Июль в этом году выдался жарким и душным, Москва задыхалась, плавилась и текла, как растаявшая шоколадка. Мы с Женькой не виделись несколько дней, поэтому решили встретиться после работы и пойти в кафе съесть мороженое, а заодно и обменяться новостями. Мужья наши, как сговорившись, отправились в командировки, так что пару дней мы были свободны от домашних забот и могли позволить себе вечером посидеть в кафе.
Мы шли по Тверской, вспоминали, какие кафешки здесь были в пору нашей молодости, и искали какое-нибудь заведение со столиками на улице. Наконец, мы нашли подходящее местечко, заняли столик в тени, подальше от проезжей части, сделали заказ и осмотрелись.
Народу в кафе было не так много, все-таки будний день, жара, люди стремились после работы скорее домой, в душ и под кондиционер. А в кафе сидели либо приезжие, либо отпускники, либо вот такие праздношатающиеся, у которых неожиданно выдался свободный вечер для общения, а дома устраивать прием в такую жару не было сил.
Я сидела спиной к входу на веранду, а Женька – лицом, поэтому она встречала взглядом каждого, кто появлялся в проходе. Не прерывая разговора, она оценивающе оглядывала входящего, и опять принималась вертеть в руке бокал с соком, который нам принесли сразу же, чтобы мы не умерли от теплового удара и все-таки дождались заказанного мороженого.
Мы неспешно беседовали о том, что происходило у нас на работе, о новых сотрудниках, курьезах и последних новостях из жизни звезд, с которыми Женька виделась почти каждый день в силу своей профессии журналистки. Вдруг Женька напряглась, сделала стойку как гончая на дичь, и проводила внимательным взглядом эффектную пару средних лет.
Мужчина лет 42-45, высокий, спортивного телосложения, с темными, чуть покрытыми сединой и аккуратно подстриженными, волосами, прямым носом, большими карими глазами и чуть смуглой кожей был похож на араба. Он производил впечатление какого-то босса солидной фирмы.
Его спутница была немного моложе, лет 35-38. Тоже высокая, стройная, одетая в элегантное, светлое, льняное платье и кремовые босоножки на высоком каблуке, она легко шла по проходу, иногда вопросительно оборачиваясь к арабу. Украшений на ней было минимум, каштановые волосы аккуратно уложены. Она не походила на секретаршу. Скорее – на делового партнера. В паре они смотрелись блестяще! «Араб», как я мысленно его окрестила, это знал, и ему это нравилось.
- Жень! Кто это? Почему они тебя так заинтересовали? Ты их знаешь? – засыпала я ее вопросами.
Женька молча кивнула, не спуская с них глаз. Пара прошла внутрь кафе и расположилась за столиком около открытого окна, по диагонали от нас. Им тоже сразу поставили два бокала с соком, мужчина продолжал что-то рассказывать, а я краем глаза, не оборачиваясь, наблюдала за ними.
Женщина внимательно слушала своего спутника, потягивала сок через соломинку, изредка вставляя какие-то реплики. Говорили они негромко, да я и не прислушивалась, зато Женька шикнула на меня и снова стала прислушиваться к их разговору.
- Жень! Да что происходит? Чего ты на них уставилась? Неприлично даже! Кто это? – опять пристала я к подруге.
В это время нам принесли по полной вазочке мороженого, а у этой пары приняли заказ. Я сразу принялась за прохладное лакомство, а Женька опять уставилась на наших соседей.
- Женька, мороженое растает, пока ты их разглядываешь!- попыталась я вывести подругу из ступора.
Женька, наконец, оторвалась от наблюдения за парой и приступила к десерту, но как-то рассеянно, без энтузиазма.
- Может, все-таки объяснишь, что происходит? – я уже изнывала от любопытства.
- Объясню, объясню! – сказала Женька, небрежно окинув меня задумчивым взглядом. – Вот сейчас они уйдут – и все объясню! Ты постарайся послушать, о чем они говорят – ты же ближе к ним сидишь!
- Вряд ли я что-нибудь услышу, на улице все-таки шумно! - попыталась отказаться я. И, по-моему, они говорят по-немецки! Так что уволь!
Мне вовсе не хотелось напрягаться и забивать голову чужими разговорами, хотя я немного знала немецкий и, в случае крайней необходимости, кое-что могла бы понять. Но было жарко, хотелось спокойно насладиться прохладой очень вкусного, фисташкового мороженого и апельсинового сока, а не выведывать чужие тайны. Мы ведь пришли просто отдохнуть и поболтать, а тут, я это нутром почувствовала, опять наклевывалась очередная авантюра, в которую Женька готова была нырнуть с головой. И мне, как всегда, была уготована та же участь, хоть никто и не просил меня об этом. Это подразумевалось само собой – подруга же! Куда ее одну бросишь!
Я с удовольствием уплетала мороженое, иногда вылавливая из чужой речи знакомые слова, но это были именно отдельные, бессвязные слова. Женька еле–еле ковырялась ложкой в креманке, не спуская глаз с заинтересовавшей ее пары. Мороженое у нее тихо таяло, скрывая в мутной жиже последние твердые кусочки, а она все таращилась на эту пару. Потом она взяла мобильник в руку, закрыла его ладонью почти полностью, оставив открытым только глазок камеры, и сделав вид, что поправляет волосы перед зеркальцем, несколько раз щелкнула своих красавцев.
Наконец, араб со спутницей встали и пошли к выходу. Женька склонилась над креманкой, отправив в рот ложку с мороженым.
