С утра Артову домой позвонил начальник УВД Ямало-Ненецкого автономного округа.
- Приветствую, Сергей Андреевич!
- Здравствуйте, Александр Иванович! – ответил Артов. Между ними сложились достаточно добрые отношения, да и солдафоном Тугарский никогда не был.
- Ты ещё дома, мне сказали?
- Да, минут через пять выходить собираюсь.
- У тебя всё спокойно?
- До Вашего звонка было спокойно, а вот сейчас, чую, что-то стряслось, а я не в курсе. Так ведь?
- Да, уважаемый нальник, стряслось. Сегодня ночью по радиостанции «Юность» продемонстрировали интервью с руководителем фашистской организации из Надыма. Там парень какой-то, без фамилии, конечно, наговорил такое, что в 37 году тебя бы утром уже арестовали, а к обеду ты сам бы сознался, что руководил такой организацией. Организация их, говорит, состоит из 64 человек, со своим знаменем, удостоверениями, формой, Уставом. Штаб, говорит, у них есть.
- Надо же! Гитлерюгенд какой-то. А я и не знал!
- Ты зря шутишь! Мне уже из области звонили, к тебе направляют из прокуратуры проверку работы с молодежью, а начнут с ИДН, сам понимаешь, будут копать очень и очень.
- Ну, так Бог им в помощь! Первый раз, что ли? Помните проверку укрытия преступлений?
- Помню, конечно. И хорошо, что у тебя всё прошло нормально...
За год до этих событий Тугарский А.Т. позвонил Артову и сообщил по секрету, что инкогнито в Надым заезжал заместитель прокурора области. И что тому кто-то по секрету сообщил, что в Надыме в ГРОВД сплошь укрывают преступления от учёта. Вот он и рассказал одному своему боевому другу, что намерен устроить в Надыме сплошную проверку учета преступлений, чтобы выкорчевать заразу. А тот по секрету сообщил об этой задумке Тугарскому.
- Пусть приезжают. Я спокоен. У меня укрытием не балуются, все понимают, что дело подсудное и за какие-то циферки сидеть в цугундере никто не хочет.
- Ты уверен, полностью? – уточнил Тугарский.
- Абсолютно спокоен. Я сам контролирую этот процесс, так что не беспокойтесь, не подведу.
- Хорошо, что ты так уверен. Но ведь там приедут не детишки проверять.
- Ну, да. А здесь сплошь детишки, так и готовы подставиться! Пусть едут...
После отъезда команды прокурорских проверятелей Артов позвонил Тугарскому.
- Александр Иванович, здравия желаю!
- Привет тебе, Сергей Андреевич! Что скажешь?
- Скажу, что проверка закончилась, только что подвели итоги.
- Не тяни, какие итоги хоть?
- Шесть отмененных материалов об отказе в возбуждении уголовных дел, все с лицами, но я их всё равно через месяц прекращу. Там нет судебной перспективы по делам. Люди сознались в совершении преступлений, но при появлении адвокатов они просто откажутся от признаний, а объективно у нас ничего на них нет.
- Как это нет? А как же свидетели, осмотры и прочее?
- Нет свидетелей. Это кражи личного имущества. Практически свободным доступом. Есть куча косвенных улик, но ни одной прямой. С чем идти в суд? Какие свидетели, следы? это же кражи личного имущества, сиречь, тайное похищение имущества. В трёх случаях у подозреваемых нашли по какой-то мелочи с кражи. Заявит, что нашёл - и что ему инкриминировать? А адвокат назовёт подозреваемого идиотом и уговорит сказать именно так. А так мы отказали в возбуждении дела по малозначительности и делу конец. Поставили их на учёт, в следующий раз получит по полной.
- Ну, тебе виднее! Смотри, а ведь ты был уверен, что ничего не найдут. Так и оказалось.
- Но я-то своё подразделение знаю, и люди здесь работают с понимание ответственности…
- А сейчас что можешь сказать?
