Лэло-дофи.
Мы были так счастливы, видеть нашу возлюбленную жертву, что не обращали внимания на оскорбления Мэто Рафа, его подначки и подколки. Главное, опять рядом. Глаза полуослепшие от слёз, снова могут видеть избранного, уши, оглохшие от наших же воплей и рыданий, слышать голос самого дорого существа во вселенной, способны даже представить, как касаемся его руками, разрезаем грудь кинжалом, вырываем ещё трепещущее сердце и убегаем с ним. Господину всё одно не потребуется оно.
- Так, - толстяк вытащил кристалл с пикси, - милая Всезнаечка, что у нас дальше по нашему, ныне очень коротенькому списку потенциальных предателей?
- Тамбуран, - пояснила феечка, - страна сотен тысяч храмов. Главный религиозный центр нашего мира. Все верующие, желающие стать монахами, жрецами, стекаются сюда толпами, дабы служить Единому.
- Служение, это хорошо, - крепыш вздохнул, - однако, всем известно, коварнее жрецов нет никого в целом свете. Даже те, что служат истинному Б-гу всё одно ухитряются творить такое, столь подло и почти откровенно наживаются на прихожанах и пытаются подчинить их души, что я давно убедился – молиться лучше дома, обращаясь напрямую к Единому, так сказать. А соблюдать традиции можно и без раввинов, мул и священников, умеющий читать да прочитает. Думаю, если будешь порядочным, доброжелательным человеком, не творящим зла и помогающим всем нуждающимся, а так же изучающим Тору и Талмуд (или Библию, или Коран) скорее станешь праведником, что отсыпая деньги святошам. Особенно таким, что после проповеди носятся на Мерседесах, пьяные в дупель, и сбивают прихожан, почём зря. Или призывают взрывать себя и гяуров, обещая, якобы, рай. Или похваляются своей невинностью и воздерживаются от «общения» с женщинами, предпочитая «штырить» мальчиков потихоньку в тёмных углах. Или продают лучшие места в синагоге богатейчикам, рабам Золотого Тельца, которых и вовсе пускать не стоило. Ничто так не дискредитирует религию, как корыстные служители культа.
- Но в Тамбуране всё не так, - поспешно возразили мы, - это край истинных праведников. Ничего из перечисленных вами ужасов они не творят!
- Да-да-да, а ты, конечно, не работаешь на Миканэ и не мечтаешь отправить некоего Рафа к праотцам, - фыркнул безумец, - люди есть люди в любом из миров и пороки те же. Даже готов поспорить на поцелуй против пинка под зад, что их главнюк, что крестит лоб чаще, чем дышит или поднимает очи к небу, или, что там делают ваши молитвотворцы, поведёт себя так же, как и другие, земные правители, встретит неласково пошлёт на хутор, бабочек ловить, да ещё останется в убеждении, что прав был.
- А ты сделал хоть что-то, чтобы вели себя иначе, – возразили мы, - кого облагодетельствовал, парочку простецов? Их голоса потонули в общем вопле проклятий, ненависти и божбы, жертв бесчисленных. Единственные герои, не пострадавшие от твоих рук, случайно, ныне благоденствуют в Розовом Замке, моей тюрьме, юдоли мук и слёз.
- Чего заслужили, то и получили, - проворчал мой мучитель, - я пытался быть мил с ними, поначалу, не понимают, оборзин кушают пачками, на грубость нарываются, обидеть норовят. А как вспылишь, самую малость, рыдают навзрыд, как дети малые. «Нас обидели, нас наказали»! Прямо как домашние брехливые маленькие пёсики. То прямо храбрецы, тявкают, скалятся, а как топнешь ногой, убегают жаловаться, визжа от страха. Такое впечатление, что Миканэ не вот он, рядом, точит зубы на оставшиеся царства, а где-то в ином измерении, явится через сто миллиардов веков, украдёт у всех зубные щётки, перемажет лица пастой, напрудит в тапочки и сбежит прежде, чем жертвы поймут, что произошло. Много народу выжило в захваченных трёх царствах?
