Эволюция, однако

Владимир Рукосуев
   Глядя сейчас на сытые, мягко выражаясь, «лица» охранников чуть не в каждом бутике или за прилавком киоска, вспоминаю, что собой представляла охрана социалистической собственности, ибо другой тогда не было.
   Работал я на заводе, жил в заводском доме, в паре километров от предприятия. Специфика работы требовала особенной подготовки оборудования до начала смены. Подготовку мог осуществить один человек, а если ею заниматься в рабочее время, то весь цех будет простаивать часа полтора.
   Мне во время утренней пробежки не составляло труда добежать до завода, потратить пять минут на запуск процедуры и вернуться домой, чтоб потом приехать на работу вместе со всеми.
   Охрана завода обязана была запустить меня на территорию, открыть главный корпус, потом закрыть его за мной.
   Никогда не забуду впечатления, которое произвел на меня доблестный страж завода при первом знакомстве.
   Охранник, проще говоря, сторож, размещался в вагончике, установленном снаружи, возле въездных ворот завода. Когда я подошел, в помещении света не было. Постучал. Изнутри шамкающий голос спросил:

- Кто там?
- Я из цеха напыления. Пришел рабочую смесь подогревать, пройти нужно.
- Заходи. Справа выключатель.

   Я зашел, включил свет. На нарах под грудой тряпья лежал человек. Возле окна стоял докрасна раскаленный самодельный обогревательный «козел». Человек сел, ноги его были прикрыты накинутым покрывалом. Он взял одну кружку со стоящего возле нар столика, запустил в нее руку, достал что-то оттуда, сунул в рот, потом проделал это еще раз, клацнул и перестал шамкать.
   Я тогда и не подозревал о таких чудесах, как вставные челюсти и развеселился. Когда дед из второй кружки достал глаз и вставил его на место, я уже едва сдерживался. Но после того, как он откинул одеяло и полез под нары за протезом ноги, я не выдержал и вылетел со смехом из вагончика, награждаемый вслед заслуженными эпитетами.
   Но, думаю, что тогда меня бы больше удивил здоровенный мужик в самом соку, окажись он на месте этого деда. А уж за прилавком и подавно.
   Времена меняются.