У меня, как и у всех советских детей в средней школе, были уроки рисования. Вела их тихая скромная женщина, поэтому ни имени её ни отчества я не запомнил. Она никогда никого не ругала, но и на похвалу также была скупа. А в малом возрасте, что ребёнку нужно — конфеты, да тёплые слова. В общем рисование в начальных классах школы меня не впечатлило, и сейчас я даже не могу вспомнить чем мы там занимались, что рисовали и какие проказы творили на уроках.
Но в 7-м классе, в самом начале учебного года, ранней осенью, нас отправили в культпросвет поездку в г. Таганрог на теплоходе. В этот тёплый солнечный день, на набережной Таганрогского залива Азовского моря, меня поразил уличный художник, рисующий масляными красками на открытом воздухе.
Из под его лёгкой руки, на грубом полотне, расстилался пейзаж. Морская даль своей глубиной притягивала взгляд, оранжево-белый диск солнца в правом углу полотна слепил глаза, вызывая желание прищуриться. Точность передачи оттенков синего моря и неба цвета индиго поражала. Низкие зеленоватые, набегающие на пологий песчаный берег волны, просвечивались в косых лучах вечернего солнца. На поверхности моря, около полосы прибоя, плавала серовато-белая пена.
Откликаясь на просьбы прохожих, он отвлекался от пейзажа и рисовал их портреты и шаржи. Выходило очень похоже, тонко, натурально. Заказчики восхищались, размашистыми жестами хлопали по спине творца, жали ему руку и щедро благодарили. Зеваки, как и положено, наблюдали открыв рты, моргали выпученными глазами, почёсывали свои затылки.
И захотелось мне тоже стать художником, вот так запросто ошеломлять публику, вызывать восхищение — эх, детские наивные мечты, но тот кто из нас не мечтает, тот и не пьёт шампанского.
* * *
Дома я самостоятельно разузнал, что в нашем Дворце культуры по четвергам собирается кружок рисования и поспешил к этому времени раздобыть недостающие к школьным принадлежностям альбом и акварельные краски.
На своё первое занятие в кружок, я пришёл гордый своим сознательным выбором и уверенный, что по окончанию учебного года, к лету, я обязательно буду уже настоящим художником!
Несколько смущал и отвлекал тот факт, что в группе были одни девчонки. Художник-преподаватель — колоритный мужчина в возрасте, с длинными волосами и пышной бородой, глубоким бархатным басом представил меня публике, попросил любить и жаловать, и усадил за свободный стол.
Группа рисовала композицию из детского кубика, пирамидки и новогоднего стеклянного шарика, наскоро покрашенных побелкой, кучкой лежащих на столе, покрытом белой простынёй, освещённых сбоку яркой лампой . Я подумал: «Какая скукота!»
Преподаватель подошёл ко мне: «Так как ты пропустил первых три занятия, то сегодня будешь рисовать от руки квадраты. Смотри чтобы они были красивые и ровные, вот такие … !» и он для примера нарисовал на моём листочке три идеальных квадратика, расположенных под разными углами к горизонтали.
Я немного расстроился, что мне дали такую легкотню и муру, но попробовав выполнить задание, меня взяла ещё большая обида. Из под моей правой руки, которая так метко бросает камни, квадраты выходили кривые и перекошенные, их то и квадратами нельзя было назвать.
Но я не растерялся, вспомнил что захватил пенал, а в нём есть линейка. С её помощью у меня всё отлично получилось. Кое-где конечно пришлось пройтись стирательной резинкой. От неё как обычно остались разводы и грязь, а в одном месте я протёр в листе дыру; но общий результат меня удовлетворил, и в нижнем углу листа я нарисовал круглое солнышко с лучами-палочками, волнистую тучку и танчик стреляющий в человечка.
* * *
Художник-преподаватель посмотрел на часы: «На сегодня хватит! Подходите по одному, показывайте свои работы!» Я поспешил первым за экспонировать свой шедевр изобразительного искусства.
Бородатое мужское лицо, из меланхолично доброго, довольного окончанием занятия и видимо уже мечтающее о приятном ужине, стало сначала печальным, а затем красным, злым: «Кто тебе позволил пользоваться линейкой, а-а-а???!!!»
Я не на шутку испугался, было дёрнулся чтобы убежать, но мои ноги сковал паралич, получилось что я только подпрыгнул на месте. Девчонки ехидно захихикали.