- Александр Иванович! Я город и людей знаю, руководители отделов и отделений на своих местах. И более мелкие факты вытаскиваются на поверхность. А тут 64 человека в организации, форма, флаг, штаб? Нет такого у нас. Было бы – давно вытащили бы. Для чего организация? Чтобы сидеть в штабе и песни петь? Для этого клуб есть. Да и сам город небольшой, населения 70 тысяч нет – где прятаться? В районе? Там 108 тысяч квадратных километров мерзлоты - Венгрия и Албания вместе влазят в такую территорию. Где штабы выкапывать, чтобы прятаться? Шизофрения, ей-богу! А за шизофреников я не в ответе. Нет здесь такого!
- Ну, смотри сам. Жди, сегодня прилетят, а там и твои руководители районные тебя дёргать начнут – исполком, райком. Звони, если что.
- А наши из области или с округа, не полетят?
- Если докопаетесь до истины до завтра до вечера - не полетят. Я сказал, что ты сам способен разобраться , так что до завтра , вернее, до послезавтра время есть. Разбирайся, докладывай.
Есть, отзвонюсь – Артов положил трубку.
« Час от часу не легче! Что за бред? Откуда только такое вытащат? Бредня какая-то!» - подумал Артов и пошел на выход из квартиры.
Придя в отдел, Артов отменил все утренние мероприятия и пригласил к себе заместителя по оперативной работе, начальников ОУР, ОБХСС, следствия и ИДН.
- Так вот, уважаемые коллеги. Сегодня ночью о станции «Юность» прошло интервью с руководителем фашистской организации Надыма, состоящей, по его утверждению, из 64 человек. Они, якобы, имеют устав, стяг, удостоверение, форму, присягу дают, располагаются в каком-то штабе. Что можете сказать по этой информации.
Руководители одни засмеялись, другие просто улыбались.
- Это вводная такая, товарищ майор, или как? – спросил начальник ОУР Белоус.
- Нет, Виктор Ефимыч, это не вводная. Это то, чем меня утром ошарашил Тугарский. А его с добрым утром поздравили из области. Так что к нам едет ревизорская группа из прокуратуры области, проверять работу ИДН и исполком, думаю, с молодёжью в частности. Такая передача было сегодня ночью на весь Союз. Теперь про наш город знают многие, и ничего хорошего от такой известности для гас не может быть.
Лица напряглись.
- Что можете предположить и предложить, господа офицеры?
- Сергей Андреевич! Я могу однозначно сказать, что в городе такого нет. Как начальник уголовного розыска могу положить голову на плаху. Мы бы что-то услышали, здесь же маленький горд, на одном краю суп гороховый едят, а на другом рассуждают, что гороха много положили. 64 человека – это ж как маскироваться надо, как людей держать в узде, чтобы не трепанули? Нет, такого не слышали. Оно бы вылезло однозначно.
Раздался звонок. Секретарь сообщила, что из горкома.
- Началось, - сказал Артов.
Звонил второй секретарь горкома.
- Здравствуйте, Сергей Андреевич! Как дела?
- Одну минуту, я отпущу руководителей служб от себя, секунду, пожалуйста! - Артов прижал трубку к ладони.
- Прошу обсудить информацию, ИДН обзвонить школы, детские сады, и через 30 минут жду с мыслями у себя.
- Да, слушаю Вас, - Артов ответил абоненту.
- Вы в курсе сегодняшних событий?
- Да, в курсе. Еще с подъема. Вот собирал людей, задаю вопросы.
- И какое мнение у Вас?
- Мнение пока однозначное – нет у нас такого. Если бы было, какие-то куски информации вылезли бы раньше. Организация в 64 человека с флагами, уставом, формой, присягой и штабом – это нужно иметь организатора не среднего пошиба, а посерьезней. И со столь высокой степенью конспирации – тем более. Из 64 человек кто-нибудь да болтанул бы, как пить дать! А здесь молчок? Не бывает так. Да и город небольшой, эта информация вылезла бы, хотели бы они или не хотели. Мнение однозначное – это ложная информация. Или журналист хотел сенсацию высосать из пальца. Вот такое у меня мнение.
