Назад, к части восьмой: http://www.proza.ru/2018/05/17/1393
ГЛАВА 9
Когда я прочитал в Танином дневнике о фиктивном браке, я вдруг отчётливо вспомнил, как Таня, показывала мне свой Аттестат и Серебряную медаль за десятый класс и красный Диплом техникума радиосвязи. И прочитал фамилию Антонова. Молодость меня подвела!
Под этой фамилией она жила в те годы, когда мы влюблялись и любили друг друга. Она никогда не меняла девичьей фамилии! Даже в первом браке. У Саши, её фиктивного мужа, была другая фамилия. Я это точно знал. Бабушка моя это знала! Знала от самой Тани. Выше я писал об этом. Потому-то моя добрая и отзывчивая бабушка, поняв эту девушку, влюбившуюся в меня, чувствуя, что и я не равнодушен к ней, увидев нашу гармонию в общении, замечтала видеть меня по жизни с этой девочкой. Пусть и старше меня. Видимо, людям, рождённым до революции, это было не в диковину.
Мне сейчас не верится, что люди в те годы впрягались в такие суды. Мне кажется, что раз Сашину законную жену не лишали материнства, то Лёшка должен был остаться с родной мамой при разводе.
А теперь я не могу никак понять, зачем Тане надо было скрывать от меня, что Лёша не её сын? Что ей это давало?
Про фиктивный брак тоже можно было мне сказать. Это было бы лучше, чем подводить меня к мысли, что она изменяет мужу, т. е. Саше. Это ни сколько бы не отразилось на моём отношении к ней. Ни сколько бы не повлияло на моральный облик Тани в моих глазах. Быстрее всего, я бы пропитался большим уважением к ней, видя как она заботливо обращалась с Лёшей. Звала его Лёшенькой. Я видел, как она целовала его, тискала. И было понятно, что ему это нравилось. Мальчику нужна была материнская ласка. И Таня с этим прекрасно справлялась. Кто бы мог подумать, что он не родной.
Я теперь сделал для себя вывод, что эти факты не могли послужить причиной разрыва наших отношений. Ведь вопрос лишь в том, что не рассказала она мне сразу. И это не причина к разрыву отношений. Во всяком случае — для меня. Что-то было ещё.
В 1975 году, в период май–июнь, в дневнике появились записи. Из них я узнал немного о школьных и годах, и о годах, ею прожитых до первого брака. Похоже, что Таня приурочила эти записи к своему тридцатилетию. Рубеж в жизни!
Читая, я заметил, что изложено было так, будто Таня кому-то рассказывала о себе. Или писала дневник в надежде, что его кто-то рано или поздно прочтёт. Зачем в дневнике писать о самой себе? Что бы не забыть? Раньше все записи — это именно изложение своих мыслей, переживаний, анализ своих поступков. Порой до самоистязания. Как исповедь. И было понятно, каким душевным мукам она себя подвергала. И не раз Таня отказывалась от ранее сделанных выводов, переосмысливала их.
Я уже писал, что в той форме дневника, который вела Таня, была возможность вносить дополнения к ранее сделанным записям. А по тому можно легко увидеть, как менялись взгляды с течением времени. Какие-то записи, сделанные однажды, впоследствии не дополнялись.
А эти записи мая, июня и июля 1975 года, будто глава под названием «О себе». А Таня мне многое так и не успела рассказать о себе. Узнал из дневника.
Таня с детства жила в спартанских условиях. Отец-то военный. Была она девочкой с покладистым характером, замкнутая, и любимым занятием было чтение книг. В школе была почти отличницей. И, судя по всему, не влюбчивая. Не нашёл я записей, коими, как говорят, пестрят дневники девчонок. Никто не заставил трепетать её сердечко.
Бывая у мамы на работе, освоила печать на машинке и научилась работать на телетайпе. А позже, отец, будучи военным связистом, научил «морзянке» и работе на ключе. Ещё девчонкой, в школе ДОСААФ стала профессиональным радистом. Направил её туда отец.
Я понимаю, так — доброта и покладистость характера, позволили своенравному отцу манипулировать судьбой девочки. А она не могла противостоять напору и доводам отца. А мама подчинялась отцу беспрекословно.
Запись в дневнике:
— Красивая, ты Танюха, но холодная, как лёд. Сама не нашла, так я тебе нашёл, — вот так распорядился подвыпивший отец.
