Сестра таланта

               
     А ежели устроить лоботомию кайлом и совковой лопатой, то самое то. И еще научиться бы разбираться в сортах говна, чтоб по запаху отличить Урганта от Познера, Латынину от Беловой, а Галкина от Киркорова, заполировать сверху Канделаки и сестрицей нежной и сойти с ума, вложить в ум слова неведомые, разве, лошадиному графу или любовничку евонному Несмияну знакомые понаслышке, посмотреть на сраного таджика Джимми и подрочить на Малахова с Шараповой и тады можно вербоваться на Север, где олени поют.
    - Жимми, Жимми, а чо, а чо.
    - Да ни х...я, олень, - сипит из пролуби мать Моржиха, также известная как Готфрик, - просто ни х...я. Даешь феминизму и Баррикаду Борисовну.
    - Ой, - пугается олень, пряча рога святой Нерпе под хвост, - она рази Борисовна ?
    - Ну, - рычит Моржиха, размахивая майданом. - Более того, она Эрнсту племянница родная, их из одной жопы высрали.
    Усаживается в сугроб мать Моржиха и рассказывает жуткую историю, рассказанную во время гомосексуальной оргии Гергиевым Делиеву.
    - И поняли все люди доброй воли, что думающие по русски - говно. Мразь и погань. Свиньи. И по хер, кого или чего они там где - то что - то, это однох...но. Потому их и не осталось вовсе, порноактрисы и мертвый Летов. Остальные жрут кал из рук Урганта и Паука Троицкого, кретивными катапультами пуляя койотов на суперлуну, восходящуу внутрях Изабеллы Кларк. А автор сказок пошел смотреть порно, плюнув в экран, срифмовав кальмаров и забив хер на всех, кто думает, говорит и пишет на русском, оставив лишь переводчиков кино и книжек. Вот такая сказка, олень, краткая, как сестра таланта. И даже картинки нету. Но песня будет. Чака Шульдинера под смех истерицкий.
    Мырнула Моржиха в океан, олень умер от старости, а таджик Жимми стал отеческим Жонни Деппом.