Проект "Ребенок"
Анализ человеческих чувств невозможно отделить от анализа мотивации поведения. Человеческая деятельность – процесс непрерывный не только во времени, но и в пространстве. Чувственная зона психики как раз и является зоной контакта с «окружающей средой» – а это не только физическое пространство, но и «пространство смыслов» (по Л.С. Выготскому). Поэтому я полагаю нелишним напомнить читателю связь между мотивами (самыми общими побуждениями) и потребностями (самыми общими целями) человеческой деятельности. Тем более, что и объяснять тут особенно нечего: мотивом любого поступка является дефицит потребностей. Духовной мотивации это тоже касается. Тем или иным способом человек побуждает «окружающую среду» восполнить этот дефицит; если это удается, психика фиксирует «подкрепление» – и этот способ действий закрепляется в качестве рефлекторной реакции на дискомфорт. Такова стандартная схема «первичного процесса» («ассимиляции» по Ж. Пиаже).
На первый взгляд, это связь изолированных друг от друга психических аппаратов: оперативного (Синтезатора Решений), отвечающего за способ действий, – и перцептивного (Буфера Обмена), регистрирующего дефицит потребностей и его устранение («подкрепление» операции). Информационный сигнал, который их связывает, выходит за пределы психики и воздействует на «окружающую среду», вызывая ответную реакцию. Но уже второй взгляд заставляет нас вспомнить, что весь этот процесс сначала моделируется в воображении, не выходя за пределы психики. Формирование (после «момента воли») интеллекта восстанавливает единство чувственной зоны, разделенной развитием в Первом Возрасте.
Принципиальная схема работы интеллекта была построена Дж. Роттером, который как раз и решал проблему выбора оптимального поведения – и именно на чувственном уровне, абстрагируясь от сознательной деятельности разума. Этот выбор зависит не только от внешних условий («ситуативных переменных» по Р. Кеттелу), но и от внутренних субъективных. Человек принимает решение, сообразуясь со своими индивидуальными желаниями и возможностями (которые не всегда совпадают). Наши возможности Дж. Роттер формализовал переменной «ожидания» (определенного подкрепления), а сами желания – «ценой подкрепления». Эти величины поддаются экспериментальной оценке и могут быть исчислены в информационных единицах (в т.ч., наверное, и в мэмах). Вместе они позволяют определить «потенциал поведения», которое приводит к ожидаемому подкреплению, имеющему определенную «цену». Дальнейшее просто: мы совершаем тот поступок, который имеет наибольший «потенциал поведения».
На стадии «имплементации» (14-15 лет) обе компоненты интеллекта работают так же (разве что быстрее), как интеллект Куколки на стадии «конкретных операций» (7-10 лет). За основу берется уже совершенный в похожей ситуации поступок, интеллект по ходу действия вносит в него поправки, соответствующие не только новизне ситуации, но и «актуальному диссонансу», который гасится моделированием (схема «ассоциативного моделирования» по А. Бандуре). То есть, прерванный ранее – негативной реакцией «среды», как правило, – процесс инфантильной оптимизации поведения продолжается через время в том же режиме.
Существенное отличие Третьего Возраста в том, что «куколок» теперь две: Первая и Вторая сигнальные системы; это обстоятельство и преобразует инфантильную оптимизацию в критическую «индивидуацию» – синтез нового качества. То, что интеллекта у подростка теперь тоже два – «действенный» и «эмоциональный» – учтено Роттером, оговаривая зависимость переменных от «психологической ситуации», которая в данном случае означает альтернативный выбор актуальной доминанты интеллекта. От этого обстоятельства он абстрагируется, для того и вводит переменную «психологической ситуации». Что полностью соответствует нашим целям, поскольку роль сознательной зоны мы уже рассмотрели в предыдущей публикации. А чувственный аспект состоит в том, что «потенциалов поведения» теперь тоже два.
Критический разум не только действует, но и наблюдает за собой (как бы)со стороны, испытывая при этом (на стадии «имплементации») сильный «диссонанс восприятия». Который трансформируется в «актуальный» – по мере того, как рецессивная («наблюдающая») система вмешивается в процесс оптимизации поведения (т.н. «саморегулирование» по А. Бандуре). Вместо того, чтобы блокировать дальнейшие неадекватные поступки, как вначале, «наблюдающая» система сотрудничает с доминантой на стадии «поиска адекватности» (15-17лет). Поведение подростка становится менее импульсивным, более последовательным и осознанным. Происходит выбор – уже не поступка, а именно поведения как логической последовательности поступков, направленных на удовлетворение определенной потребности.
Дж. Роттер учитывает это обстоятельство (критичность мышления) в своем формализме, поставив поступок и его результат («подкрепление») в зависимость от потребностей, на который направлен этот поступок и которые удовлетворяются этим подкреплением. Тогда индивидуальные черты характера исчисляются «весами» каждой потребности – системой жизненных приоритетов человека.
Различные авторы (в т.ч. и Дж. Роттер) опубликовали и еще опубликуют различные списки человеческих потребностей. Все они могут рассматриваться и как списки мотивов нашего поведения. Но критически мыслящий взрослый человек по-разному относится к потребностям и к их дефициту; потому что между его желаниями и его возможностями лежат «актуальные переменные», которые он более или менее трезво оценивает. Такая же информационная дистанция лежит между нашим восприятием и нашим поведением; она исчисляется весьма солидной нейроэнергетикой модели этих «объективных обстоятельств». Этот факт Дж. Роттер формализовал в понятиях «свободы деятельности» и «ожидания» – это и есть «ситуативные переменные» его теории.
В отличие от Роттера, Ф. Розенблатт немного разбирался в математике; он и показал, как надо правильно вычислять «потенциал поведения», а также и «потенциал потребности». В его исполнении схема Роттера обрела черты линейной алгебры и стала математической моделью интеллекта; эту модель принято называть «нейронной сетью». Розенблатт даже построил «в железе» электронный узел этой сети – т.н. «перцептрон» («Марк-1»). По своей информационной схеме это контрсинапс (ИС с одноканальным выводом). Синапсов (ветвлений) «нейронные сети» Ф. Розенблатта вообще не содержат; и из перцептронов их построить нельзя. Это существенно сужает возможности «сетей», за что они подвергались аргументированной критике. Неясно только, почему это не сужает возможности мозга, который также является «нейронной сетью». Собственно, «перцептрон» и есть модель нейрона.
Но если говорить не о естественном интеллекте (который исследовал Дж. Роттер), а об искусственном, для которого и строил свою нейродинамику Ф. Розенблатт, то ведь никто никого не заставляет копировать Природу и использовать в узлах ИС только контрсинапсы. И в этой области Роттер сделал гораздо больше. Почти все.