- И у нас такое же мнение. Но Вы понимаете, наши мнения к делу не пришьёшь. Нужно провести проверки и подготовить объективную информацию для информирования Обкома и ЦК КПСС. Нам с утра уже головы кружат – откуда такая идеологическая диверсия могла вылезти?
- А известно, кто из журналистов мог такую информацию выложить в эфир.
- Да, известно. Подходите сюда, я Вам дам информацию о журналистке, она молодая девушка, была здесь, оказывается, в командировке. Мы и не знали.
- Я подъеду минут через десять, Вы на месте будете?
- Хорошо, жду.
Артов съездил в горком и забрал не только данные, но и уже оформленный текст интервью, который в горком успели переправит вышестоящие инстанции.
Собрались руководители подразделений. Как самый авторитетный из всех начальников, слово взял начальник ОУР.
- Сергей Андреевич! Мы обсудили информацию, и я выражу общее мнение товарищей – нет в городе такой организации. Начальник ИДН обзвонила директоров школ – полное непонимание вопроса. А уж в школах такое не удержишь, через школы и на родителей информация перекинулась бы. Директорам школ прятать информацию не имеет смысла. Родители бы такой тарарам устроили бы, что мы бы сами здесь забегали, как ошпаренные. По нашей с ОБХСС оперативной линии никакого намёка на подобное. Так что всё это какой-то бред.
- Я вот вам зачитаю текст интервью, его уже прислали по линии горкома, им там уже скипидар льют по полной, идеология, как не крути.
Он зачитал текст.
Получалось, что в аэропорту журналистка, как бы, невзначай, встретила руководителя организации надымских фашистов и тот поведал ей, что располагает 64 членами, имеющими своё знамя, форму, устав, удостоверения членов организации, и что размещаются они в каком-то штабе в подвале какого-то дома. Регулярно проводят собрания, обсуждают текущие дела и так далее. Работают, мол, товарищи!
- И что за события они обсуждают, интересно было бы узнать? – оживился начальник следствия.
- Да! И где дела, о которых идёт речь? – поддержал его начальник УР.
- Тем не менее, информация есть, теперь о том, что будем делать в ближайшие два дня. Завтра к вечеру мы должны дать конкретный ответ по ситуации – что это? Фальшивка, сенсация, заведомо направленная на авторитет города, и так далее.
- Так что вот! – продолжил Артов. Руковожу всеми мероприятиями я, всю информацию мне на стол к вечеру. Розыску – отвечаете за сбор первичной информации, вот фамилия журналистки. Выделить по одному сотруднику в распоряжение Белоуса Виктора Ефимовича, он распишет мероприятия. Установить, когда приехала, к кому, было ли задание, где жила, с кем общалась, кто занимался организацией её быта – у нас так просто в гостиницу не попадёшь, сами знаете. Круг общения, кто встречал её и кто провожал, особенно кто провожал. Она говорила, что в аэропорту была встреча – списки улетавших пассажиров, возраст 15 – 18 лет, где находятся, кто провожал. Ещё раз предупреждаю – времени мало, работать быстро, активно. Мою машину забирайте, используйте в полной мере. Всем выполнять указания начальник уголовного розыска, так как он будет отвечать за сбор первичной информации. Прошу скрупулёзно собирать информацию – к вечеру нужно фамилия этого юного Рёма из Надыма. Чтобы завтра уже отработать до конца.
- Почему бы нам не предоставить эту работу проверяющим? Пусть побудут в нашей шкуре, поймут, что значит искать информацию о том, чего нет, мы ведь обстановку в городе знаем не хуже других? Это так нам не верят?
- Нет, Ефимыч, это наша прерогатива – защищать город и от такой вот лжи. Тебе же не всё равно, что скажут о городе, где живут наши дети, мы? А ты представь, что это правда?
