«В безмерных страданиях и лишениях, среди голода, в
крови и поте Россия приняла на себя бремя искания истины
за всех и для всех. Россия – в искании и борении, во
взыскании Града Нездешнего… Пафос истории почиет не на
тех, кто спокоен в знании истины, кто самодоволен и сыт.
Пламенные языки вдохновения нисходят не на «Beati
possidentes»*, но на тревожных духом; то крылья Ангела
возмутили воду купели.»
Из письма Е. И. Рерих
1.
Говорить о Коммунизме – вовсе не значит ещё говорить о политике, равно как и вести речь о Христе – не значит обращаться к церковному христианству.
При очищении основ выясняется, что то, что кажется нам несовместимым и разным, в действительности – одно и то же. Всё НАСТОЯЩЕЕ едино по своей сути, несмотря на разницу во внешности. Любая идея, последовательно, честно и без боязни развитая, в конце концов сливается со всеми остальными идеями. Борьба между идеями возможна лишь при условии недобросовестного следования своей идее, неполного её понимания, неверности ей. Отвергать чужую идею – значит изменять своей. Ни одну идею невозможно отделить от своей, если свою понимаешь глубоко – глубже разделяющего внешнего. Нельзя бороться с чужой мыслью, но можно и нужно бороться с безмыслием – отказом развивать, совершенствовать свои взгляды и представления до степени слияния с чужими. Ничто из существующего не является плохим, злым, плохо лишь одно – отсутствие стремления к ещё большей степени существования. Это – единственное безусловное зло.
Политические коммунисты и церковные христиане потому и несовместимы, что и те, и другие – узки до невозможности. И те, и другие умалили свою Идею до удобных размеров, приспособив к своим интересам и представлениям. Тогда как надо бы, наоборот, свои представления поднимать, расширять до размеров Идеи. Так уничтожится возможность конфликтов, происходящих от возведения личного, частного в ранг непременного общего. Желание превратить свою идею во всеобщую продиктовано естественным тяготением части к Целому. Понять это – значит заменить стремление сделать своё общим на стремление сделать общее своим.
В основе Коммунизма лежит мысль о создании общества, свободного от пороков. Это ничем не отличается от основ Христианства (равно как и от всех остальных разновидностей Религии). Если мы очистим Коммунизм от политики, то получим бескорыстное служение ближнему, желание отдавать, а не получать. И если из Христианства убрать все нелепые домыслы, которыми оно обросло после смерти Иисуса, если взять только слова самого Христа и Его учеников, то останется то же самое: самоотверженное служение людям, сострадание, отдавание вместо присваивания. Только наше невежество смогло до такой степени исказить Коммунизм и Христианство, что они стали антиподами!
В фильме Н. Михалкова «Свой среди чужих, чужой среди своих» белогвардейский ротмистр восклицает отчаянно-удивлённо: «Господи! Ну почему Ты помогаешь не мне, а этому кретину?!.» - «Потому что ты жадный. А даже бог велел делиться». Это сказал красный коммунар, воинствующий безбожник – по форме, а по сути – слуга Христов, не знающий о своём служении. И не нарушить пришёл он, а исполнить.
Разве сам Христос не был врагом церковности, восставшим против власти мёртвых догм? Нынешние служители культа наивно полагают, что язычники – это те, кто не принял христианства. На самом же деле значение этого слова намного шире: под язычеством и идолопоклонством подразумевается вообще всякое почитание внешней формы в ущерб внутреннему содержанию. «Не сотвори себе кумира». То есть – не прирастай ни к чему из существующего, не придавай ничему исключительного значения, мысли свободно и широко. Похоже это на церковь? Заблуждаются те, кто думает, что Христос, придя возмутителем и разрушителем два тысячелетия назад, пришёл бы сегодня с иной миссией. Как раньше, так и сейчас люди кланяются идолам. Потому разрушение старых форм пока остаётся единственно возможным вариантом продвижения вперёд. И потому красные коммунары, ломавшие и рушившие всё «до основанья», не были только ломавшими и рушившими – они исполняли Закон.
