Посвящается светлой памяти
Павла Михайловича Трофимова(1900 –1938)
На кухонном столе аккуратными ровными рядами были разложены небольшие огурчики. Крупные огурцы, прикрытые пучком зелени, высовывались из блестящей алюминиевой миски. Воздух был насыщен ароматом пахучих трав: укропа, кориандра, петрушки. Полная пожилая женщина с колючим взглядом усталых серых глаз проворно со знанием дела заполняла трёхлитровые стеклянные банки разными компонентами для консервирования. Звали женщину Лилией Григорьевной.
Сначала на дно ёмкости веером укладывались листья дуба, что необходимо было для придания плодам крепости, чтобы они похрустывали при поедании. Затем раскладывались двумя слоями листья чёрной смородины и вишни. Далее, после установки нижнего ряда огурцов, свободные места между ними заполнялись дольками чеснока, белыми корешками хрена и порезанными на короткие куски ароматными травами. Таким же образом хозяйка укладывала и остальные ряды овощей, стараясь сделать так, чтобы огурцы в банке стояли как можно плотнее. Сверху овощи прикрывались листьями хрена, что было необходимо для предотвращения плесневелости. Хрен привносил в общий ансамбль ароматов ещё и особый запах свежести.
- Ты кушай, милок, огурцы-то! Свои огурцы, не из магазина парниковые. Их и солнышко грело, и дождичек поливал. Всю силу природы они вобрали! Так что кушай, не стесняйся! – Так потчевала хозяйка своего гостя - молодого человека по имени Роман, внука её школьной подруги. Ещё в молодости, окончив институт и выйдя замуж, подруга покинула родной подмосковный городок и уехала с мужем навсегда в Воркуту. Ну, а сейчас внук её, приехавший к родственникам, по поручению бабушки зашёл навестить тётю Лилю, как он называл Лилию Григорьевну, и передать ей гостинцы.
Роман сидел в углу тесной кухни, рассказывал о житье-бытье на далёком Севере и отвечал на многочисленные вопросы тёти Лили, не забывая при этом помогать ей по возможности в её хлопотном деле: то полотенце подаст, то спички, то машинку для консервирования. Фоном для беседы служила тихая журчащая речь, доносившаяся из стоявшего на холодильнике телевизора. Оба собеседника время от времени бросали на экран заинтересованные взгляды. Там показывали удивительные пейзажи озера с каменистыми глыбами, выступающими из воды, синюю извивающуюся ленту реки с зелёными курганами на берегу, круглые суровые башни крепости.
Неожиданно Лилия Григорьевна застыла перед экраном, предостерегающе подняв вверх руку с зажатым в ней ножом, которым она перед тем резала стебли укропа на разделочной доске. В телевизоре пожилой седой человек с аккуратной бородкой, держа в руках старинный шлем, рассказывал о раскопках, проводимых в Старой Ладоге, о найденных старинных монетах, украшениях и других артефактах. Внизу экрана была надпись, свидетельствовавшая, что выступал доктор исторических наук, академик РАН Галечников Афанасий Никифорович.
- Тётя Лиля, вы интересуетесь археологией? – внутренне изумляясь, спросил Роман после того, как лицо академика исчезло с экрана и Лилия Григорьевна вернулась к своему делу.
- Дело не в археологии, - ответила задумчиво женщина. – Просто Афанасий Никифорович, как это не покажется тебе странным, приходится мне двоюродным братом. Причём об этом знаем только мы, то есть мои родственники по маме и я, сам же он об этом не знает и, я думаю, теперь уже не узнает никогда.
- Как же так? Тётя Лиля, тут какая-то тайна? А я, между прочим, люблю тайны! Может быть, вы расскажете?
- Ну, если хочешь послушать, то могу рассказать. Время у нас с тобой есть.
И Лилия Григорьевна, выключив телевизор, начала повествование:
- У моих бабушки и дедушки со стороны мамы было девять детей, пятеро из них – мальчики. Все дети выучились и выросли достойными людьми. Но самый старший ребёнок, сын Виктор, был особенный. Я и мои родные гордимся им и всегда с болью вспоминаем о его трагической судьбе. Он обладал большими способностями и огромным стремлением к знаниям. Было это ещё до революции. Семья жила бедно. Ютились в деревянном доме с небольшой горницей и двумя крохотными спальнями. Чтобы готовить уроки, Виктор забирался по стремянке на чердак. Там же он упражнялся в игре на скрипке, которую очень любил. Гимназию окончил с отличием и, приехав в Петроград, поступил в Военно-Медицинскую Академию. Сделался военным врачом. Несколько лет проработал в Ленинграде, так к тому времени переименовали Петроград, как ты, конечно, знаешь. Следом за Виктором в Ленинград перебрались из родного города в поисках работы и лучшей жизни остальные его братья и сёстры, кроме моей мамы, которая осталась жить в старом доме с родителями. Зажги-ка газ, Роман! Надо закипятить рассол, - прервала своё повествование Лилия Григорьевна. – Дело у нас с тобой уже к концу. Скоро будем ужинать.
