Осенью у Джулии и Димы была свадьба. Мы с Юлей Горяновой исполняли роль свидетелей. Иванову, в то время довольно близкому приятелю Димы, в этом качестве было отказано, поскольку предыдущая женитьба Елизарова, засвидетельствованная Вовой, вскоре приказала долго жить. К тому же штраф, накладываемый советскими законами на свидетелей в случае скорого развода, конечно же, заплатил Дима. Как бы то ни было, теперь эту лямку тянул уже я на пару с Юлькой, на тот момент ещё Зыковой.
Здесь уместно вспомнить ещё один случай, произошедший с нашей компанией предыдущей зимой.
Джулия как-то пригласила всех на дачу, которая находилась за Выборгом, в пограничной зоне. Для проезда туда требовалось разрешение из Большого дома на Литейном, а для этого надо было предоставить достаточные, с точки зрения органов, основания. Например, справку из сельсовета о наличии недвижимости в погранзоне или родственных отношений с владельцем этой недвижимости. Ситуация была непростая, и я решил пойти другим путём.
Для меня, как для военнослужащего, не возникало особых проблем для получения права проезда куда бы то ни было. Пользуясь своими связями с кадровиком академии – а мы оба увлекались волейболом, – я мог легко оформить фиктивный отпускной билет с указанием места проведения отпуска практически в любой точке Союза ССР, и в этот отпускной вписать следующих со мной близких родственников. Так я и поступил.
Нужно было видеть лицо погранца, уроженца одной из среднеазтатских республик, который проверял паспорта сидящих в машине и сличал их с моим отпускным.
– С ним следует, – читал он чуть ли не по слогам, – жена Чуева О.Н, сестра жены Чуева М.Н., муж сестре жене Елизаров Д.М. (так и было написано – «сестре жене»: отпускной, видимо, печатал земляк погранца), брат сестре жене Иванов В.В.
Далее перечислялись прочие побеги ветвистой структуры моего фамильного дерева – сейчас все нюансы уже не упомнить. Так или иначе, всё свободное поле документа было плотно упихано моими «родственниками». В багажнике Волги, затаившись, лежал ещё кто-то из моей дальней «родни», не вписавшийся в бланк отпускного. В общем, с боем и шутками прорвались. Жаль, что документ этот не сохранился до сего дня. Но некоторое время спустя он всё же всплыл. На свадьбе Елизарова.
Когда за праздничным столом – а свадьбу отмечали в каком-то ресторане в Петропавловке – дошла очередь до меня, я встал, помялся с ноги на ногу и голосом, выражающим глубокое сожаление, сообщил, что бракосочетание не может быть признано законным в силу того, что Елизаров уже женат, и тому есть официальное свидетельство.
Повисла гнетущая пауза. Джулия, широко раскрыв глаза, смотрела то на меня, то на Диму. Я развернул заветный отпускной и зачитал его содержимое, проливающее свет на "тёмное" прошлое и настоящее жениха. Из документа, как мы помним, следовало, что Дима женат на Марине Чуевой, а, стало быть, приходился мне свояком. Мать Джулии, впившаяся глазами в «свояка», застыла с вилкой у рта.
Это сейчас я догадываюсь о том, какие чувства охватили Джулиных родителей в момент зачтения этого разоблачительного документа, но в тот момент, когда я искренне играл роль правдоруба, я был сравнительно молодым отцом и, к тому же, сына.
В итоге, конечно, все закончилось благополучно, если не считать их развод, постигший эту пару несколько лет спустя. Но это уже другая история.