Позднее я лежал в постели и дулся. У меня болели лоб и коленки, а ещё меня назвали приблудившимся хиляком. Будто я пёс шелудивый! Или раб на продажу! Ужасно хотелось отыскать сестру, но из прошлых попыток я знал, что дело это пропащее. Таня всегда умудрялась забиться в такой угол, в каком её ни за что на свете не отыщешь. Просто чемпион по игре в прятки! Наверняка сидит где-то, закутавшись в плед, и читает при свете фонарика. А может, спит, свернувшись в клубок. Обидно.
И только я подумал, что это очень жестоко и несправедливо оставлять меня в одиночестве в такую трудную минуту, как Таня неслышно просочилась в комнату.
- Ну, как он тебе? - первым делом спросила она, забравшись под одеяло.
- Кто? - я сделал вид, что совсем ей не рад. Ну, ни капельки.
- Не притворяйся! Дед, конечно!
- Страшный.
- Потому что высокий? - сестра засмеялась. - Ну, это ерунда!
- Ещё он обзывается.
- Это плохо, - Таня вздохнула. - У него, вообще, скверный характер. Слушай, исполни одно моё желание.
- Какое? - мне стало интересно, чего хочет моя сестра. Раньше она ни о чём подобном не просила.
- Сначала скажи исполнишь или нет?
- Ладно, так уж и быть, исполню.
- Слушай, - зашептала Таня. - Дед приехал, чтобы забрать тебя к себе. Ты не сопротивляйся и езжай. Только, пожалуйста, никогда не говори с ним обо мне. Хорошо?
Я разочаровано вздохнул – какое странное желание! И только потом меня пронзила страшная мысль:
- А ты что, со мной не поедешь?
Таня покачала головой:
- Нет, он меня ненавидит.
- Почему?
- Думает, что из-за меня родители поженились, а потом мама погибла.
- Ерунда, - я был маленьким, но не настолько глупым, чтобы поверить в её россказни. - Я скажу, что без тебя никуда не поеду, и он сдастся. Делов-то!
- Ты же обещал! - зашипела Таня. - А обещания нарушать нехорошо!
- А бросать меня одного хорошо? Укатишь в Америку, а мне живи с этим противным стариком!
- Во-первых, он не противный, - начала объяснять Таня. - А во-вторых, быть в одном месте вовсе не значит быть вместе. Главное друг о друге помнить.
- Помнить! Тоже мне! - фыркнул я. - Тут хоть обспоминайся и никакого толку!
И тогда Таня рассказала мне ещё одну историю.
ИСТОРИЯ О МАЛЬЧИКЕ И ДАЛЁКОЙ ПЛАНЕТЕ.
Жил-был мальчик. Больше всего на свете он любил слушать звёзды. Нужно только, чтобы ночь была ясной. Забираешься на подоконник, прижимаешься щекой к прохладному стеклу и слушаешь. Словно из старого дедушкиного радиоприёмника, треща и прерываясь, льются к нему звуки: то стрекочущие, как у насекомых, то протяжно-растянутые, как вопли загулявших котов. Мальчик не мог понять их смысла. Он просто слушал, наслаждаясь звучанием этой необычной небесной музыки.
Но однажды ему ответили.
- Привет! - произнёс кто-то.
- Привет! - ответил мальчик.
- Ты кто?
- Петя.
- Что такое петя?
- Имя.
- Имя... - голос задумался.
- Это то слово, которым тебя называют другие люди, - объяснил мальчик.
- Люди...
- Ну, да люди.
- Я понял! - радостно сообщил голос. - Так называются жители твоей планеты!
- А разве ты не человек?
- Я бри.
- Бри?
- Да. Я -бри, мои родители – бри и все мои братья и сёстры тоже бри.
- У тебя много братьев и сестёр? - спросил мальчик.
- Очень.
- А я совсем один.
- Почему один? - удивился Бри. - У тебя же теперь есть я!
