Нах Фатерланд
Сане нужно вывезти молодую жену в Германию. Поэтому Опель идёт назад. Загружаем под завязку. Молодые впереди, а я, придавленный перинами, размещаюсь сзади. Проводы состоялись и мы уже за воротами. В путь! Конечно опять через Киев. Вот и заканчивается свидание с Родиной моей бабушки полтавчанки.
В Киеве, проезжая несколько сотен метров по Хрещатику, видели транспаранты защитников и противников Тимошенчихи. Бывшей премьерши Украины. Сегодня её судят. Дадут 7 лет. Уже решено. А ты не воруй!
Наконец-то мы на Варшавке! Киев позади! Саня жмёт! Я пью пивко! Ближе к вечеру натыкаемся на те же вилы, что и по дороге сюда – объезд. Долго блудим среди полузаброшенных деревень и наконец, мы опять на прямой и ровной дороге.
В ночи натыкаемся на пост дорожных ремонтников, и они нас предупреждают, что впереди кладут асфальт во всю ширину дороги и нам не проехать. Саня не верит и, сунув пять гривен в «лапу», едет проверить. Через несколько километров наблюдаем впереди нечто!, как сказала Ирина – Санина молодайка,- НЛО! Море света! Это были асфальтоукладчики. И они действительно заняли всю ширину. Саня пошёл проверить обочину. Вернулся грустный – обочина завалена срубленным кустарником. Сзади был съезд, вспомнили мы хором. Опель пошёл задним ходом и мы увидели съезд, а сразу за ним шлагбаум на лесной дороге. При попытке съехать с асфальта на лесную дорогу оторвался глушитель, и привязать его в условиях темноты и при отсутствии проволоки Саня не смог. Поелозил на пузе по земле и вылез ни с чем. Грохоча выхлопом, поползли по лесу до ближайшей деревушки, а там выбрались на более-менее ровную дорогу и уже по ней завершили объезд вокруг асфальтировщиков. Надо сказать, что у Сани очень развито чувство умляйтунгов, что означает по-немецки - чувство объездных дорог. Постоит он на развилке, покумекает, и едет, чаще всего по правильно выбранной дороге. Шильдами Украина обделена, и это его чувство нас выручало много раз. Так и в этот раз выбрались мы на «Варшавку», почти не блуждая, и начали искать автосервис или просто сварщика. Нашли только в Ковеле. А до него ехали около часа со скоростью не более восьмидесяти – боялись оторвать ещё что-нибудь. С тем что уже оторвано нас в Заграницу не пустят. Обязательно нужно чинить.
На самом въезде в этот Ковель обнаружилась единственная горящая лампочка у ворот, как потом выяснили, Горводоканала. А под ней темная фигура с велосипедом оказавшаяся тем самым нужным нам человеком, знающим в городке всех и вся. Он тут же взялся деятельно помогать, и я покинул машину, освободив ему своё место между перин. Двое нас там не помещалось. Опель растворился в темноте, а я пошел в дежурную комнату Горводоканалий. Там стоял телевизор, и были приходящие и уходящие слесаря. Я насчитал девять человек, что было явным перебором. В своё время я тоже работал в аналогичной конторе в миллионном Новосибирске, и было нас, дежурных, гораздо меньше. А если учесть, что сибиряки проигрывают западэнцам весом и ростом, то получается, что они выигрывают мозгами. Мелочь, а приятно!
Просидел я в компании с ними три часа. Зато попробовал настоящего сала! Эти люди накрыли стол и там были и колбасы, и квашеная капуста, и отварная картошка…, а водки не было! Стол богатющий! И это при крошечной зарплате в триста евро! А мужики, как я уже заметил, все крупные – все девятеро на голову выше меня, а у меня зарплата гораздо… Молчу, молчу!
Но вот уже приехали за мной мои дорогие немцы, я попрощался с коллегами, и был таков. Наш путь на Ягодинский пропускной пограничный пункт. С исправным глушителем и со штампом без «галочки» - зря Саня платил двести гривен при въезде на Украину. Документы в порядке и мы проходим проверку почти без проблем. Саня ускорил этот процесс, забежав вперед очереди, и известил полячку-пограничницу, что везет беременную жену. Та, как и положено злобной ко всему русскому, проворчала – если беременная, вези её в роддом! Но разрешила объехать несколько машин стоящих впереди нас. Учитывая, что на каждую из них уходит минут по пятнадцать, мы выиграли пару часов. И вот мы уже за границей. То есть Ирина за границей, а мы в «своём» Евросоюзе. Ирине почему-то всё не нравится и всё оставленное на Украине кажется лучше и красивее. Вспоминаю свои чувства при въезде в Заграницу десять лет назад – всё удивляло и умиляло. Поэтому, видя только хорошее, мне было легко здесь прижиться.
