Духовной жаждою томим

Вячеслав Абрамов
«Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился»...

Почему это случается с человеком? Почему ему вдруг хочется какой-то другой жизни? Всё непременно понять, чему-то непонятному учиться? Это трудно объяснить. С которым это случается, он потом пытается найти для себя какие-то разумные объяснения – и не сразу находит.

Но оно случается, и когда оно случается, ты просто без этого не можешь жить.

Есть уже «готовые» духовные ценности, тексты, практики. И всё это мудро или хитро устроено. Кто-то из Учителей сказал, что просветление не наступает вследствие работы, но без работы оно не наступает никогда.

Но и такое бывает, когда под видом духовности начинают подводить философический базис под нежелание вообще делать какие-то усилия.

Вся наша активность – это либо активность достижения, либо активность постижения. Цель всегда обесценивает настоящее, поэтому у нас настоящее и не является ценностью. Сколько ни кричим «здесь и сейчас», повторяя идущее с Востока выражение, а всё равно живём завтра. «Есть только миг между прошлым и будущим», а прошлое и будущее – это иллюзии.

При мотивации постижения нет «давай, давай, ещё давай», нет целей. Либо ты собака, бегущая за зайцем, либо ты охотник, либо ты тот, кто видит и собаку, и зайца, и охотника с берданкой, и понимает, что это – охота.

Если осознаешь, переживёшь, ты поймёшь: лучший способ избавиться от соблазна – это соблазниться. Соблазнился – и свободен. Потому что попытка избавиться от соблазна простым отрицанием не проходит. А соблазн, который должен был привести к исправлению каких-то твоих свойств, остаётся «неотработанный», и когда-то снова к тебе «прилетит».

Если ещё упростить: чтобы появилось намерение познать, сначала надо стать тем, кто облажался (от слова лажа) и понял, что облажался.

Если я и могу что-то познать, то только из одного места – из «места искренности». Как для себя думаю, как воспринимаю. Тогда случается непредвзятость. Непредвзятость – это прежде всего умение не думать о себе. Без этого быть непредвзятым просто невозможно. И это очень сложно для всех человеков, потому что все человеки – эгоисты в разной степени развития своего эгоизма. А речь идет о том, чтобы в прямом смысле слова забыть о себе.

У каждого в жизни бывают моменты, когда он так сильно занят кем-то другим или чем-то другим, что себя вообще перестаёт учитывать. Но такое состояние бывает весьма кратковременным и не совсем намеренным.

А если я не могу забыть о себе, я буду вносить в своё восприятие систематическое и системное искажение – своё «я». Я о себе не могу думать как о другом. К тому же всё то, что мы привычно называем собой, – это роль. Роль «такого вот» – с определёнными качествами, свойствами, которые можно изменить в любой момент в любую сторону. Или самому, а ещё шустрее – под воздействием какого-то режиссёра.

Хотя для думания о себе достаточно простого утверждения «я есть». Констатации факта. Чего ещё проще? Одна-единственная мысль, о которой и думать нечего. Но от такой простоты эгоисту «я» становится не по себе. Ему требуется самоутверждаться, самовыражаться, надо метить территорию, надо то, и сё, а желательно – всё и себе!

А вопрос непредвзятости на пути – серьёзный вопрос, может, даже фундаментальный. Если не можешь увидеть мир без себя в нём – ты и не родишься в духовном смысле.

Какое это отношение имеет к томлению духовной жаждою? А к духовности либо всё имеет отношение, либо духовности просто нет. Либо дух везде, либо его просто нет. Для тебя нет. Если кто-то заявляет, что что-то не имеет к духовности никакого отношения, – значит он выкраивает из духовности то, что неудобно для него лично. Естественно, оставляя то, что удобно.

Твоя персональная история духовности начинается не тогда, когда заинтересовался каким-то духовным учением. И не тогда, когда стал читать духовные тексты, и даже не тогда, когда начал ходить на бдения, талдычить мантры, или вешать на себя и на всё вокруг мандалы.
Вот, к примеру, что меня толкнуло наживать столько сложностей, испытывать сомнения, тратить столько времени, когда можно было или курить бамбук или деньгу заколачивать?

Наверное, первым признаком явилось то, что вдруг не стал принимать самого себя какой есть. И перестал интересоваться тем, что же такое есть у других, чего у меня нет. И начал разбираться с собой.
А если разобрался, увидел, и потом появилось искреннее желание исправлять самого себя, то через какое-то время, необходимое на проверку уже без эмоций истинности намерения, появляется и о-сознание.

Должно состояться отвержение себя, всего такого грешного, и вытерпевание себя исправляющегося. Это означает что? Что принял дар Божий пребывания в этом мире, то есть жизнь свою как возможность приблизиться к Господу.