- Нет такого, мы бы уже услышали.
- Люди в других городах – не услышали. И что, оставить всё, как есть? Нет. Так не получится. Да и не дадут нам отсидеться. У меня задача ясная – докопаться до сути и дать полную картину происходящему. Всё! Занимайтесь.
Сотрудники разошлись, работа началась.
Где-то после обеда было установлено, что журналистка была в городе три полных дня и улетела три дня назад в ночь. Утром была уже в Москве, а через 15-16 часов выдала информацию о фашисте из Надыма.
Самолетом улетели шесть человек, подходящих по возрасту от 16 до 20 лет. Их паспорта имелись, три девушки и три молодых человека.
Адреса девушек установили сразу, все они в городе отсутствовали.
Артов теребил людей, пытаясь ускорить все процессы.
Часа в четыре позвонили из прокуратуры и сообщили, что приехали сотрудники областной прокуратуры и хотят встретиться с ним.
- А вот и ревизоры. Пойду, познакомлюсь, послушаю, что скажут.
В прокуратуре с Артовым беседовал некий прокурорский чин с тремя звёздами на кителе. Это был тщедушный старикашка, маленький, лысоватый, с кривыми желтыми зубами и прокуренными руками. «Ого, полковника прислали, лихо страхуются!» подумал Артов, здороваясь с приезжим товарищем.
Впрочем, тот церемониться не стал! Начал с того, что может вызвать сюда начальника областного УВД, порвать всех и ему ничего за это не будет.
Артов спокойно смотрел на буйствующего полковника от прокуратуры.
- Что вы молчите? Я буду проверять работу органа за последний год по линии ИДН, участковых, о работе со школами, в том числе и вашу личную работу! Дикий случай описывает журналистка, а вы спокойно смотрите на меня, как будто у вас всё хорошо! Не получится.
- По поводу того, о чём я молчу. Я привык иметь дело с фактами, а не со слухами. Слух о фашистской организации ни чем и ни кем не подтверждён, а факты – вещь упрямая! Будут факты – будет и ответ. По поводу проверки – проверяйте! Вам и карты в руки. И кричать не стоит – у меня достаточно хороший слух, если вы пытаетесь таким образом начать совместную работу – это ваши шаги, а не мои. Документы в райотделе, все сотрудники на местах, милости прошу.
- Распорядитесь, чтобы все документы ИДН переправили в прокуратуру!
- Каким образом? В ящики всё свалить, в коробки? Картотеки тоже в коробки? А разбирать их кто будет? У меня нет возможности ни упаковывать, ни распаковывать. До ГРОВД, по прямой около 300 метров. Будет лучше, если ваши проверяющие на месте ознакомятся и с сотрудниками, и с материалами. Поверьте, документации много, её только упаковывать два дня! И распаковывать не меньше.
- Хорошо, мы придём через 30 минут.
- Хорошо.
Артов, не прощаясь, повернулся и вышел из кабинета.
«Вот же спесивый старикашка! Шибздик вонючий, и с апломбом. Пуп земли. Ну и черт с ним, пусть идут. Готовят козла отпущения для возможных последствий. Вот же люди! Нет, что бы помочь разобраться, самим всё понять – нет, надо накрутить нервы, наехать, как асфальтовый каток, может быть кто и начнёт что-нибудь «стучат» на руководство. Противно!» - размышлял Артов.
Вернувшись в отдел, он зашёл в ИДН и сказал, что через полчаса придут проверяющие. Их сотрудникам побольше слушать и не отвечать на хамские проявления. Хотят картотеки – пожалуйста, хотят дела – пожалуйста. Журналы, планы, результаты – на стол. Пусть изгаляются – на дерзость не отвечать, выполнять все их просьбы и распоряжения. Никаких чаепитий, никаких посиделок – пусть в гостинице сидят, переваривают проверенное.
Проверяющие пришли точно через полчаса. И поехало...
