Изумруд в шоколаде
Милена Летницкая
И мы уходим в мир суровый этот,
Где суждено не каждому пройти.
Ю. Визбор.
Хмурое утро понедельника было обычно-судорожным. Спешащие серые люди, серые машины, серый асфальт, серое небо с редкими каплями холодного дождя, переходящего в снег. Попрошайки на перекрестке под трубопроводом. Не по погоде одетые, с младенцами на руках. Впереди довольно много машин, не проскочить… Он нашел любимую волну, «Ретро ФМ».
В лунном сиянье снег серебрится,
Вдоль по дороге троечка мчится.
Динь-динь-динь,
Динь-динь-динь
Колокольчик звенит,
Об ушедшей любви
Нам с тобой говорит...*
Хрупкая мелодия звенела, вырываясь из новеньких динамиков штатной магнитолы.
Сегодня денег никому давать не буду. Надоели. Что случись – никто не поможет. И раньше-то на этот счет было не очень, а теперь и подавно. Это когда-то жене, учившейся ездить на стареньком «Москвиче», за один день аж семь раз помогли завестись добрые люди – ведь поездки по работе никто не отменял. И хотя она давно гоняет на любимой ею «KIA cerato», этот случай они рассказывают, как семейную легенду.
Жена... Какая она, к черту, жена! Думает только о себе, да еще постоянно недовольна. Вот Рита – это была бы жена. Он только сейчас осознал это. Как глупо, непростительно глупо все получилось, но теперь слишком поздно.
Двадцать лет пролетели, как тяжелый вздох, в непрерывной борьбе за существование, где все интересы сузились до размеров кошелька.
Жизнь, как безликая бесконечная беговая дорожка, давно уже потеряла всякий смысл в этом унылом городе, хоть и большом, но достаточно далеком от его любимого Ленинграда, который сейчас называют по-разному: Питер, Санкт-Петербург, только ему роднее прежнее, привычное – Ленинград.
Визг тормозов перекрыл музыку в салоне – не пойми откуда выскочившая девушка бросилась под колеса «ГАЗельки» в его ряду, создала свалку на дороге и в мгновенье ока скрылась в толпе на другой стороне.
Теперь застряну надолго... нужно узнать, как и что.
Приоткрыл дверцу, выглянул наружу: нет, так ничего не видно. Надо изловчиться выйти и посмотреть.
Это было последним, что он успел подумать.
Треск автоматной очереди прервал его мысли – слева, по встречке, пролетела забрызганная «Ауди».
***
– Сейчас иду! – рявкнул медсестре взвинченный врач.
– Я занят!.. – это уже в айфон.
Молодого, «подающего некоторые надежды», хирурга не волновали возмущенные взгляды коллег и слабые попытки пресечь рано начавшуюся звездную болезнь – он считал, что уже может позволить себе такую манеру общения.
Прийти в себя после оперативки, на которой трепали нервы всем, а не только заведующим отделениями, времени не было. Нужно срочно в операционную.
Час спустя они вышли из оперблока. Зав. хирургией сорвался в Минздрав – сдавать годовой отчет, поскольку был конец декабря, а его молодому коллеге предстоял разговор с полицией – врачи «скорой» сообщили об огнестреле в органы.
Ответив на все стандартные вопросы в кабинете заведующего, врач скрылся за дверями ординаторской – протокол операции еще никто не отменял. В свою очередь Максим, полицейский, поспешил к своей машине, брошенной прямо перед больницей. Здесь часто «трудились» эвакуаторы – у стационара не имелось стоянки, и лучше было перестраховаться.
Разговор с доктором дал надежду допросить пострадавшего в ближайшие дни, тот отделался достаточно легко для такого случая. Сейчас начнется обычная рутина по проверке всех его связей, нужно все сделать как можно скорее.
Выбираться из этого отдаленного района города долго, везде пробки, но начальство это совершенно не волнует, надо торопиться.
Интересно, что удалось выяснить ребятам...
Коллектив у них новый, еще неукомплектованный, и как кто будет работать, на кого можно положиться, не понятно. У самого Максима опыта пока не много, это его первое серьезное дело.
Вообще-то, стрельба в граждан из автомата у них в городе – чрезвычайное происшествие, покушение на убийство это обычно поножовщина в пьяных драках.
Хорошо хоть женщин в отделе нет – не сложилось с однокурсницей, и теперь Максим взял тайм-аут. Хотя, вроде бы, грозились в ближайшее время принять аналитика, но пока не остановились на конкретной кандидатуре, возможно, женщине. Конечно, она должна быть молодой и красивой – а как же иначе!
