* Проскинезис – почтительное целование туфли правителя.
Жизнь идёт, а маленькая и гордая страна Черноуссия стоит. Да стоит не просто так, а с пользой. Для Картофельного Лорда и его семьи, конечно. Вот, к примеру, идёшь по улице, а вдоль неё труба тянется, а внутри трубы что-то журчит. Если прислушаться, то и побулькивает. Это чёрное золото течёт, Картофельный Лорд умный-разумный придумал, как это золото себе на пользу оборотить, закрома наполнить.
Это самое чёрное золото он соседу потихоньку продаёт, чтобы этот сосед свой танк заправлял и непослушных подданных пугал. Надо заметить, что сосед этот – пьяница и дебошир, хоть и президент, ну, да что уж тут поделаешь. Всё же свой человек, почти родственник, на все праздники младшему Лордёнышу шоколадных зайцев присылает.
И совсем неважно, что чёрное золото это вовсе не Картофельному Лорду принадлежит, а старшему брату. Про это – тсс! – даже крыса Шушера помалкивает, чай, не дура. Она тоже знает, что Его картофельность брата дурит, за чёрное золото не платит, а заодно и за керогаз. Знает и старший брат. И Лорд знает, что старший брат знает. В общем, все всё знают. Ну, вы поняли.
Но, чтобы старший брат уж совсем не сердился, Картофельный Лорд решил его облагодетельствовать, вкуснятин разных подкинуть. Тут тебе и фрукты экзотические, и рыба красная, и икра заморская, баклажанная, и гады всяческие… А, нет, гады – это не то, гады все у нас в Черноуссии на местах находятся, его Картофельность другого не потерпит. Вот только братнины приказчики злятся, аж слюной брызгают, мол, нельзя эту экзотику ввозить, запрет на это старший брат издал. Ну да ничего, Картофельный Лорд знает, что делает. Он все наклейки на коробках иностранных обдирает, а взамен приклеивает кривые ярлычки с надписью: «Зроблена у Чарнавусии. Са знакам качаства!». Иногда приказчики верят, а иногда злятся почём зря, товары из повозок выбрасывают да копытами конскими топчут. Вот тогда Картофельный Лорд серчать изволит, ногами топочет и усами шевелит, а потом бежит к нефтяному насосу и качает, качает… Это он стресс так снимает. И государству польза: в одну сторону чёрное золото течёт, а в другую – шоколад соседский. По другой трубе, конечно. И денежки понемногу в закрома поступают.
Одно нехорошо: народец, понимаешь, несознательный попался, так и норовит на работу не ходить, подати Лорду не выплачивать. Приходится посылать шпионов старшего сына, чтобы этих тунеядцев отловить и деньги из них вытрясти. А ведь из некоторых, сколько ни тряси, ничего Лорду не вытряхивается. Их наказывать надобно, в погреб холодный сажать, чтобы подумали над своим поведением, порылись в своём рванье да монетку-другую для правителя любимого, батьки всенародного, изыскали. Изыщут, изыщут, родимые, куда ж денутся. Не шпионы, так крыса Шушера их по-любому достанет. Куснёт в темноте за нос, сразу последние портки отдашь, лишь бы отцепилась.
В общем, живёт себе Картофельный Лорд и в ус не дует, а тут – бряк! – старший брат отчего-то взбеленился. Говорит, мол, так и так, плати за керогаз, плати за чёрное золото, а то вентиль перекрою, и капут вам всем тут будет.
Обиделся Картофельный Лорд. Ну, зачем так? Подумаешь, недоплатил пару сундуков золота. Ну, пару десятков. Ладно, пару сотен, если уж всю правду говорить. Чего же так злиться? Зачем вентилем пугать? Слово-то какое противное придумал – «ВЕНТИЛЬ». Фу. Зачем хорошие продукты копытами конскими топтать? Ведь «са знакам качаства» же!
Надо с братниными приказчиками сговариваться. Кто там по харчам нонче главный? А, вот он, Серёжка Дам-в-Конверт. Фамилия подходящая, думает Картофельный Лорд, можно договориться.