Артов встретился с начальником УР после семи часов вечера. Тот, практически, имел полную картины приключений журналистки в Надыме, вплоть, где ужинали, в каком составе и что пили. Ничего особенного – народ на Севере всегда отличался гостеприимством и душевностью. Это не интересовало вообще. Но вот по вопросу проводов удалось установить, что провожала журналистку девушка, какой-то организатор досуга из ДК «Победа», дородная, высокая в очках девушки – переросток. Ещё не вековуха, но от школы отбежала уже далековато, лет на 10.
Она должна была выйти на работу в 19 вечера, и начальник розыска наметил встретиться сразу после доклада у Артова.
- Ну, так иди и встречайся, потом вернись, благо здесь идти метров 500 всего-то. Я буду ждать тебя. Если хочешь, подъеду к ДК, посижу в машине, чтобы не мешать тебе. А там домой поедим, отвезу тебя, и поговорим в машине.
- Хорошо, я пошёл.
- Нет, поехали. А то меня сегодня с подъема уже «заряжают», поеду с тобой, а там домой.
- А эти, прокурорские?
- А что они?
- Может быть, их в гостиницу отвезти потом?
- И продемонстрировать свою лояльность таким образом? Хрен вот им! Пусть научатся с людьми разговаривать. Они зачем приехали, знаешь?
- Нет, проверять что-то.
- Да, конечно. Они ищут, кого поставить вперёд для применения оргвыводов в случае чего. Начальника ИДН за упущение организации фашиков, начальника РОВД за бестолковость, комсомол долбануть невзначай – все виноваты, а вот прокуратура – недремлющее око государево – она всегда права! И научить всех уважать букву закона! Так что дойдут, ничего с ними не случится. Мне они ничего не говорили, да я и не знаю ничего. Пусть работают. Поехали, что ли?
- Поехали!
Артов с Белоусом выехали к ДК.
После разговора с девушкой-организатором досуга Белоус вышел, довольный как кот, которому дали сметаны. Он аж светился, как ему всё понравилось. И информация у него была отнюдь не пустая…
- …Когда она провожала журналистку, та посетовала, что никакой сенсации не раздобыла, чтобы всколыхнуть общественное мнение, а жаль! Деньги редакционные потрачены, а взрыва нет. Так эта организатор вдруг увидела в зале ожидания парня лет 16-17. Он часто является на субботние посиделки с поскакалками в ДК. Он часто ходит в длинном черном кожаном плаще, у него черная овчарка немецкая, иногда в бриджах и сапогах хромовых офицерских. Так вот он что-то говорил ей о фашистах, то ли историю знает, то ли преклоняется перед ними. Зовут его Юрой, а вот другого она ничего не знает. Приходит он в пятницу, в субботу, в другие дни не появляется. Вроде бы видела его раз с собакой где-то в районе 4й школы. Видимо, там и живёт.
- Так что-то всё же о фашиках проскальзывало?
- Да. Вскользь, говорит.
- Хреново! А ты говоришь, что всё мы услышим. Не услышалиЮ получается. И что их разговор с журналисткой? – спросил Артов.
- Так вот журналистка заинтересовалась, сразу магнитофон настроила с микрофоном, подошла и начала разговор.
- В чьем присутствии?
- Она, журналистка, парень и девушка, которую провожал фашик.
- Он девушку свою провожал на самолет?
- Да.
- И что она услышала?
- Она сама опешила, когда этот Юра начал рассказывать о фашистской организации. Потом отвлеклась и в конце только, а когда они расходились, журналистка сказала, что вот теперь всё отлично. Есть материал, который взорвёт мозги многим. Кое-кто может лишиться и своих рабочих мест.
- Интересный посыл – лишить человека рабочего места! То есть, получила информацию и не стала её проверять, так получается?
- Да, именно так.
- Это уже хорошо, что есть такое дело. Ты когда её будешь опрашивать?
- Договорились на завтра. Я с утра подъеду к ней домой и там опрошу. Ей так удобно, чтобы не появляться в отделе.
