Житие несвятой марии 23

Мария Козимирова
Началась мирная  жизнь. Ничего не изменилось в моём доме! Стало ещё хуже!  Батюшка  мой стал пить!  Как с фронта пришёл.
То ли от того, что с фронта  комиссовали после госпиталя , то ли что не  обнаружил дома свою любимую Манечку? Мамочке   житья не было за то, что отпустила меня неизвестно  куда и зачем…?
 
Он же...как выпьет,  бешеный   становится! А бить, громить в комнатёнке,  нечего… Это не дом в деревне, полный всякого добра, и посуды…!  Бей, не хочу!  После праздников,  бывало сгоняет в Тюмень, накупит  воз посуды, и дальше жить можно…!  А здесь… на семье отрывался!
 Только когда еле живой  приползал к порогу ненавистного жилища, в первую  очередь пинал  нашу многострадальную фанерную дверь...  Дверь покорно, не сопротивляясь,  вылетала…
А в эту дыру,  вылетали, кто успеет!
 
 
Любимая  доченька, резвее всех.  А что? Любовь любовью, а «кто в доме хозяин?» Любовь  то, отцовская  без ремня не мыслилась…по справедливости, или  по опаске   за чадо!
И мы это отцовское  правило оспорить, даже в мыслях не пытались!
Ну, а если где, под горячую  руку? Так беги подальше!  Не лезь, куда не просят.
Но, однажды перед очередным  разгоном   пьяного отца,  наша Анна  фронтовичка, схватила  табуретку и пригрозила...
«Отец… я тебя очень люблю…!  Но, ещё раз …поднимешь руку,  на маму… я тебя ударю!   Марку тебе не жалко?   Мало ей пришлось   лиха!
С этого дня  папа больше не пил!  Мрачный,  угрюмый стал…
 
А я, безмерно счастливая…в школе  тут дом родной!
Ростом  не вышла,  но сижу на последней парте. Класс то шестой, мои сверстницы, уже в восьмом!
Да не важно,  всё это.  Училась я с удовольствием,  почти все пятёрки, кроме математики.  Я и сейчас точно не знаю, сколько будет дважды два.
 
За то уж… «драм,  кружок, кружок по фото, а мне ещё и петь охота…»  я не пропускала.  Даже Любу Шевцову в «Молодой гвардии»  играла. Акробатика, лыжи, коньки… пусть всё на соплях, на  верёвочках…но,  какая это радость!  Стихи со сцены, про Родину, про Сталина…читала с  упоением. 
 
Однажды,  по теме Некрасова, мы  учили «Размышления  у парадного    подъезда»  стих трудно заучивался, и никто не мог прочесть.
И тут выхожу  я, встаю вплотную  спиной к доске… и…читаю  так, что, когда закончила, в полной тишине класса,    вдруг  раздались дружные аплодисменты…!!!   Я не ожидала такого! 
Я  почувствовала себя  артисткой!
И стала мечтать!  Я, кстати, люблю и умею мечтать!
Но от мечты до её исполнения, как …да, вы сами  знаете…до луны пешком!  А  до исполнения моей мечты, и того дальше…
Кончилась  проклятая война, а жить легче, не стало…!  Всё бы ничего…!  ГОЛОД …! ГОЛОД , просто преследовал.
Заболел  папа. Слёг.  Мы трое  учимся. Мамина зарплата  санитарки!  Ааа, да писать не хочется!
Ели, всё, что могли.  У Васёнки  мама работала  на ликеро-водочном   заводе  уборщицей, сейчас он «Кедр»   называется.
 
Иногда  приносила  немного  выжимок  из фруктов,
которые   на спирту настаивались,  для вин.  Выжаты они были до сухого  состояния, но, доводили нас   до лёгкого опьянения…! Вот было весело…!  Если добывали  где то, кусок  жмыха, это был праздник…!
 
