Коля...

               
                В бытность аспирантом, как-то заглянул в знаменитый дом книги на Калину.  Так, в уже далекие  советские времена, называли Калининский проспект - теперешний Новый Арбат...

                Вдруг, вздрогнул от неожиданности. С обложки одной из книг, напечатанных на английском языке, на меня смотрел наш дорогой Коля. Его глаза, то же лицо...

                Интеллигентная ладонь расположилась на черепе  с надписью « To be or not to be...» ( Быть или не быть, англ). Конечно, я был потрясён практически абсолютной похожестью известного английского актера и моего близкого товарища по студенческим временам...

                Коля был умным, мягким, скромным и незаметным. Большие голубовато-серые глаза смотрели с бесконечной добротой и лёгким недопониманием. Так, должно быть , мог смотреть ангел, случайно оказавшийся посреди людской суеты ...

                В колхоз, куда нас-первокурсников послали в Волонтировку на битву по уборке винограда, табака и прочей кукурузы, нагрянул дождь... Работы в эти дни прекратились.

                Прекратилась и наша ударная деятельность на початкоочистителе - бестолковом шумном грохочущем устройстве, которое мы умудрялись перекричать модной тогда Червоной Рутой и воплями ,- Меканик! Са стрекат ( сломался,молд), когда механический чудик, вдруг, подло замолкал, обнажая всю мерзкую фальшивость нашего вокала...

                Во время дождя целыми днями мы торчали в большой комнате, заставленной парой десятков  кроватей, играли в шахматы, карты и отчаянно боролись с бесконечным поголовьем осенних полусонных мух, усеявших низкий потолок...

                Смех раздавался лишь в моменты, когда очередной бедняга отправлялся в удаленный деревянный туалет в моих безразмерных туфлях. В сорок последний растоптанный удавалось влезть прямо в своей обуви, которую никак не хотелось пачкать в той непролазной деревенской грязи...

                - Скучно у вас. Убегу-ка от всего этого на денек,- загадочно произнёс Коля, наглотавшись таблеток седуксена - сильного успокоительного. Такое мы наблюдали впервые. До самого вечера мы  подходили к нему,  поочередно  заглядывая в открытые безучастные глаза. Их равнодушная ко всему бесконечность смешила и завораживала...

                Коля всегда очень удобно молчал. С ним было комфортно гулять, сидеть на занятиях, выполнять любую работу. Будучи чрезвычайно артистичным, одним выразительным взглядом он в любое время мог вызвать истерический хохот всей нашей студенческой братии.

                Со мною больше любили играть в карты, да,  иногда, готовиться к очередным экзаменам. Был я круглым отличником, проходил все билеты по два раза, легко объясняя самые непонятные места.

                Очень важным и притягательным, однако, было не это. Главное - через каждых пять пройденных вопросов я устаивал ожесточенную карточную игру. Минут, эдак, на двадцать. Конечно же на деньги. Сия передовая технология подготовки к экзаменам устраивала многих. Получалось, что мы и вопросы проходили, и долгожданный пряник развлечения по оконцовке получали...

                Доминировали тогда игры в терц, белот и  клабер, что было, по сути, одним и тем же - только названия разные. Главными, помнится, были валет и девятка. Козырные король с дамой назывались "Бэлла", три карты подряд -  "Терц".

                Присутствовали ,конечно, другие дополнительные правила, тонкости и ухищрения, делавшие данное занятие достаточно азартным. От ожесточенно-бескомпромиссной схватки, прерываемой охами, вздохами и отборным матом, мы получали огромное - прям таки бешеное количество адреналина...

                И оно оказывалось, как раз, вполне достаточным для выучивания всех последующих пяти вопросов, наводивших, порою, многих  коллег на мрачные суицидальные мысли...

                Но, вот! Приходила, наконец, та самая минута, когда сил не хватало  даже на одну игру.

                А, завтра? Завтра один из страшных экзаменов. Правда, все вопросы пройдены по два раза. Друзьям этого, более-более, чем  достаточно...

                Усталость ломовая. Однако, в последний момент, когда надо выключать свет, я , на всякий пожарный, хочу повторить ещё одну каверзу...

                Это переполняет чашу терпения окружающих. В меня пытаются попасть подушкой, носками не первой свежести, старым видавшим виды тапком... Напрасно. Остановить ненормального отличника не удается. Я упорно продолжаю зубрежку...

                Вдруг, Коля, как всегда бесцветно и индифферентно , раздельно произносит незабываемую фразу,- Цветы, запахи, карандаши,собаки лают,- Безуспешно соединяя в уставшем мозгу эти простые смыслы и пугаясь,- не поехала ли  крыша,- я мгновенно выключаю свет и кидаюсь в свою железную студенческую кровать с мощной пружинной сеткой...

                С тех пор, это магическое словосочетание успешно использовалось  друзьями , дабы прекратить мои излишние предэкзаменационные перестраховки,- Цветы, карандаши, собаки...

                Коли, к великому сожалению, уже давным-давно нет на белом свете. Его ближайший  друг - Вовка Фадеев, которого все звали просто Фаддей, позвонил мне как-то из Лондона, сообщив эту грустную весть...

                Тогда в Москве, на Калининском, я,все-же, купил того шекспировского Гамлета...

                С тех пор, много-много лет подряд из книжного шкафа нашей тираспольской квартирки с обложки  смотрел наш дорогой Коля.  Глядел на нас своими широко раскрытыми немного удивленными добрыми глазами. В самые аховые моменты жизни он, отвечая на тот важный вопрос, как мог, успокаивал,- To be...To be...To be...- Быть...Быть...Быть...