А дальше цитата:
«…И были детские проказы
Ей чужды: страшные рассказы
Зимою в темноте ночей
Пленяли больше сердце ей…».
Мне, хорошо знавшему «Евгения Онегина», стало понятно, что цитата в дневнике была приведена не случайно — так Таня сравнила себя с Татьяной Лариной. Так уж получилось, что любовь к Пушкину нас объединяла. Даже в день взаимного признания в любви, мы не обошлись без него. Об этом я писал в первой повести.
Вот и сосватал её «папенька» в первый брак: выдали замуж не по любви, против её воли. Вроде по годам уже пора было.
Читая про это, душа кровью обливается. Самодурству нет предела! Новоявленная родня молодой девушке нанесла страшную душевную рану. Да ещё растрезвонили на весь свет о её несостоятельности.
Потом вот этот фиктивный брак. Согласилась Таня, считая свою судьбу в двадцать пять лет уже конченой. Но появилась возможность «зацепится» в большом городе и вырваться из-под влияния отца, который, к тому же, стал сильно пить и скандалить в семье.
Мне не понятно, что такая красивая девушка, с добрым характером, умная, начитанная, способная принять чужого ребёнка, как родного, понимая, что брак этот всего лишь на бумажке, залезла в такое болото.
А Таня спасала Лёшину судьбу, что бы не достался по суду непутёвой, распущенной матери, жене Саши. Видимо, непутёвой и распущенной она считалась со слов Саши. А потому Танина роль в этом деле может и по другому смотреться — приняла участие в отобрании у матери сына. Была ли Таня уверена, что делает благородное дело?
— Плохой он человек, — говаривала моя бабушка про Сашу.
И правда, кипело у меня набить ему морду, после того, как он довёл Таню до слёз. Но, опять же, я был благодарен ему за его участие, когда отхаживали меня после солнечного удара. А вообще-то, глупо было держать зло на Сашу. Неплохой мужик. Ясно, со своими тараканами в голове. Просто я дурачок ещё был. Это моё юношеское проявление ревности.
В то лето 1972 года, когда я в одночасье влюбился в Таню, Саша поначалу появлялся в нашей компании во дворе, в свои выходные дни. Тогда нас объединял теннисный стол во дворе. Не только пацаны и девочки, но и ребята постарше, и мужики семейные с нашего двора по вечерам собирались у этого стола. Играли в теннис.
Тогда то я и понял, что Саша мужик то хреноватый. Будто и не мужик, а баба сварливая. Проигрывая свою партию, споров и возмущений было не счесть. На самом же деле так проявлялся его азарт. Ведь это всего лишь игра. А играл он в теннис даже очень прилично. Чаще он у меня выигрывал. А с моим дружком Толяном сцеплялся. Саша постоянно, в высказываниях своих в адрес Толяна, ходил, будто по острию ножа. Саша рисковал: мог бы и по морде схлопотать от Толяна.
Как-то Саша поинтересовался у меня про моего дружка Толяна. Я же смекнул (за Танины слёзки решил отомстить), и наговорил ему про Толяна, будто тому на «перо» человека насадить, всё равно, что пельмень на вилку (врал я — безбожно). Да ещё сказал, что Толян меня драться учил. И вообще Толька мой закадычный друг. Что я, что Толька — мы друг за друга хоть в огонь хоть в воду (вообще то — это, правда). После этого Саша ещё несколько раз потёрся у теннисного стола и перестал вообще выходить во двор. Детская «пугалка» сработала. Это я так тогда думал.
Вот в кого Таня влюбилась? Во мне ребячество кипело. Нагнал на себя браваду. А старшие парни поддерживали мне этот сомнительный «авторитет».
Был в этом и плюс. Ощущал я себя вполне вольготно. Не боялся кулаков, понимал, что за себя всегда постоять смогу. Благодаря Толяну, был я личностью «известной» в нашем околотке. И за справедливость и смелость меня парни уважали. А вообще-то не за смелость, а за бесшабашность. Всё это потом поможет мне быстро адаптироваться в армейских условиях.
Знаю теперь много, но никак не мог понять, почему же Таня не встретила достойного мужчину, который бы зажёг в ней любовь. Зачем надо было ей увлечься мной? Что, достойных мужчин не было? А мужчины заглядывались на неё, я не раз это видел. И почему такое послушание перед родителями?
Продолжение, часть десятая:http://www.proza.ru/2017/12/19/2072