Северо-Западный фронт.
Новгородская область. Старая Русса - Демянск – Рамушево.
Зима 1942 года.
…Вестовой из штаба доставил приказ выдвинуться с миномётами на остриё прорыва. Они посчитали, что так будет лучше для более эффективной поддержки пехоты. Мудаки, куда? Они что, рехнулись? Неужели не видели, какой кровавый замес на «передке». Там и ползком-то смертельно опасно. Однако приказы в бою не обсуждаются. Приказ есть приказ.
Первый миномётный взвод пошёл.
Второй пошёл...
Я уже обрадовался. Посчитал, что немцы проспали наше выдвижение. Для общего руководства атакой рванул следом за бойцами.
Третий взвод покатил свои миномёты…
Низко пригнувшись, бойцы отчаянно торопились, насколько позволяла пересечённая местность. Но, как гром среди ясного неба, вдруг, всю округу распорол страшный грохот. Взрыв! Огненный смерч пронёсся над головами.
Меня подняло в воздух и швырнуло на соседний блиндаж. Когда очнулся от контузии, ездовой сообщил, что рота на своё противотанковое минное поле зашла. Вначале первый фугас рванул, потом от детонации следующий. Затем ещё, ещё прибабахнуло. По соседству грохнуло так, что мир с овчинку показался. В уши загнали пробки по самые барабанные перепонки. Ладонью смахнул с лица кровавые брызги от разорванного поблизости наводчика Гарика Закурдаева. С веток соседних кустов свешивалась его разорванная в клочья шинель со сгустками капающей на землю крови, возле корневища валялись вспоротые металлом фрагменты человечьих потрохов. Звенящая тишина окутала пространство вокруг.
Кое-как, постанывая, собрал себя в «кулак». Увидел рядом Дениску Аверина. У него левая нога уже была не нога, а кирзовый сапог, висящий на сухожилиях и заполненный костно-кровавым месивом. Поодаль, лежащий на спине тянул руки к небу Лёха Чайкасов. У него из рваной раны под ключицей напрямую из лёгких вываливались куски розовой воздушной пены. Андрюхе Зайцеву осколком напрочь отсекло нижнюю часть лица. Челюсти не было, лишь срубленные, словно бритвой осколки костей торчали в разные стороны. Кровищи пока не наблюдалось, видимо после болевого шока хлынет. Выживет ли, парень? Бойцы стали суетливо подбирать то, что осталось от боевых товарищей. На кусок брезента скидывали то ногу, то кусок головы, то внутренности живота, то колено, то локоть или часть плеча с торчащей из мяса ключицей. Бойцов по частям разорвало ужасающими взрывами. За сорок метров подобрали планшетку взводного и его грудину с куском гимнастёрки. Она как раз упала на зёмлянку комбата.
Провели перекличку и в общей сложности не досчитались 23-х человек. Отморозки командиры, гниды! Неужели не могли согласовать с сапёрами схему прохода в своём же противотанковом минном поле. Столько людей ни за что, ни про что и понапраслину положили. Идиоты. Полководцы хреновы...
Из воспоминаний моего отца.
166 стрелковая дивизия, 517 стрелковый полк, 2 миномётная рота.
Командир 3 миномётного взвода, лейтенант Щербаков Иван Петрович
(1923 г.р.).