- Вообще ничего живого не осталось, кроме рабов Тёмного Властелина, - мы сникли, - чёрная безжизненная пустыня, ни высохших деревьев, ни пожухлой травы, ни разрушенных домов, только потрескавшаяся земля и ядовитый туман окутывающий всё вокруг.
- Даже атомы и бактерии не уцелели, - присоединилась к разговору пикси, - мёртвый ад.
- Вот и я о том же, уф, - Мэто налетел на что-то невидимое и остановился, - что це таке?
- Защитный барьер, - пояснил дух познания, - такой же, как у тебя, избранный, только в тысячи раз мощнее и закрывает огромную территорию. Проникновение внутрь невозможно.
- Наконец-то кто-то догадался позаботиться о собственной безопасности, - хохотнул крепыш, - приятно видеть умных людей.
- Это защита скорее от тебя, Безумный Стреломёт, - послышался чей-то голос и за пределами поля появились два монаха в жёлтых тогах, украшенных священными символами, с посохами в руках, с бритыми головами и длинными бородами, - наш Король – Монах призвал народ свой вознести молитву Единому и силой своего благочестия создали стену. Ты не пройдёшь дальше!
- Посмотрите на этих Гендельфов, - хохотнул безумец, - они таки решают, куда мне идти, а где находиться нельзя. Радуйтесь, что мой страх перед Б-гом выше чем желание отомстить, а то вашего старшого переименовали в безногого, безрукого, и безносого Короля – Евнуха, подвешенного над пропастью за волосы. А упомянутое провалище образовалось на месте государства. Но, я человек благочестивый, религиозный даже, поэтому поступлю мягко, хотя и строго. Обычно, волшебники так не делают, ибо подобное действо не имеет смысла, но случай особый, так что.
И вот выстрелил Мэто из арбалета, стрела вспыхнула, превратилась в какую-то крохотную штучку и упала в ладонь нашего мучителя. Раф коснулся её барьера, послышался громкий хлопок, и монахов стало видно куда лучше. Священнослужители замерли с вытаращенными глазами.
- Простейший фокус, детский даже, я бы сказал, - толстяк ухмыльнулся, - создал энергетический кристаллик – вампир, который и втянул всю энергию вашего благочестия до последней капли, уничтожив щит. А теперь вторая половинка кары. Этот малыш, до отказа заполненный, никак не связан с кристаллической луной, заклятье Толады на него не действует, значит, выстрел окажется четвёртым, дополнительным.
Крепыш перезарядил свой артефакт, выстрелил и тут же стоящие перед нами встречающие запрыгали на правых ножках и забубнили: - «Прости же, храбрый Мэто Раф, за наш дурной и вспыльчивый нрав»! Через пять минут монахи сменили ноги, но не фразу.
- Мне кажется, теперь можно, без лишних хлопот, прогуляться по этому краю, навестить местного королька, побеседовать, - напарник наш махнул рукой, - пошли или предпочитаешь не рисковать? Не знаю, могут ли рабы Миканэ посещать храмы?
- Мы выросли в одном из таких, - напомнили мы.
- И что, местные тоже боевыми искусствами занимаются? – брови безумца поползли вверх.
- Нет, - мы покачали головой, - только молятся, всё необходимое для жизни поставляет сама природа и паломники.
- Так и думал, бездельники – ханжи, - соратник сплюнул презрительно.
И вот так началось наше путешествие по священному краю. Я только успевала вздыхать и восхищённо качать головой. Храмов вокруг и вправду хватало, если кто и обитал в отдельно стоящих домиках, то редкие отшельники, большинство были монахами и священниками в Домах Б-га. Питались, чем придётся, занимались собирательством, благо, леса вокруг необычайно богаты. Про грибы молчу, но орехов, да ягод имелось бесчисленное количество, разных, плюс дикие фруктовые деревья, с мелкими и кислыми, но вполне съедобными плодами, кора нескольких видов деревьев, из муки которой выходил вкусный хлеб, клубни, конечно же. Целебным растениям просто числа не было. И правители всех соседних стран поставляли продовольствие буквально возами, а так же одежду, красивые вещи религиозного назначения. И не потому, что кто-то требовал, просто люди, молящиеся за мир наш, обязаны не нуждаться ни в чём. Фактически, шесть королевств содержали седьмое. По слухам, Король – Монах скопил неисчислимые сокровища из даров и даже если поставки прекратились, прекрасно смог бы содержать подданных за свой счёт несколько веков подряд. Мэто, узнав о таком, только головой качал неодобрительно.
