Наступило долгожданное лето, и ребята, уставшие после учебного года, снова встретились. Кира, Антон и Сашка - ребята знали друг друга с самого детства. Каждое лето они приезжали сюда, в деревню недалеко от Тулы, на каникулы. Три месяца свободы от занятий и уроков, три месяца приключений, свежего воздуха и прекрасной природы. Им никогда не приходилось скучать вместе, каждый год они придумывали все новые развлечения и шалости.
Деревня была маленькой и малонаселенной. Всего в паре домов жили постоянные жители. В основном же сюда приезжали такие же дачники. Часть домов была заброшена. Они стояли одинокие, среди разросшейся травы.
И если раньше эти дома не интересовали ребят, то в это лето они решили исследовать все заброшенные дома, что остались в деревне. Чья это была идея, они уже и не помнят. Может, это придумал Сашка - он был постарше Киры и Антона, и каждое лето приезжал на каникулы, с новыми придумками и идеями. То он начинал верить в призраков и привидений, и видел их на каждом шагу, пугая ребят своими видениями, то рассказывал о загробной жизни, то придумывал, как бы им поймать НЛО, которое - в этом он был абсолютно точно уверен - будет пролетать над их деревней. В общем, Сашка был великим придумщиком.
Немного полноватый и неспортивный мальчик, он не пользовался популярностью у одноклассников, и поэтому ему льстило то внимание и уважение, с которым его слушали Кира и Антон. Он предпочитал проводить время за чтением и не любил активные игры сверстников.
Кира и Антон были двоюродными братом и сестрой. Они были одногодками, с разницей в несколько месяцев. Несмотря на родство, внешне они были совсем не похожи. Антон был невысоким, очень худым и болезненным мальчиком. Тонкая бледная кожа, сквозь которую просвечивались синие полосы вен, худенькие плечики, светлые, всегда немного всклокоченные волосы - Антон, несмотря на свою болезненную внешность, был совсем не пугливым мальчиком. Именно он года два назад предложил ребятам пойти ночью на кладбище. Именно он всегда был первым, кто решался на самые странные, а порой и рискованные шалости ребят.
Кира была совсем другой. Крепкая, спортивная, со смуглой кожей и карими глазами, она всегда критически и немного иронично относилась к сашкиным идеям и придумкам. Но как бы она ни смеялась над сашкиными выдумками, она никогда не оставляла ребят одних, принимая участие во всех их шалостях. Кира была вспыльчивой, поэтому между ней и мальчиками часто вспыхивали ссоры, но так же быстро она и отходила, поэтому мальчишки привыкли не обращать особого внимания на ее возмущение.
Когда ребята встретились этим летом, Сашка заметил, как сильно изменилась Кира. Она как-то неожиданно резко вытянулась, стала как будто гибче и стройнее, превращаясь в красивую девушку. Сашка и раньше часто чувствовал себя неуютно под ироничным взглядом ее темных глаз, а теперь и вовсе растерялся. Это была какая-то новая Кира, совсем не та взлохмаченная, всегда немного сердитая девчонка. Сашка не мог ничего с собой поделать, и краснел каждый раз, когда Кира обращалась в разговоре к нему.
Они сидели на ветках огромного развесистого дуба напротив озера и болтали о том, как прошел учебный год.
- Так, а чем мы займемся этим летом? - спросила Кира. - У кого какие идеи? Инопланетяне? Призраки, мертвецы или поиски Священного Грааля на земле Тульской?
Глаза Киры иронично блестели, и в этот момент Сашка подумал, что никогда еще ни видел никого такого же красивого, как Кира.
- Санечка, что же ты молчишь? - повернулась она к нему. - Неужели ты не придумал для нас ничего интересненького?
Кажется, у него горели не только уши, но и кончики пальцев. Сашка молчал.
- Кажется, наш интеллектуальный центр потерял пульт управления речью, - съязвила Кира.
- А ведь мы за все время еще ни разу не пробовали залезать в заброшенные дома! - попытался спасти друга Антон.
- Заброшенные дома? - фыркнула Кира. - Да что там может быть интересного? Старые тряпки? Мусор?