- Ты утром берёшь у девушки объяснение, а сейчас из дому распорядись, кто пойдет в четвертую, кто пойдёт в третью школы, попытать завучей на предмет Юры в черном кожаном плаще и собаки – немецкой овчарки черной масти или чепрачной.
- Какой масти?
- Чепрачной – черная с подпалинами по телу. Есть такая масть у овчарок.
- Может, ИДН по школам?
- Нет, к ним вон гости приехали, они им нервы накрутят за вечер, будь здоров. Они у нас там не живут, им всем не по пути заходить в школы. Отправь своих, скажи, кого искать, толку больше будет, да и быстрее.
- Хорошо.
- Так, по домам.
Машинка быстро раскидала пассажиров по домам, так что оставалось ждать утра.
Утро началось с исполкома, потом горкома, потом прокуратура, а там и контора глубокого бурения подсуетилась. Все многозначительно вскидывали брови и в один голос твердили, что у нас этого нет и быть не может.
Обежав всех, Артов к 11 часам вернулся в отдел. Белоус тут же примчался в кабинет.
- Ну, что, достают? – поинтересовался он у Артов.
- Не сказать что сильно, но ходить, как цирковая лошадь по кругу, надоедает. Если б что-нибудь от этого двигалось, а то так, хрень ерундовая, да и только. Что у тебя нового?
- Есть такой паренёк, Юрий Осадченко. 4-ая школа. Десятый класс. Учится хорошо, родители нормальные, отец главный инженер треста, перспективный, член партии, мать в том же тресте в бухгалтерии работает. Есть собака, Юнг зовут.
- Юный! Вот и хорошо. Он на занятиях сегодня?
- Да, на уроках. Шесть уроков, оканчиваются в районе двух часов. Из дома его доставить или из школы?
- Давай из дома. Школу будоражить не будем, а то героика у него вообще зашкалит. А пацаны, познав, могут устроить ему и пятый угол. У нас тут много белорусов, много русских, украинцев, чьи предки воевали. Так что аккуратно, без шума и пыли.
- Хорошо.
Неожиданно зазвонил телефон межгорода. Звонил Тугарский.
- Ну, что молчишь? Привет. Приехали проверяющие.
- Здравствуйте, товарищ полковник! Да, вчера. Пальцы растопырили, мы тут самые крутые, всех порвём на полотенца, стоять бояться, штанов не надевать! Полный набор.
- Что, грубят?
- Мне как-то до фени. Меня на «понял» брать трудно. Так, работают, а что и как – думаю, скажут.
- Что по этой информации?
- Я бы хотел дождаться вечера. Часам к пяти, думаю, уже будет всё понятно. Абсолютно всё.
- Ну, так есть организация или нет?
- Процентов 95, что нет. Остаются 5% - их надо отсечь. К 17 часам доложу.
- А намекнуть не можешь?
- Могу, но не буду. Есть паренёк, у кого брали интервью, есть присутствовавшие при этом некоторые люди, есть факт того, что журналистка без какой-либо проверки выдала информацию в эфир, так что осталось чуть-чуть зачистить шероховатости.
- Вот любишь ты так сказать, что всё ясно, но нихрена понять нельзя! Ты где этому научился?
- Слово серебро, молчание – золото. Одна уже без проверки ляпнула, я вторым быть не хочу. Есть то, что нужно уточнить. Уточню – сразу сообщу, честное слово. Может, и к 16.
- А прокурорские что, молчат?
- Я думаю, когда узнают результаты нашей проверки, вообще замолчат. Нет у них ничего, да и ерунда это в итоге будет, полная. Спинным мозгом чую!
- Ладно, береги спинной мозг. И особенно то, куда он упирается. Жду информации.
- Всенепременно буду беречь весь организм, от входа до выхода. Доложу.
Артов вызвал начальника ИДН.
Маленькая изящная женщина, из тех что до старости щенок, вошла к Артов быстрым шагом и остановилась, тяжело вздохнув.