Пара благополучно удалилась, Женька подняла голову, с аппетитом доела совсем растаявшее мороженое, и торжественно произнесла:
- А вот теперь слушай!
Она сказала это таким тоном, как Левитан произносил свое знаменитое:
- Внимание! Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза! – и у всех мурашки пробегали по спине.
* * *
- Вот эта дама – главный редактор одного серьезного немецкого журнала, который издается в Москве на двух языках. Мы виделись пару раз в общей компании, но лично не знакомы. Иногда она приезжает в Останкино, бывает у моего шефа, но что их связывает, я не знаю. А вот ее спутник – это отдельная песня!
Его фото я увидела на столе у шефа несколько дней назад в связи с тем, что в нашем ведомстве случилось ЧП: у одного из наших корреспондентов прямо с рабочего места пропала кассета с секретными материалами, касающиеся пребывания наших военных специалистов в одной из азиатских стран. Не знаю, на основании каких улик, но был выявлен ряд подозреваемых, и этот красавчик был в той коллекции фото, которые я случайно увидела у шефа. Я влетела в кабинет без предупреждения, а шеф с каким-то типом в штатском как раз рассматривал эти фотомордочки. Этот тип быстро сложил фотографии в стопку и отдал шефу, который сразу кинул их в ящик стола и рявкнул на меня, предлагая в следующий раз стучаться, прежде чем врываться в кабинет начальника. И вскоре я уже забыла об этом случае.
Но позавчера я увидела этого человека у выхода из метро ВДНХ. Он кого-то ждал и заметно нервничал. Видимо, этот «кто-то» опаздывал, а ему не хотелось долго светиться на виду у кучи народа. Ну, ты же знаешь, что я не могла упустить такой случай, и не понаблюдать за ним.
Я отошла за колонну, достала мобильник и, не включая его, начала распекать невидимого собеседника за опоздание. Потом сказала, что если он не появится через 15 минут, я ухожу, и тогда пусть он вообще не спешит. Я раздраженно посмотрела на часы, картинно нахмурилась и уставилась на гостиницу «Космос». Араб скользнул по мне взглядом, но не насторожился, и это меня успокоило. Я очень надеялась, что в течение15 минут его напарник появится, и я смогу узнать еще какие-то подробности его деятельности, которые помогут найти пропавшие документы.
Я топталась недалеко от араба, поглядывая на часы, и провожая взглядом всех выходящих из метро. На всякий случай: вдруг один из них окажется тем, кого мы ждем.
Прошло уже минут 10, как вдруг мой подопечный сделал шаг навстречу невзрачному, невысокому человечку, и они повернули за угол здания метро. Но у меня в руках был мобильник с включенной камерой, и я успела запечатлеть их обоих в пол-оборота. Не очень удобно, конечно, но узнать их обоих было можно.
Идти за ними было бессмысленно, я была бы как на ладони. Я решила подождать, пока они поговорят, и потом понаблюдать за этим человечком: он-то меня не видел, поэтому будет вести себя естественно. Я прошлась перед зданием метро, потом посмотрела на часы, покачала головой и направилась к телецентру, специально пройдя мимо араба и его гостя, которые о чем-то оживленно беседовали. Араб говорил быстро, напористо, по-русски, в чем-то убеждая своего собеседника, тот вяло отбрехивался и отрицательно мотал головой, повторяя как заведенный:
- Нет смысла! Не получится! Я говорю – не получится! Такой случай выпадает один на тысячу! Там всегда народ! Не могу же я … - почти шепотом что-то сказал мужик.
- А ты постарайся! – услышала я раздраженный голос араба, и пошла дальше: останавливаться было нельзя.
Придя на работу, я зашла к шефу и рассказала ему о своей встрече, показала фото на мобильнике. Тот скинул фото на свой компьютер и отправил меня работать со словами:
- Ты, Евгения, конечно, молодец, и за информацию спасибо. Но постарайся не лезть в наши разборки: слишком это дело международным скандалом пахнет! Нечего тебе свою карьеру портить. Без тебя есть, кому заняться этим делом, специалисты найдутся! Иди и работай! Вечером жду от тебя сценарий субботней передачи! – и выпроводил меня из кабинета.
- Вот такой детективчик вырисовывается! – закончила Женька свое повествование.
- И вот этот араб снова возник на моем пути: велика Москва, а деться некуда! Как бы мне хотелось знать, о чем они говорили! Неужели ты ничего не слышала, хоть словечко? Или, действительно, не поняла ничего?
Женька вопросительно смотрела на меня, сверля взглядом прямо до затылка.
- Жень! Ну, что я могла услышать? Только отдельные слова, которые ни о чем не говорят! – отбивалась я от подруги.
- Нет, ты скажи! – настаивала она. – Может, тебе они ни о чем не говорят, а мне скажут?
- Ну, они говорили о синей флэшке, которую ему должны будут скоро принести, что ей придется самой расплатиться за нее с продавцом. Потом говорили о какой-то фрау Бауэр, которая все уладит, а он постарается все сделать быстро! – вот примерно так, сообщила я Женьке. – Может, я что-то не так поняла, но ничего криминального я в этой беседе не увидела!
- Э, нет! Вот тут ты неправа! Это очень даже интересный «набор слов»! – у Женьки загорелись глаза, как у кошки, перед носом которой только что пробежала мышь. – Ведь вполне возможно, что всю информацию с украденной кассеты перекачали на флэшку, и теперь собираются продать ее кому-то, судя по беседе – этому арабу, но почему-то через эту леди, с которой он здесь был. Как раз она и есть - фрау Бауэр, если я правильно запомнила ее имя.