- А знаешь ли ты, - наконец, обрел дар речи Сашка, - что раньше люди, уезжая на долгое время из дома, оставляли в доме череп козла, чтобы во время их отсутствия никто не залез в дом и не разграбил его.
- Ха! Наверное, перед тем как оставить его там, они должны были обучить этот череп приемам каратэ . - Кира рассмеялась, а Сашка покраснел еще сильнее.
- А ведь это идея! - воскликнул Антон. - Давайте попробуем найти хоть в одном из домов череп козла. Вот будет интересно, если мы действительно найдем его!
- С привидениями хотя бы было страшно, - капризно надула губы Кира, - а сейчас вы предлагаете рыться в чужом мусоре, чтобы найти какой-то там череп!
Но Мальчишки уже не слушали ее. Они составляли план, в каком порядке они будут просматривать заброшенные дома. Ведь дело предстояло серьезное - нужно было не просто найти череп, а сначала попытаться попасть внутрь дома. Для этого им могут понадобиться инструменты. Благо, у дедушки Киры и Антона было много самых разных инструментов. Мальчишки решили позаимствовать у него.
Они решили не медлить и тут же пошли к старому деду Василию.
Дед Василий, ветеран войны и мастер на все руки, сидел прямо за домом и что-то пилил. Он действительно был мастер на все руки, и почти все в доме - от теплицы на участке до книжных полочек на стенах - было сделано его руками. Дед Василий давно лелеял надежду на то, чтобы научить Антона мастерить, но Антона такая работа не занимала, и дед только расстраивался. Но теперь, когда внук попросил его одолжить пару инструментов, дед Василий очень обрадовался. Правда, он так и не добился ответа на вопросы о том, для чего мальчику нужен лом и топор, но решил, что ничего страшного не случится, если мальчишки попытают свои силы.
Итак, инструменты были добыты, и ребята решили, что на следующий день они, следуя составленному Антоном и Сашкой плану, начнут исследовать один за другим заброшенные дома деревни.
Augen auf - ich komme!
Погода стояла ветреная, небо было затянуто серыми облаками, и казалось, что вот-вот пойдет дождь.
Ребята посмотрели уже третий по счету дом, но ничего интересного так и не нашли.
Старая, покрытая многолетним слоем пыли мебель, ободранные обои на стенах, какие-то выцветшие картины и сундуки со старым тряпьем.
Кира начинала терять терпение, а кроме того, чувствовала нарастающий голод – ведь с самого утра они ничего не ели.
- Ребят, пора признать, что идея была глупая! Давайте-ка домой! Ничего мы не найдем в этих домах, кроме старой рухляди!
- Погоди, Кир, у нас еще не все дома обследованы. Ведь должно же быть что-то интересное… - попытался уговорить ее Сашка.
- Ой, да чего ты ее уговариваешь? Пусть идет домой! Без нее нам лучше будет, никто не будет ныть и канючить! – резко ответил Антон.
- Это я-то ною? Да ничего подобного! Тоже мне, герои нашлись… - Кира обиделась, но слова Антона ее задели, и она, нахмурившись, поплелась вместе с мальчишками.
- Давайте не будем ссориться, - миролюбиво сказал Сашка, - А чтобы никому не было обидно, у меня есть предложение. Давайте следующий дом для исследования выберет Кира. Согласны?
Антон мрачно кивнул. Кира слегка улыбнулась.
Они стояли почти на самом краю деревни, дальше начинался редкий лесок, а тропинка уходила вдаль, к автобусной остановке.
Деревня была разделена прудом на две части. Та часть, где располагались дома ребят, была менее обитаемой. Собственно, на этой половине деревни было всего два жилых дома – дом сашкиных родителей и соседний дом, где раньше жили бабушка и дедушка Киры и Антона.
На другой стороне от пруда жилых домов было больше. Практически в каждом доме кто-то жил или хотя бы приезжал на выходные.
Но Кира обратила внимание на один дом, который выделялся. Этот дом был немного на отшибе. Вокруг него все давно заросло сорняками. Возможно, когда-то дом был окружен садом – вокруг него было много деревьев, то ли яблонь, то ли вишен.
Но сам дом как будто спрятался за этими сорняками и деревьями. Из-за растительности виднелась только крыша.
