(Из записок психолога)
Солнечный луч коснулся щеки. Утро. Тепло... После бессонной ночи открывать глаза и выныривать в суету дня не хотелось. Думы ночные не отпускают: "Не виделись с мамой почти год... сегодня же отпроситься с работы!.. билет на автобус... с подарком определиться...". Маму с годами больше радуют конфеты, иконка да плюшевый мишка, а хочется чего-то посолиднее, что ли? До дня рождения мамы осталось пять дней. По-детски прошептав: "...успею... только пять минуток посплю... и встану...", – она уснула.
***
В окне междугороднего автобуса слайдами проплывали улицы небольшого городка,
зеленые скверы, старинное строение в золотых куполах и крестом на фоне безоблачного неба.
Несмотря на приветливый вид улиц,выходить из автобуса не хотелось, а успеть предстояло многое: больница, городская управа, магазин, мастерская, цветочный салон. На вопрос о ближайшей остановке такси попутчики заговорили наперебой: "Да что Вы! Наш городок вдоль, поперёк да по окружности пешком обойти - в удовольствие!".
Заночевать в городе не у кого, значит, к ночи - в обратный путь.
Время близилось к полудню.
Сквозь ветви старого парка проглянули очертания корпусов больницы. Не замечая любимых белых первоцветов, больных, греющихся на скамьях, переступив через лежащего на тёплом тротуаре здешнего кота-старожила, она вошла в здание. В позолоченные солнцем окна заглядывало необычайно живое солнце. Казалось, в этом городе оно не прячется за облака и не уходит за горизонт никогда.
Ждать пришлось не долго. Старшая медсестра среди бумаг на столе выбрала необходимые, протянула лист для подписи, пересчитала полученные деньги и только после этого взглянула на посетительницу.
- Что-нибудь ещё? – спросила она негромко.
- Спасибо, нет.
С бумагами в руке женщина вышла на улицу, не глядя перешагнула всё через того же кота - местное утешение престарелых обитателей больничного приюта и напоминание о далеком домашнем уюте.
Наконец, городская управа со скромной приёмной советского времени. Городок оставался верным себе - и здесь, залитые ярким солнцем окна, будто ожидали праздника тёплого и желанного, но забытого, как детство.
При выходе из здания в фойе заманчиво запахло кофе с булочками, напоминая о времени обеда и необходимости поторопиться. Аромат не выпитого кофе так и остался за спиной и закрывшейся дверью.
Позади – горуправа, слева – старый парк с больничными корпусами, справа – тихая церковь, впереди – улица с магазинами, мастерскими и прочим необходимым для жителей. В руке – бумаги: квитанция об оплате маминого лечения, выписка из истории болезни.
А больничную справку в городской управе ей поменяли на свидетельство о смерти мамы.
Справка поделила происходящее на "до" и "после". До - с мамой, после... О "после" она старалась не думать. Сейчас надо заказать транспорт и что-то, в чём можно перевезти маму домой. Слово гроб не выговаривалось даже мысленно.
Память то и дело выхватывала из шершавого уголка вчерашний утренний звонок: осведомившись, с кем говорит, дежурная медсестра сообщила, что покормить завтраком маму не удалось, потому что в постели её нашли умершей. Мама не пожаловалась, никого не позвала, поэтому невозможно сказать точно, когда её не стало. Медсестра посочувствовала и тому, что до своего дня рождения мама не дожила пять дней.
Ещё недавно в планах было приехать к маме именно в день рождения, вывезти её в кресле в весенний парк, показать цветам, птицам, коту... Украдкой, сквозь боль смотреть на неё – маленькую, старенькую девочку-подростка, с наивно-растерянными, много лет никого не узнающими глазами; с морщинистыми ручками, сложенными на коленях худеньких, ослабевших, непослушных ног...
