«Любовь заставляет мир вращаться!»
/Английская пословица/.
Наутро он провожал её в крохотном аэропорту близ столицы острова Аргостоли с единственной взлётно-посадочной полосой длиною всего лишь чуть больше двух километров. Здесь к самолёту пассажиры идут пешком, всего один пограничник и два пилота. Рейс, по-видимому, задерживался. Все стояли в ожидании команды рассаживаться по местам. Макис, пользуясь моментом, не выпускал Катерину из своих крепких объятий и без конца целовал в макушку или в носик, а она смотрела на него преданно, с восторгом и обожанием:
–– И почему ты за меня так уцепился?
–– Потому, что полюбил. Только слабак упустит женщину, которую полюбил.
–– За что? Я, ведь, уже далеко не девочка и не всегда выгляжу красивой без косметики.
–– Настоящая красота лежит в сердце! Ты умеешь чувствовать и понимать сердцем.
–– И ты тоже. Правда, прекрасно, что оно не стареет?
Её нежность распространилась на все его вещи, она любила даже пуговичку на рубашке, которую в этот момент вращала пальцами от волнения. Всего лишь за одну неделю она полюбила всё-всё-всё, что его окружало: лодку, крохотный домик на берегу, избушку "на куриных ножках" в Фискардо, мандолину, удочки, приблудную собаку. Она ещё сильнее полюбила дивную солнечную природу Одиссеевой земли: оливы, сине-изумрудное море, чудные скалы. Это она вырастила его таким сильным, здоровым, стойким и гордым!
Объявили посадку. На прощанье Катерина изо всех сил крепко-крепко обняла Макиса, а он в ответ сделал то же самое и она, вдруг, вскрикнула от боли в области грудной клетки слева.
–– Что случилось? Я сделал тебе больно? Сигноми, психи му… (Прости, душа моя).
–– Ты настоящий варвар; сначала разбил моё сердце, а теперь, вероятно, поломал ребро, – застонала Катерина и превозмогая боль, попыталась идти.
Но Макис был бы не Макис, если бы не подхватил её на руки и бережно не усадил на место в самолёте у окошка-илюминатора. Сел рядом с ней.
–– С ума сошел! На выход! Это же запрещено, – приказала она.
–– Греки не признают запретов. Они делают то, что считают нужным. Может, не полетишь, душа моя? Я буду очень беспокоиться.
–– Нет, милый. Надо наведаться домой. Теперь каждые два часа в Германии – взломы, а моя квартира и гараж не под сигнализацией.
Макис, вдруг, принял спонтанное решение проводить её до Афин. Салон оказался полупустым и он так и остался сидеть рядом без билета, и пограничник с пилотами не «наехали». Как в той песне: «Кондуктор не спешит, кондуктор понимает…» Самолёт, навёрстывая время, не поднимался на большую высоту. Макис с Катериной с интересом смотрели из иллюминатора вниз на живую карту Греции. Любовались уникальностью её географии: большой протяжённости узорной береговой линии и территорией, двадцать процентов которой, приходится на острова.
–– Нет такой другой страны в мире! – отметила Катерина.
–– К сожалению, на наши острова зарятся богатые люди из Европы.
–– С позволения Америки.
–– Да-да. Мой 70-летний друг из Афин, в прошлом – заслуженный профессор, так и говорит: «Это уже не Греция… Это территория Америки».
–– Как много зла вокруг разлито сегодня в мире.
На фото: акварель автора "Греция. Метеоры". 50х60 см.
Продолжение http://www.proza.ru/2017/11/19/2510
Начало здесь http://proza.ru/2022/07/28/539