Дробовик Доротеи Пеш

               
     Увидев в заголовках новостишек, что чухонский ублюдок еще не принял решения о поширше и навсегда, я с отвращением сплюнул и почувствовал, что я - ёж. Стальной ёж из трамвайных рельс, наскоро сваренных одноруким механиком  " Опеля ", притащенный на перекрёсток сопляками из  " Гитлерюгенд ", стою такой, прислушиваясь к рёву дизелей армии Конева, накатывающейся на обречённый Берлин, Ева курит в саду новой Рейхсканцелярии, Блонди носится в последний раз среди воронок, а фюрер, сука рваная, еще не принял решения о создании чудо - оружия, вундерваффе, мать его, падлу, что спасёт всех нас.
     Перекурив, я немного успокоился, точнее, омерзение от одной только заплывшей водянкой рожи идиотического гада, унылого и серенького, будто рассвет зимой, прошло, по капле выдавилось в разинутую пасть флоридской сучки, забродило говном шершавого жидка поверху, взбурлило зеленоватой тиной общественных дискуссий и тухлых разговорчиков, жабой телеведущих и политологов скакнуло в угол и там замерло, дрожа горловым мешочком и дрыгая холодными лапками, словно смерть притихло, ожидая ночи, когда можно будет несмело выглянуть, осмотреться, протянуть склизкое щупальце, выросшее из усов Якубовича, ощупать моё слепое лицо олигофрена, залезть в ухо и нашептать новые пророчества, ужасающие своей конечностью, тотальным кердыком по милости новоявленного вождя тупоумного племени двуногих животных, вечно ломящихся в открытую дверь долгого Парламента железнобоких, в конусообразных шляпах подкидывающих еловые дровишки под помост, на котором трясутся от холода ведьмы, с какого - то перепугу решившие, что свиньи понимают человеческую речь. Они понимают язык свинореза, глупые девки, ракетный удар с вертушки валькирии они осознают, обух топора дырявым затылком они чувствуют, но не может быть договорённостей меж Питтом и Баной.
     - Да ты чо ? - не поверил Орландо Блум, мацая за сиську белобрысую Крюгер. - Добазариться можно с кем угодно, хоть с хеттами, хоть со Шлиманом, уже вышедшим из Гамбурга по Роттенбургской дороге.
     Арагорн с изумлением осмотрел галлюцинирующего Леголаса и ничего не ответил, лишь прибавил ходу, бодро топоча конём по скалам и пустошам. Они семнадцать лет гнались за лохматыми Урюк - Хаями, жуткими симбиотами, соединившими в себе черты узбекских гастеров и еврейских тётушек Брайтон - Бич, посиживающих на вялом восточнопобережном солнце в ожидании пособия и вестей с той стороны океана. Особо их интересовала нелёгкая судьба наследства Фриске, чумной звезды привоксальных борделей с проигравшейся в Пух на трефах бабушкой Достоевского, укаченной инвалидным креслом под рождественскую ель Алины Хенесси, зачем - то терсящейся у картонного мистера Бина, впрочем, он и в человеческом обличьи оставался картонным, фанерным скворечником всякой скудоумной юморины Баррикадовны, вечной и всегда живой паскуды незабываемого чуйства юмора.
     - Идет мужик, - хрипел сзади гном, потрясая секирой, - читает газету и тут - х...як ! - столб. Мужик лбом о столб и все ржут.
     - Мужик мордатый ? - не оборачиваясь крикнул Арагорн, зоркими глазами осматривая горизонт.
     - Угу, - подтвердил Гимли, кашляя и пердя от натуги. - Александр Блог.
     Леголас взвыл и рванул с плеча тугой эльфийский лук, натянул тетиву и выпустил пять стрел подряд себе в голову. Наивный. Он уже в пятнадцатый раз пытался самоубиться, всю дорогу забывая о бессмертии эльфов, то прыгая в реку раком, то херача себе по ноге кудесным пнём из Заповедного Леса, то лезя под юбку коварной волшебнице Галадриэль, прекрасно зная о сидящих там хоббитах. Они поселились под юбкой ушастой десять лет назад, пустили корни, основали новую деревню хоббитов, наименовав её Куйбышевым, и теперь возводили мегалитические сооружения, гордясь креативностью и развитием поширше.
     - Между прочим, - поднимая Леголаса на ноги и выдергивая острые жала стрел сказал гном, - Гай Пирс тоже из Австралии.
     - Здоров ты врать, любовь моя, - сказала Бэйли, прижимая к пышной груди волшебного коалу покрепче, - но Борн был прав. Измельчал дядюшка Оскар, истончился, как защитный костюм Повелителя бури, после которого и не было ничего достойного.
     - Так и я о том же, - промурлыкал коала, с замиранием любвеобильного сердца ощущая теплоту заманчивых выпуклостей, - им надо Алине Хенесси вручить спецприз имени Денниса Хоппера, усадить её голой сракой на супербайк Бэтмена и отправить в открытый космос, а не жевать скукотищу из каких - то выжимок сальных желез Лиз Тейлор и Марка Антония. Или выдать пригоршню призов любым черножопым бесталанным претерпевшим от воспоминаний о геноциде в Руанде. Или недобитой талибами девочке сразу вручить трон королей Гондара. Или Дите фон Тиз выдать талон на повидло. Или призвать Годохму.
   Бэйли захохотала и вскочила на ноги.
   - Айда спать, что ли, - предложила она коале, только что проснувшемуся.
   - Ну, - кратко подвёл итого он, закрывая глаза.
   Если у вас такие новости, то лучше увидеть во сне Офелию и спеть ей из старинной Доротеи Пеш.
   - Хей, ма систа ...
   Ну, и так далее.