- Ну, Женька, ты даешь! У тебя уже и версия выстроилась, и исполнители нашлись – уголовный розыск рыдает по тебе горькими слезами!
- Нет! Ты послушай, как все точно складывается: НЕКТО, кто раньше здесь бывал или и сейчас работает здесь, и кто хорошо знает расположение сотрудников в кабинетах, выбрал удобный момент и взял эту кассету со стола нашего сотрудника, который забыл убрать ее в сейф или хотя бы сунуть в ящик стола, чтобы она не отсвечивала на виду, и благополучно слинял вместе с ней. Скорее всего, этот человек работает в Останкино, раз на него никто из сотрудников не обратил внимания, и он спокойно прошел к столу нашего бедолаги, взял кассету и так же спокойно вышел. Так?
Я оторопело слушала Женькины выкладки, пытаясь представить себе всю эту сцену и уложить ее в своей голове.
- Потом, - продолжала : Женька, - этот НЕКТО быстренько сбрасывает всю информацию на флэшку, кассету прячет где-то, но не в Останкино, находит людей, которые оценят содержание флэшки и его усилия. Но лично сам светиться, передавая флэшку, он не хочет. Вот тут и появляется эта роскошная женщина, заподозрить которую в каких-то темных делишках вряд ли кому придет в голову. У нее безупречная репутация, она никогда не была замешана ни в каких скандалах или разборках и не пыталась кого-то подмять под себя. Ее журнал пользуется заслуженным успехом и считается на Западе одним из самых лояльных к России.
- Видимо, у нее есть свой интерес в этой информации, поскольку она несколько раз повторила, что пальму первенства она оставляет за собой, - подтвердила я. – Дама была серьезна и очень настойчива, а араб пытался ее в чем-то убедить. Не уверена, что у него это получилось!
- Вот видишь! А ты говорила, что ничего криминального! Каждое слово в данной ситуации может иметь значение! И вообще – ты молодец! Столько информации уловила, хотя по тебе этого было не видно: ты с таким упоением уминала мороженое, что я на тебя уже и не рассчитывала! – похвалила меня подруга.
- Я сама удивляюсь, сколько немецких слов осталось у меня в голове! Хорошо нас все-таки учили в школе. А мы, бестолочи, еще учиться не хотели: считали, что иностранные языки нам в жизни не пригодятся. Они, собственно, мне и не нужны были по большому счету, но вот в такие моменты понимаешь, что дура была беспросветная! Сколько мне мама твердила: все, что знаешь, за плечами не носить! Учи, мало ли, что в жизни случается, может, и пригодится.
- Не переживай! Все мы задним умом крепки! - посочувствовала мне Женька. – Но ты же все прекрасно поняла и запомнила! А больше ничего и не требовалось!
Мы расплатились и вышли из кафе. Воздух к вечеру стал понемногу остывать, но духота не проходила. Дошли до метро, Женька поехала на троллейбусе, а я нырнула в метро – там было прохладнее и быстрее.
* * *
Утром я была занята на работе, и позвонить Женьке как-то не получилось. Во второй половине дня мне нужно было отвезти документы в министерство, и я сообщила начальнику, что сегодня уже не вернусь. Я хотела заехать к Женьке и узнать, что сказал ее шеф в связи с вчерашними событиями. После ее таинственного рассказа я уже не могла не влезть в эту историю вместе с Женькой.
За полтора часа я управилась с документами и позвонила Женьке.
- Привет! Ты еще на работе или уже в засаде сидишь? – съехидничала я.
- Ты почти угадала! – тут же отозвалась подруга. – Сижу в кабинете у шефа и рассматриваю фото каких-то мужиков. Мне велено проверить, нет ли среди них того, кого я на ВДНХ видела вместе с арабом.
- Ну, и как? Нашла?
- Пока нет! Их тут человек двести! Папка толстенная, и все на одно лицо: маленькие, серенькие, невыразительные какие-то!
- Так это же разведка! Они и должны быть внешне незаметными и серенькими, чтобы прошла рядом и не узнала! – с умным видом сообщила я Женьки очередную прописную истину.
- Вот! Кажется он! Или не он… Я с ними с ума сойду! У меня уже в глазах рябит, и мозги плавятся! И жара еще эта невыносимая! – пыхтела в трубку она.
- У тебя на сегодня какие планы? Домой или еще посидишь, на мужчин полюбуешься? – пошутила я, но, видимо, неудачно. Женька вскинулась на меня как тигрица:
- Ты бы на них посмотрела! Ни одной приличной рожи! И где только таких набрали! Я уже второй час на них любуюсь!
- Так скажи шефу, что не нашла, и пошли домой! Вот проблема-то! – хотела я выручить подругу.
- Ты что? А если он тут есть, а я просто просмотрела? Это же международный скандал, которого я могу лишиться! Потом все разроют, конечно, но уже без меня. Не могу же я этого допустить! – отчитала меня Женька, и я умолкла. Потом осторожно спросила:
- Давай я к тебе сейчас приеду, привезу мороженого, ты немного остынешь и посмотришь еще раз, свежим взглядом. Может, и найдешь?
- Гениальное предложение! Приезжай, конечно! Жду! – и она положила трубку, а я пошла в ближайший киоск, купила большущую пачку холодного лакомства и поехала к Женьке, благо работали мы недалеко друг от друга.
Когда я приехала, Женька встретила меня на пороге кабинета своего шефа.