Его-то и выбрала Кира. Антон недовольно нахмурился – до того дома было довольно долго идти, а мальчики, нагруженные тяжелым инструментом, уже порядком утомились, хоть и не признавались в этом открыто.
Но решение было принято – ребята пошли к дому на отшибе деревни.
По мере того, как они приближались к дому, ветер усилился.
- Кажется, скоро начнется гроза, - жмурясь от ветра, пробормотал Антон.
Когда ребята подошли к дому, с неба начали падать первые капли дождя. Но от своей затеи они отказываться не хотели.
Дом действительно был окружен деревьями и сорняками, и пробраться внутрь оказалось не так-то просто. Ребята то и дело натыкались то на поросший густой растительностью забор, то на заросли крапивы, настолько густые, что пройти через них не представлялось возможным.
Они ходили вокруг дома почти полчаса, и каждый думал о том, что, пожалуй, в этот дом они никак не смогут проникнуть, надо возвращаться домой. Кроме того, все трое страшно устали и хотели есть.
- Я нашла! – неожиданно услышали они голос Киры откуда-то из-за угла.
Мальчишки тут же пошли на голос.
- Я нашла калитку! Смотрите! - ее глаза радостно сияли. В заборе, поросшем густой травой, действительно была калитка. Ржавая, скрипучая, она, однако, легко открылась. На удивление, калитка была не тронута вездесущей травой.
Ребята вошли внутрь.
От калитки до дома было не больше десяти метров, но преодолеть это расстояние было не так-то просто.
Трава была очень густой, а в высоту доставала почти до уровня плеч ребят.
Впереди шел Сашка. У него среди инструментов был предусмотрительно припасен серп, и он, ловко орудуя им, скашивал траву и прокладывал путь для следующих за ним Антона и Киры.
Кира шла последней. Еще при входе она почувствовала себя очень неуютно. Что-то было не так, но что именно, она никак не могла понять.
Она поежилась от страха, и только тут поняла, в чем было дело. Когда они шли к дому, дул сильный ветер, начиналась гроза. Здесь же, в этом заброшенном саду, было абсолютно тихо. Ветра не было. Даже верхушки деревьев, казалось, застыли.
От этой мысли девочке стало не по себе. По спине побежали мурашки.
Она хотела сказать мальчишкам о своем наблюдении, но неожиданно для себя обнаружила, что она отстала от них. Где-то впереди она слышала голоса ребят, но догнать их не могла.
Она снова оглянулась. Ребята решили обойти вокруг дома в поисках входа.
Проделанная Сашкой тропинка шла в обход, Кира же решила подойти поближе к дому и заглянуть в окно.
Она протиснулась сквозь густые заросли травы, подошла поближе к окну, ухватилась руками за подоконник и подтянулась.
Стекло было мутным от времени, и снаружи Кира не могла разглядеть все, что было в комнате. Она прижалась лбом к стеклу, чтобы получше разглядеть, что внутри.
Но, повернув голову вправо, Кира от неожиданности вздрогнула.
На подоконнике, чуть справа от нее, сидела кукла. У куклы были красивые золотые волосы, длинные и вьющиеся. Кира сама не так давно перестала играть в куклы, но для себя отметила эти прекрасные волосы. Кукла была без одежды, одна ее рука была странным образом вывернута. Но напугало Киру не это.
У куклы вместо глаз зияла пустота. Пустые глазницы никак не сочетались с милой улыбкой на кукольном личике и ее прекрасными золотыми волосами.
- Так, всего лишь кукла. Чего ты напугалась-то? Значит, когда-то здесь жил ребенок. Ничего страшного. Обычная игрушка, - уговаривала себя Кира.
Она начала медленно сползать вниз, пытаясь нащупать ногой землю.
И вдруг… То ли это была игра света, то ли Кире от напряжения и голода показалось, но кукла как будто кивнула ей головой.
От неожиданности Кира отдернула руки от подоконника и неловко упала на землю. Она приземлилась на коленки, а на земле оказались какие-то мелкие камни и осколки. Штаны были порваны, кожа на коленке содрана. От боли Кира на мгновение даже забыла про куклу. Она осмотрела свою рану – ничего страшного, просто содрана кожа. Но все-таки коленка болела. Кира решила, что надо рассказать ребятам о своем приключении.