Велел Лорд подготовить бидон с молоком и бочку с мясом и погрузить их на телегу свою фирменную «Мурлоседес», а на следующий день с самого утра в путь-дорогу отправился. Крыса Шушера ему лапкой помахала, а Лордёныш тигрёнка своего на поводок взял и гулять отправился. Приближённые Лорда тихо вздохнули с облегчением:
– Скатертью дорожка, отец наш и благодетель!
В общем, всё шло своим чередом, чиновники писали бумаги, купцы обвешивали и обсчитывали, ой, то есть – тьфу! – торговали как обычно, рабочие пили медовуху, ой, да что же сегодня за день такой, работали они, работали в поте лица, крестьяне пили… Так, всё, хватит. Все занялись своим делом!
А вот к вечеру тучи на небо набежали, гром загремел, молнии засверкали… Рабочие молотки и пилы бросили (стаканы, кстати, забрали), купцы ставни заперли, чиновники перья выронили… Гроза в наших краях – дело нешуточное!
Ан не гроза это вовсе оказалась. Это катится по дороге бидон из-под молока, дребезжит на ходу, а вслед за бидоном бочка с мясом грохочет по камням, мясо из неё вываливается прямо в пыль дорожную, собакам на радость. А за бочкой да бидоном несётся «Мурлоседес» лордовский, на ухабах подпрыгивает, а вослед ему Серёжка Дам-в-Конверт бежит, кнутом размахивает и громко кричит:
– Молоко с мелом нельзя! Говядину с глистами не позволю! А ну марш отсель, деревенщина!
И не постеснялся, ирод, Картофельного Лорда позорить перед его подданными. Да ещё и кнутом хлещет, вот-вот Лорда по усам щёлкнет. На святое покусился!
Купцы со страху под перинами пуховыми спрятались (там, где деньги лежат), чиновники под стулья залезли, тигрёнок присел и опИсался, а лордёныш крысе Шушере с перепугу на лапу наступил.
Докатилась бочка с бидоном до самого терема Лордовского, у ног Лордёныша остановилась. Сам Лорд Картофельный с трудом из пыли поднялся, усы отряхнул и говорит:
– Всё, надоел мне старший брат и его приказчики! Завтра же собираем всех летописцев, я им такое расскажу, такое интервью дам, что потом все историки закачаются!
Побежали гонцы во все концы, летописцы перья заточили, бересты надрали полные сумки (Картофельный Лорд мало не говорит), аж два гектара берёзового леса засохло. Самые предусмотрительные летописцы с собой ещё и платков набрали: как войдёт Лорд в раж, слюной как начнёт брызгать, так только утирайся.
На следующий день полы в тереме с самого утра натёрли, чаю с малиновым вареньем заварили, скамейки поставили, стражников назначили… Это уж старший лордов сыночек расстарался, самых смекалистых позвал, мол, если летописцы дерзить Лорду начнут, вопросы крамольные задавать, их незаметно под белы ручки – хвать! – и в погреб… Ой, то есть на улицу!
Вот собрались летописцы, берестой шуршат так, что крыса Шушера обзавидовалась, ждут, что им чаю с малиновым вареньем дадут, а не тут-то было!
– Вы сюда что, чаи гонять пришли? – рыкнул на них самый толстый стражник. – Ваше дело – Лорду внимать и записывать каждое его слово!
Пригорюнились летописцы, хотелось им вареньица, да делать нечего.
Выдержал Картофельный Лорд приличную паузу, вышел на трибуну перед летописцами, такой важный, солидный, как будто не он вчера по дороге вслед за грязным бидоном катился. А когда Лорд заговорил, так все просто замерли.
Всекартофельный батька рассказывал, какой же старший брат его гадкий, вымогает деньги за керогаз, и это ничего, что Лорд свою подпись на всех договорах ставил, ничего платить он брату не будет…
– Патамушта у них там адно жульё! – кричал Картофельный Лорд. – У того же Серёжки Дам-в-Конверт столько земли! Это же огромные…
И тут случилось страшное. Лорд забыл слово, как земли приказчика называются.