- Заходи, мы тут уже заждались тебя! – радостно бросилась она в мои объятия. – Вот сюда клади, сейчас я тару принесу!
Женька принесла из шкафа три блюдца и ложки,
- А где третий? – спросила я, оглядывая пустой кабинет.
- Сейчас придет, вышел на минутку! – и она многозначительно посмотрела на входную дверь.
Тут как раз ввалился Женькин шеф, пыхтя и отдуваясь. При его комплекции переносить жару было еще тяжелее, чем нам.
- Спасительница Вы наша! Мы с Евгенией уже еле живы! – заговорил он, поздоровавшись, и схватил блюдце с мороженым. – Ох, хорошо!
- Жень! Ты бы сказала, что ты тут не одна страждущая, я бы побольше купила! А то тут только облизнуться!
- Ничего, скорее по домам разойдемся! – успокоила меня Женька, отправляя в рот полную ложку мороженого и блаженно улыбаясь.
С мороженым покончили быстро, и Женька опять села на диван, досматривать толстенную папку с фотографиями. Я молча сидела за столом и смотрела в окно.
- Вот! Вот же он! – вдруг закричала Женька так, что мы с шефом подскочили на стульях и бросились к ней.
Она тыкала пальцем в фотографию обычного мужчины, на вид – простого работяги - типа водителя или курьера, сравнительно молодого, лет тридцати пяти, в клетчатой рубашке, с короткой стрижкой. Самый заурядный мужичок! И только глаза смотрели как-то пронзительно, так что хотелось спрятаться от этого взгляда.
- Это точно? Не ошибаешься? – шеф разглядывал фотографию и повторял: - Так-так-так! Очччень хорошо! Очччень!
- И чего тут хорошего? – я осторожно влезла в разговор. – Где его теперь найдешь? Думаете, они каждый день на ВДНХ встречаются?
- Хорошо то, что этого молодого человека мы знаем, и найти его не составит труда. Проблема в том, что нам надо поймать его в момент встречи с арабом и иметь неопровержимые доказательства их преступного сговора! А пока нам предъявить ему нечего, кроме фото, которое Евгения сделала у метро. Но мало ли о чем они говорят. Может, один у другого спрашивает, как пройти в библиотеку? Это законом не запрещено!
- А эта ваша немка из журнала? Через нее как-то выйти на них можно? Она, конечно, лицо заинтересованное, так ничего не скажет, но последить за ней можно. Вдруг они с арабом опять встретятся? – снова встряла я со своими умозаключениями.
- Мысль, конечно, не лишена смысла, но … тут надо подумать! Фрау Бауэр та еще штучка! Ее голыми руками не возьмешь! Умна, хитра, скрытна, бесстрашна, корыстолюбива. Кто знает, что она задумала, и какова ее роль в этой игре? Но со счетов ее сбрасывать нельзя! Она заинтересована в секретной информации не меньше других: ее издание всегда одним из первых публиковала «горячие» новости. И она не упустит возможность и здесь получить информацию первой!
- А кто-то еще занимается расследованием этой кражи, кроме вас? – мне было странно, что Женькин шеф в одиночку занимается тем, чем должна, по моему мнению, заниматься полиция, Служба собственной безопасности, ФСБ или кто там еще обычно бдит эту самую сов. секретную информацию.
- Да, конечно! Но они работают по своим каналам, а я пытаюсь что-то выяснить - по своим. Все-таки я – лицо заинтересованное, я - потерпевшая сторона, которой необходимо быстрее вернуть пропажу, до того, как эта информация попадет в иностранные СМИ! Я вообще удивлен, что она до сих пор не выплыла наружу где-нибудь в США или Европе. Видимо, тот, кто ее похитил, ищет того, кто больше заплатит. И я даже представить не могу, сколько у нас времени на то, чтобы найти преступника и вернуть документы, – объяснил мне шеф.
- Жень! А У вас в редакции обыск был? Не халтурный, а настоящий, когда все вещи переворачивают вверх дном, а присутствующих подвергают личному досмотру?
- Пока нет. Да и сейчас эта мера уже бессмысленна: флэшку уже давно унесли и спрятали или продали какому-нибудь журналу. Кто же такой материал в столе держать будет!
Затем шеф кому-то звонил, молча слушал собеседников, хмуро кивал головой и постоянно промокал платком влажный лоб. В кабинете было действительно душно.
Женька кинула в сумку мобильник, мы попрощались и отправились домой. Ничем больше помочь расследованию мы пока не могли.
* * *
Пока шли к метро, Женька посвятила меня в свои дальнейшие планы. Она считала, что надо зайти к этой фрау Бауэр и попробовать выудить из нее информацию о встрече с арабом. Если она заподозрит неладное, то должна как-то выдать себя.
- Жень! Ты понимаешь, что играешь с огнем? Ты дилетант, а она собаку съела на таких случаях!- пыталась я урезонить подругу, но она активно сопротивлялась.
- Зато у меня эффект неожиданности!
- Какая неожиданность! У нее наверняка прекрасная память, и она вспомнит твою рыжую гриву в два счета!
- Она на меня не смотрела, была занята разговором! И вообще, не мешай мне думать! - рыкнула на меня Женька.
- Вот-вот! Очень правильная мысль! Сначала подумать надо как следует, потом совать голову в петлю! Давай еще раз пройдемся по событиям и попробуем раскрутить эту цепочку. Но у нас сведений маловато: кто этот глазастый дядька, кого представляет араб, почему он обсуждает этот эпизод с фрау Бауэр? И еще десяток вопросов. Тебе не кажется, что это дело нам не по зубам? Есть специалисты с большими возможностями: и техническими, и профессиональными. Каждый должен делать свое дело!