Где-то неподалеку все еще слышались их голоса. Она повернула в ту сторону, откуда они доносились, но, прежде чем отправиться назад, снова посмотрела в окно. Куклы на подоконнике не было.
Киру бросило в жар. Воздух был влажный и горячий. Казалось, что она в тропиках. Футболка на спине намокла и неприятно липла к коже.
Кира решила, что пора как можно скорее выбираться отсюда, и направилась туда, откуда доносились голоса ребят.
Но она не успела дойти до них. Послышался дикий страшный крик – она не сразу узнала в этом крике голос Сашки.
Ребята промчались мимо нее, с жуткими воплями и с выражением ужаса на лице. Кира поспешила следом.
Они довольно быстро нашли калитку, но на этот раз открыть ее оказалось сложнее. Казалось, за время, что они были в саду, дверца осела, и ребятам пришлось приложить немало усилий, чтобы выбраться наружу.
Как только они вышли за калитку, на них обрушился ливень.
Не говоря друг другу ни слова, ребята помчались домой.
***
«Это же надо, под дождем часами гулять! Все промокли, до нитки! Что за придумки такие? Где вас лихоманка носила?» - ворчала бабушка, подливая в тарелки ребятам суп.
Они сидели за столом, промокшие, голодные и мрачные, и только молча стучали ложками по тарелкам.
«И все-таки странно получается – как это мы часами гуляем, если дождь едва начался, когда мы только вышли за калитку того дома… Прошло максимум десять минут, а уж никак не час», - размышляла Кира.
«Интересно, и что же такого увидел там Сашка…»
Сашка молчал. Он молчал и за столом, и после того, как, ребята, отведав бабушкиного супа, уселись в сенцах обсудить то, что произошло.
Но Сашка по-прежнему молчал. Он уставился в одну точку и не произнес ни звука, как ребята ни пытали его. Потом просто встал и молча пошел к себе.
Кира и Антон были сбиты с толку. Сашка, который был заводилой во всех их приключениях, вел себя очень странно.
Кира пока не решалась рассказать ребятам про странную куклу, которую она видела в окне дома. Она опасалась, что они начнут высмеивать ее фантазии и не поверят ей.
- Ну, и что будем делать? – спросил Антон, когда Сашка ушел.
- Не знаю… Может, завтра он придет в себя и расскажет. А ты ничего не видел?
- Нет, я шел позади и видел только его спину…
Ребята снова замолчали. Дождь барабанил по стеклу, и Кира снова подумала о том, что, по ее ощущениям, они были там, возле дома, не дольше пятнадцати минут. Но оказалось, что времени прошло гораздо больше…
- Я придумал! – воскликнул вдруг Антон, - Нам надо узнать, кто жил в этом доме. Все-все узнать. Что это были за люди, что там происходило… Вдруг накопаем что-нибудь интересненькое, а?
- Да? И как же мы это узнаем? – недоверчиво спросила Кира.
- Как-как? Спросим у деда, конечно же! Кто, как не он, знает все о жителях деревни?!
***
Дед Василий родился и прожил почти всю свою жизнь в этой деревне. Казалось, нет такого уголка, который он бы не знал. Еще мальчишкой он изучил окрестности и, казалось, знал здесь каждый кустик.
В войну он был среди тех, кто защищал деревню от фашистов. Вместе с товарищами он дошел до Германии, был ранен и получил контузию. С тех пор дед плохо слышал, но всегда был рад поговорить с внуками.
Он всегда что-то мастерил. Казалось, его руки не знали покоя, если не были заняты. В своем доме он смастерил практически все – от стола и кроватей до резных рам на окнах.
Вот и сейчас он сидел и выпиливал что-то из дощечек разной длины.
- Дед, а дед! Расскажи нам про тот дом, а?
- Чего? Какой дом?
- Да вот тот, что на отшибе. Кто там жил?
Антон показал в окно на дом, который едва был виден сквозь пелену дождя. За окном уже смеркалось.
- А, этот… Так там жила Нюрка Хромоножка…
- Да-да, ведьма эта… - донесся из кухни голос бабушки.
- Да какая уж больно ведьма? Чего наговариваешь? Девка как девка, только странная немного… - ответил дед.
Ребята были заинтригованы.
