Родители Вадика Макарова отправились в отпуск, доверив сыну ключи от садового домика и полив огорода. В один прекрасный летний денек он с друзьями, Сергеем, Олей, Мариной и рыжим Петькой, приехал на дачу отпраздновать окончание сессии. Ребята купили мясо для шашлыков, запаслись пивом, модной музыкой и уютно устроились в беседке, не думая о том, что мешают соседям.
Наконец, есть и пить надоело. В беседке, увитой зелеными ветками декоративного винограда, было уютно. Мягкий свет лампочки, вокруг которой кружилась и тоненько звенела мошкара, накрывал куполом стол, а углы оставались в темноте. Духота летнего дня уступила место приятной прохладе. Уютная атмосфера вечера располагала к неспешному разговору. Болтали о том, о сем, специальных тем не было, просто незначительный «треп», который иногда перерастал в спор, а потом затихал. Наговорившись, разошлись по своим делам: Сергей отправился спать, Вадик с Олей тихо беседовали в углу.
Рыжику же драйва не хватило. Он открыл еще одну банку пива, выпил, … мало. Душа просила праздника!
… И он пришел в лице вредной соседки Макаровых Тамары Ивановны.
Петр решил подшутить над ней: старая женщина челноком моталась то на участок Макаровых, то обратно. Несколько раз в течение дня она подглядывала из-за зеленого забора, надоедала молодежи ценными советами и наставлениями:
– Вадик, ты огурцы в теплице полил? Смотри, не лей воду под корень – сгноишь матери рассаду. Дождеванием надо, дождеванием.
– Вадик, что за запах такой странный? Или сжег чего?
– Вадик, баньку топить будешь? Я тоже хочу помыться.
– Вадик, твоя девушка – блондинка с кудряшками или эта, высокая?
Вадик закатывал бархатные глаза к небу и терпеливо отвечал:
– Все в порядке, Тамара Ивановна. Огурцы полил дождеванием; ничего не жег – это шашлыки жарятся; баньку топить не буду. Мою девушку зовут Оля.
– А девочки где спят? – не успокаивалась бдительная соседка. – Ты мне тут развратом не занимайся. Все родителям расскажу.
– Девочки спят на втором этаже, в отдельной комнате. Развратом заниматься не будем, – держась за живот от смеха, отвечал Вадик.
Поздним вечером, когда Тамара Ивановна, услышав громкий спор в беседке, в очередной раз заглянула на участок, терпение Рыжика кончилось.
– Ну, достала бабка, теперь ты у меня попляшешь, – весело сказал он и, взяв Марину за руку, потащил в кусты смородины, где задумал провернуть созревшую в голове авантюру.
Было уже поздно, но северное лето не давало полной темноты. Казалось, что в воздухе разлился молочный туман: вроде бы и нет густого мрака, но очертания размыты, силуэты нечетки. Вдоль садовой дорожки стояли маленькие фонарики, отражаясь в мерцающих каплях росы на траве. И это чередование света и тьмы, блеск и мерцание создавали атмосферу таинственности, манили совершить что-то выходящее за рамки дозволенного, даже опасное…, как детский расстрел лампочек в фонарях.
– Петь, может, ну ее? Она старая женщина, пусть себе кричит, не обращай внимания, – начала отговаривать парня Марина.
– Нет, бабулю надо проучить, а то она и ночью к нам с проверкой придет.
– Не придет, спать захочет. Ты развлекаешься, а достанется Вадику... Возьмет потом и его родителям нажалуется. Да и тебе завтра стыдно будет.
– Да ладно ныть, Маринка, Макар простит, мы с ним и не такие вещи делали.
– Когда это вы делали? Когда были детьми? Не сравнивай, тут и ситуации разные.
Но Рыжик ее не слушал, он просто горел желанием подурачиться. Алкоголь подбивал сделать гадость, а кусты черной смородины упоительно пахли, создавая романтическую атмосферу. Рыжик даже заколебался, не зная, что выбрать: только что придуманное развлечение или флирт с Маринкой, которая ему давно нравилась. Он прикасался к обнаженным рукам подруги, дышал пивными ароматами ей в ухо, желая сказать комплимент, пытался обнять.