В «Агни Йоге» Учителя говорят: «Наше Учение – учение очищенного Коммунизма». В книге Ж. Сент-Илера (Е. И. Рерих) «Криптограммы Востока», в главе «Из жизни Христа» есть удивительный рассказ «Звезда» - о приходе волхвов, и в нём – такое место:
«Вот за яслями маленькое жилище, прислонённое к скале. Вот у очага женщина, и на руках Он! Какие же были знаки при этом? Он протянул к нам ручку, и на ладони был красный знак. На этот знак мы положили лучшую жемчужину из привезённых нами. <…>
Мы ушли, помня знак красной звезды на ладони.
Тогда же было сказано помнить время красной звезды на лбу воина.»
О том же, но по-другому сказал А. Блок, заканчивая революционное стихотворение «Двенадцать» словами, странными для недальномыслящего, но понятными для цельного сознания:
В белом венчике из роз –
Впереди – Исус Христос.
Воистину – «несогласимое согласно», как выразился другой поэт, А. К. Толстой. Не все это поймут, а только те, кто умеет мыслить, доводя любую идею ДО КОНЦА – и обнаруживая вместо конца Начало, Единое Начало всех идей.
Даже эгоизм, если его развивать в БЕСКОНЕЧНОСТЬ, в конце концов перестанет быть собой, умрёт, потому что ограниченность несовместима с бесконечностью. Даже зло может быть исходной точкой для развития, если только соблюдать единственное условие – последовательность. Последовательность – бесстрашная честность и открытость перед самим собой – уничтожит зло.
Хочешь жить для себя – живи, но ДО КОНЦА. И тогда, неминуемо приобщившись к общему, отойдёшь от частного – от себя. Если же не отошёл, значит, лукавишь – не исполняешь вполне того, что исповедуешь. (ЛУКАВЫЙ – трудно найти более точное определение недоброй, тёмной силы в человеке.) Истинно живущий для себя живёт для всего, потому что истинное «Я» человека едино со всем сущим.
Важно быть не кем-то или каким-то – важно просто быть, БЫТЬ в полном смысле этого слова. Жить, а не устраиваться. Не останавливаться удовлетворённо на каком-либо уровне или способе понимания, а, открыв своё сознание для Беспредельности, отказаться от всяких уровней, градаций и разделяющих сравнений. Идти поверх всех возможных форм – к единственно возможной Сути.
2.
Всё настоящее приводит к Единству. Таков итог нормального развития, настоящей жизни. Где нет мысли о Единстве, там нет развития – нет жизни.
Христос пришёл напомнить о Едином, живущем в каждом. Коммунизм зовёт к единению во вселенском братстве. Приобщение к Единству – воскресение из мёртвых!
Противники Коммунизма утверждают, что он в принципе невозможен, неприложим к действительности. В качестве доказательства приводят тот факт, что никто так и не смог воплотить Коммунизм в реальную жизнь, хотя и многие пытались. Но, если бы эти обвинители были хоть немного откровеннее перед собой, им пришлось бы вспомнить и другой факт: Христианство тоже не прижилось у людей! Не пришло царство Любви на землю, зато цветут буйным цветом разврат и стяжательство, каких свет не видывал. Если люди так умны и добры, что к ним не пристал глупый и злой Коммунизм, то какие же свойства людей помешали им усвоить и реализовать разумное и доброе Христианство? Да, будь враги Коммунизма честнее, им пришлось бы признать Христианство такой же дикой утопией, как и Коммунизм, и, называя себя антикоммунистами, назваться и антихристами.