Есть вероятность, отличная от нуля, что мы можем спугнуть какого-нибудь деятеля, которого эти самые специалисты давно разрабатывали и уже были готовы взять с поличным, а тут мы с тобой выплыли. Здрасссьте!
Женька задумалась, что-то прокручивая у себя в голове, что-то проговорила невнятное, а потом соизволила спросить:
- А ты что предлагаешь?
- Я предлагаю подумать, что мы можем, потом согласовать с твоим шефом, а он уж скажет, что надо делать, а чего не надо. Что касается последить за участниками процесса – это мы можем! А вот брать их должны компетентные органы, и допрашивать – тоже. Мы ведь ничего не знаем, кроме того, что кто-то из них украл кассету. А, может, даже вовсе не они, а кто-то еще, раз они собираются ее выкупать.
Женька опять задумалась.
- Пожалуй, ты права, моя разумная подруга! – осчастливила она меня ответом. – Пойдем, помыслим, а потом - к шефу!
Мыслить мы отправились в ближайшее от метро кафе, где опять заказали мороженое и холодные напитки.
- Значит так: что мы имеем? – приступила к мозговому штурму Женька. - Кассета пропала прямо из студии, никто из своих взять ее не мог! Так? Так! К этому имеют какое-то отношение араб и фрау Баузр. Так? Так! Теперь еще появился мужичок на ВДНХ, который встречался с арабом. Так?
- Да так, так! Что ты растакалась? Это и ёжику ясно! А что еще мы знаем об этом деле? Судя по тому, что украденная информация носила военный характер, значит, вполне вероятно, что заказчик имеет отношение к военному ведомству какой-то страны, заинтересованной в этих сведениях. Но содержание кассеты знают только твой шеф и тот, кто эту запись принес в студию, значит, только они могут определить заинтересованную сторону! Так? – передразнила я подругу.
Угу! – буркнула Евгения, облизывая ложку с мороженым.
- Дальше. Если учесть, что этой информацией заинтересовались немка и араб, то вполне возможно, что она касается каких-то действий в отношении, предположим, Германии и …Сирии. Евросоюз пока не очень активно принимает участие в военных действиях в этой стране. Они как-то не торопятся бороться с ИГИЛ, на Россию надеются, иждивенцы несчастные! Но это я отвлеклась!
Теперь этот мужичок. Ты уверена, что на фото точно он? Ведь ты его видела мельком. Но если это он, то шеф знает, где его найти, и вытрясет из него душу!
- Я уж и сомневаться стала: а вдруг они просто похожи? Ну, совершенно невыразительный мужичонка!
- Вот! Поэтому, мне кажется, начать надо с него: взять у шефа его фото и показать всем вашим сотрудникам – кто-то может его узнать или даже знать лично. Тогда пусть он постарается вспомнить, когда видел его здесь последний раз, и как тот объяснил свое появление в студии? Правда, могло быть и так, что в студии в это время никого не было, и он беспрепятственно вошел в комнату, взял флэшку и смылся, а, в случае чего, объяснил бы, что искал шефа, заглянул в кабинет – того там не оказалось, и он пошел искать его по телецентру. Вот тогда очень важно опросить всех сотрудников на предмет опознания мужика по фото!
- Шерлок Холмс отдыхает! – промурлыкала Женька. – Ты просто прирожденный следак!
- Ладно, все комплименты оставь на потом! Завтра же и начнем! Вернее – ты начнешь, а после работы я к тебе зайду, обсудим результаты! – и мы расстались до завтра.
* * *
В обеденный перерыв мне позвонила Женька и сразу затарахтела:
- Представляешь? Я сегодня утром обсудила все с шефом. Он одобрил наш план, и сразу начал по одному приглашать к себе сотрудников и показывать им фото этого дядьки. И одна из наших дам опознала его! Она рассказала, что именно в тот день, когда пропала кассета, она вернулась в студию с обеда и прямо в дверях столкнулась с этим мужиком. Они замешкались в дверях, пропуская один другого, наконец, разминулись, он извинился и быстро пошел, почти побежал на выход. Она вошла в студию, там никого не было. Она, на всякий случай, проверила свои личные вещи – все было на месте. Она успокоилась и забыла про этот инцидент, не придав ему никакого значения: мало ли зачем человек заходил, искал кого-то, а все на обед ушли, бывает!
Теперь шеф с помощью компетентных органов, с учетом показаний этой дамы, найдет этого типа и побеседует с ним «по душам»! Он это умеет! А по результатам беседы будем думать, что делать дальше. Араба и фрау Бауэр трогать пока не велел, чтобы не спугнуть. Так что пока ждем результатов беседы с мужичком! – закончила Женька излагать последние новости.
- Ну, и чудненько! Подождем результатов собеседования! – обрадовалась я, что дело сдвинулось с мертвой точки.
- Но я решила, что надо все-таки присмотреть за немкой: мало ли с кем она еще встретится? Эта хитрая бестия вполне может водить за нос не только араба, но и еще кого-нибудь! – огорошила меня Женька.
- Но ведь шеф тебя просил: никого пока не трогать, чтобы не спугнуть! – напомнила я Женьке.
- Да никого я пугать не собираюсь! Просто потолкусь где-то рядом, посмотрю, куда она после работы поедет? На машине за ней поезжу немного, она и не заметит!