Подожди-подожди, ты рано обрадовался – делишь шкуру неубитого медведя. С чего ты взял, что она обратит внимание на тебя? Она же аналитик, стало быть, умная. А с такими трудно. Хотя, смотря с кем. Вот знакомый в шутку зовет свою жену не по имени, а «глупой кошкой» – она совсем не обижается. У них конечно, своеобразные отношения.
Стоп!!! Он еле успел притормозить на выбоине. Ругнулся, как полагается в таких случаях.
Дороги толком не ремонтировали уже несколько лет, присыпая асфальтом время от времени ямы то тут, то там.
Все, хватит рассуждать, доехать бы поскорей.
На некоторых улицах в центре ввели одностороннее движение и попасть на работу стало труднее.
Вот и здание СУ СК.
Максим побежал наверх, не дожидаясь лифта. Распахнул дверь, замер на пороге кабинета. У его стола, покачивая длинной ногой, сидела женщина.
– Молодая, – отметил он про себя.
Кинул вопросительный взгляд на Виктора, сидевшего за соседним столом. Не отреагировав, тот склонился над бумагами.
Это же свидетельница по открытому вчера делу! Я вызвал ее на десять утра, а сам задержался…
Максим мысленно хлопнул себя по лбу, а розовощекий Глеб понимающе ухмыльнулся, на секунду оторвавшись от прохождения он-лайн теста.
Поздоровавшись за руку с ребятами и кивнув женщине, оперативник уселся за свой стол. Несмотря на чувство неловкости, вызванной тем, что заставил себя ждать, Максим достаточно долго и обстоятельно снимал показания. Наконец она ушла. Максим повернулся к сослуживцам.
– Ну что, – спросил он у Виктора, – вечеринка не отменяется?
– Нет, конечно. Приглашение в силе. Как у тебя?
– Жить будет, и даже, возможно, завтра полностью придет в себя. А что на месте происшествия?
Закончить он не успел – в кабинет просунулась мужская голова в шапке:
– Я к дознавателю Фархшатову.
Максим махнул рукой: этажом ниже. Голова исчезла, ребята хотели продолжить разговор, но за дверью послышался шум. Выглянули в коридор, увидели привычную картину: два человека тащили упирающегося, худосочного на вид, парнишку.
Это к соседям – наркотики. Можно продолжать. Дверь снова распахнулась.
– Ну невозможно рабо... – начал Максим и остановился на полуслове: на этот раз в кабинет шагнул их начальник. Опера вскочили.
– Сидите, – остановил ребят Руслан Нуриевич. – Докладывайте.
Виктор подробно рассказал об утреннем происшествии, не поскупившись на красочные эпитеты. У него была одна слабость: вечером, втайне от своей сестры, пока та, напевая себе под нос и нещадно фальшивя, готовила ужин, он писал рассказы.
– Из документов у пострадавшего были при себе водительские права и несколько визиток. Данные передали ДПС-ники, они прибыли на место раньше нас. Нам-то с другого конца города добираться.
Максим съездил в больницу, выяснил насчет раненого. Пострадавшего прооперировали, сейчас он в реанимации – потерял много крови. Скорее всего, уже завтра можно будет допросить, из больницы позвонят.
По нашей базе потерпевший не проходил, мы пробили. Собранные гильзы и осколки стекол отправили на экспертизу. Скорее всего, стреляли из «АК-74». Данные участников ДТП взяли на месте, людей опросили.
Очевидцы успели заметить кроссовер Audi цвета маренго, номеров никто не запомнил, модель точно назвать не могут, количество людей в машине тоже. Ближайшие камеры видеонаблюдения на перекрестке, только они не работают. Фотографии с места происшествия эксперты уже распечатали.
Дорогу пришлось открыть – это одна из трех основных магистралей города.
Потерпевший – Беленький Борис Александрович, 1969 года рождения, прописан в нашем городе по адресу ул.Набережная, 45-54. Есть жена, Беленькая Елена Владимировна, 1975 года рождения, прописка та же. Место работы супруги выяснили, она сегодня там не появлялась. Домашний телефон не отвечает, на звонок дверь никто не открывает, сотовый вне зоны доступа. Вася остался опрашивать соседей.
– Пока все, – закончил докладывать Виктор.
Камалов Руслан Нуриевич вертел в руках визитку Беленького – она была напечатана на плотной белой бумаге. Сдержанный европейский дизайн, ничего лишнего, не в пример первым визиткам 90-х, переливающихся всеми цветами радуги, на которых аршинными буквами были напечатаны слово «гендиректор» или еще пуще – «президент», почти на каждой.
– Это сейчас у нас один президент, а тогда президентами можно было мостовую мостить, – посмеивался отец Руслана – сам Руслан тогда был еще слишком мал, чтобы судить о таких вещах.
У Беленького должность была не президентская, но и не маленькая – начальник экономического отдела на одном из нефтеперерабатывающих заводов республики, находящегося в промзоне. Почему в него стреляли, он всего лишь руководитель среднего звена?