Они и есть антихристы, неверующие. Их идеология обособленности, конкурентной борьбы, подобной схватке зверюг за право сожрать вкусный кусок, разве не указывает ясно на непризнание ими единой для всех людей цели? Той самой Цели, к которой все – каждый по-своему, но все без исключения – должны стремиться, не давя друг друга, а помогая и любя? Такое отрицание противоречит главному требованию Религии – уничтожению своей личности, обретению своего истинного «Я» через единение со всем и всеми. Отрицание Единой Цели есть отрицание Бога. Таким образом, бессердечный индивидуализм, исповедуемый противниками Коммунизма, является самым настоящим атеизмом. И наоборот, коллективизм и взаимовыручка, готовность жертвовать собой ради других – всё то, чему учит Коммунистическая идея, есть обновлённая Религия: «Ты и я – одно».
Когда капиталисту указывают на безнравственность и жестокость конкуренции – «закона джунглей», он отвечает обычно в том духе, что зло всегда было и будет, не нами это устроено и не в нашей власти изменить это, что нам остаётся только приспосабливаться к данности и не зевать – извлекать из неё максимальную выгоду. По-другому, как он считает, быть просто не может, и всякий, кто идёт против этого, идёт против естества и потому обречён на неудачу. Он согласился со злом, признал его – и стал его соучастником. Неверие в реальность Добра, неверие в НРАВСТВЕННУЮ силу человека, способную преобразить весь мир – вот главный постулат капитализма. Капитализм отвергает духовную эволюцию.
Конечно, куда легче отвергать высшее, чем подниматься до него! Не удалось Братство – значит, невозможно. А спросить бы – КОМУ не удалось? Обезьяна не прочтёт стихотворения, но это обстоятельство не в состоянии поколебать реальность Поэзии. Или мы уже настолько совершенны, что по тому, подходит нам идея или нет, можно судить о её жизнеспособности? Когда идут грабить и убивать, мысль о добре и совести оказывается до смешного непрактичной, а само добро – нереальным и даже вредным. Так что же, соглашаться после этого, что добро неприменимо к жизни?..
Утверждение о том, что Коммунизм невозможен, сродни заявлению о невозможности для льда состояния пара. В самом деле, глядя на твёрдую и тяжёлую ледяную глыбу, менее всего вспоминаешь о горячем летучем паре. Но изменение температуры делает своё дело, и невозможное становится очевидным. Тот же закон действует и в области мышления: изменения в сознании творят чудеса. Но застывшие, закостеневшие сознания в чудеса не верят. Есть лёд – и из этого надо исходить, всё остальное – бесполезные фантазии. О развитии думать вредно – теряется драгоценное время, которым разумнее было бы распорядиться по-другому, решая ЗЕМНЫЕ задачи…
Журавлю в небе человек западного сознания предпочитает, конечно, синицу в руках. Откормленную, яркую – но синицу. Можно даже убедить себя, что это и есть журавль – это очень выгодно, потому что тогда напрочь забудешь о настоящем журавле – и успокоишься навсегда, избавишься от ненужных волнений. Больше всего на свете западный человек боится беспокойства от внутренних, духовных проблем, поскольку эти проблемы нельзя разрешить внешними усилиями, являющимися для него единственно доступными. Духовное вызывает у него недоумение, тревогу и страх, как нечто совершенно непонятное, потустороннее, мешающее верить в то, во что он верит. Духовное для западного человека есть РАЗРУШИТЕЛЬ ЕГО БЛАГОПОЛУЧИЯ, и потому он бежит от него, отворачивается, закрывается и отрицает изо всех своих сил. Все усилия и средства брошены на войну с духовным, на отвлечение от духовного.
