Мой муж, Борис Иванович, - далеко не красавец, но женщинам нравится. Талант у него такой – наивных баб охмурять. Мужик с головой – в авиаконструкторском бюро работает. На пианино играет, язык подвешен, стихи наизусть читает и страсть как любит танцевать, особенно если партнерша по вкусу пришлась.
Однажды – не поверите! – в новогоднюю ночь шесть часов подряд танцевал! Его партнерша, моя приятельница, танцуя с ним, колготки на пятках до дыр протёрла. Ну, да речь не об этом!
По молодости погуливал он от меня, не в открытую, конечно, а к пятидесяти годам присмирел. А тут смотрю – снова началось: с работы не дождешься: то совещание, то заседание, то в командировки зачастил. Ну, думаю, седина в голову – бес в ребро. И точно!
Однажды готовлю его костюм к химчистке, смотрю – во внутреннем кармане записная книжка лежит. Вынула её, а оттуда фотография выпала, небольшая такая, как на новый паспорт. С фотографии женщина улыбается, молодая еще, миловидная, и на обороте надпись: «Боречке на память».
«Ага! Так вот ты какая, соперница моя! И куда же ты лезешь, милочка? – ведь знаешь – семья у него, дети, внуки. Ах, он тебе всерьёз не нужен, так, для приятных встреч?! Одиночество замучило? Ну, так и быть, прощаю я тебя, но и ты меня прости, если что не так сделаю.»
Спрятала я эту фотографию, а костюм в химчистку отнесла.
На следующий день муж опять поздно с работы пришёл, глаза сытые, в настроении, к тому же пьяненький – говорит, сотруднику день рождения отмечали. Я не стала возмущаться. Постельку ему постелила, спать уложила, а когда он крепко уснул, за дело взялась.
Перво-наперво воду в туалете перекрыла и толчок внутри насухо вытерла. Потом вязла клей, который воды не боится., достала фотографию Борькиной зазнобы, густенько так клеем её намазала и приклеила на дно унитаза. Прижала гирькой для верности. Через полчаса проверила – намертво схватил! Открыла кран, чтобы вода в бачок поступала, опустила крышку унитаза и с чувством исполненного долга спать легла.
Утром слышу: мой благоверный пошлёпал в туалет. У меня сон мигом пропал – лежу, прислушиваюсь, что будет?!
У него эта утренняя процедура обычно немного времени занимает. Покряхтел, пошуршал, потом вода зажурчала. Вот тут самое интересное и началось! Слышу – притих! Потом ёршиком по унитазу зашурхал. Опять воду спустил. Потом выскочил из туалета, взял очки и снова в туалет нырнул. Наверное, пригляделся в очках, а со дна унитаза ему зазноба улыбается.
Тут он голос подал, здоровался с нею, наверное, только что-то сплошные буквы «ё» в его приветствии слышались. Потом отчётливо произнес: «Дура!» - а это, я догадалась, в мой адрес посылалось.
Хотел он руками фотографию отодрать, да не тут-то было! Полез за инструментами. Пытался стамеской поддеть, чтобы фотографию не испортить. Куда там! Клей-то наш, родной! «Советское – значит отличное!» – Помните лозунг? Схватил он молоток, стал по стамесочке им постукивать. Неудачно! Оторвал ей пол-лица. Слышу - злиться начал. Всю родню вспомнил: маму, бабушку, душу их незабвенную, и Бога вспомнил.
Но злость – не помощник в деле, даже наоборот! Не рассчитал он удар молотком – расколол унитаз! Бедный любовник взвыл от досады, а любушка одним глазом смотрит на его позор и половинкой рта насмехается. Швырнул он в ярости инструменты, бачок, конечно, разбил. Вода на пол хлынула, тапки промочил. Зашвырнул он мокрые тапки в дальний угол квартиры, влетел босиком в спальню и как заорёт:
- Встань, посмотри, что ты натворила, святая Магдалина!
Насчёт святой – он, пожалуй, прав, но уж никак не Магдалина, Катя меня зовут.
- В чём дело, муженёк? – спросила я, сладко зевая. – Тебе сон дурной приснился? Или наяву что-то не так?
- Ты… ты…, - он в ярости не находил слов,– ты просто ревнивая дура!
- Если ты умный, то перекрой, пожалуйста, воду в туалете, вон уж у ног твоих плещется.
Бранные слова застыли у него на языке. Он ринулся в туалет, перекрыл воду, потом, не найдя половой тряпки, схватил банное полотенце и, проклиная всё на свете, стал собирать воду.
Я прикрыла глаза, натянула повыше одеяло, изображая безмятежный утренний сон, а сама чутко прислушивалась ко всем звукам, которые исходили от моего пылкого супруга. Хлюпание воды, пыхтение, шлёпание тряпки, кряхтение, сопение, бормотание. Яростное журчание воды из крана, жужжание электробритвы, шум чайника, шелест плаща… Последним звуком этого утра был гневный стук входной двери.
В этот день он опоздал на работу, пропустил важное утреннее совещание у Главного конструктора и получил от него крепкий нагоняй.
Новый унитаз на девятый этаж ему пришлось тащить на себе, так как лифт в этот день не работал. Сантехник (с моей подачи, конечно) за его установку заломил немыслимую цену. Расплачиваясь с ним, мой благоверный скрипел зубами и клял на чём свет стоит «офонаревших хапуг».
Целую неделю он не разговаривал со мной, фыркал, как норовистый конь. Но с этого злополучного дня прекратились его «командировки» и с работы стал приходить вовремя. Похоже - любовь прошла, а скорее всего, её той, утренней водой смыло.