Увидев что на меня такой подход уж очень сильно подействовал, художник смягчился: «На первый раз прощаю! А вам сейчас тоже достанется, а ну, подходите по одной!» Девчата пригнулись за столами, порядка двадцати пар торчащих косичек стали похожи на фантастическую грядку немыслимых овощей.
Далее художник-преподаватель в каждой работе нашёл несколько недостатков, не взирая на то, что некоторые были отлично выполнены, смотрелись очень реалистично.
На втором занятии художник сразу изъял из моих принадлежностей линейку и стёрку, чтобы у меня не было соблазна ими воспользоваться, и продолжил:
- Помниться прошлый раз ты внизу листа видимо свой любимый пейзаж изобразил. Для себя я отметил, что какие-то способности к творчеству у тебя есть. Будем их методично развивать. Сегодня ты будешь рисовать мой любимый натюрморт из куба тетраэдра и шара. Отнесись к этой работе ответственно, удели внимание бликам и теням.
Я, довольный что догоняю группу по темпу занятий, разложил свои пожитки, и с карандашом набросился на девственно чистый лист бумаги формата А4.
Но сразу дало о себе знать то, что я пропустил первые занятия; линии выходили кривые, пропорции между предметами мне соблюсти не удалось; в общем картина представляла собой жалкое и жуткое зрелище.
Терзаясь в творческих муках как исправить рисунок, я взял пенал и обведя его углы поправил куб; подобным образом подровнял пирамидку. Опираясь фалангой указательного пальца правой руки с карандашом, левой рукой я провернул лист бумаги на 360 угловых градусов; получился почти идеальный круг.
Обведя весь рисунок мягким, жирным карандашом, я принялся слушать лекцию которую читал художник группе о натюрморте как жанру в живописи.
Разложив и расставив на столе красное яблоко, стеклянный двухсотграммовый гранёный стакан и сухую ветку, поставив лампу, художник объявил, что сегодняшнее занятие окончено, а на следующее принести акварельные краски, баночки для воды и кисточки.
Одна за одной, девчонки, прощаясь, все вышли из аудитории, и преподаватель в хорошем настроении и расположении духа подошёл ко мне: «Ну рассказывай и показывай как у тебя дела?!»
Мне не пришлось ничего объяснять, рисунок говорил сам за себя. Творение, в прямом смысле слова, сногсшибательно подействовало на художника. Он, как подкошенный упал на стул и заплакал: «Ну что мне с тобой делать, находчивый ты наш?!»
- Следующие несколько занятий будешь сидеть рядом со мной, за тем столом у окна, с одной только шариковой ручкой, чтобы у тебя не возникало даже мысли что-то обвести, стереть и поправить. А рисовать будешь кубики, прямоугольное окно в стандартно профилированной раме, и этот прекрасный вид из окна — однообразные убогие серые панельные девятиэтажки!
* * *
Идя на следующее занятие, я думал что художник или передумает мучить меня или забудет; но с памятью и жёсткостью характера у него, к моему тогдашнему сожалению, было всё нормально, своё слово он держал железно.
Теперь я могу обычной шариковой авторучкой расчертить лист писчей бумаги так, что его не отличишь от фабричного листа в клетку из тетради для занятий по математике.
А натюрморты из яблок, листьев, чайника и чашек, пейзажи реки и леса, я рисовал дома и на улице сам, краем уха слушая лекции, наблюдая за работой девчонок, подсматривая и «мотая на ус» их типичные ошибки.
* * *
Как-то уже поздней весной, не успевая занести домой с пленэра альбом, я принёс его на занятие в кружок. Из-за скрученных от краски листов ставшая толстой стопка бумаги привлекла внимание художника. Он без спросу взял мой альбом в то время как все, включая меня, кропотливо работали, и внимательно пролистал его несколько раз вперёд-назад.
В конце преподаватель объявил, что в этом учебном году это к сожалению, или быть может к счастью для некоторых последнее занятие. В одном из узких коридоров Дворца культуры, чуть позже, как будто случайно, художник столкнулся со мной лицом к лицу:
- О-о-о, Николай, слушай, ты надеюсь не думаешь что я в твоём лице нашёл крайнего, и издевался над тобой. Я из кожи вон старался тебе дать жёсткий фундамент техники рисунка, воспитать характер. По твоим домашним работам видно, что у тебя получается уловить суть композиции. Кстати, а ты никогда не мечтал проектировать дома, мосты, города? У тебя бы получилось! Подумай о поступлении после школы в архитектурный вуз. Ну, прощай!
Мне, как видите, очень хорошо запомнились его слова, но Судьба — очень капризная дама, она распорядилась иначе ...
2017г.