Нравственные, духовные требования западного человека потому и нетрудно исполнить, что они отсутствуют. Достаточно только создать видимое, внешнее благополучие – и вот вам рай на земле. Западного человека не интересует источник благополучия, мотивы и цели тех, кто его создаёт, - ему вполне достаточно порядка в пределах физической очевидности. Если сказать ему, что этот порядок имеет грязное происхождение, ставя своей целью не Общее Благо, а обогащение конкретных людей, он возразит: «Какое мне до этого дело? Важно лишь то, что мы имеем в результате». Это похоже на то, как если бы больной, требующий немедленного облегчения страданий, отказывался от исцеления, то есть, от устранения причины болезни, а желал бы лишь ослабления следствий. Полное исцеление, устранение причины требует времени и терпения, требует признания диалектики и подчинения её законам. Если же, вопреки естеству, создавать искусственно видимость благополучия, то некоторое время такое иллюзорное благополучие действительно просуществует, но в конце концов неустранённая болезнь, о существовании которой уже забыли, даст о себе знать – и на этот раз уже более ощутимо! Действительно, важно то, что мы имеем в результате, вот только что именно следует считать результатом – сиюминутный эффект или то, что придёт после него?
Есть два рода внешнего порядка. Первый – порядок, происходящий от любви к порядку. Второй – порядок, происходящий от стремления к Тому, что является естественной, внутренней причиной всякого внешнего порядка. Порядок первого рода достигается быстро, но он непродолжителен и заканчивается всегда катастрофой, смертью, потому что внешнее не может существовать без Внутреннего, за счёт самого себя, и при этом не разрушаться; самоедство обречено изначально. Порядок же второго рода достигается нескоро, путём многих страданий, ошибок и мучительных избавлений от пороков, путём отрешения от внешнего ради Внутреннего. Но зато этот порядок, если он найден, - вечен, ибо является итогом приобщения к Внутреннему-Вечному.
Интуитивное, неосознанное стремление к Вечности, дающей нерушимый Порядок и Справедливость – вот в чём следует искать разгадку русской души. Вся история Руси – это история НРАВСТВЕННЫХ исканий, а не стремления поудобнее устроиться. Во все времена, даже самые мрачные и безнадёжные, в нашем подсознании – иногда глубже, иногда ближе – жило желание Божественной Справедливости – благополучия, основанного на НРАВСТВЕННОСТИ, а не на «законах рынка». Не ошиблись, не преувеличили те, кто назвал русский народ народом-богоносцем!
Мы никогда не будем, не сможем жить по правилам волчьей стаи. Напрасно нам стараются навязать западный образ жизни – у нас другой путь. Многие восхищаются западным порядком, принимая его за результат порядочности людей, создавших его. Но в действительности порядок там лишь оттого, что западным людям, кроме материального обустройства, просто нечем больше заниматься. Они не видят иного поля деятельности для человека**. И слава Богу, что мы не можем никак научиться у них! Кто-то называет это наше неумение инертностью, нецивилизованностью, но правильное название этого свойства – НЕУДОВЛЕТВОРЁННОСТЬ. Потому – «Умом Россию не понять». («Но только ум спасёт Россию» - добавил как-то один западный деятель, взявшийся наставить нас, неразумных, на путь истинный.) Да, нравственная неудовлетворённость происходит вовсе не от ума, её причины глубже. Мы сами часто удивляемся себе – почему мы такие беспокойные, почему с нами всё время что-нибудь происходит? Да просто потому, что в глубине нашего сознания живёт неистребимая уверенность в том, что все люди – братья. И пока мы не создадим общества, основой которого будет Коммунизм в его чистом виде, мы не будем спокойными и счастливыми.
Наш народ – это своего рода нравственный индикатор: как только нравственность падает, всё разваливается. Поэтому я говорю: хорошо, что разваливается! Общество, в котором зло никак не может свить себе прочного и удобного гнезда, - здоровое общество! Построили – сгнило, рухнуло, опять построили – опять рухнуло. И так будет продолжаться до тех пор, пока не придёт Настоящее. В этом свойстве – вся суть русского народа.
