В старых дворах Васильевского острова до сих пор принято все более-менее значимые праздники отмечать вместе с соседями. Количество приглашённых со временем уменьшается ввиду возрастающей разобщённости людей, но неизменным остаётся правило, что любой, пускай даже пришлый, случайный человек, подошедший к столу, будет тут же усажен, получит закуску и полную рюмку водки, с условием, что выпьет за виновника торжества.
Зинаида Маратовна и Виталий Павлович не стали отступать от традиции. Пять кухонных столов из разных квартир вынесли во двор и установили буквой Г, покрыли белыми скатертями, заставили тарелками с салатами, огурцами, помидорами, маринованными грибочками, с подрагивающим студнем из свиных ног с белёсым налётом жирка, с жареными до коричневой корочки куриными бёдрышками, буро-красной селёдкой под шубой… Спиридоновы не скупились на угощение. Выпивкой обеспечили коллеги Константина, конфисковав несколько ящиков за незаконную торговлю после 23-х часов. Эх! Гулять так гулять! Сегодня у любимой Варвары и Константина двойной праздник - помолвка и новоселье. По такому поводу были приглашены многие, включая дальних родственников, и само собой соседи, которые зачастую гораздо ближе родственников. Пригласили и Эмму с Вадиком.
Ели, пили, танцевали… Вечерело, народ потихоньку стал расходиться. Остался ближний круг. Раскрасневшаяся Зинаида подсела к Эмме.
-А я ведь знаю, касатка, зачем ты вернулась! Клад, небось, искала! Ну и как? Нашла?
-Какой клад? - Эмма уже смирилась, что никакого клада нет.
-Да ладно тебе. Я про него ещё с войны знала.
-Что знали?
-То самое! Лидия Мироновна - свекровка твоя, ух и хваткая была. Жульническая порода.
-Да чем тебе Мироновна не угодила? - решил поспорить с супругой Виталий Павлович. – Старушка - божий одуванчик. Чуток чокнутая, но безобидная. Немного до сотни не дотянула, стало быть совесть спокойна!
-Да просто медицина в Швеции лучше! И вообще ты же ничего о ней не знаешь! Тебя здесь в блокаду не было!
-Ну да, не был… А ты расскажи! Мы послушаем. Варварушка, Костик, послушаем бабку?
-Конечно, дедушка, послушаем, - Варвара и Константин повернулись к Зинаиде.
-Ладно, слушайте!
Десять лет мне было, когда война грянула. Отец на фронт ушёл. Мать на завод устроилась. А Лидия Макаровна, тогда ещё просто Лидка, замуж выскочила. Помню, во дворе судачили, что бесстыжая, из семьи мужика увела, хоть он ей в отцы годился! Командовал он то ли крейсером, то ли другим большим кораблём. На рукавах кителя белые такие нашивки… Ну, дело-то не в этом. Уплыл её капитан воевать, а она в Ленинграде осталась.
В сентябре немцы замкнули кольцо, Бадаевские склады разбомбили... В общем, не успели опомниться, как наступил голод. Люди прямо на улице умирали, а все мимо, мимо бредут… Как вспомню…страшно. Голод, он с морозами усиливался… Вот значит, однажды подходит ко мне Лидка и говорит: «Есть хочешь?» А кто не хочет? У матери хоть и рабочая карточка, только всё одно голодно.
Спрашиваю: «Что делать надо?»
«Кошек, говорит, ловить будем». .
Я, конечно, понимала: как только начался голод, стали пропадать собаки и коты. В нашем дворе жил пёс Кузя, его все любили… А когда пропал… печально сокрушались, что им не достались его мосолки, что кому-то повезло, ведь Кузя был крупный пёс… Вообще собак истребили быстро, они все на виду, а вот коты попрятались по подвалам, чердакам, в развалинах. И на них шла настоящая охота. Потому-то я и не удивилась предложению Лидки.
Вот почему она выбрала именно меня? Сказать не могу. Точно не знаю. Возможно, что я своя дворовая, а может показалась ей не такой истощённой, как другие. Так или иначе, я согласилась. А что делать, когда улицы усеяны людскими трупами, не до любви к животным.