- А если заметит?
- Ну, что ты все «если, да если»! Волков бояться – в лес не ходить!
- Как хочешь, я тебя предупредила! – надулась я.
- А я как раз хотела тебе предложить покататься со мной за компанию! – вкрадчиво сказала Женька. – Заходи ко мне к пяти, и поедем! А?
- Ой, Женька! Вляпаемся мы с тобой опять во что-нибудь! – сказала я, но отпускать ее одну было нельзя, и я согласилась.
* * *
Ровно в пять я села в машину к Женьке, и мы поехали к офису фрау Бауэр.
- Она работает до 17.30, еще минут семь подождать придется! – сообщила Женька.
- Ну, это не долго! Подождем!
Фрау Бауэр вышла из офиса с немецкой пунктуальностью, прошла к своему авто, водитель открыл ей заднюю дверь, она что-то сказала ему, он кивнул, захлопнул дверцу, сел за руль, и машина тронулась. Женька, выждав несколько секунд, тоже осторожно двинулась за Лексусом фрау Бауэр.
Немка ехала не торопясь, и мы спокойно двигались за ней в плотном потоке машин, не вызывая её опасений. Вскоре машина свернула вправо с оживленной трассы, там машин было немного, и нам пришлось чуть отстать, не выпуская серебристый Лексус из виду.
Машина подъехала к трехэтажному дому с колоннами, львами и купидонами в нишах под крышей постройки середины тридцатых годов. Фрау Бауэр вышла из машины и вошла в подъезд. Мы остановились неподалеку, припарковавшись среди стоящих вдоль дороги машин.
- Ну, и что будем делать дальше? Идти за ней – рискованно! Мы даже не знаем, что в этом доме: фирма какая-то или частная квартира? – гадали мы, к кому приехала Эльза Бауэр.
- Вывески никакой нет, значит, не фирма!
- Если не хотят афишировать фирму, то и вывески вешать не будут! Слушай, вон женщина идет с тележкой, наверняка местная, в магазин ходила, я сейчас у нее спрошу! – и я выскочила из машины.
- Извините, пожалуйста, - остановила я женщину, - Вы не подскажете, фирма «Янтарь» в этом доме? Я точно номер дома не помню, а бумажку с адресом куда-то положила и не найду!
- Я не знаю, эта ли фирма здесь, но какая-то есть. Богатая, видно! Машины иностранные иногда весь тротуар займут – не пройти! А так к ним народу мало ходит, тихо! И говорят все на иностранном языке. Так что названия я не знаю, но дом точно не жилой!
Я поблагодарила женщину за информацию и решила заглянуть в подъезд с той же версией. Я оглянулась: Женька махала мне рукой, чтобы я возвращалась в машину, но я уже тоже заразилась всей этой историей, и мне хотелось хоть чуть в ней поучаствовать.
Сделав вид, что я не поняла ее намека, я спокойно подошла к подъезду и открыла дверь. За дверью оказалась еще одна, стеклянная дверь, а за ней три турникета и будка охраны, в которой сидел дежурный, очень похожий на нашего араба, только полнее и не так элегантно одетый. Увидев меня, он встал и что-то спросил меня по-арабски.
Я сделала удивленный вид и стала объяснять ему, что ищу фирму «Янтарь», которая должна быть где-то здесь, я заблудилась, а на этом здании нет номера. Вот я и решила спросить!
Он молча выслушал меня, а потом по-английски сказал, что я ошиблась, здесь другая фирма, и вежливо предложил мне покинуть помещение. Я, тоже по-английски, распрощалась и вышла. Этот визит не показался мне бессмысленным: я узнала, что Эльза поехала к арабам, и что попасть туда нам не удастся, а, следовательно, мы не сможем узнать, к кому она приезжала и о чем говорила.
Вернувшись к машине, я выслушала Женькину выволочку, потом рассказала о своих умозаключениях, и мы стали ждать, пока наша фрау выйдет из дома, чтобы посмотреть, куда она еще поедет.
Эльза вышла довольно быстро, с небольшим пакетом в руках, села в машину и уехала. Мы – за ней! Но никуда больше она не поехала, а вернулась в свое
посольство, где и жила все это время.
- Жень! По-моему, нам надо прямо сейчас позвонить твоему шефу и рассказать про эту арабскую фирму и посещение её Фрау Бауэр. По крайней мере, у него будет еще весь вечер и целая ночь, чтобы подумать и что-то предпринять! Может, узнает, что это за фирма? – решила я и посмотрела на Женьку. Она что-то опять сосредоточенно обдумывала.
- Ты права! Сейчас я ему позвоню и отвезу тебя домой! – Женька набрала шефа и коротко рассказала о нашей поездке. Он принял информацию и велел нам ехать по домам, а он узнает, что за арабы там окопались.
* * *
Утром я была свободна, в налоговой меня ждали только к часу дня, и я позвонила Женьке.
- Привет! Какие новости? Шеф твой что-нибудь узнал об этой арабской конторе?
- Привет! Узнал, конечно! Но по телефону не хочу говорить. Мало ли… Приезжай, если свободна. Может, и этого мужичка с минуту на минуту сюда доставят. Все-таки шеф у нас – мощный мужик! Раз-два – и все сделал!