- Расскажи мне про свою планету, - попросил Бри. - Она большая?
- Ну, да, - мальчик задумался. Оказалось, что о Земле ему почти ничего не известно.
- А наша планета совсем крохотная, - рассказывал Бри. - И зелёная, потому что вся покрыта болотами. Но кое-где есть небольшие возвышенности, на которых мы и строим свои дома. Скоро у нас большой праздник: зацветут гигантские цветы Ао. Они ярко-розовые и видны даже с соседней планеты. Мы всегда очень радуемся их цветению и танцуем дни напролёт, взявшись за руки.
Его голос становился всё тише и прерывестей.
- Куда ты? - огорчился мальчик. - Я почти не слышу тебя.
- Все планеты вертятся, - объяснил Бри, - и Солнечная система вертится, и галактика и даже вселенная. Наши планеты удаляются друг от друга. Боюсь, мы никогда больше не услышимся.
Мальчик заплакал.
- Не грусти, - сказал Бри. - Я не забуду тебя. И каждый вечер, сидя у своего домика, я буду о тебе думать.
Дедушка отворил дверь в комнату.
- Ты почему не спишь? - он сдвинул мохнатые брови, пытаясь изобразить строгость. Но мальчик-то знал, что его дедушка самый добрый.
- Быстро в постель!
Петя рыбкой нырнул в кровать.
- Колобродит ночами, - ворчал дедушка, поправляя одеяло.
А мальчик лежал и думал, как же это всё-таки здорово, когда где-то далеко, может быть даже на другом конце вселенной, кто-то о тебе думает.
Аня шутит, что с моей зацикленностью на звёздах и далёких планетах, мне нужно было заниматься астрономией, а не медициной. Ещё она утверждает, что всё, написанное мной, в корне неверно.
- Ну, не умеет шестилетний ребёнок так размышлять да и запомнить все эти истории так подробно он тоже не мог, - говорит она. - И уж совсем невозможно, чтобы твоя сестра умела придумывать такие истории. Просто ты описываешь себя вчерашнего с точки зрения себя сегодняшнего, взрослого и логичного. Дети же мыслят по-другому.
- Во-первых, Таня вундеркинд, - возражаю я, - она читать научилась в три года и столько всего перечитала, что нам с тобой и не снилось. Вселенная манит своей непознанной бесконечностью. А память устроена так, что почти невозможно объективно описать случай, произошедший с тобой лично всего пять минут назад. Каждый из очевидцев воспринимает его по-своему.
Вот и тогда я был абсолютно уверен, что Тигран меня ненавидит. Но, прощаясь со мной у поезда, который через несколько минут унесёт меня за тысячи километров от дома, он проявил несвойственную ему чувственность – обнял меня и, прижав к себе, сказал, что станет очень скучать. Разве что слезу не пустил. Близнецы рыдали, тётя плакала, Анечка ревела не своим голосом, а невозмутимый дядя, покачиваясь, повторял, что всё непременно наладится.
- Жалко, что ты так мало пожил, - сказал один из братьев, имён которых я так и не сумел запомнить. - С тобой весело.
У меня возникло чувство, что отправляюсь не в Подмосковье, где жил дед, а прямиком на фронт какой-нибудь ужасной войны, на котором меня непременно убьют. Мы заняли свои места в купе, тётя что-то быстро говорила по ту сторону окна, но из-за вокзального шума было непонятно, что она хочет сообщить. Состав никак не трогался, было душно и вязко, кружилась голова. И всё это длилось и длилось...
Таня не пришла. Наверное, боялась показаться на глаза деду. Или ей просто наплевать на меня? Эгоистка! Только, когда поезд дал гудок, и устремившись в даль, потащил за собой вагоны, на перроне я увидел Таню. Она стояла в стороне и махала обеими руками как сумасшедшая.
Продолжение - http://www.proza.ru/2017/12/04/2291