- Расскажи! Расскажи! - требовали они в два голоса.
- Да чего там рассказывать? Жила в том доме Нюрка Хромоножка. Девка как девка, только хромая ходила. Я уж и не помню, с рождения ли она такая были или после охромела, да только сколько знаю, все ее Хромоножкой называли. А вообще хорошая девка была. А какие пироги пекла! – дед мечтательно закатил глаза и сглотнул. Видимо, воспоминания о нюркиных пирогах были самыми приятными.
- Все знали, что она ведьма! – снова встряла в разговор бабушка.
- Да помолчи ты! – прикрикнул дед. – У родителей она родилась уже поздно, им за сорок было, а в скором времени мать ее умерла. Отец ушел на войну, да так и не вернулся. Много там полегло….
Дед замолчал. Ребята не смели прервать его.
- Бабуль, а почему ведьма-то? Злая что ли была? – спросила Кира.
Из кухни подтянулась бабушка и, вытирая руки полотенцем, присела рядом с дедом.
- Странная она была. Ходили слухи, что умеет привораживать. Вона как она Ванюшку-то приворожила, а? – подтолкнула она деда локтем в бок.
- Ведь первый красавец был, Ванюшка-то. Все девки на него заглядывались. А он только на Хромоножку свою и смотрел. Никого ему не надо было – только ее. Не иначе, приворожила!
- Говорят, в пирог ему зелье приворотное подсыпала, - очнувшись от своих мыслей, засмеялся дед. – Да только я в это не верю. Мать у Нюрки травницей была. Лечила всех, травы собирала. Только дитя у кого заболеет, сразу к ней ведут. Она травки свои соберет, отвар какой сделает. Дитя отвару того хлебнет - и глядь, через день-другой уже здоров! Вот и Нюрке передала свои знания. Тоже все ходила по полям, да травы собирала.
- Ну и что, получилось у них с Ванюшкой-то? – нетерпеливо перебила его Кира.
- Ай, - махнула рукой бабушка, - пропал без вести Ванюшка. Война никого не пожалела…
Дед молча вернулся к своей дощечке. Стало понятно, что больше ничего выпытать не удастся.
Ребята знали, что про войну он вспоминать не любит, и каждый раз, когда речь заходила об этом, дед просто замолкал и делал вид, что вопросов не слышит.
Ребята переглянулись. История Нюрки Хромоножки не оставила их равнодушными.
Но кое-что все-таки не давало Кире покоя.
- Бабуль, - шепотом позвала она, - бабуль, а у Нюрки этой ребенок был? Ну, маленькая девочка…
- Да Господь с тобой! Какая девочка? Так и померла Нюрка незамужняя да без детей. Говорят, убили ее, когда немцы деревню заняли, да только кто ж теперь знает, как оно там на самом-то деле было…
Кира задумалась. Ей казалось логичным, что раз была в доме кукла, то должен был быть и ребенок, девочка, которая играла бы с этой куклой. Но, может, это была кукла, с которой в детстве играла сама Нюрка?
- Да чего ты такая смурная сидишь? Далась-то тебе эта Нюрка. У нас, кстати, карточек много на чердаке, там и Нюрка есть. Еще до войны делали, всей деревней собирались и фотографа приглашали.
Кира с Антоном так и подскочили от неожиданной радости.
- Погодите, куда ж вы ринулись? Ах ты ж лихоманка вас раздери! Да там пыльно, на чердаке-то? И темно? Хоть бы фонарики с собой взяли… Умчались, черти… Эх…
***
Спертый воздух не давал дышать полной грудью. Фонарики выхватывали из темноты фрагменты когда-то служивших верой и правдой вещей, которые со временем пришли в негодность. Это была территория, полностью принадлежавшая деду. Он знал здесь каждый уголок и, казалось, мог с закрытыми глазами найти любую вещь.
Дед не любил выкидывать поломанные вещи. Он всегда говорил, что любая вещь может еще послужить. И действительно, при любой случившейся поломке в доме дед извлекал на свет Божий какие-то давно не используемые железяки - и творил чудеса. Из-под его умелых рук выходили настоящие произведения искусства – будь то кровать для малютки Киры или необычная подставка с подстаканниками для бабушки. Он был мастер на все руки.