– Мерехлюндии, нет, не то, – забормотал он. – Антипатии… Лати… Да, что-то латинское там было…
– Латифундии, – прошипела крыса Шушера из подполья.
– У них у всех там огромные латифундии! – триумфально закончил Картофельный Лорд. – А значит, они люди богатые и мы им ничего платить не будем, во!
И Картофельный Лорд победоносно показал здоровенный кукиш прямо в зал. И летописцы стали поспешно этот кукиш зарисовывать, чтобы потомки знали и помнили, какой же Лорд смелый и ненаклоняемый.
А потом Лорд ещё семь часов рассказывал, какой он молодец, а летописцы даже самого маленького вопросика задать не могли. Это потому, что Лорд в раж вошёл и впрямь слюной всех забрызгал, так что им не до вопросов было.
– А этого нячэснага Сярожку Дам-в-Конверт я велю шпионам нашим верным изловить да ко мне доставить! Судить его буду по своему картофельному разумению! – сказал Лорд, и на этом пресс-конференция закончилась.
Уходили летописцы из терема усталые и не все довольные. Те, кто в первых рядах сидел, вообще мрачные были: всю бересту им Лорд слюнями заплевал, какая из этого получится летопись? Правильно, заплёванная! Хорошо, что летописцы – народ ушлый, где что плохо написано, они сами досочиняют и перепишут. Ничего, что сплошное враньё получится, пусть потомки голову ломают, если захотят!
На следующий день народу всё рассказывали, что да как было в тереме Картофельного Лорда. Народ слушал, удивлялся да затылки почёсывал:
– Как такое могёт быть, чтобы товар брать да не оплачивать? Эдак если мы у купца возьмём, а денег не дадим, то нас сразу стражники загребут, отлупят да ещё в тюрьму посадят… Странно это всё…
А что у приказчиков да слуг старшего брата земель много, никто и не удивился. У самого Картофельного Лорда вся страна Черноуссия во владении, чего ж тут удивляться.
Зато старший брат очень внимательно всё прочитал, что летописцы начёркали, а особенно долго лордовский кукиш разглядывал. Ничего брат не сказал, только усмехнулся и велел сапожников заморских позвать.
День ещё не закончился, как в горницу Лорда, где он драниками со сметаной ужинать изволил, влетел голубь с братниным триколором на крыльях, описал круг над тарелкой Лорда (а это полчаса заняло, не меньше), хвостом тряхнул, и прямо в тарелку сбросил записку, а сам в окно выпорхнул. Картофельный Лорд обомлел от неожиданности, в особенности когда обнаружил, что под запиской, прямо на дранике кучка гуано голубиного лежит. А в записке только две фразы:
«Немедленно ко мне. Форма одежды – парадная».
Расхотелось Лорду ужинать. И не только потому, что голубь ему в тарелку нагадил. Знает Лорд, чем такие приглашения чреваты. Вначале опозорят, будут держать перед дверью Кремля на самом солнцепёке, а потом вежливо попросят задержаться на неопределённый срок. А срок мотать Лорду неохота.
Созвали срочно белошвеек да гладильщиц, велели им за ночь новый наряд, Лорду Всекартофельному подобающий, сшить да нагладить, чтоб хрустел для пущей важности, аки шкурка от колбасы контрабандной. Лордёныша брать к старшему брату не планировалось. Как услышали про это старшие лордовские сыновья, так и ладони свои с хрустом потёрли, а крыса Шушера гаденько хихикнула. Услышал это хрустение да хихиканье Лорд да пригорюнился. Нельзя наследника без присмотра оставлять, на тигрёнка ведь надежды никакой, куда тигрёнку до крысы!
Тут уж швеи да гладильщицы закручинились, теперь вдвое больше работы им за ночь придётся сделать, два мундира шить да отглаживать, да не забыть ещё про панцирь для Лорда, мундир должон поверх панциря налазить, а панцирь надобно мелом до блеска натереть!