Что не приживается на Руси, то непригодно для жизни. И ничего не приживётся, пока не будет задействована в полной мере совесть, нравственность – единственное, что не противоречит Жизни. Пока мы не достигнем надлежащего нравственного уровня, пока не будет у нас главного условия для создания по-настоящему сильного и прекрасного государства, ничего у нас не выйдет. В нас заложен иммунитет против уродливого и неестественного – ненастоящего. Мы, если можно так выразиться, ПРИВИТЫ ОТ СМЕРТИ.
Наши неудачи – вовсе не неудачи, напротив, они – наше спасение! Они – твёрдая гарантия того, что с нами ничего не случится, что мы не построим жизнь на воображаемых, неестественных, лживых основах, и эта жизнь нас не погубит. Нам не грозит смерть в трясине лжи и разврата – мы не сможем зайти в них безнадёжно далеко, как зашёл Запад. Всё у нас будет разваливаться, пока мы не начнём понимать истинную причину неудач. Кто-то не позволяет нам совершить смертельную ошибку, перейти последнюю черту – Кто-то оберегает нас! Этот Кто-то – наша собственная духовная сущность, не осознанная нами. Когда мы её осознаем вполне, когда поймём, что наш удел – не жить богато и чисто, а жить по совести, тогда всё у нас будет получаться. И тогда мы будем жить богато и чисто. Другого пути к достатку и прочности у нас нет.
3.
Как известно, при приближении к Свету всё тёмное делается ещё темнее. Закон контраста. Чем серьёзнее намерения приближающегося к Свету, тем ярче выступают его отрицательные свойства. Для истинного воина это благо: враг весь на виду, лишённый возможности хитрить и скрываться. Но слабый испугается вида тёмного полчища. И будет поглощён мраком.
Как рьяно мы устремились к Коммунизму! И сколько страшного вскрылось при этом! Слабые хватаются за голову при упоминании об ужасах и нелепостях тех времён и проклинают великую Идею. Проклинают за то, что она, оказавшись слишком близко, своим ярким сиянием так безжалостно указала им на их темноту, которая не казалась темнотой в отсутствие Света. Но зато другие – их мало, но они есть! – улыбаются и говорят: «Знаем теперь себя лучше. Знаем, с чем бороться в себе. Знаем, как дальше идти».
Только тот, кто живёт по законам самоусовершенствования, способен понимать происходящее в России.
Когда человек откроет для себя новую жизненную формулу, он с неистовым воодушевлением принимается за работу, и часто действия его бывают весьма грубыми. Со временем его сознание всё более сживается с новой идеей, человек начинает понимать многие тонкости, которые он раньше по неопытности не замечал. Та же идея начинает пониматься им гораздо шире и глубже. Может даже возникнуть ложное ощущение потери идеи, отхода от неё. На самом же деле просто происходит притирание идеального представления к конкретному жизненному материалу – жизнь вносит свои коррективы в идею. При этом жизнь не отменяет идею, не искажает и не принижает её, а наоборот, совершенствует, проясняет и делает реальной, жизнеспособной. В то же время и сама идея, сливаясь с конкретной бытовой действительностью, в свою очередь возвышает, улучшает её, наделяя смыслом. Такое взаимопроникновение идеального и конкретного и порождает качественно новую действительность – как в сознании человека, так и в его конкретном, физическом существовании.
