2017 г. Записи 225 И я на обрыве стою
продолжение
9 октября 2017 г. Увы, мне нужно тепло. А где его взять? Надо читать книги, написанные святыми людьми. Тогда сердце теплеет, и жизнь не кажется мраком сплошным. Прикосновения в Божественному миру исцеляет наши душевные и умственные глубины.
Танец ветра вправо, влево.
Клён неистово рукоплещет.
Есть деревья выше клёна.
Всё танцует, к цели спешит.
Ведь зимою листвы не будет.
9 октября 2017 г.
Есть интересная книга «Секреты египетской йоги», там много полезных дыхательных упражнений.
Брякаюсь в метро между двумя мужчинами, худенький тотчас встаёт. Я громко говорю им обоим: «Спасибо, дети!» и внутренне смеюсь сама над собой. Этот эпизод был летом, нашла его сейчас рядом с компьютером на листочке.
Поэт написал мне, что 4 дня он болеет дурацким вирусом. Его огорчает, что из-за болезни он не может писать стихи, и это для него трагично, он ночами не спит. Я тотчас послала ему много рекомендаций. Молюсь, чтобы он поправился. Мне жаль его.
Некоторые вещи, в частности отношения с людьми, происходят не по моему хотению и не по щучьему велению. Надо терпеть и доверять Богу и жизни.
10 октября. День памяти Володи Поветкина. От его жены пришла весточка. Семь лет, как Володя покинул мир. Он иногда мне снится.
Я страдаю от тоски по Богу.
Кашель, болит горло, немощь. Мне не хватает благодати Святого Духа.
Несмотря на болезнь поиграла II и III часть патетической сонаты Бетховена.
В интернете масса отвлекающих моментов. А я должна проверять дневники, избавлять их от опечаток.
Меня запустили в хороший сайт с дневниками, там дневники писателей, Марии Раевской-Волконской, Володи Поветкина, там много интересного. Называется он "Прожито".
Неприятные реплики от Владимира Гальперина. «Завидуйте, если Вам это приятно», - написала я ему. Решила не общаться с ним больше, не реагировать на его отклики.
Получила благодарственное письмо от Поэта. Он любит одиночество. Наши отношения стали теплей. Я опять стала писать ему восторженные и в то же время сдержанные рецензии. Тёплое чувство к нему возвращается. Он питал меня теплом своих стихов в 2014 году.
Забыв о горле, о болезни,
Гляжу в белёсое окно.
Там лик луны, плывут уныло
Лохмотья серых облаков.
Мысль о тебе струится тихо,
Воображение не спит.
10 октября 2017 г.
Говорила с мамой нашей балерины Леночки, брала у неё телефон Лены в Питере. Лена уехала из Москвы, не простившись со мной. Зачем же ей звонить? Мне негде жить в Питере, городе моих предков. Разговор получился эзотерический. Мама Лены сказала, что на нас несётся из Космоса что-то опасное.
11 октября. Во сне я с бывшими подругами Т. и Н. еду куда-то, потом сижу с ними в длинном небольшом зале. Наше общение связано с упражнениями, далеко от нас сидит молодой ККК (Костя Кузьминский) в чёрных очках.
Огромное звёздное небо,
И я на обрыве стою,
Качаясь, молясь. Мне бы, мне бы
Увидеть природу Твою,
Понять и постигнуть. Не знаю,
Кто Ты и кто я. Боже мой!
Я только от муки сгораю -
Ведь ранена я Тобой.
И мне без Тебя задыхаться
В долинах мучений и слёз.
Вот плечи мои — опирайся.
Дай выдержать всё, Христос.
11 октября 2017 г.
Играла Мендельсона и Гайдна, потом играла свою музыку на стихи Фета, Цветаевой, И. Бродского, Владимира Николаевича Соколова.
Роза, подаренная Викой, потрясает меня красотой. Она гордо стоит 4 дня, благоухает. Чудо!
Поэт прислал письмо, пишет о том, что если ему не полегчает, то он обратится к врачу. Наверное и мне он намекает, чтобы я шла в поликлинику.
Боже! Вот дитя больное
Молится тебе. Молю:
Дай здоровья и покоя.