А его мастерская располагалась на чердаке – там, где сейчас Кира с Антоном искали фотографии Нюрки Хромоножки, владелицы странного дома на отшибе деревни.
Поначалу они растерялись – где искать? Казалось, весь чердак завален железяками да деревяшками. А ведь их лучше было не трогать и не двигать с места на место, а то дед мог и рассердиться.
Но через несколько минут, хорошенько оглядевшись, Антон заметил, что вещи лежат не просто так, а в определенном порядке. Вот тут – железяки, а в том углу – коробки с гвоздями и инструментами. Вот тут - сундук, большой, тяжелый. Интересно, что в нем? А вот здесь - комод. Возможно, фотографии лежат в комоде.
Пробравшись в дальний угол, Антон начал открывать все подряд ящики комода. Тряпки, лоскутки, нитки, тесемки, кружева… Нет, не то.
В следующем ящике – снова дедовы деревяшки, какие-то деревянные фигурки. Одна из них особенно привлекла внимание Антона: на скамейке сидела девочка в длинной юбке и с покрытой платком головой, рядом с ней – мальчик. Правда, фигурка мальчика была не закончена, хорошо прорисовывалась только голова, а руки и ноги были не готовы. Антон повертел фигурку в руках. Он и не знал, что дед умел делать такие вещицы!
И вот, наконец, нужный ящик. Старые письма, фотографии, какие-то бумаги и документы…
- Ну-ка, помоги-ка мне! – Антон протянул тяжелую папку Кире, - спускай это, а я возьму остальное.
- Много там? – поинтересовалась Кира.
- На пару дождливых дней хватит, - усмехнулся ей брат.
***
Ребята приволокли кучу бумаг в комнату и уселись их перебирать.
- Эх вы, сыщики! - бабушка с улыбкой смотрела на то, как ребята перебирали старые бумаги и фотографии, узнавая на них молодых еще бабушку и дедушку.
- Ба, а что это у тебя за прическа такая? Модно что ли было такие носить? – веселилась Кира. Ей нравилось разглядывать наряды и прически девушек прошлых лет. Многие деревенские девушки носили длинные косы, заплетая их разными хитрыми способами. А вот бабушка была «городская», и прическа с нарядом у нее были соответствующие – «городские».
Да и вообще, бабушка выглядела так, что хоть сейчас, прямо с фото, можно выводить ее на подиум - высокая, худощавая, длинноногая, с правильными чертами лица и четко очерченными скулами.
- Бабуль, какая ж ты красотка была! Просто фотомодель! – воскликнула Кира.
Бабушка засмеялась:
- Тоже мне, фотомодель нашли… Раньше ведь знаете, как было? Красиво – это чтобы была невысокая, полная. А меня всегда каланчей дразнили…
- Да-да, а еще мне советовали лучше тебя кормить, - похихикал откуда-то из дальнего угла дед.
Пока Кира с бабушкой разглядывали на фотографиях прически и одежду, Антон рылся в старых бумагах. В большой папке хранились письма, которые бабушка писала деду на фронт, его ответы, много писем уже послевоенного времени.
В одном из писем между листами бумаги было спрятано фото. Антон развернул письмо. С черно-белой фотографии на него смотрела совсем юная девушка с лучезарными глазами. Мягкие, светлые волосы на плечах, нежная улыбка. И взгляд… От этого теплого, наполненного радостью и любовью взгляда у Антона невольно сжалось сердце.
Интересно, кто это? И что в письме?
Ровный, убористый почерк. Правда, чернила на листе уже почти выцвели. Антон мог разобрать лишь некоторые фразы.
«Береги себя, мой хороший. Мы очень скучаем и ждем твоего возвращения. Галинка тоже шлет тебе приветы и ждет больше всех.
С любовью,
М.»
- Бабуль, - неуверенно сказал Антон.
В это время бабушка с Кирой обсуждали кого-то на очередной фотографии. Бабушка рассказывала что-то внучке и так увлеклась, что не заметила, как Антон позвал ее.
- Бывает, идет себе за водой, хромает. Долго ходила, хотя и родник-то – вон он! Совсем рядом! Но ее в этой деревне не дразнили, боялись, что ли, - услышал Антон разговор бабушки с Кирой.
- Что это? О ком это вы?