Прихватив из дома, зачем – не знаю, офицерский бинокль и материалы для налоговой, я поехала к Женьке. Она уже ждала меня с только что сваренным кофе. Шеф был у себя и говорил с кем-то по телефону. Он кивнул мне, и показал рукой в сторону Женьки. Я поняла, что ему надо еще поговорить, и мы с Евгенией спокойно попили кофейку. Она мне рассказала последние новости: шеф разыскал этого тщедушного мужичка, скоро его должны будут привезти для опознания, арабская контора в доме с колоннами – это ООО «Белый ветер», совместное арабско-немецкое предприятие, которое официально занимается вопросами миграционной политики своих стран в России. На самом деле – она уже давно под колпаком у ФСБ, так как подпольно занимается сбором информации в пользу третьих стран ближнего востока, касающейся военных разработок, планов военной реформы в России, дислокации наших войск в приграничных районах и прочая информация, по сопутствующим вопросам.
Оказывается и к фрау Бауэр у ФСБ тоже накопились вопросы. Поэтому сегодня она также приглашена на эту разборку.
Вот только с арабом пока ясности не было! Он не был сотрудником фирмы «Белый ветер», и никто из наших не знал, где он обитает, кем и где работает. Он вполне мог быть и арабским резидентом, и немецким агентом, и вести шпионаж в пользу России. У шефа в папке его фото не было. Только то, что принес ему ФСБшник, когда Женька без стука влетела к нему в кабинет. ФСБ тоже не обнаружило у себя никаких сведений об этом человеке. Просто невидимка какой-то!
Поэтому брать его не было оснований, а справки навести о его личности – святое дело! И фото, где он запечатлен с Эльзой за столиком кафе, было как раз то, что нужно, для того, чтобы эта Эльза, наконец, разговорилась! Вот она-то и расскажет нам все об этом «арабском шейхе»! Если соизволит, конечно!
Я несколько удивилась, что такое расследование и допрос иностранных граждан сотрудники ФСБ проводят в студии телецентра. Но Женька объяснила, что это просто следственный эксперимент, а все основное будет происходить на Лубянке или где они там сейчас обитают.
Шел уже одиннадцатый час, когда, наконец, привезли мужичка. Мне хотелось присутствовать при его рассказе, и я боялась, что не успею в налоговую. Но все пока складывалось удачно, время у меня еще было, встреча обещала быть интересной.
***
Мужичка привели в студию два конвойных, которые усадили его на стул посреди студии и отошли к дверям. Шеф пошел встречать фрау Баузр, - она как раз приехала и ждала внизу, сотрудники расположились на стульях по периметру студии, аппаратуру отодвинули подальше к стене. Получилось что-то вроде арены цирка.
- Сейчас шеф устроит нам здесь такой цирк, что мало не покажется! - подумала я и спросила у Женьки, не слышно ли что-нибудь о нашем арабе? Она отрицательно мотнула головой.
Мы с ней заняли неплохие места в «партере»: прямо напротив входной двери, и рассчитывали увидеть все подробности предстоящей очной ставки.
Мужичонка сидел посреди «арены», и чувствовалось, что он лихорадочно соображает, как ему вести себя, чтобы выйти из этой ситуации с наименьшими потерями. Он морщил лоб, шевелил губами и тер подбородок, словно готовился выступать в парламенте. Я даже немного посочувствовала ему: не хотела бы я оказаться на его месте.
Но вот подошли шеф и фрау Бауэр, еще три незнакомых человека – может быть, это телохранители Эльзы или представители ФСБ? Шеф прикрыл дверь и обратился к присутствующим с вопросом, знает ли кто-либо этого человека. Все молчали. Потом одна сотрудница встала и сказала, что она его не знает, но видела, как он выходил из студии – они столкнулись в дверях, но не разговаривали, и зачем он приходил, и к кому – она не знает.
- Понятно! – сказал шеф, - все свободны! Пока! Может быть, к Вам будут вопросы, поэтому из телецентра не выходить и быть на связи. Всем спасибо! Все с разочарованным видом потянулись к выходу, а мы с Женькой задержались и как-то так незаметно уселись за шкаф, в закуток, где у них располагалась мини-кухня.
Шеф вздохнул и произнес усталым голосом:
- Вот теперь, фрау Бауэр, вы можете изложить свою версию происшедшего! Не стесняйтесь, говорите по-немецки, полковник прекрасно знает язык и переведет все, чего не пойму я.
Раздался легкий щелчок – это включили диктофон, и кто-то из сотрудников ФСБ сказал по-немецки:
- Начинайте, я внимательно вас слушаю!
Мы с Женькой даже дышать перестали. Мы обе учили немецкий язык в школе, но мои знания были явно значительно утрачены. Конечно, я надеялась на Женьку. Она ездила за границу в командировки, и языковая практика у нее была постоянно.
- А вы можете заявить свой протест, если вас что-то не устроит! - сказал тот же голос.
- Наверное, это он ее адвокату сказал! – прошептала я Женьке. Она кивнула, и начался настоящий допрос с пристрастием.
- Мне нечего сказать! Я не понимаю, чего вы от меня хотите и зачем пригласили сюда? – несколько раздраженно сказала Эльза.
- Вы знакомы с этим человеком?
- Нет! Я его не знаю!
- А вы знаете эту женщину? – спросил ФСБшник мужичка.
- Нет, не знаю!
- Тогда ответьте мне, фрау Бауэр, а вот этот человек вам знаком? Посмотрите вот это фото!
- Нет, не знаком!
- А вот здесь, это Вы?
- Да! Но это монтаж! Это провокация! – заволновалась Эльза.
- Нет, это не монтаж! Вот заключение лаборатории! Кто этот человек рядом с вами?
Молчание.