Раным  рано вставали мы с  мамой, и сестрой Клавой, раз в неделю, и шли на мель. комбинат,  за   овсяной   шелухой. Выстаивали очередь,  насыпали нам три мешка  шелухи.  Мама  замачивала  один мешок в бочку, размешивала, это всё стояло три дня,  кисло…!
Через  три  дня  мы имели    на дне бочки  белый осадок, в  палец толщиной.  А что , очень даже вкусно …! Мама заваривала это кипятком, и получалось, что то, вроде кисленького киселя…!
Так же варили на воде,   и без масла  суп из крапивы. Гадость, конечно, а что делать.?
Как по  весне мороженую картошку добывали, конечно, отдельным  трактатом  надо освещать…! Земля то ещё  не оттаяла путём. Прям, ледяная.
Подкопаешь,…  найдёшь  картофелину… радёхонька.…обчистишь от земли, а  от картофелины  один крахмал остаётся. Осторожно, бережно, сохраняешь, а руки уже заледенели,  ноги тоже мёрзнут.
 
Короче, выкручивались.   И блины на свечке,  и картошка жареная на олифе … и чужие вымытые  картофельные очистки…! Горькие,  заразы.
Мама ещё и прачкой на вторую работу пошла…  Ведь ко всему  надо было выхаживать  папу.
 
А вот не хотела  сразу то…а потом думаю,
«Дай допишу… для девчонок  задачка…»
 
Мужскому  то роду про это   читать, интересу нет.
Лето у нас , в Сибири, страшно жаркое…так надо!  И тоже сильно есть всем охота…!  Вот и ходили мы  в  знакомую  деревню,  менять «шило на мыло»…вернее мыло,  всякие тряпки, ламповое стекло…и  так далее…  на картошку.  Иногда и морковкой разживались, или  капусткой.  Чё греха таить,  мама прачкой работала…!  Припасёт  кусок-два чёрного, как  дёготь   мыла от вшей,  или хозяйственного,  пару новых  рубах   мужичьих исподних…!  А потом   кается, просит у Бога прощения   за нечестие.
Она ведь работала  в Кузнецовской  больнице (  психушка по-простому).  А больные с фронта  сильно   нервные  были, плакали,  матерились страшно,  и рвали на себе рубахи ,  когда припадок  был. Насмотрелась  я на них…когда к маме приходила.  Она мне там всегда сунет  чего нибудь поесть…!
 И вот такую рваную  рубаху,  мама чинила, и снова одевала на
больного,  а новую, брала себе, а я уносила, чтобы маму не поймали, не дай Бог.
Ведь в деревне,  за рубаху давали ведро картошки…за кусок мыла
тоже ведро…!  Нам, больше трёх вёдер,  не унести,… ведь шагать  то до города ровно 25 километров, да  до  дому, пару километров.

Ведь вопрос  могут  задать…где взяла  мыло, и рубахи?
Голая тюрьма.  А от Иркутской знаменитой  тюрьмы мы  жили  в пяти минутах  ходьбы!
Бедная   моя, страдалица…мамочка моя. Ноги бы ей целовать надо было!  Нам и всего делов-то голод утолить…!  А ей добыть надо... огромная  разница!
 
Вот о чём я хотела рассказать  то?  Стыд сказать, и грех утаить…!
Жара.  Мы с мамой , нагруженные,  идём по иркутскому тракту.
Обе  босиком, чего рвать последнее…! Попить можно на ходу.
Отдыхаем  редко, потом трудно вставать…!  Хочу писать. Я же не присяду, мешок с картошкой, большое ведро…надо снимать с плеча…а как опять взвалить, сил нет…!Когда мама писает, она чуть ноги раздвинет… и  всё …!  Стоя писает.  Я тоже пробую  так.  Нет, не получается.  Всё бежит по ногам. Штанишек  то нет. Да и жара!
Много лет училась  женской мудрости.
 
  Отменили хлебные карточки,  не надо стоять в очередях…!  Хлеба давали один кирпич, в руки.  Появилось мыло  хозяйственное, даже  было «Земляничное».
Радости то...   Купили  трёх  литровую банку  маринованных грибов.  Все люди,  как люди, а мне  почему-то,  опять не повезло…
Отравилась!