- Совсем ваши святоши совесть потеряли, - ворчал Раф, - в моём мире они хоть какие-то работы выполняют, а эти лишь администраторы и собиратели податей. Хотя бы священные книги переписывают?
- Да, - закивали мы, - а так же лекарским делом занимаются. Целая каста отдельная, бродят по всему миру, трудятся за хлеб и право ночлега. Зато нет таких заболеваний, что не смогли бы вылечить. Только что мёртвых из могил не поднимают.
- Кажется, ребята, что балуются такими фокусами, называются как-то по-другому, - улыбнулся собеседник, - ни разу, не врачеватели.
Забавно и жутко было наблюдать за тем, как все встречные, вне зависимости от пола и возраста, продолжали прыгать на одной ножке и повторять глупые строки, как заведённые, отчего Толада не спешит на помощь? Кошмар прекратился лишь, когда приблизились к столице, сменился другим – тысячи несчастных, стонущих на земле от усталости, не в силах подняться.
- Ничего, пусть помолятся Единому о возвращении утраченных сил, - хохотнул безумец, - если праведные такие, получат желаемое.
Столичные храмы красотой, высотой своих куполов и башенок намного превосходили все, что встречали прежде. А уж какая резьба покрывала стены, а витражи в окошках!!! Надо сказать, что в нашей религии запрещены любые статуи, изображения животных и растений в Молитвенных Домах, ибо Единый не имеет образа, он одновременно везде и всюду. Святых и Праведников хватало, но мы ограничивались лишь написанием их имён, молитвы им не возносили, лишь благословляли и соблюдали посты в дни их смерти, вполне умеренные, впрочем. Зато компенсировали недостатки помпезности, сочиняя красивые и возвышенные многочасовые молитвы. Поэты, способные на подобное, ценились больше, чем самые талантливые ремесленники. Зато и запоминались такие восхваления легко, настраивали на правильный лад и помогали отринуть всё мирское.
Король – Монах жил прямо в главном храме, по слухам, келья его была немногим больше, чем у младшего из жрецов, правда стены покрывали золотые пластины, мебель вырезана из нефрита и украшена алмазами, одеяния шили исключительно из редкого покуантийского шёлка, кормили с освящённых блюд мелко - мелко нарубленными растениями, поили чистой ключевой водой.
Впрочем, до покоев правителя не добрались, четыре раба, ползком выволокли носилки, вырезанные из кости Актанского Дракона, сам Король лежал пластом, накрытый тёплым одеялом и только глаза его метали молнии.
- Как посмел ты, ничтожный, обрушить на нас свои нечестивые чары? – прорычал властитель.
- Я бы не тявкал слишком громко на месте того, кто вынужден смотреть на собеседника снизу вверх, - фыркнул Мэто, - и это я спрашиваю, как смел ты, пёс шелудивый, от меня отгораживаться? Думаешь, молитвами избавиться, так я не Шайтан, бормотаний священнослужителей не убоюсь. Итак, считай, помиловал вас, поганцев, не разрушал лживых храмов, не разогнал ленивых монашков – нахлебников, не сломал костей корольку - лжецу. Обещал Толаде, что заключишь со мной договор? Ну, говори, поганец!
- Договор был о помощи избранному, - возразил венценосный собеседник, - ты же, есть не что иное, как порождение тьмы, такой же злодей, как Миканэ, если не хуже.