Вот вскорости вновь «Мурлоседес» добром лордовским нагрузили, самого Лорда с Лордёнышем туда впихнули да и к брату старшему отправили. Долго ли, коротко ли ехали они, про то нам неведомо. Зато уж встретили их как полагается, двери пошире распахнули да внутрь ввели. Только вот не понравилось Лорду Картофельному, что эти самые двери за его спиной очень быстро захлопнулись. Да ладно, что уж там! Перед ними зала бальная расстилается, пол паркетный блестит так, что глазам больно, а в конце той самой бальной залы сам брат старший посиживает на кресле золочёном, шапку соболью в руках покручивает, ногу на ногу положил, как Лорд очень не любит, да штиблетом новеньким покачивает. А штиблет у брата, надо сказать, очень красивый, десять сапожников итальянских эти штиблеты целую ночь шили да блеск наводили. Так что теперь в штиблете энтом вся зала бальная отражается, даже рожу Лордёныша видать. Сделал было Лорд первый шаг по зале, да на скользком полу не удержался и на пузо плюхнулся. На одну коротенькую секундочку показалось ему, что кто-то сзади его подтолкнул легонько, да теперь, на пузе лёжа, разве ж этого ирода застукаешь? Стал было подниматься Картофельный Лорд, да не тут-то было! Кто-то, опять-таки сзади (что Лорда всегда пугает), прижал его к полу и шепнул:
– Ползи, поганец, на брюхе, к самому трону ползи, а не то хуже будет!
Делать нечего, пополз Лорд, слышно только, как за его плечом Лордёныш пыхтит, видать, тоже ползёт на пузе. Ему-то легче, у него пузо плоское, а вот Лорду туго приходится, особенно если вспомнить, что под новым мундиром у него панцирь.
Однако всё рано или поздно кончается, вот и зала бальная тоже кончилась. Перед носом у Лорда блестящий штиблет братнин замаячил. Хотел было Лорд встать, а тут вновь его в спину пихают:
– Куда? – шипит обер-церемониймейстер братнин. – А ну лежать! Стоять тебе по протоколу не полагается!
А брат тем временем молча летописи разворачивает, и тут Лорд свой собственный кукиш крупным планом видит. Вот гады эти летописцы, ничего не упустили! А обер-церемониймейстер тем временем подсказывает:
– Давай, проси за эти пакости прощения!
– А чего я? – возмутился Лорд. – Летописцы накарябали, а я, вишь ты, прощения просить должен?
– Так они с твоих слов карябали, давай прощения проси, кому говорят!
А Лорд и не знает, как это делается, никогда в жизни он прощения ни у кого не просил, да и не собирался. Зато обер-церемониймейстер очень хорошо знает, как это делается.
– Целуй ноги брату! – шипит. – Давай, не задерживай!
Скривился Лорд, да ничего уж не поделаешь: что написано пером – не вырубишь топором. Кукиш так уж точно. Присмотрелся он к штиблетам братниным, не ходил ли он по навозу да по болоту. Нет, вроде чистые штиблеты, новенькие, вон как блестят. Зажмурился Лорд, губы трубочкой вытянул, да и потянулся к штиблету блестящему. Обер-церемониймейстер, не будь дурак, ткнул Лорда в затылок, чтоб Лорд не жульничал да не притворялся. Вот так и получилось, что Лорд присосался к братнину штиблету, да с таким смачным чмоканьем, что все придворные запищали от восторга.
На следующий день на всех берестах был этот штиблетный поцелуй изображён во всех подробностях: летописцы такие моменты любят.
А Лорд… А что Лорд? Обиделся он на брата в очередной раз, надулся так, что на нём панцирь треснул да мундир по шву порвался. Схватил Лорд своего отпрыска за шкирку и к выходу поволок. Уехали они домой. Говорят, что крыса Шушера долго их там наливкой вишнёвой отпаивала. А как на самом деле было, была наливка или нет, то мне неведомо, я ж не летописец какой. Хотя усы и наливку я вам и так нарисую.