Каждый день, несмотря на слабость и головокружения, мы отправлялись на поиски. Бродили по длинным, пустым улицам, выискивая «кошачьи места», стараясь не столкнуться с такими же охотниками, вооружёнными ножами, топорами, сачками и всем, с помощью чего можно словить и убить несчастное животное. У нас был свой способ. Заметив добычу, я смачивала тряпку валерьянкой и подманивала: "Кис-кис!" Кошки доверчиво бежали на зов и запах; Лидка, подкрадываясь сзади, набрасывала сеть, мы наваливались на кошку, и Лидка колола её шилом, пока та не переставала орать. Попадались удивительно живучие; Лидка устанет колоть и останавливается передохнуть, а кошка орёт, кусается, царапается, пытаясь вырваться, но я крепко держала…
Убив, мы заворачивали труп в тряпку, и шли домой. В квартиру она меня не впускала, я ждала на лестнице, когда она вынесет завёрнутую в газету ободранную кошачью голову - мою долю.
Никогда не думала, что кошачий бульон такой сытный. И, хотя голова без шкуры совсем маленькая, с кулачок, нам удавалось растянуть еду на три дня! Мама затапливала круглую, похожую на маленькую бочку печку, ставила сверху кастрюлю с ледяной невской водой, опускала в воду кошачью голову, лавровый лист, щепотку соли... Сначала мы объедали мясо с шеи…, выедали глаза, язык… На следующий день мама разбивала череп, и мы обсасывали каждый кусочек, ничего не пропуская. На третий день хлебали супчик, который был для нас, как живая водица.
Варвара бросила взгляд на стол, на обглоданную куриную ногу, на недоеденные куски мяса в кетчупе. Её передёрнуло. Отвернувшись, уткнулась лицом в шею внимательно слушающего Константина.
-А Лидка, - продолжала Зинаида Маратовна, - этим кошачьим мясом приторговывала! Выменивала на золото и драгоценные камни. Я видела, как к ней тётки в шубах ходили. Длилось это правда недолго, месяца через три в Ленинграде не осталось ни одной кошки. Потом нас эвакуировали.
А когда вернулись, узнали, что Лидка не только кошачьим мясом спекулировала, но кое-чем пострашнее… Её даже арестовывали, но выпустили. Как же, жена героя, орденоносца! В 48-ом муж умер и у неё обыск делали, мать тогда в понятые позвали. Нет, ничего не нашли, ну она же не дура драгоценности дома хранить. Хитрая баба, а сынок Николаша - аферист! Ты уж извини, Эмма… Когда он помер, Макаровна совсем спятила… Только вот что я думаю: клад этот так и лежит где-то. Возможно, прямо у нас под носом.
Слушатели невольно завертели головами, высматривая сокровища.
Зинаида наклонилась к Эмме и на ухо прошептала:
-Небось, старуха перед смертью шепнула словечко… Ведь ты не просто приехала? Просто так оттуда не возвращаются.
Виталий Павлович морщил лоб, тщательно пережёвывая колбасу и информацию.
-Это похоже на «Двенадцать стульев», бриллианты тёщи Воробьянинова, - улыбнулся Константин.
-Были брильянты…, - подтвердила Зинаида Маратовна.
-Хорош болтать! – перебил Виталий Павлович. – Сейчас будет салют в честь молодых. Внимание! Начинаю обратный отсчёт. Три, два, один, пуск!
Из кустов взвились, устремившись в квадрат неба, ракеты. Бух! Бух! разлетелись на множество разноцветных огней.
-Красиво! А как вы их запустили? - заинтересовался Константин.
-Дистанционно, сынок! Вот с помощью этого пульта.
Виталий Павлович показал Константину пластмассовую коробочку с кнопками и выдвижной антенной.
-Очень интересно…
Когда всё собравшиеся, задрав головы, любовались фейерверком, Эмма взглянула на дом. В окне первого этажа, прижавшись лбом к стеклу, стоял и смотрел на чужое счастье Петька Уваров с искажённым ненавистью лицом...
Варвара, которую он долгие годы боготворил, возвысив в своём сердце на недосягаемый пьедестал чистоты, вдруг оказалась не то что все, а хуже и гаже самой последней потаскухи. Строила из себя недотрогу, а сама продалась Буке за квартиру! Завещание мерзавца не оставляет сомнения: просто так квартиры не дарят. А когда тот неожиданно склеил ласты, почти тут же нашла этого мента. «Эх, положить бы их всех из пулемёта, взорвать дом… Жаль, патронов маловато – всего на пару минут…»
Продолжение здесь http://www.proza.ru/2017/12/20/2205