- Не, приятель, ты немного путаешь, - безумец хохотнул, - Рэд Босс, он совсем отмороженный, убивает всё живое вокруг себя, я так, мелкий хулиган, могу вот тебе пальчики на руках и ногах отрезать. Однако, не хочется проливать крови, всё же Единый смотрит, не одобрит подобного. А мне ещё работу делать, с Повелителем Мрака воевать, без Божьей Помощи не обойтись. И не лыбься так, я преклоняюсь перед Создателем, но не тем, кто узурпировал служение Ему и использует стремление людей к свету в своих отвратительных целях. Вот тебя взять, негодяя. С какого перепоя ездишь в носилках драгоценных, да живёшь в палатах белокаменных, кушаешь с блюд освящённых? Разве не должен подавать пример верующим? Посмотри на меня, где сверкающие доспехи, конь богатырский, слуги верные? Даже морда лица не побрита как следует. Нету, а всё почему, избранный обязан блюсти лишь чистоту своей души, питаться, чем придётся, носить обноски, забывая о мирских заботах, воздерживаться от плотских утех (спроси вон жетине, ходит нецелованная, обижается), и всё свободное от борьбы со злом время проводить в молитве. Любишь роскошь, значит, потакаешь силам тьмы, тешишь собственную гордыню, жадность. Ты просто насмешка над истинным праведником, пародия на духовного руководителя. И не надо говорить, что красота мол, настраивает верующих на определённый лад. Фигня, лучший храм это лес, горы, моря, когда смотришь на голубой свод, усеянный звёздами, вдыхаешь запах деревьев, воды, и ощущаешь себя частью вселенной. А самая прекрасная молитва – труд каждодневный, когда роняя пот и кровь свой на землю, взращиваешь пищу или создаёшь предметы, дабы содержать семью и производить на свет детей, празднуя вечно непрекращающийся праздник новой жизни. А Дома Молитвы должны быть в душе, отринь все чувства, кроме любви к Б-гу и всему сущему, благодари искренне за всё хорошее, являющееся наградой и плохое, ибо оно – наказание за грехи, твори добро везде, где можно, чтобы не осталось бедных, сирых и убогих, бойся заработать лишнего богатства, ибо оно губит душу и излишки раздавай тем, кому не достаёт чего, но не переусердствуй, ибо бедность крайняя есть оборотная сторона богатства и так же порочна.
Мы едва сдержались, чтобы не рассмеяться. Вот чего не видели ни разу, чтобы толстяк молился, даже когда мы жили в монастыре. Не заметили так же, когда успевал поститься. По нам, так он просто неряха, грязнуля и болтун, никак не отшельник.
А Король – Монах лишь открывал и закрывал рот, не зная, чего ответить. Думаю, у него от ярости просто дыхание перехватило.
- Так, рыбка моя безгласая, - Раф скрестил руки на груди, - понимаю, что никакого союза не заключишь, но, будучи добрым парнем, дарую возможность отступить с честью. Придумывай своё невыполнимое задание, я его провалю, прокляну вас на тысячу поколений вперёд и пойду дальше, надо ещё в родном королевстве предательницы жетине разгром устроить, до кучи, прежде чем завалиться в гости к старине Миканэ. Итак, продышись, убогенький, поправь свою тиарку или как там называется твоя треугольная шапочка, украшенная жемчугом, и выдай что-то членораздельное. Хочешь, для ускорения мыслительного процесса, рёбрышки сломаю? Ничто так не прочищает голову, как боль.
- Проклятое чудовище! – выплюнул, наконец, правитель, - мерзавец, святотатец.
- Не надо представляться, я всё равно всех твоих имён не запомню, - избранный поморщился, - итак, Проклятое Чудовище, кстати, «Мерзавец» и «Святотатец» это твои фамилия и отчество, или как у испанцев целая гроздь наименований?
- Ладно, - Король закрыл глаза, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями, - есть один способ заставить тебя замолчать навеки или получить свою армию. На противоположном конце города располагается Белая Башня. В ней, на верхнем этаже хранится сапог последнего Верховного Правителя нашего мира, великая волшебная святыня. Сумеешь надеть его и уцелеть после этого, исполню обязательства, данный Толаде. Нет, ты никакой не избранный и прах твой развеем над кладбищем умерших домашних животных, а имя проклянём.
- Сапог Верховного Правителя, – голос наш в раз охрип, - так от последнего короля осталось ещё что-то?
- Да, когда я был совсем юн, - правитель жрецов пожевал губами, - состоял принцем - советником у Повелителя, одним из первых прибыл к месту битвы. Увы, помимо обугленных костей, нашли мы лишь шлем и сапог. Первый артефакт достался, дочери павшего Повелителя Олама, а второй волшебный предмет я увёз на родину и поместил в башню.