То есть, говорить о духовном пути только потому, что возникла духовная жажда – рано. Потому что духовность – это путь для человека, который заинтересовался собой, но не для себя как эгоистического создания, а для себя как потенциального подобия Творцу. По существу – не для себя, а для Творца в себе. Ну, и себя – в Творце, а как же без себя.

Этого себя потенциального придётся «иметь в виду»: всё, что было добыто старцами, озарено святыми, передано и засвидетельствовано под названием «духовная жизнь», предназначается тебе одному. Это не предназначено всему прогрессивному человечеству и его сообществам, общакам и общежитиям.

Но без сообществ тебе не обойтись. Хотя бы для того, чтобы опереться, когда поскользнулся. Или зацепиться, если подвис. И для этого нужно выбрать соответствующее такому «функционалу» сообщество. По душе, потому что наполнение нужно будет – душе. Из головы всё равно когда-нибудь выветрится.

Когда появляются чувствования, переживания, – тогда возникает интерес. А когда уже идут осмысления, связанные с познанием, приятием, оправдыванием всех передряг, всей «сермяжной правды жизни», то без особых усилий исчезает интерес к таким бессмысленным вещам, как: а почему у меня нет, а у него есть? Или: почему у него нет, а у меня есть? Исчезает желание быть таким, как он, как все.

И тогда нет нужды тратить время, силы, нервы, чтобы получить то, что есть у других. Потому что всё моё у меня есть, а чужого мне не надо. Потому что чужое не адресовано мне. Тогда даже в этом жестоком мире становится более реальной терпимость и любовь к ближнему, – уже что-то у меня в себе есть. С этого начинается всё то, о чем говорил Христос.

«Что-то во мне есть»… А чем больше во мне будет чужого, тем меньше шансов услышать глас Божий, потому что глас Божий обращён ко мне, а не к кому-то избранному, который во сто раз меня умнее и достойнее во всех отношениях, ведь его кто-то таким признаёт, его слушают, а меня – нет.

Этим принципиально отличается то, что называется сущность, от того, что делает в социуме так называемая личность. В социуме никакого «я» как сущности нет и быть не может.

В обществе есть «мы» и всё адресовано «им», и если мы там – то и «нам». А ежели кто впадёт в иллюзию, порождённую избытком «вещей в себе», и подумает, что он – лучше «мы», то не надо догадываться с трёх раз, чем это для него кончится. До трёх раз ждать не будут, придут «мы» и объяснят: ты либо с нами, либо против нас. Это простая формула социальной жизни, этой простотой пронизана вся социальная жизнь от семейной ячейки до государства и нации.

И есть у нас ещё одна препятствующая утолению духовной жажды «вещь», о которой как всегда очень красиво говорил Гурджиев: «машина, на которой я еду». Я еду на ней либо с комфортом, с хорошей скоростью, играючи, вовремя заправляюсь, либо я её «кончаю» и тогда то тормоза барахлят, то зажигание, то колесо отвалилось. Но главное-то что – я ещё куда-то еду, либо я уже никуда не еду?! Желаний много, а когда машина не работает – вылазь, приехали!

Но другой «тачки» у тебя нет. И не купишь другую, и не пересядешь. Но можно её использовать по-умному, не «давить в пол вонючку», то бишь не рисковать газом или под газом. Или наоборот, по принципу: пусть опоздаю, зато машина будет целая! А совсем с другого боку: машину если только на стоянке держать – заржавеет всё.

Кто-то называет эту свою принадлежность «животное». Потому что оно кушает и попробуй не накорми – свет станет не мил. Потому что занимается совершенно непотребными делами. Иногда и у некоторых побеждает даже архивлиятельное «мы» и становится сущим зверем. Но у большинства – бежит в стадо, бежит или удовлетворять потребности, или по звуку бича.

А в стаде какая твоя сущность? – забудь!

Конкретного человека в социуме нет. Есть определённое место в определённой социальной структуре. На этом месте кто-то находится. Он может завоевать авторитет как «человек на своём месте». Если не справился – будет выброшен на помойку.

Но всё равно будут действовать надличностные законы, и они будут все определять.

А вот это знание о действии таких законов социуму надо вымарать, заболтать, исказить, чтоб никто его не искал. Потому что если человек знает, то на него труднее воздействовать. Неадекватная реакция на социальный стимул. Срочно сюда психиатра! Диагноз – шизофрения.

Хотя можно уже обойтись и без психиатра. Вот попробуй, выскажи что-нибудь обличительное. Раньше бы побили камнями. Сейчас стали гуманными гуманоидами – только травят, поносят, или высокомерно насмехаются.

Впрочем, не все. Даже статистика опасается исследовать вопрос, сколько таких, которые глотку перережут.   

Так и хочется процитировать: «Над кем смеетесь? Над собой ведь смеётесь»! Посмейтесь над «мы», которое с ножичками и ещё чем покруче. Вот тогда действительно станет очень весело.