Капитан-десантник, неловко пристроившись на табурете, сидел возле койки находящегося в коме друга. Слова из-за едва сдерживаемых слёз получались сиплыми, медленными:
- ДимДимыч, врач сказал, что ты меня слышишь. Всё будет хорошо, мы ещё на свадьбе детей погуляем. А помнишь, как мы с тобой познакомились? Помнишь? Конечно, помнишь и опять ржёшь небось под этой своей маской.
История тогда весьма забавная случилась. Януш Сикорский, свеже-испеченный лейтенантик, получил назначение на службу не куда-нибудь, а в часть ВДВ, расположенную не где-нибудь, а на окраине крупного города, нач. штаба части был не кто-нибудь, а муж двоюродной сестры Януша и попал Ян сюда не как-нибудь, а потому что академию окончил на отлично. Из-за отсутствия полагающегося ему блока в общежитии, Януш временно остановился у сестры.
Представление командиру части дело серьёзное, каждый знает, как важно произвести хорошее первое впечатление. Ян ещё раз проверил все складочки новенькой формы, поправил значки на мундире, посмотрелся в зеркало. Красавец! Хоть на парад! До назначенного времени оставался почти час и Яник, развалившись в кресле, позволил себе помечтать о предстоящей службе, но скоро совсем расслабился. Возле него с какими-то мамиными побрякушками (чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало) возилась четырёхлетняя Алёнка:
-А что это у тебя за цепочка там?
-Крестик.
-Для красоты?
Ян сквозь дрёму:
-Для души.
-А зачем ты его спрятал? Его нужно вытащить.
-Потом.
...
-А зачем тебе столько значков, для красоты?
-Угу.
...
-А почему у тебя...
-Z-z-z-zzz
...
-Ой! Как много красоты! Тебе уже пора идти, ты уже совсем красивый.
Януш вскочил на ноги. Действительно. Пора. Но теперь только бегом.
-Алёнка, как я?!
-Во!!!
В здание штаба влетел на грани фола. Часовой возле знамени полка, которому даже мимика не полагалась, скривил рот и сквозь зубы что-то прошептал.
"Ну, порядки, службы не знает?"- промелькнуло в голове у Яна.
Перед приёмной командира перевёл дыхание, дежурного офицера на месте не оказалось и
Ян, постучав в дверь кабинета, строевым шагом вошёл внутрь:
-Товарищ полковник, лейтенант Сикорский для прохождения службы прибыл.
Командир удивлённо:
- Прибыл... он... Зачем...? А...
Помолчал да вдруг как гаркнет:
-А, это...что?!!! Христианин или кто Вы там, такой красавчик?!! Кругом, шагом марш!! Привести себя в порядок и явиться как положено!
Чем христианин-то не угодил? Ничего не соображая, Януш выскочил в приёмную и налетел на стоявшего под дверью старшего лейтенанта, напуганного командирскими криками не меньше новичка. Старлей круглыми глазами уставился на Яна, лицо его из бледно-серого стало постепенно превращаться в пунцовое. Наконец, он прыснул и захохотал так, что товарищ-командир-полковник выглянув из кабинета, сам еле сдерживаясь от смеха, добродушно проскрипел:
-Вы ещё тут? А, Дима, пришёл? Зайди, или нет, сначала помоги лейтенанту, потом зайдёте оба.
Из туалетного зеркала на Януша смотрел красавец в мундире с иголочки, поверх которого любовно был выложен золотой крестик, а замечательно-редкую картину завершали, кокетливо торчавшие из-под форменного берета, клипсы с красными камнями. Ну,...Алёнка!!
Вот и познакомились. Инцидент замяли, командир оказался нормальным мужиком, со здоровым чувством юмора, да и нач.штаба подсуетился.
Януш и Дмитрий подвизались в одном подразделении, оба были христианами и за годы совместной службы сдружились-сработались. Известно, что как и любой дурдом, будь то фабрично-заводской, школьно-вузовский или офисный, армейский дурдом временами бывает невыносим и достаёт до мозга костей. Тогда спасают лишь друзья - ребята, которые тянут ту же лямку и с пониманием относятся к твоим тараканам.