Марине было неуютно от развязного поведения парня. Она, стараясь не обидеть товарища, мягко убирала его ладони и отодвигалась, но в тесном пространстве кустов сделать это было сложно. Пьяный Рыжик, не контролирующий свои порывы, ей совсем не нравился.
А тут и комары одолевать стали. Да какие звери! В беседке ребята жгли спиральную защиту и было комфортно. В кустах же насекомые налетели со всей голодной страстью – приходилось то и дело хлопать по голым ногам и рукам. Марина встала и решила уйти, но Петр удержал ее за руку.
– Куда ты? Оставайся.
– Не хочу. Ведешь себя, Степанов, отвратительно. Откуда появилась эта развязность? – окончательно рассердилась Марина.
– Все, все! Ок! Больше не пристаю. Будем только веселиться. Смотри, как я над соседкой подшучу.
– Не хочу я в этом участвовать. Да и комары совсем заели. Сиди, если тебе здесь нравится, – она выдернула руку и ушла в дом.
– Ну вот. Когда ей что-то надо – и Петенька, и миленький, принеси шашлыки, подай салфеточку, налей воды... А чуть что нашей принцессе не понравилось, так сразу – Степанов! – ворчал обиженно Рыжик, лежа на спине и глядя в ночное небо.
Но уход Марины не отрезвил и не остановил парня. Увы, желание подурачиться победило голос разума. Он взял в руки приготовленный заранее фонарик, направил на окна соседки и стал развлекаться: то включал его на пару секунд, то снова выключал. В промежутках между вспышками света он тихонько подвывал, изображая собаку.
***
Тамара Ивановна уже легла спать, но сон был еще некрепким.
Ей кажется, что она в военном детстве, в блокадном Ленинграде. Город – во всполохах света от зенитных прожекторов. Вот-вот раздастся залп орудий, спасающих улицы от авианалета. Бедная женщина сжимается под одеялом и видит себя маленькой, насмерть перепуганной девочкой. От страха она начинает метаться по кровати и тихонько поскуливать, а потом захлебывается громким жалобным плачем.
– Мама, мамочка! – сквозь слезы зовет она. Мне страшно, мамочка, помоги.
Она видит, как к ней приближается мать и протягивает руки. Девочка слышит песенку, которую она напевает, когда дочка чего-нибудь боится:
– Ах, Тома, Тома, Тома!
Я здесь, с тобой, я дома.
А самолеты все ближе и ближе – ни укрыться, ни спрятаться некуда. И вот новая вспышка, взрыв – и на месте, где была мама, дымится воронка от разорвавшегося снаряда. Где-то раздается тоскливый вой собаки, он все громче, все жалобнее…
Тамара Ивановна с криком проснулась и еще несколько минут лежала без движения, чтобы унять крупную дрожь, которая сотрясала ее тело. Когда сон немного отпустил, она поняла, что находится у себя на даче, но сполохи света не прекращались. Огонь то появлялся в окне, то исчезал. И продолжала выть собака.
–Что это? Пожар у соседей?
Старушка с трудом встала, сердце колотилось, как сумасшедшее, руки еще тряслись. Она подошла к окну, но на улице было спокойно. Вдруг новая вспышка света ослепила глаза. Сначала женщина не поняла, что это, но потом ее осенила догадка.
–О, мой бог! Это же паразит Вадик у себя на участке развлекается. Ну, я ему покажу! Он у меня допрыгается.
Тамара Ивановна накинула на плечи первое, что подвернулось под руку, схватила веник и выскочила на крыльцо, забыв о недавнем недомогании.
***
Играть фонарем Рыжику долго не пришлось: уже через несколько минут на крыльце соседней дачи зажглась лампочка, и в мерцающем свете появилась Тамара Ивановна. Выглядела она странно. Поверх пестрой ночной сорочки накинут синий рабочий халат, застегнутый на одну пуговицу, седые волосы растрепались, на ногах – садовые калоши. В руках она что-то держала. Рыжик не успел разглядеть предмет, как женщина на миг исчезла в полумраке ночи и внезапно появилась уже на участке Макаровых. Вид у нее был настолько комичный, что Рыжик не удержался и прыснул от смеха, а потом уже в кустах захохотал в голос.
Соседка, не останавливаясь, ангелом мести полетела по саду. Лицо ее было перекошено, глаза сверкали, как ночью у кошки, крылья халата разлетались по сторонам. Тамара Ивановна пробежала мимо Петьки и, не обращая на него внимания, завизжала:
– Убью сопляка!