- Да вот же она – ваша Нюрка Хромоножка, о которой вы спрашивали! – бабушка протянула Антону черно-белое фото с размытыми лицами четырех девушек.
Он почему-то сразу узнал ее: длинный тонкий нос, впалые скулы, миндалевидные глаза, коса на плече. Пожалуй, красивой ее вряд ли можно было бы назвать. У Антона даже мелькнула мысль о том, что девушка с такой внешностью вполне могла бы быть колдуньей, приворожившей красавца Ванюшку. Но было что-то в ее внешности, что заставляло снова и снова вглядываться в ее лицо.
- Ну ладно, засиделась я тут с вами, совсем делами не занимаюсь! – сказала бабушка, вставая.
- Погоди! – вскрикнул Антон, - Погоди, последний вопрос! А это кто?
Он протянул ей фотографию светловолосой красавицы, которая много лет назад отправила деду письмо, в котором рассказывала, что скучает и ждет.
В тот же момент Антон пожалел, что спросил у бабушки. А вдруг это какая-то неприятная история? А вдруг эта девушка – бабушкина соперница? А вдруг там было что-то неприятное?
Бабушкино лицо стало печальным. Она снова присела рядом с ребятами, взяла у Антона фотографию девушки.
- Вот она, милка моя… - вздохнула бабушка.
- Бабуль, кто это? – заерзала от любопытства Кира.
Бабушка пригнулась поближе к ребятам и заговорщическим шепотом, чтобы не услышал дед, стала рассказывать: «Это Маруся, старшая сестра вашего деда. Какая же она была хорошая! Все ее любили! Вот клянусь – все, кто ее знал, никто не мог про нее плохого слова сказать. Любого обласкает, для каждого слово доброе найдет!»
- А где же она сейчас? Почему мы про нее ничего не знаем? - в один голос спросили Кира с Антоном.
Бабушка вздохнула.
- Не отвертеться мне от вас сегодня… Ладно, слушайте. Когда началась война, ее муж Федор ушел на фронт, а она осталась со своей Галинкой, с дочкой. Тоже ведь на фронт хотела, медсестрой пойти, но отговорили ее, мол, на кого ты Галинку оставишь? Так и осталась ждать своего Федора. Она ж учительницей работала в сельской школе. Уж как детей любила! И дети к ней тянулись, слушались ее, хотя она с ними никогда и голоса не повышала. А как сюда немцы пришли…, - голос у бабушки задрожал. Или только показалось?
Бабушка откашлялась.
- А когда в деревню пришли немцы, то Марусю нашу в плен увели. Многих тогда уводили. А тех, кто больной был или работать не мог, тех всех переубивали. Вот там, в доме Нюрки Хромоножки, был у них расстрельный двор.
Бабушка показала пальцем в окно. У ребят забилось сердце – она показывала как раз на тот дом, где они сегодня были.
- В каком смысле – расстрельный двор? – спросила Кира.
- Ну что ты, дурочка, не понимаешь, что ли? Расстреливали их там… - оборвал ее Антон.
- Бабуль, продолжай дальше! Дальше-то что было?
- А ничего дальше и не было. Не знаем мы, что там с нею там сталось… Никто больше ее и не видел – ни ее, ни Галинку. Федор с войны вернулся в 45-ом, раненый. А Маруси-то и нет.
- А Галинку тоже в плен угнали? Сколько ж ей лет было?
- Разное про Галинку говорили. Кто-то говорил, что ее видели уже после того, как Марусю забрали эти душегубы. Кто-то говорит, что вместе с ней увели. Но это и не важно. Нет больше ни Маруси, ни Галинки в живых. Уж если б были – мы бы точно знали об этом.
Бабушка утерла глаза фартуком и резко встала.
- Ну все, хватит на сегодня воспоминаний. Час уже поздний, пора и честь знать. Давайте-ка по кроватям. Завтра рано разбужу! Будем огород полоть!
У ребят было еще много вопросов, но на этот раз они решили подчиниться.
Бумаги были сложены обратно в папку. Только фотографию красавицы Маруси Антон решил оставить себе. Зачем? Он и сам не знал.
***
В эту ночь Антон долго не мог уснуть. Он все думал и думал о красавице Марусе, которую так любила вся деревня и которую угнали в плен немцы.