Просьбу выполни мою.
12 октября. Мой друг имеет обыкновение опаздывать и не предупреждать, что опаздывает. Вместо трёх часов дня он приехал в половине восьмого вечера. Произошли бартерные сделки, он мне привёз еду, я подарила ему несколько новых книг, шоколад, пахлаву. Меня мучит совесть, если человек делает мне добро, а мне нечем отблагодарить его.
Шло обучение, как обрабатывать фотографии, как их обрезать. Я устала.
Звонил старый приятель: «Ты пойдёшь в храм?». «Ты нормальный или сумасшедший? Я болею, не выхожу из дома, ты это знаешь. Что за тупость...», - восклицаю я довольно горячо.
Бывают неприятные дни. Звонит моя телефонная приятельница, затевает разговор на хорошую тему, только я открываю рот, чтобы выразить свои мысли по этому поводу, как она заявляет, что не хочет говорить на эту тему. «Это нечестно», - почти кричу я. И добавив: «Я ухожу от тебя (не навеки, а вот сейчас)», я вешаю трубку, простившись.
Звонит третий человек и начинает поучать меня. Я замечаю, что когда человек болен, то надо щадящим образом с ним говорить, а не копать глубины кармы и искать корни болезни в грехах — неизвестно чьих. Ведь есть мнение, что иногда мы болеем за наших предков.
13 октября. Слушаю радио. Наши литераторы говорят — дОбыто… бездАрь. Надо говорить: добЫто, бЕздарь.
Звонила подруге, поговорили формально, я жаловалась на другую подругу, которая, не простившись со мной, уехала к себе после Конференции памяти владыки Антония. Эту подругу тоже покидали люди. Но я - за объяснения, не за такое поведение, которое мне кажется ужасным.
Переживаешь и постепенно делаешься к человеку равнодушной, он убил твои светлые чувства к нему.
14 октября. Меня смущает, когда мне дарят книгу, а я не нахожу в ней поэзии. Такое бывает.
Появился на своей странице Поэт. Он очень образован. Блестящий человек. Он хвалит всех своих «подруг» - кроме меня. Меня же он позорит опять на глазах почтенной публики, лежащей у его ног.
Мой друг копирует некоторые мои рисунки. Я стала посылать его жене свои стихи. Она удивилась.
Кашель у меня не проходит, но мне легче — передышка между страданиями.
15 октября. Я поправляюсь. Решила послушать музыку, со своей знакомой В. съездили к Т. Поразилась одеянию знакомой — жёлтое пальто, оранжевые колготки, зелёные ботинки, накрашенные брови, красное лицо, обведённые чёрным карандашом веки, ярко-красные и оранжевые губы, белые волосы - разноцветные при том. Вульгарный вид. Она не понимает этого. Говорить бесполезно. Человеку за 60 лет.
У нас срывается Алексеевская гимнастика, занятий нет, в школе идут какие-то проверки, намечается смена руководства. Наша изумительная староста М. горюет.
Читала отрывки из дневников писателя Юрия Нагибина. «Люди, даже близкие, даже любящие, так эгоцентричны, самодурны, слепы и безжалостны, что очень трудно сохранить союз двоих, защищённых лишь своим бедным желанием быть вместе.
Что ни говори, а исход жизни по-своему интересен. Последний акт недолгого действия жалок, страшен, гадок, но не лишён какой-то поэзии.
Из последних сил борюсь с очумелостью. На моей стороне: снег, ёлки, небо, собаки; против - газеты, радио, сплетни и сплетницы всех мастей, телефон.
А Геллы (Беллы - прим.) нет, и не будет никогда, и не должно быть, ибо та Гелла давно исчезла, а эта, нынешняя, мне не нужна, враждебна, губительна. Но тонкая, детская шея, деликатная линия подбородка и бедное маленькое ухо с родинкой – как быть со всем этим? И голос незабываемый, и счастье совершенной речи, быть может, последней в нашем повальном безголосье, – как быть со всем этим?
Основа нашего с ней чудовищного неравенства заключалась в том, что я был для неё предметом литературы, она же была моей кровью».
мой рисунок - ККК