Я предлагаю Сане подменить его за рулём, и мы ищем парковку, чтобы заодно и перекусить, ведь мы ещё не обедали и не ужинали, а уже два часа ночи.
Небольшой отдых и я уже еду на Люблин, а молодежь валится спать. Саня сидя, а Ирина на трёх пуховиках, постеленных мужем у нас за спиной. Идёт проливной дождь, и я пристраиваюсь за фурой. Она разгребает моря воды передо мной, но, зато поднимает тучи брызг. Дворники мотаются на предельной скорости, но отставать от лидера я не хочу, и за это наказан – влетаю в огромную промоину. Думал – мост вынес! Но ничего – Опель машина немецкая, а значит прочная – везёт дальше. Пробую оставить руль, проверяю - не ведёт ли в сторону, нет, всё вроде в норме. Через два часа рулёжки вспоминаю о морковке - пора погрызть и взбодриться. Заодно подталкиваю Саню – самую противную вахту – с двух до пяти - капитанский час, я отстоял, отрулил и глаза начинают закрываться. Но Саня не просыпается! Прошлую ночь у него был мальчишник, плюс весь день за рулём, уморило всё это парня донельзя. Тем не менее, будить надо – я бы мог остановиться и тоже вздремнуть, но они могут обидеться – им хочется не опоздать ещё и на свадьбу брата. Дело молодое и хочется всё ухватить в одну руку и успеть и там и здесь! Поэтому продолжаю расталкивать. Вот состоялось открытие века, потом другого… А-а! Вот уже и голос прорезался, и сразу – где мы? - Под Варшавой! – Какая дорога? - Автобан. – Что? И сразу просыпается, и начинает уточнять - где я дал маху? А я и не помню, кажется, в Люблине фура свернула, и я увидел шильд – Варшава. Туда и поехал. Оказывается, немного ошибся.
Меняемся местами и едем до самой границы с Германией. Здесь молодой муж хочет сделать молодой жене приятное, и накормить польской колбасой в тесте. Покупает шесть штук и все с разными специями. И все ей кажутся острыми. С трудом мужская часть экипажа справляется с острыми колбасами, и заботливый будущий отец сына, находящегося ещё в Ирине, ищет на всех попутных заправках тупые колбасы. Но поляки, канальи и пся крев, не понимают какого ему рожна надо, и он приносит опять булку с кетчупом и горчицей.
Ребёнку острого нельзя и горчицу с булки он слизывает, а уж потом кормит будущую мать своего наследника.
Подъезжая к границе Фатерланда, Ирина озаботилась – А как тут границу будем пересекать? На что Саня, не моргнув глазом, проинструктировал – Разверни страницу с визой и приложи к лобовому стеклу. У них тут сканер стоит. Всё просто!
И было так!
Потом был Берлин, и за ним я опять рулил, а Саня отдохнул, но в Ганновере, в пробке, мы поменялись. Я настроил навигатор и мы, с горем пополам, объехали огромную пробку, захватившую сразу два автобана - второй и седьмой. Ирина посетовала, что Германия, в смысле пробок и объездов, ничуть не лучше Украины. Но это от накопившейся усталости – сутки взаперти и в неподвижности хоть кого сделают ненавистником дорожных ремонтников. Но мы всё преодолели и под моросящим дождичком – дас ист Дойчланд, въезжаем в ставший уже нам с Саней родным Херфорд.
Вот и закончилась моя поездка на Украину в роли гонщика. Море впечатлений вывезенных оттуда, и адреналина, не знаю в чём он измеряется, иначе бы предположил что тоже море, сделали мою жизнь намного интереснее, чем если бы я эти дни пролежал на боку у телевизора и смотрел на то, как путешествуют другие, и слушал комментарии сладкоголосого Крылова.
25.10.2011