Интересно, можно ли как-то узнать о ней? Что с ней стало? Куда она попала?
Возможно, думал он, есть какие-то архивы или другие данные. Может, не здесь, не в нашей стране. В Германии. Наверняка, что-то такое есть в Германии.
В школе Антон учил немецкий язык. Он думал о том, что однажды поедет в Германию и попытается найти какую-то информацию о Марусе и ее маленькой дочке Галинке.
Но что можно сделать прямо сейчас? Казалось, бабушка рассказала все, что она знает. Дед если и знает, то рассказывать точно не захочет – не любит он говорить про войну.
А про старшую сестру тем более не расскажет. Слишком сильно любил ее. Слишком большая потеря для всей семьи.
Все эти размышления не давали уснуть. Антон ворочался с боку на бок. Иногда он доставал из-под подушки книгу, между страниц которой он спрятал фото красавицы Маруси.
Совершенно необычная девушка. Даже от одного взгляда на фото хотелось улыбнуться ей в ответ, а на душе становилось как-то легко и тепло. Не удивительно, что Марусю любили все, кто был с ней знаком.
Интересно, а Галинка, ее дочка, была такая же красавица? Интересно, а если бы Маруся осталась жива, какой бы она была сейчас?
Антон заснул только тогда, когда за окном начало светать.
***
Темно. Темно и холодно. Это осень. Точно осень, потому что только осенью ветер может выть так протяжно и печально, как воет за окном. Или это не ветер? А что тогда?
Кира огляделась. Комната. Просторная комната без света.
Ее мучало неприятное ощущение – пошевелить ни рукой, ни ногой она не могла. Сдвинуться с места – никак. Только эта комната – и больше ничего вокруг.
Шаги. Чьи-то торопливые шаги. Скрип двери. Снова шаги – топот маленьких ножек.
В комнату вошла девочка. На вид лет шесть или семь, на голове платок, щуплое тельце укутано в какую-то допотопную шаль. Кажется, эта шаль не сильно спасала ее от холода – малышка дрожала всем телом.
Кира пригляделась. Очень бледная и худенькая девочка, отметила она.
Малышка как будто растерялась, очутившись в комнате.
- Тетя Нюра… - нерешительно позвала она.
Девочка оглядывала комнату, скользя взглядом мимо нее. Девочка ее не видит, вдруг осенило Киру.
В руках у девочки Кира заметила какой-то сверток. Приглядевшись, Кира поняла, что это кукла, завернутая в грязную тряпку, как младенец в пеленку.
- Тетя Нюра, я кушать хочу. Покормите меня…
Голос девочки становился печальнее и протяжнее.
Кира без стеснения разглядывала девочку. Темные круги под глазами, впалые щеки. Казалось, она уже несколько дней, а, может, и недель, нормально не ела. Губы сухие, обветренные. Уголки губ опущены вниз.
Хорошо, что она не может меня видеть, мелькнуло в голове Киры.
Девочка нерешительно прошла внутрь комнаты и, оглядываясь по сторонам, продолжала звать Нюру.
Кира не сводила с нее глаз.
Кукла! Та самая кукла была у нее в руках! И как она сразу не заметила?!
Только у куклы еще есть глаза, и выглядит она не так страшно.
- Тетя Нюра, я кушать хочу. Покормите меня… Я кушать хочу…
Сколько тоски в ее голосе. Кира почувствовала, как к горлу подкатил ком, к глазам подступили слезы. Почему-то ей хотелось плакать. А еще хотелось убежать из этой страшной пустой комнаты, в которой девочка с куклой просит накормить ее.
Пока Кира пыталась сдержать слезы, она не заметила, как девочка подошла совсем близко и в упор смотрит на нее.
- Я хочу кушать, - сказала малышка, глядя на Киру.
Кира в упор посмотрела на девочку. Их взгляды встретились. Внутри все похолодело.
И она проснулась.
Комната была залита утренним светом. Кровать Антона была уже аккуратно заправлена, а самого Антона и след простыл.
Из кухни доносились аппетитные запахи. Но Кира не спешила вставать.
В голове по-прежнему звенел грустный детский голосов: «Я хочу кушать. Покормите меня».