- Что так тяжело, Татьяна Анатольевна? Здравствуйте! Проходите, присаживайтесь.
- Спасибо, я постою. Достали они нас. Копают, копают, ищут чего-то. Конкретики никакой, мы себя чувствуем, чуть ли не нарушителями каких-то законов.
- Ну и чёрт с ними. Пусть ищут. Вы-то сама знаете, что работа проводится в соответствии с утвержденным планом работы. Организационная составляющая работы имеется, тактически все мероприятия проводятся в соответствии с приказами МВД, совместными указаниями МВД и Прокуратуры, что ещё нужно. Взаимодействие со школами, ПТУ полное и открытое. Подтасовок быть не может. Сидите, ждите, вам всё скажут. Я вот спокоен, у нас всё работает правильно.
- Я удивляюсь вашему спокойствию. Они же дергают нас, вот сегодня пригласили 10 человек, из семей тех, с кем вы беседовали. С родителями трудных подростков. Сверяют факт Вашей подписи с тем, что Вы действительно беседовали с детьми и с их родителями.
- И что?
- А что? У нас всё точно – по каждой Вашей беседе стоит отметка, они перепроверяют сам факт беседы. Всё сходится!
- Так и хорошо! Было бы плохо, если бы отметка о беседе была, а я бы не встречался.
- Так они ни нам, ни Вам не доверяют? Так что это за проверка?
- Это уже конец проверки. Они, вероятно, ничего не нашли стоящего, вот и пытаются поймать на очковтирательстве. Не от большого ума. Думаю, завтра уже отстанут, потерпите. И сотрудницам своим скажите.
- А что, что-то уже есть?
- Всему своё время. Всё будет нормально. Всё. Идите.
Татьяна ушла.
Так в делах и суете прошло время до обеда, и вот в окно Артов увидел, что подъехала машина, из которой вышел сотрудник розыска с парнишкой, лет 17. Худощавым и стройным, около 175 см роста.
Паренька препроводили к начальнику ОУР Белоусу, Артов нажал селекторную связь. Белоус ответил тот час.
- На связи!
- Давай ко мне. Я тоже хочу поучаствовать в беседе. Чтобы потом не пересказывать, заходите ко мне.
- Идём.
Секретарю Артов дал команду не соединять его ни с кем, пока он сам не отменит это распоряжение.
Когда Белоус и паренёк вошли в кабинет, Артов увидел испуганного мальчишку, который нашкодил и сейчас понял, что его будут спрашивать о всем его выкрутасам. Он был бледен, пальцы рук немного одрагивали, когда он расстёгивал плащ.
- Давай знакомиться, Юрий Осадченко. Я начальник милиции города Надыма. А ты, стало быть, ученик 10 класса 4 школы, так!
- Да, так.- тихо ответил парень.
- Вот и расскажи нам, о какой такой фашистской организации ты рассказывал журналистке из Москвы в аэропорту, когда провожал свою девушку. Кстати, как её зовут?
- Настя, Донкова.
- Ну, так о чём ты ей рассказывал? О 64 членах организации, о штабе, о форме? О чём? Ты, пожалуйста, не тяни время. Мы два дня угробили, чтобы тебя найти и спросить, где ты такую ересь набрал? В голову. Ты что почитатель идеологии национал-социализма?
- Нет.
Ты что, читал Гитлера, Муссолини? Ты вообще, что знаешь о фашизме, как о движении?
- Ничего.
- Форма нравится? Или что? Не молчи, а то получается, что ты гадливый как кот, а трусливый как заяц! Сумел наплести, умей и ответ держать. Может ещё и девушку твою пригласить, послушать, какое ты брехло?
- Нет, не надо. Просто, эта журналистка прицепилась, как банный лист, мол, вот говорят, что ты такой, да такой. А я Насте тоже кое-что рассказывал, ну, врал, про организацию. Хотел её удивить. И мне неудобно было признаваться, что я ей всё наврал. Вот я и начал рассказывать всякую ересь. А та только поддакивает и пишет. Я не думал, что она что-то сделает с записью. Ведь в такую дурь только глупый человек поверит. Вот, Настька и верила.
