотворила! Я!
- Я, - повторяет эхом Рыжий.
-Ты, ты просто мой Ум! Это ты служишь мне, а не я тебе. Ты не мог придумать такой мир, это всё мои мечты.
- Да. Это ты придумала его. Ты же о нём мечтала. Всё сложилось, мечты сбываются, - Рыжий говорит уже как-то неуверенно, как сломанный биоробот. – Миру-мир. Кристаллы голодным, вечность смертным…
Свет за его спиной меркнет.

***
- Ирма, что с тобой?
Золотой луч тронул закрытые глаза.  Ирма очнулась от внутреннего толчка. Сердце вспыхнуло жаром. Что с ней? Где она? 
Софа и Таня рядом. Таня в бесформенном штапельном платье разминает затёкшие ноги, Софа пытается снять небо на камеру телефона.
Машина стоит на обочине, впереди туннель. Наверху в небе облачный архипелаг. Там сияет башенками неведомый город с золотыми оконцами домов.
- Ну почему камера не может передать всей красоты? – сокрушается Софа.
- Всё дело в оптике, - отвечает Таня. – Мир для всех разный. Каждый видит его по- своему.
- Я не согласна, - возражает Софа, - в мире есть законы красоты, которые не зависят от особенностей разных взглядов.
 - А я думаю, что восприятие мира зависит не от глаз, а от ума. Чем умнее человек, тем он больше понимает и ценит красоту,- говорит Таня. – А ты что скажешь, Ирма?
- Душа… Про душу забыли?
- А что душа… Она только мучается в плену у ума и мечтает о таких вот небесных замках.
Эх, если бы оказаться там… Там в мире чистой радости, - продолжает Таня.
- В мире полного блаженства, - мечтательно щурится Софа.
- Вы вправду этого хотите? – спрашивает Ирма.
- Ой! Кирилл! – вскрикивает Софа.
- Семён? – саму себя словно бы спрашивает Таня.
- Ирма! – это они уже обе кричат. – Ирма! Что это было? Где мы?
- Мы на пути.
- На каком пути, Ирма?
- Не знаю. Теперь уже не знаю. По документам у нас забронирован номер в отеле на три дня. А если без документов, то не знаю.

Скрипнули колёса.  Рядом с ними остановился Джип стандартной серой мышиной расцветки. 
- Девушки, вам помощь не нужна?
У Ирмы ёкнуло сердце. Это был Ян или кто-то очень похожий на него.
- Спасибо. У нас всё в порядке.
- Будьте осторожны в туннеле. Там часто бьются машины.
- Спасибо за предупреждение.

- Девчонки, ну что, едем? – Спрашивает Ирма.
- Едем, - говорит тихо Софа.
- Едем, сами не знаем куда, - вторит ей Таня.
Ирма вставляет ключ зажигания в замок. Мотор громким рыком возвещает о начале движения.

Фух!
На въезде в туннель Ирма слегка притормозила…
- Остановись, Ирма…
- Ирма, только вперёд.

Мысли, мысли, мысли…. Вертятся как камушки в калейдоскопе, толпятся в страхе, собираются в причудливые  образы и рассыпаются.
Ирма не может их ни услышать толком, ни обуздать. Гул в голове сменяется набатом вопроса:
- Кто я такая?
Это самый главный вопрос, это смысл всех смыслов… «Я» – это кристаллик, из которого строится мир. Это единичка…Единичка и ноль создают массив мира…
- Кто я такая?
Так можно и сойти с ума… Сойти с ума и встретить его вне себя?
- Чего ты хочешь? – слышит она заманчивый, сладкий внутренний шёпот.
- Чего хочу я?  А кто такая Я?