Вот и полетела Ванечкина белокрылая птица в свой очередной рискованный полёт.
На этот раз над Тихим океаном!
И дал Бог счастье! Взлетела сия птичка аж
к самому солнцу, которое настолько сильно ослепило её, что до конца жизни она никого не видела, кроме него!
Конечно странно, невероятно, непонятно... так не бывает! А вот, случилось!
Ах, какая вольная птица была. Жила летала, хватая на лету пропитание. Смеялась над всеми трудностями не считая их за трудности, пела свои и чужие песни, плакала одна, и со всеми вместе, делила свою жизнь на кусочки, раздавая людям. Всем нравилась, всем угождала. Крутилась как юла, горела сама и зажигала других!
При этом курила и материлась, почище любого мужика, тем отбиваясь от тех же мужиков.
И это была наша юность, весёлая, безбашенная, как мудро сейчас говорят, и яркая.! Нас на базе «Пымта» было семь человек комсомольцев. Нормальные комсомольцы, как и везде ! Однажды мы, семеро смелых отправились за семьдесят километров на центральную базу на перевыборное собрание.
Путь по прибойной полосе. Пешком естественно. Глупость, и юность рядом ходят.
Мы забыли про приливы, и отливы. И что нам какие то там приливы? Мы же не шелупень какая то! Мы комсомольцы.
И когда начался прилив, и идти по песку стало невозможно, свернули в тундру. А по ней ползком.
Умная Марочка своё платье не одела! И правильно сделала. Оно же одно было. Да и ползти на брюхе в платье было никак нельзя.
(Правда, память об этом платье осталась у меня до сих пор в альбоме. Там мы с Ванечкой, при комсомольских значках, сидим рядышком, такие серьёзные, и жутко молодые!)
А что? Ползём.
Вот, не подбить товарищей тащиться на это собрание, на котором их голосов совсем не нужно было, тут у вышеозначенной Марочки ума не хватило. Да ладно, чего уж теперь каяться? Нас ведь всё равно через неделю нашли. Не дали пропасть в просторах камчатской тундры.
Кстати, а чего это я завернула опять не в ту сторону?
Я же про любовь начала.
Вам же про любовь то гораздо интереснее знать, чем про мои выходки.
Ладно, больше не буду. Ага, не буду? А как разматывать нить воспоминаний, и не разорвать её, выбросив кусок.
И так стараюсь писать как можно короче. Я , конечно могу развести здесь баланду ( это я по матросски…они баланду травят…) но кому будет интересно?
Если бы любовь была вещественной, и её, заразу можно было увидеть, или потрогать, тогда дело другое. Увидела бы, и всё.
У меня глаз –алмаз!
Выходит, прокололась я с алмазом то!
Когда мы летели на собачьей упряжке по белоснежным камчатским снегам, (занесло же, прости Господи, на край света…) я сидела, прижавшись от ветра за его спиной, сунув обе руки в его огромную меховую рукавицу.
Молча, даже не взглянув на меня, сунул мне эту рукавицу.
Подумаешь, заботу проявил! Я бы тоже, доведись, не пожалела какой то рукавицы!
А что на крутой снежный нанос с маху налетели, и перевернулись вместе с нартами в сугроб, так даже не извинился, вытаскивая меня из сугроба, и отряхивая как мокрую кошку.
Привёз меня, сей означенный гражданин к палатке. Буркнул что то, забрал свою собачью рукавицу, и отбыл со своими собаками. И делов то! Не до него было. Тут Галя Шелихова место мне заняла впереди.
Мы объединяли два топчана, разделяясь простынями на маленькие комнатки. Так и жили. Всего то полгода. Я вот сейчас не помню, где мы мылись? Или тоже, как камчадалы, нигде…?
Конец апреля, рыбе рано идти к нам в сети…! Перебиваемся с хлеба на воду, ползаем по чуть оттаявшей тундре за черемшой на островок, рискуя, между прочим , жизнями.
А вот не было страха и всё. Была бесшабашная жадность жизни…! Работаем, таскаем носилками гравий, цементировать полы в холодильных камерах. Тяжко, а другой работы нет…! А бесплатный хлеб, как тот сыр в мышеловке…не дают…!
Иногда приходят катера, «авизо», привозят почту. Мне обязательно письмецо от Ванечки. И охота ему так часто писать? Делать нечего.
Кипучая молодость ищет занятия себе по душе, и людям на пользу. Вот-вот 1 Мая. Как ни как, а надо отметить! Ну и что, что клуба нет? Есть огромный холодильник. И руководителя тоже нет. Как нет? Есть!
Да ещё какой! Да это же каюр, который меня вёз. Большой такой. Оказался творческим человеком. Быстро собрал коллектив, пошли репетировать! Что со мной произошло, до сих пор не могу понять. Я вдруг, почему то отказалась, хотя за минуту до того радовалась, что будет концерт, а я почти готовая артистка!
Боже мою! Спаси мою душу! Откуда этот ослепляющий свет! Сердце замерло, и остановилось! Перехватило дыхание!
Он с весёлым прищуром смотрел на меня и позвал по имени! Люди, я до сих пор вижу его улыбку, и этот, тёмного бархата голос!
Я забыла о себе. О доме. О маме. О Ванечке.
Весь мир оказался в нём!
Я сошла с ума! Подруги где то бабку с иконой раздобыли. Барак ли, палатка ли, везде люди живут. Бабка молится, Лилька меня за руку держит, слёзы на красивых глазах. Девчонки все переживают, матерят моё солнце на чём белый свет стоит. Народ дружный. Я никакая.
Жалость ко мне, как к смертельно больной!
Да хоть умри, ничего не изменится!
Вот тогда, в двадцать лет мне и следовало умереть. По крайней мере ушла бы счастливой!