В свободные воскресные дни парни обычно ходили к Причастию в храм. Только каждый в свой. Ян - в костёл, Дима - в церковь православную. А однажды, ранней весной, Януш решил сократить путь и пройти через парк по льду большого пруда. Лёд треснул, Ян провалился, вымок и схлопотал воспаление лёгких с осложнениями. Валялся в госпитале, потом изнывал от безделия дома. Сослуживцы окружили его такой плотной заботой, что впору застрелиться из наградного пистолета. Натащили гору апельсинов и кучу доморощенных рецептов, иногда устраивая у постели больного целые диспуты по поводу эффективности и беспомощности медицины. Дмитрий же обычно помалкивал и свои суждения не навязывал.
-Димон, что притих? Молишься за друга? Или сказать нечего? Информация дошла, что ты на стрельбах за каждого солдатика Бога просишь, чтоб никто пальцы себе не отстрелил. Ян? А ты чего? Поддержал бы товарища, помолился своему католическому Богу!
-Надо будет, поддержу! А Бог один!
-Гляньте-ка, как друганы-молчуны набычились за веру-то христианскую! Дружненько так!
-Хватит ёрничать! - вдруг прикрикнул Дмитрий - кто-нибудь просил у вас совета, что делать и когда молиться? А хотите, атеисты, научу молитве одного мудрого деревенского батюшки из заброшенного медвежьего хутора? «Не суй меня, Господи, куды мене не просют». Вас "просют"? Ну, и по домам, книжки умные читать, над собственной жизнью размышлять. Пока-пока и Божиего благословения, которое Он всем готов подать.
-Ладно, мужики, не обижайтесь. Это ж так, не со зла.
-Ничего, когда прижмёт хорошенько, сами заорёте "Господи, помоги".
Дима действительно усердно молился за друга. Поговаривали, будто у командования начинало складываться мнение, что капитана Януша Сикорского следует перевести на штабную работу, если не комиссовать вовсе. Вымолил!! Решение уже почти было принято и документально оформлено, когда очередное обследование к изумлению медкомиссии показало, что капитан Сикорский здоров. Практически и абсолютно! К этому времени подоспела очередная войнушка, без которых человечеству ХХI века просто неймётся, и полк отправили на широкомасштабные учения. Во время одной ночной высадки, что-то пошло не так, приземление майора Дмитрия Коробцева получилось жестким и он серьёзно повредил позвоночник. А после операции впал в кому. Прогнозы врачей были мутными - как кривая вывезет.
Януш подолгу сидел подле друга и шептал:
-Господи, не забирай его, пожалуйста! Ты же знаешь, как он нужен жене, родителям.
Помилуй раба Твоего Дмитрия! Сейчас он сам молиться не может, переложи грехи его на меня и помоги мне их отмолить. Господи, мой Господи, услышь и помилуй нас всех.
ДимДимыч, не уходи совсем. Что я Светке твоей скажу? Но знай, если что, я её не брошу.
И вот, после пары дней подобных причитаний Ян услышал хриплый голос друга:
-Щас! Размечтался, бабник!
Прошло время и теперь бравые офицеры - оба гражданские люди, живут обычной городской жизнью, носят обычную цивильную одежду (без клипсов), молятся друг за друга и как прежде ходят каждый в свой храм.
Не спрашивайте меня: ну, а где здесь подвиги офицеров ВДВ, где чудеса чудес?
Не сподобились!
Но жить честно в наше бестолковое время - разве не подвиг?
А настоящая дружба, верность, молитва усердная - разве не подвиг?
Человек, выйди на улицу, оглядись!
Вон шарпейчик несётся мне навстречу, просто познакомиться - разве не чудо?!
Молодая пара, обнявшись, катит большую коляску с тройней - разве не чудо?!
Девяностолетняя аккуратненькая соседка приветливо улыбается в ответ на моё "Добрый день, Наталья Александровна" - разве не чудо?!
Семья, друзья-подруги, родные и близкие люди - разве не чудо?!
И сам, Божие творение, человек - неужели не чудо?!
А какое чудо этот ясный ноябрьский день в нашей, не избалованной солнышком Беларуси!!
Хочется протянуть руки к небу и закричать во весь голос слова святого отца:"Господи! Расширь моё сердце, чтобы в нём никому не было тесно!"
Наверное, я всё-таки люблю тебя, Божие творение, - и это тоже чудо!