Без родины 2 - Глава 15

               
                ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ.

            Спустя месяц я нахожусь в аудитории   воскресной школы  Успенского монастыря,  заполненной  до отказа. За длинным лекторским столом сидят  о. Михаил  и о. Никодим. Они усиленно изучают какие-то бумаги,  а заочники, расположившись  за новенькими партами,   рассматривают  расписание  сессий. В первый год их должно быть три,  с проживанием в этом, отдаленном  от населенных пунктов, месте. Подобное уединение объясняется специфическим контингентом, которому предстоит учиться: все в подрясниках, половина с крестами на груди. В гражданской одежде  только двое. Это  я,  и делящий со мною парту Александр Леонидович.  Александра приняли в братство, он теперь монах, и просит называть его о. Германом. Он разместился  впереди, вместе с молоденьким о. Корнилием, иеромонахом, который служит  вторым священником в монастырском подворье,  на окраине Калуги. Сзади меня   две парты оккупировала    шебутная компания с лидером  моего возраста, которого они называют «господин будущий настоятель» или просто «настоятель».
     О. Никодим откладывает в сторону  бумаги  и  говорит:
– Значит, так! Поздравляю вас  с началом  учебы. Хочу отметить, что обучение  и проживание в монастыре бесплатное, что для вас неплохо. Но  за время учебы вы должны не только набраться знаний и сдать экзамены, но и показать себя с хорошей стороны. Священником это нужно,  чтобы пройти переаттестацию,  а тем, кто желает принять сан –   получить характеристику для рукоположения. Поэтому рекомендую не только учиться, но и совершенствоваться в добродетелях. Иначе ваше нахождение здесь, бессмысленно. А сейчас мне, как зав учебной частью, нужно с вами познакомиться. Затем я буду ассистировать  о. Михаилу, на экзамене по православному катехизису. Итак,  кто здесь из  Озерного Монастыря?
Встают четырнадцать человек,  статные и молодые.
– Ну, прекрасно! – восхищается ими о. Михаил, –  как на подбор!  Дядька  Черномор среди вас есть?
    Послушники теряются, не знают, что сказать. О. Никодим  спрашивает, чем они занимаются в  своем монастыре.  Оказывается,  это  конюхи и пастухи.
– Прекрасно! Прекрасно! – опять восхищается о. Михаил,– вы молодцы! Сейчас юношей от компьютера не оторвешь. А вы – в   монастырь! Почему решились на монашеский подвиг?
– Мы детдомовские, –  отвечает парень, статью в плечах похожий на Илью Муромца, – детдом  в Озерном, к монастырской жизни с малолетства привыкли.
    О. Михаил очень  благосклонно кивает  «Илье Муромцу», а о. Никодим приступает к поименной перекличке послушников. Последним  отвечает нездорового   вида парень с мятым носовым платком в руке.
– По...ик  Мышкин! – говорит он, предварительно чихнув.
– Не понял, послушник или подслушник? Как правильно говорят  в вашем   монастыре? Послушание или подслушание? – не упускает случая повеселиться  о. Михаил.
– По...ик  Мышкин –  повторяет чихание и невнятное произношение фразы озерец.
Теперь   смеются все присутствующие.
– Да …  вот такие в наших  монастырях, бывают люди! – говорит,  продолжая смеяться, о. Михаил.
       Один  О. Никодим  остается серьезным, он не видит ничего смешного в ситуации. Разрешает послушникам из Озер сесть, и задает следующий вопрос:
– Кто здесь из Окского благочиния?
     Поднимается сидящая сзади меня компания, во главе с «господином настоятелем». На вопрос о. Никодима  они отвечают,  что собираются на частной   земле  воссоздать  легендарный монастырь.  О. Никодим задумчиво говорит,     что это больше похоже на авантюрную  коммерческую идею, чем на реальное дело. «Господин настоятель» вспыхивает и желает возразить,  но о. Никодим сажает  компанию, и продолжает знакомство с учащимися.
    Мне запоминается о. Николай,  лет семидесяти,  священник с огромным  серебряным крестом.
– У него в епархии кличка – Карандаш!– шепотом сообщает  мне Александр Леонидович, – военный пенсионер. Разжалобил  митрополита, что в его родном селе церковь пустует, служить некому, и он  рукоположил его.
– А почему Карандашом прозвали? –  любопытствую я.
– В той церкви действительно нет прихожан. О. Николай  и священник, и чтец,  и сторож.   Денег взять неоткуда. Он пошел к митрополиту, стал просить: дай мне денег, храм содержать. Тот ему говорит  – и  у меня нет денег. А о. Николай опять за свое:  тогда  дай на лекарства, болею. Митрополит спрашивает, какие  нужны лекарства. О. Николай говорит митрополиту:  дай мне карандаш, я тебе напишу. Ну, митрополит и прогнал его, с указанием, чтобы он шел учиться на курсы. Выучишься,  сказал, поумнеешь, народ к тебе потянется, заработаешь!
    Наш разговор прекращается от того, что  начинается экзамен.  В начале списка стоит фамилия   отца  Николая, вызывают его. Это первый экзамен на курсах, и первая попытка сдать. Присутствующие с напряжением смотрят, как это будет происходить. О. Николай поднимается  с места и подходит к преподавателям.
– Ну-ка, скажи мне, о. Николай, – говорит ему о. Михаил,–  что это  за выражение такое, «вера без дела, мертва есть?» чье оно,  что означает? И еще: «бесы веруют, и трепещут» как это понимать?
– «Без дела мертва» – Ну, это когда человек нигде  не  работает, и ничего у него  в жизни не получается. Он  даже в церковь прийти не может, – бодро, словно рапортует, говорит  о. Николай, –  «бесы трепещут» – это  о том, что  окаянные бесы  могут только трепетать. Вот и трепещут!
    Аудитория молчит, а потом, глядя на изменившиеся лица о. Михаила и о. Никодима, разражается настолько громким хохотом, что его  возможность трудно представить в столь суровых стенах.
– О. Николай, ты же ничего не знаешь, паршивец ты этакий! – смеется о. Михаил, утирая   текущие на седую бороду  слезы, –  ты перед рукоположением  хоть какую-нибудь вероучительную книгу читал?
– Читал! – с гордостью  говорит о. Николай, – Библию...
– Садись, двойка тебе, жирная двойка! – прерывает его о. Михаил, махнув рукой – будешь пересдавать.
– Согласен! – кивает головой  ассистирующий  о. Никодим,  и ставит в ведомости оценку. О. Николай, крайне обиженный, возвращается свое место.
– Кто хочет ответить на этот вопрос? – спрашивает о. Михаил. В аудитории вырастает лес из рук, вопрос считается легким. О. Михаил собирается выбрать студента,  но его останавливает о. Никодим.
– О. Михаил, простите! – говорит о. Никодим, поднимаясь,–  за всеми хлопотами,  незаметно наступило обеденное время. Нашим ученикам следует сходить в столовую.  Там уже накрыто. Если  пропустят свою смену, останутся голодными.
– Да, пожалуй! – соглашается о. Михаил, – экзамены экзаменами, а обед  по расписанию!.