Конечно, зарплаты там огромные: около ста восьмидесяти тысяч рублей в месяц, у Беленького двухуровневая квартира в самом большом спальном районе города, дача на Акманае, две машины на двух членов семьи.
Но разве это повод для заказного убийства? Однако все указывает на это, если учесть еще деньги, с которыми коммерческие структуры заходят с «нефтями» на завод. Похоже на разборки организованной преступности.
Скорее всего, дело заберет ФСБ – простым операм трудновато будет пробиться к руководству нефтяной промышленности республики, это особая каста. Сам президент несколько раз приезжал сюда за поддержкой.
Задача его отдела – в ближайшее время, пока дело у них не забрали, продвинуться как можно дальше в поисках преступников.
***
День пролетел незаметно.
Максим вошел в свой подъезд, вызвал лифт. Он жил у дальней родственницы бабы Лизы. Квартплату они делили поровну, обоим выгодно, и ей не так скучно.
Кто-то тихонечко уселся на его ноги, обутые в «чуднейшие», по словам бабы Лизы, прогулочные кроссовки. Максим, как все молодые щеголи, носил их до наступления настоящей зимы – пока снег не навалит по колено.
– А, это ты, Марсик! – наклонился Максим к рыжему коту.
– Мау! – ответил кот.
– Пойдем домой?
– Мау!
– Так это ваш котик? Я думала, он ничей... Бедный, такой несчастный сидел у нас под дверью! Вот и накормила его, – соседка с первого этажа с интересом смотрела на молодого человека.
«Бедный котик» ринулся в открывшиеся двери лифта.
– Спасибо!!! – с чувством выразил благодарность Максим и шагнул в лифт за котом. Правда, досталась благодарность уже не соседке, а кабине.
Лифт бесшумно закрыл двери и плавно тронулся вверх. Максим глянул на свое отражение в зеркале – дома он практически не пользовался такими вещами: некогда, да и не особо нужно. Непослушные, совсем мальчишеские вихры, слегка вздернутый нос. На фоне великолепного Глеба Максим, конечно, проигрывал. Хорошо, хоть с ростом ему повезло, а регулярные тренировки позволяли не краснеть ни в спортзале, ни на стрельбах.
Четырнадцатый. Их этаж.
– И где ты шляисси? – с порога накинулась баба Лиза.
Брови Максима взметнулись верх.
– Где ты шляисси, я тебя спрашиваю? Опять ходил на улицу?! Отвечай!
– Мау!
А, это она коту… Тот набучился и отвернулся. Максим прошел к себе в комнату, некогда разбираться с котиком. Нужно быстренько принять душ, переодеться и спускаться к Виктору, все уже там. Сослуживцы прямо с работы поехали, только Максим забежал домой, благо они с Виктором жили в одном подъезде. Интересно, что встретились и познакомились они только на работе –дом был новым, сдан около года назад и начал заселяться совсем недавно, люди еще не успели примелькаться.
– Максик, иди ужинать, я оладьи испекла! – из кухни голос бабы Лизы казался особенно уютным. Правда, не всегда можно было понять, кого все-таки она зовет – Максима или кота.
«Максик» вышел на кухню. На теплой стеклянной панели плиты, около тарелки с оладьями, уже отдыхал от трудов праведных мирный «Марсик»: очень трудно целый день «работать котом».
– Баб Лиз, спасибо, не буду. Я – к Виктору, у него день рожденья.
Она обиженно поджала губы:
– Как хочешь. Хозяин – барин.
– Нуу… баб Лиз...
– Иди. Конечно, иди.
И, уже глядя на кота, крикнула:
– А ну-ка пошел отсюда, окаянный!
Но Максим уже не слышал, что выговаривала баба Лиза «окаянному» коту. Он бежал вниз по лестнице на седьмой этаж.
– Поздравляю тебя! – Максим протянул Виктору справочник по стрелковому оружию.
На днях он выяснил, чем еще интересуется именинник, кроме «писательства». Литературные эксперименты его друг держал в тайне от всех, но в случае с Мариной конспирация была бесполезна.
– Витя, Макс!
– Идите скорее за стол!
– Сколько можно вас ждать!
Проголодавшиеся сослуживцы взывали к совести товарищей из кухни, в такой небольшой квартире казавшейся просто огромной.
Квартиру Виктору и его сестре Марине – одну на двоих – купили родители.
Марина работала торговым представителем известной, но прижимистой европейской компании и зарплата не позволяла мечтать об отдельном жилье. А на доходы полицейского и вовсе не разгуляешься.
Пресловутый «квартирный вопрос» продолжал портить людей не только в Москве, но и на периферии, нынче пафосно именуемой «регионами».