- Вы решительно заявляете, что не знаете его?
- Да!
- Отлично! А если я сейчас позову свидетелей, которые видели вас в кафе и предоставили нам этот снимок с мобильника?
- Как угодно! – голос Эльзы немного вибрировал.
Мы с Женькой замерли и покрылись холодным потом: сейчас шеф выйдет в коридор, и будет искать нас, чтобы предъявить немке. А нас нет, и никто нас не видел! Боже, что сейчас будет!
- Пригласите, пожалуйста, свидетелей этой встречи!- сказал ФСБшник, и мы застыли. Только сердце у меня чуть не выскочило прямо под стол!
- Стойте! Не надо никого звать! Я была в этом кафе! Этот человек – мой знакомый, мы работали вместе в Сирии.
Мы с Женькой одновременно глубоко вдохнули и облегченно выдохнули!
- Имя?
- Хайрат Саид Фарух.
- Что он делает в России?
- У него здесь сеть аптек и ресторанов и еще что-то, я не очень в курсе!
- Вот об этом, как раз подробнее!
- Но он не посвящал меня в свои дела. Меня это не интересует! - фыркнула Эльза. - У каждого свои задачи! Я редактор журнала, меня интересует свежая информация. А как я ее достаю - это вас не касается!
- Вот тут Вы ошибаетесь! Не все способы хороши, не все являются дозволенными, по крайней мере, в нашей стране.
В общем – раскрутил он эту фрау на полную катушку. Она все рассказала и об этом арабе, и о мужичонке, который, как оказалось, шпионил сразу на две страны, хотел быть «слугой двух господ», но не вышло! А кассету он стащил по заказу араба. До араба дошла информация, что один из сотрудников международного отдела первого канала ТВ недавно вернулся из командировки в горячую точку и привез эксклюзивный материал. Он потребовал, чтобы мужичок добыл ему этот материал любой ценой!
Оказывается, аптечный бизнес был только прикрытием. И оформлен он был на подставное лицо. Сам араб находился в России по гостевой визе, которую переоформлял каждые полгода. Жил в гостиницах, нигде не был зарегистрирован, и жил поочередно в Москве, Питере, Воронеже. Н. Новгороде - по несколько недель, и объяснял это изучением спроса населения на лекарственные препараты, а также изучением продуктового рынка для организации прямых поставок свежей продукции для ресторанов, в качестве внештатного менеджера по закупкам на договорной основе. Поэтому он нигде особенно не светился, и внимания к себе не привлекал.
А этот мужичонка, получив заказ, решил прощупать почву, может, познакомиться с кем-то, и через него получить материалы. И когда пришел в студию - совершенно случайно увидел какую-то кассету. Она лежала на столе, рядом с компьютером. В помещении никого не было. Он взял ее с мыслью, а вдруг там что-то интересное. Оказалось, что даже очень интересное! И этот чудик решил загнать ее своим боссам по спекулятивной цене. Но никак не мог решить, кому выгоднее?
Поэтому кассета все еще была у него, и он вернул ее в целости и сохранности. Флэшка с копией тоже была возвращена.
Фрау Бауэр хотела заполучить кассету, чтобы горячий материал впервые появился в ее журнале. Для нее это было важно: имидж журнала поднялся бы на несколько ступеней, напечатай она всю эту информацию. Но … не судьба! Эльза уже десять раз пожалела, что ввязалась в эту историю! ФСБшник сказал, что он обязан сообщить о ее деятельности и связях в немецкое посольство, и не уверен, что ее оставят работать в России.
Но, поскольку она не осуществила свой план, то пока отделалась легким испугом, и была отпущена с серьезным предупреждением до выяснения всех обстоятельств.
А этого мужичка подхватили под белы рученьки и увезли с собой ФСБшники для дальнейшего решения его судьбы. Думаю, что ему впаяют по полной программе!
А арабом ФСБшники обещали заняться сегодня же. Думаю, что его вышлют из России за организацию шпионской деятельности.
Когда наших «гостей» наконец увезли, а сотрудников запустили на рабочие места, мы растворились в общей потоке и тоже прошли к Женькиному рабочему месту.
- Ну, что? По кофейку? – весело спросила Женька.
- Давай! Хотя, по мороженому было бы лучше!
Автоматически я взглянула на часы.
- Мамочки! Я же в налоговую опаздываю! – подскочила я. – Мне на все 20 минут осталось!
Я схватила сумку с документами, чмокнула Женьку куда-то в ухо, пожелала хорошего дня и побежала на выход. Тяжелый офицерский бинокль и 35 листов квартального отчета оттягивали руки.
- И зачем я этот бинокль с собой потащила? Тоже мне, Шерлок Холмс доморощенный! Вот и носи теперь этого монстра! - ворчала я сама на себя.
Женька мне вслед пообещала зайти вечером и рассказать, какие впечатления у шефа в связи с сегодняшними событиями. Я не возражала, и уже на бегу крикнув: «пока!», вывалилась из телецентра на полуденную московскую жару. Быстро поймала такси и помчалась в налоговую, втайне мечтая о бокале холодного шампанского и паре шариков моего любимого фисташкового мороженого! Но это откладывалось до лучших времен! По крайней мере – до вечера.
Ох, уж эта Женька! Вечно во что-нибудь втравит так, что и про работу забудешь!
И про этого араба я вскоре тоже благополучно забыла! Но он, совершенно неожиданно, опять всплыл на нашем пути, и с его появлением в Женьке снова проснулся охотничий азарт, который затянул нас в очередную историю.