- И что ты теперь испытываешь от всего этого?
- Я не знаю. Глупо получилось всё это.
- Глупо? Ты, наверное, плохо понимаешь ситуацию. Обгадил весь город, расписался в собственной глупости, а папа-то у тебя, как мы установили, коммунист?
- Да, но ведь сын за отца не ответчик, так ведь у нас в государстве?
- Вот и государство пригодилось! Сын за отца – нет, но вот отец за воспитание сына – да. Ответчик, и ещё какой! Так что папа твой тебе своё мерси отдельно доведёт, я думаю. У него, я думаю, будут свои отдельные разборки в горкоме партии.
- Виктор Ефимович! – Артов обратился к Белоусу. Пусть своей рукой всё напишет, Вы проконтролируйте, чтобы всё было так, как он рассказал. Уточните детали про черные галифе, про сапоги, про плащ, собаку – весь антураж интересует. И потом мне все материалы, к вечеру.
- Понял.
Когда они ушли, Артов первым делом позвонил Тугарскому.
- Александр Иванович! Я с хорошими вестями – мальчишка этот только что рассказал, что всё придумал, чтобы перед девчонкой своей повыпендриваться, никакой организации нет, и не было. С него берут объяснение, материалы соберут, напишу заключение и передам в горком. Они там будут компоновать ответы в инстанции.
- Так ты им хотя бы позвони, пусть порадуются. Им то такую занозу всадили, что ой-ой. Это же идеология, а с них за такие вещи спрашивают по полному кузовку. Так что успокой их. А здесь я успокою, а то дергают через каждые два часа.
- А Вас-то что дёргать? Все концы здесь.
- А они за мой хвост дёргают, не беспокойся. Господи, какой только ерундой не занимаемся!!! Хуже, чем преступление на контроле, ей-ей! Ладно, спасибо тебе. До связи.
- До связи.
Через 15 минут в кабинет зашёл полковник из прокуратуры области. Артов встал, соблюдая субординацию, да и человеку было явно около 60. А возраст уважать надо.
Лицо проверяющего было доброжелательным, это Артов отметил для себя сразу.
- Здравствуйте, Сергей Андреевич!
- Здравствуйте.
- Я хочу сообщить, что проверку мы закончили. Ничего неудовлетворительного об организации работы ИДН мы сказать не можем. Даже в мелочах у вас всё соответствует всем регламентам и указаниям. Так что докладывать будем о том, что работа строится в соответствии со всеми нормативными актами, указаниями и приказами.
- Вы, помнится, хотели здесь всё разнести по трафарету. Так что, разносить не будете? - съязвил Артов.
- И я хотел бы извиниться за мой грубый тон в самом начале нашего знакомства – я был не прав.
- Каждый волен вести себя как ему видится, соответственно обстановке и ситуации. Но беречь людей всегда нужно. Извинения принимаю. Вам могу сообщить, что мы закончили проверку сообщения радиостанции «Юность».
- Изложенные факты не подтвердились, никакой фашистской организации в городе нет, и никогда не было. Всё надумано, что подтвердил сам интервьюируемый. Так что можете так и доложить.
- Я Вас поздравляю. Быстро разобрались. А материалы можно посмотреть?
- Они будут готовы к утру. Так что можно закрывать и эту страницу истории города.
- Вот и хорошо. Я сегодня доложу в область, мы уходим, так что всего доброго Вам.
- И вам всего хорошего!
Оставшись один, Артов вспомнил анекдот про Соловья-Разбойника, когда тот жаловался на Илью Муромца – «Ну вот идёт Илья на Киев трезвый – человек человеком! Идёт обратно пьяный – баклан, в натуре. Вот и прокурорский человек так – ну ведь может быть человеком, а? Нет, надо себя показать во всей красе!»
И пришёл к выводу – кругом шизофрения!