Медсестра, сообщив главное, посоветовала необходимые документы оформить в этом же городке, не тратя время и нервы на очереди в учреждениях большого города. Заботливо добавила: "При нашей больнице есть хорошее бюро ритуальных услуг. Можно всё в одном месте заказать: одежду, цветы, венки, свечи, и прочее, в том числе машину для перевозки в другой город. Ну, и заодно, перед оформлением заказа на маму взглянете".
Женщина стояла посреди главной площади городка. Представив, что маму ей покажут в ящике холодильной камеры, она почти побежала в противоположную от морга сторону - к автобусной станции.
На малолюдной станции неуютно. Казалось, все, здесь работающие или живущие, одновременно уехали на одном из автобусов, а за прилавком кафе, в билетной кассе и даже за столиками в зале – случайные, чужие люди, заменившие собой местных и родных.
До отправления автобуса - около часа. Женщина застыла на платформе возле табло с указателем своего рейса, никого и ничего не замечая. Солнце тёплое и ласковое стало жестким и слепящим, а праздничные улицы превратились в безлюдные и потерянные. Тяжесть в груди мешала дышать, происходящее виделось словно со стороны. К платформе выруливал автобус с названием города и номером рейса на табличке, женщина сделала несколько шагов в его сторону. К навалившейся тяжести добавилось ощущение чего-то забытого, важного.
Её место оказалось возле окна, но можно прикрыть глаза, чтобы не видеть, как автобус описывает круг, покидая солнечный город с праздничным улицами, приветливыми жителями, больничным парком, престарелым котом и бюро ритуальных услуг.
Ей казалось, что автобус с трудом пробирается сквозь уплотнившийся воздух, а солнечный свет, остекленев и затвердев, непроходимой стеной застыл впереди.
Забыла! Конечно же – она не договорилась о машине для мамы! Не заказала цветы, свечи! Не купила одежду и то, во что её положат – гроб...
По мобильному телефону связавшись с бюро ритуальных услуг, обговорив стоимость транспорта и всего остального, сообщив электронный адрес своей почты для оформления и оплаты заказа, и наконец-то, отключив телефон, она откинулась на спинку кресла и попыталась забыться. Автобус с трудом пробивался через толщу несуществующей стеклянной стены. Сквозь прикрытые веки в солнечных бликах ей на мгновение привиделось мамино лицо – уставшее, наплаканное, далёкое. Засыпающего сознания коснулась мысль – это мама не отпускает её, просит не оставлять одну в чужом городе, в морге.
Наконец-то - дома. Перебирая бумаги в поисках фотографии для похорон и в ожидании автобуса с телом, придавленная чувством вины, она ощущала необъяснимую связь с мамой, которой уже не было... не должно было быть.
* * *
Автобус из солнечного города прибыл на другой день. Он показался из-за поворота бесшумно. Медленно проследовал мимо одинокого женского силуэта возле часовни у дороги, ведущей к моргу. К воротам морга он подъехал почти вплотную. Задние двери открылись, заслонив собой обзор.
Мыслью метнувшись к автобусу: "Маму привезли!..", – женщина сделала несколько неуверенных шагов по дорожке и остановилась.
Скрип, звук открывающихся-захлопывающихся дверей, и уже без скорбного груза автобус не спеша выехал на дорогу, направляясь в обратный путь. Приостановившись возле женщины, водитель утвердительно и сочувственно покивал головой.
Провожая взглядом автобус, шелестящий шинами по прошлогодней траве немощеной кладбищенской почти лесной дороги, женщина подняла руку, прикрываясь от яркого, но уже вечернего солнца...
***
Сквозь оконную занавеску пробился луч и уютно устроился на подушке. Заслоняясь от солнечного света рукой, она с трудом выбиралась из повторяющегося год за годом сновидения. Тяжесть отступающего сна не вязалась с тёплым уютом комнаты, весенним утром. Птичье теньканье за окном, тиканье часов заставили открыть глаза. Календарь.
Вспомнилось – до дня рождения мамы осталось пять дней.
Апрель, 2016. Таллинн.