То же самое происходит и в массовом сознании народа. Неправда, что мы отказались от идеи Коммунизма – каким бы очевидным ни был наш отказ. Мы отказались только от старого, примитивного понимания Коммунизма, от грубого его восприятия, от фанатизма, вполне естественного на первых этапах реализации идеи. Мы поумнели, осознали свои ошибки. Теперь у нас есть опыт, который позволит нам сделать разумные выводы из прошлого. Мы не оставили идею Коммунизма, а только совершенствуем её, приводим в соответствие с конкретной жизнью. Да, люди будут, рано или поздно, жить единой Общиной, как учит Коммунизм, но сначала нужно ОСОЗНАТЬ Общину. Большое и крепкое долго растёт, серьёзные задачи требуют постепенного решения. В начале пути мы чересчур рьяно принялись за строительство Общины: наше неопытное сознание огрубило эту идею до материального, вещественного уровня. И, как всегда бывает в тех случаях, когда усердия намного больше, чем понимания, явились перегибы и извращения, жестокая нетерпимость и насилие. Грубое сознание использует грубые методы. Разумеется, такое искусственное построение не могло быть прочным. Время подтвердило это. Но разве сама попытка построения была ошибкой? Когда ребёнок учится ходить, падая и ушибаясь, мы, понимая, что это необходимо для его дальнейшего развития, стараемся помочь ему избежать ошибок и новых болезненных падений, но удерживать ребёнка от такого накопления опыта, запрещая ему ходить – разве не безумство? Так, первые опыты построения Общины можно сравнить с первым шагом младенца: мы упали и ударились больно, очень больно. Но надо учиться дальше!
Продолжая учиться, мы придём наконец к той мысли, что Община должна быть прежде всего В СОЗНАНИИ людей, а не на физическом плане. Сознание первично. Достаточно осознать себя братом и сотрудником других людей, чтобы образовалась Община. «Ведь осознание уже есть почти овладение» («Агни Йога», §258). При этом ни одну степень осознания нельзя считать удовлетворительной и окончательной: если мы действительно признаём свою Идею величайшей и бессмертной, мы должны признать невозможность ОКОНЧАТЕЛЬНОГО её воплощения, которое было бы не чем иным, как её смертью. При таком подходе о последствиях осознания Идеи, то есть, о физических, материальных его результатах вообще не приходится думать. Всё внешнее приходит само собою – в лучшем виде и ровно столько, сколько нужно. Внешнее привлекается внутренним. До сих пор же мы пытались сделать обратное – внутреннее привлечь внешним. Такая попытка может привести лишь к разрушению, в чём мы и имели возможность убедиться.
4.
Революция ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ, с её кровью и насилием, разумеется, не есть добро. Революцию следует признавать и принимать не как человеческое действие, а как природную стихию. Этот её аспект неоспорим. Революция объективно была неизбежна, а что неизбежно, то необходимо, независимо от того, во что это преломится в сознании людей. Если представления людей о действиях Жизни не соответствуют самим действиям, то это ещё не причина для отмены этих действий.
Не имеет решающего значения, каким именно образом новые требования Жизни проявятся среди людей. Решающее значение будет иметь сам факт появления Нового. Степень его утончённости и соответствия необходимому зависит от людей. Если они грубы, пусть будет грубый энтузиазм и самоотдача – это лучше, чем тонкая самость и ложь. Из двух зол всегда берётся меньшее. Если народ не смог почуять, какое зло меньшее, то этот народ мёртв.
Ко времени революции напряжение в России достигло своего предела, ужасающие противоречия заставляли одних людей яростно пытаться их устранить, других – столь же яростно сопротивляться этим попыткам. Напряжение же и противоречия в жизни происходят всегда оттого, что внешнее не приведено в соответствие с Внутренним по причине нравственного легкомыслия и неумения следовать Эволюции, подчиняясь требованиям Жизни. Эволюция есть постоянная смена форм жизни с целью лучшего выявления её Сути. Как только из сознания людей исчезает понимание Сути жизни, тотчас же исчезает и правильное отношение к внешним формам – формы объявляются Сутью. За них борются, их стараются сохранить в неприкосновенности или же, наоборот, задаются целью непременно уничтожить старые формы и заменить их новыми. И в том, и в другом случае действует невежество, ибо формам придают несвойственное им значение. И то, и другое – зло, бессознательность. Но если выбирать, то лучше бессознательное следование Эволюции, чем бессознательное сопротивление ей. В первом случае народ получит мощный заряд энтузиазма, идущего от интуитивного понимания того, что сделан новый шаг в развитии. И, несмотря на неполное осознание Нового, несмотря на предпочтение основной массой форм содержанию, такой шаг действительно делается. Ибо принятие Нового даёт шанс в дальнейшем, совершив виток в спирали эволюционного восхождения, вернуться к идее, недостаточно прочно усвоенной в начале пути, и усвоить её полнее. Таким образом, неполное осознание Новой Идеи, хотя и замедляет развитие, но всё же не останавливает его, тогда как неприятие новых эволюционных условий полагает начало процессу разложения, инволюции – смерти.