- Ну, а теперь я перехожу к той части рассказа, которая непосредственно связана с академиком Афанасием Никифоровичем, - продолжала говорить через некоторое время Лилия Григорьевна. – То, что я буду рассказывать, я знаю от тёти Лиды, маминой сестры. Тётя Лида отправилась в Ленинград вскоре после окончания школы. Виктор помог ей устроиться с жильём и работой. У тёти Лиды появилась близкая подруга Алифтина. Случилось так, что Виктор полюбил Алифтину, а Алифтина полюбила Виктора. Однако дело осложнялось тем, что Алифтина была уже замужем. Её мужем был почтенный человек, старше её на много лет, Никифор Степанович Галечников. По всей вероятности, он был понимающим и добрым, иначе как можно объяснить тот факт, что он предоставлял своей жене свободу действий, не устраивая сцен ревности. Несомненно, он очень любил жену и не хотел её терять. Может быть, ни о чём не догадывался, а, возможно, делал вид, что ни о чём не догадывается.
Лилия Григорьевна ловко закрутила крышку на очередной банке, медленно и осторожно опрокинула тяжёлую банку на стол, внимательно следя, не появятся ли капли воды, и так же осторожно покатала её по поверхности стола. Убедившись в том, что работа сделана качественно, она перевернула банку вверх дном и поставила её в ряд с другими. Роман с удовольствием любовался аппетитным растительным орнаментом из листьев, корешков и огурчиков, видневшимся за стеклянными стенками. А хозяйка рассказывала далее:
- И вот, когда Алифтина собралась объявить мужу о разводе с ним, Виктора назначают заместителем Главного санитарного врача Закавказского Военного Округа. Пост очень высокий, если учесть, этот Округ включал Грузию, Армению и Азербайджан. Будучи человеком военным, Виктор не мог отказаться, даже если бы и хотел. Ему пришлось уехать в Баку. Алифтина то ли не захотела, то ли побоялась уезжать из Ленинграда. Она ждала ребёнка, и отцом этого ребёнка был Виктор. Но знала обо всём только ближайшая подруга – тётя Лида. Вот, так появился на свет Афанасий Никифорович Галечников.
- Будущий академик с экрана телевизора?
- Да, он. С отъездом Виктора в Баку любовь не кончилась. Иногда он приезжал в Ленинград, Алифтина тоже ездила в Баку во время своего отпуска. В последний раз они виделись незадолго до ареста Виктора. Это случилось во время Большого террора. Впоследствии бабушка писала в разные инстанции, чтобы узнать о судьбе любимого сына. Ей ответили, что он осуждён на десять лет без права переписки. Люди говорили тогда, что такая формулировка означала расстрел. Однако бабушка верила, что Виктор жив и когда-нибудь вернётся.
Лилия Григорьевна задумчиво помолчала. А затем спросила:
- Знаешь ли ты, дорогой Рома, что такое Большой террор?
- Знаю! Это сталинские репрессии тридцатых годов.
- Точнее, это период наиболее массовых политических репрессий в нашей стране в 1937-38 годах. Считается, что в основе этих событий лежит теория Сталина об усилении диктатуры пролетариата для борьбы с остатками капиталистических классов. Во время террора по обвинению в якобы политических преступлениях уничтожались авторитетные люди, способные мыслить самостоятельно. Думаю, что последствия террора наш народ и сейчас ощущает. Недавно был снят гриф секретности с документов того времени. Я познакомилась с некоторыми из них в интернете, так как я хотела узнать правду о судьбе Виктора. Ты знаешь, сколько людей было уничтожено в Закавказском Военном Округе в период репрессий? Сотни! Сотни невинных людей! А ведь каждая загубленная жизнь – это боль многих других людей, которые знали, любили и ждали погибшего! Казалось бы, мирное время, со времени революции прошло уже двадцать лет. И такой террор! Учёные не могут однозначно объяснить, почему он случился именно в эти годы. В одном из документов я прочла, что 9 ноября 1938 года Главному санитарному врачу Виктору Ивановичу Ершову был вынесен приговор: расстрелять; приговор приведён в исполнение на следующий день, то есть 10 ноября. Так что его повысили в должности, но затем через некоторое время расстреляли! А моя бабушка всю жизнь до самой смерти ждала его и надеялась, что он жив и вернётся домой!