Увидев в беседке свет, она прямой наводкой направилась туда.
– Вадик, ты что делаешь!? – закричала старушка. – Разве родители учили тебя хулиганить? Какой из тебя будет врач, если ты людей не уважаешь?
Вадик, который в это время сидел в беседке и не знал о проказах Рыжика, вел серьезный разговор с Олей, с которой днем поссорился. Услышав дикие вопли, он, с растерянным видом, не соображая, что происходит на участке, вышел из беседки. Парень увидел несущуюся навстречу Тамару Ивановну, простоволосую, растрепанную, с красными от злости щеками и почему-то с садовым веником в руках... Невольно его взгляд заметался по сторонам в попытке найти место для укрытия. Вадик хотел спрятаться в беседке, но старушка уже подлетела к нему и стала изо всех сил охаживать прутьями, приговаривая:
– Вот тебе, паршивец, вот тебе!
Вадик только вскрикивал и руками закрывался от жесткого веника. Он подпрыгивал на месте, извивался ужом, чтобы ослабить удары, но нагрубить боялся. Не воевать же с пожилой женщиной!
На голоса выскочила из беседки и Оля. Увидев разъяренную Тамару Ивановну и беспомощного друга, она бросилась на его защиту и тоже получила веником по ногам и спине.
В соседних домиках зажегся свет, и сонные люди стали выходить на крыльцо или выглядывали в окна, пытаясь понять, что за светопреставление на участке Макаровых. Проснулся Сергей, выбежала из домика Марина. Начался настоящий переполох. Все пытались успокоить взбешенную женщину.
– Тамара Ивановна, что случилось? – наконец кое-как выговорил между ударами веника Вадик. – Что опять не так?
– Ты еще спрашиваешь? Весь день мне покоя от вас не было, так еще и ночью, паразиты, решили надо мной поиздеваться?
– Да, что мы сделали-то? Я не понимаю. Давайте спокойно поговорим, как цивилизованные люди.
Эти слова вызвали новый взрыв негодования.
– Это кто здесь цивилизованные люди? Вы самые настоящие дикари! – не унималась Тамара Ивановна и снова лупила Вадима. – Да разве можно так поступать?! Нелюди! Вас по-другому и назвать нельзя.
– Ой! Тамара Ивановна, ой… – Вадим подпрыгивал на месте, пытаясь спастись от жалящих ударов веника. – Пожалуйста, не бейте. Ой! Давайте поговорим. Ой-ой-ой!
– Простите нас, пожалуйста, – крикнула с крыльца Марина, – идите домой, больше никто пакостить не будет.
– Умоляю вас, извините, – подключилась к ее просьбе Оля, потирая расцарапанные прутьями ноги. – Это Петька решил подшутить, но не со зла, просто пиво в голову ударило.
– Петька? А где этот Петька спрятался? Не умеет пить, пусть и не берется, – Тамара Ивановна ругалась, но ее гнев постепенно угасал.
– Вы не расстраивайтесь, мы с этим паразитом разберемся.
– Ну, смотрите, чтобы я больше ни звука не слышала, – уронила веник на землю Тамара Ивановна: она и сама уже устала им махать.
– Идите домой, все будет в порядке, – заверили ее ребята. – Хотите, мы вас даже до крылечка проводим?
– Без вашей помощи обойдусь! – еще сердито, но уже значительно тише воскликнула Тамара Ивановна, которая внезапно осознала, что безумными криками перепугала всех соседей.
***
А в кустах хохотал Петька. Он просто катался от смеха, стучал кулаком по земле, пока не началась икота. Ему было весело: парень никак не ожидал, что его невинная шалость вызовет такую бурную реакцию.
Если бы он знал, что завтра уже будет не до смеха, может быть, сегодня поступил бы по-другому…
Судьба сыграет с друзьями свою «шутку».
Дачный автобус, на котором компания Вадика Макарова будет возвращаться домой, на железнодорожном переезде раздавит товарный поезд. Погибнет много людей, в том числе и старая Тамара Ивановна. Именно раненому Рыжику придется доставать ее грузное тело через окно автобуса и отчаянно просить прощения, глядя в остановившиеся навсегда голубые глаза…