Были ли красные злы и безумны? Да, были. То же – и с белыми, и со всеми остальными. Безумие было всеобщим достоянием. Но Жизни всё равно, вменяемы мы или нет. Движение не прекращается, и формы должны сменять друг друга – НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО. И вот – веление Жизни исполняется руками безумцев, за неимением других. И нельзя согласиться с ними, жестокими и тупыми, не знающими смысла происходящего, но и нельзя отвергнуть, потому что за ними – Правда. Не с ними, да, но за ними.
Жизнь выбрала их – не как наиболее подходящих, а как наименее непригодных. Тот самый рак на безрыбье. Рыба, конечно, лучше, но не может её отсутствие отменить решённое Свыше. Закон непреложен, и Решение будет исполнено ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ. Цену устанавливаем мы сами: тем выше она, чем меньше в нас сознательности, осмысленности – способности внимать Голосу Жизни.
Мы исполнили требование Жизни большой ценой. Приняли Новую Идею всю, целиком, но не особенно вдумываясь в неё. Новое государство, построенное нами, было жизненно необходимо, но, недодуманное, поверхностное, оно не могло существовать долго. Только при полной ассимиляции сознания с Волей Жизни возможно рождение такого государства, которое вполне отвечало бы требованиям Жизни – и стояло бы незыблемо и мощно, как сама Природа, имея своей основой ЕСТЕСТВЕННОЕ общинное начало, без единого признака нетерпимости, вражды и насилия.
Да, кровавого ужаса можно было избежать. Неизбежным его сделало наше невежество, не допустившее нормального течения Эволюции, спокойного перехода одной формы в другую. Поэтому понадобился ненормальный переход – революция. Да, ненормальность – зло. Но сам переход – благо, стократ окупающее всякое зло! Этот переход означает, что мы, даже такими озверелыми, всё же не выброшены из Эволюции, что мы – живы, или, лучше сказать, не совсем мертвы. За право остаться с Жизнью можно заплатить любую цену, она никогда не будет велика – нет ничего больше Жизни. И пусть весь мир содрогается от ужаса перед огромностью этой цены, пусть называют нас сумасшедшими варварами, пусть! Не им, купившим уютное прозябание ценою Жизни, судить об этом!
______________________________________
* Блаженны владеющие (лат.)
** Но нельзя БЕЗ КОНЦА совершенствовать КОНЕЧНОЕ, внешнее! Рано или поздно несоответствие между придуманным людьми существующим и назначенным к существованию самой Жизнью (т. е. между тем, что есть, и тем, что должно быть) достигает своего предела, и тогда бессмысленное существующее уничтожается Жизнью. Чем крепче вера в бессмысленное и привязанность к мёртвой материи, чем яростнее сопротивление Жизни, тем позже наступит развязка, но тем она страшнее. Если наш революционный взрыв, который тоже был следствием нарушения равновесия между внешним и его смыслом, так потряс мир, то что уж говорить о катаклизме, уготованном для западного мира! Если мы, истекая кровью, всё же остались жить, потому что признали ненормальное ненормальным и, хотя и неумело, но попытались восстановить Равновесие, то Западу, слепому и глухому Западу, не переставшему называть чёрное белым, не раскаявшемуся и не принявшему искупления, суждено быть стёртым с лица Земли.