Лилия Григорьевна горестно замолчала. На её скорбном лице ещё чётче проявились морщинки. На кухне стало тихо. Слышны были только крики ребят, игравших во дворе в футбол, да удары по мячу. Наконец, Роман прервал тишину вопросом:
- Извините меня, тётя Лиля, но то, что вы рассказали, произошло давно. Вашей тёти Лиды нет на белом свете. Откуда же вы знаете, что человек с экрана телевизора – ваш брат? А может быть, он просто однофамилец и имеет те же имя и отчество, что и у вашего брата?
- Я это чувствую! Во-первых, он внешне похож на мою родню: мелкие черты лица, средний рост. Во-вторых, археология.
- Причём же тут археология?
- Археология – это очень важный признак! Объясню. Дело в том, что у тёти Лиды был сын Олег, который дружил с Афанасием. Оба они увлекались историей и разными древностями. Муж тёти Лиды имел большую домашнюю библиотеку, и ребята любили вместе рассматривать книги с картинками, посвящённые истории и археологии. А дальше случилась война. Тётя Лида с детьми эвакуировалась в Уфу. Её муж ушёл на фронт и погиб. Семья Галечниковых осталась в блокадном Ленинграде. Алифтина умерла от голода. После войны семья тёти Лиды не могла вернуться в Ленинград, так как возвращаться было некуда: их деревянный дом в голодном и холодном городе был разобран на дрова и сожжён. Ты следишь за моим рассказом?
- Да, конечно. Мне очень интересно вас слушать.
- Прошло много лет. Мальчики выросли и превратились в юношей. Олег окончил техническое училище и стал работать токарем. Наконец-то у него появилась возможность съездить в Ленинград, побывать в местах, где проходило его детство. Навестил он и Афанасия. В то время Афанасий учился в аспирантуре по профессии «история». Как мне потом рассказал Олег, он не почувствовал со стороны друга детства никакой радости от встречи. Разговаривать было не о чём. И если ранее, собираясь к другу, Олег намеревался сообщить ему, что на самом деле они братья, то ощутив холодность со стороны Афанасия, он вскоре покинул его дом, ничего ему не рассказав. Сейчас Олега уже нет в живых.
- Тётя Лиля, ну, а вы? Неужели у вас не возникало желание познакомиться с сыном вашего замечательного дяди и донести до него правду о его происхождении?
- Возникало! Когда я впервые увидела его на экране телевизора, он ещё не был академиком с бородкой, а я не была пенсионеркой. Я работала на заводе начальником отдела снабжения. Не пойми меня не правильно. Я гордилась своей работой. От меня зависело выполнение плана всего предприятия. Директора других заводов, да и нашего тоже, здоровались со мной за ручку! Но я подумала: «Что может быть общего между этим рафинированным интеллигентом, выросшим в большом городе с прекрасными жизненными условиями, и мною, тёткой со следами тяжёлой жизни во всём облике. Ему ведь не приходилось колоть дрова, чтобы зимой согревать своё жильё; приносить воду из колонки, расположенной за сто метров от ворот дома; обрабатывать землю, чтобы сажать картошку и другие овощи, как это приходилось делать мне». Эту квартиру я получила сравнительно недавно после того, как сломали мой старый деревянный дом, построенный ещё дедушкой. Трудности, конечно, закаляют душу и характер, но портят внешность женщины. Я думала: «Вряд ли ему нужна такая сестра, как я. Да и о чём нам с ним разговаривать?» Поэтому я решила: «Пусть всё остаётся, как есть!»
- Извините меня, но вы не правы, тётя Лиля! – возразил Роман. – Вы подумали только о себе! А как же с правом других людей знать правду? Я считаю, что сын имеет право и должен знать о судьбе человека, давшего ему жизнь, о своих корнях! А такой замечательный человек, как Виктор, имеет право на то, чтобы его родной сын узнал о его трагедии!
Лилия Григорьевна не ответила. Молча, она заканчивала свою работу, думая о чём-то своём. Через некоторое время Роман продолжил разговор:
- Вы обратили внимание, тётя Лиля, что Афанасий Никифорович приглашал студентов ехать волонтёрами и принять участие в раскопках? Пожалуй, я воспользуюсь этим предложением! Я как раз успею подготовиться. Отличная идея!
- Поезжай! Места там очень красивые! И отдохнёшь, и пользу принесёшь, - согласилась Лилия Григорьевна.
Однако Роман думал о другом. Он решил, что познакомится с Афанасием Никифоровичем и обязательно донесёт до него правду! А уж тот пусть сам решает, что с нею делать! Главное, пусть сын узнает о неординарности своего отца и его трагической гибели!
- Ну, вот! Последнюю банку я закрыла! Жизнь продолжается! Давай-ка ужинать, милок! Проголодался уж, наверное! Заговорила я тебя совсем, - голос Лилии Григорьевны звучал ласково и оживлённо. Освободив стол от банок, она накрыла его праздничной скатертью и начала сервировать.
2017