Наконец все уселись, разместились.
– Здорово, что ты народился под самое рождество! Такой чудесный праздник, – начали отрабатывать угощение гости и без церемоний тянуться через весь стол за приглянувшимися яствами.
Из прихожей раздался грохот падающей вешалки.
Виктор снова вскочил, побежал туда:
– Даже не думай! – строго предупредил он годовалую хаски Герду, с любопытством разглядывавшую начищенные до блеска ботинки Глеба. Показал на одежду, валяющуюся на полу.
– Кто это сделал?
Герда скосила глаза в сторону кухни.
– Понятно, – вздохнул Виктор, поднимая и отряхивая вещи, – будем считать это началом веселья.
Народ, слегка поклевавший холодные закуски еще до начала торжества, после первого тоста принялся за горячее. Для Макса был сварен персональный французский луковый суп, который он выпросил у Марины заранее.
Виктор был старше Максима на два года, сегодня ему исполнилось двадцать пять. Он был почти ровесником Глеба, но казался взрослее из-за грусти в глазах.
– Между первой и второй – перерывчик небольшой! – снова встрепенулись «любезные» гости.
– «Как вы ловко ее опрокидываете, Виктор Викторович»**, – восхитился Максим и потянулся к бутерброду с лососем. Ревниво заглядывая в чужие рюмки, и прикидывая, не филонит ли сосед, хором отозвались остальные:
– «Достигается упражнением»!***
Все как-то сразу расслабились после нелегкого дня, принялись балагурить, беззлобно посмеиваясь друг над другом.
– А вот скажи, Глеб, у тебя, вроде, день рожденья недавно был? – наконец подал голос Василий, самый старший из них. Ребята между собой звали его Васей.
– В сентябре… был… – щеки Глеба, и без того розовые, стали совсем красными.
– Глебушка, в следующем году тебе просто так не отделаться, не удастся утаить!
– «Спрятать и утаить – в этом они большие мастера»****, – в руках Виктора возникла новая бутылка.
– В шледушем году меня ждешь уже не будет, оформляю жокументы на выежд в Германию, – сообщил новоявленный немец, борясь с огромным куском жареного мяса.
– И кем же ты там будешь, – не удержавшись, съехидничала Марина. – Горячим финским парнем?
Все знали, что Глеб – классический флегматик, а на новой родине поворачиваться придется.
За окном началась пальба.
Народ побежал на лоджию. Мальчишки во дворе запускали петарды.
Максим вернулся в кухню к Марине, прибиравшей на столе:
– В следующий раз выпрошу у тебя суп-харчо.
– Женись, тогда ненужно будет выпрашивать, только попросить.
– Уж лучше побольше зарабатывать и питаться в ресторане, – отшутился Максим.
Народ потихоньку вернулся на кухню. Стали обсуждать новые фильмы, делиться впечатлениями. В прихожей затренькал чей-то телефон.
– Это, наверное меня потеряли – встрепенулся Василий, – я не предупредил своих.
Все разом засобирались домой: будний день, завтра рано вставать.
***
Эльза с любопытством рассматривала почти идеальный порядок на столе начальника. Результат вполне удовлетворил ее. Если перефразировать известное выражение в «скажи, что лежит что на твоем столе и я скажу, кто ты», начальник был в меру педантичным и серьезным.
А он смотрел на мышеобразную замухрыжку, которую ему прислали. Мягко говоря, неказиста.
Обещанного аналитика – яркую блондинку – переманили к соседям, в Казань. Зря, конечно, она туда уехала. Польстилась на призрачную перспективу получить жилье, выделяемое молодым семьям по республиканской программе. Затеряется в толпе таких же рыжих, как она…
У новой сотрудницы, стоявшей же перед ним, тоже светлые волосы - единственное, что соответствовало требованиям Руслана. Но цвет, скорее всего, ненатуральный.
«Представляю, как разочаруются мои мужики, особенно Максим», – вынес приговор Руслан, а вслух произнес:
– Очень рад, вы как нельзя вовремя, – и чуть-чуть улыбнулся. А в голове почему-то вертелось:
– «Милости прошу… Сильву пле-авек-плезир!»*****.
Эльза не успела сменить гардероб по возвращении из Франции, где она гостила у друга с сайта знакомств, намереваясь остаться в Европе навсегда. Но разочаровалась и в сайте знакомств, и в «друге», и во Франции.
В легком, не для зимы, немного игривом платье, в присутствии курчавого, похожего на персидского принца Камалова Руслана она чувствовала себя несколько неуверенно.
В свои тридцать лет он был уже начальником серьезного отдела и это накладывало отпечаток на стиль его поведения.
Напряженная учеба в ВУЗе, потом работа, совершенно не оставляющая свободного времени, сказались на его личной жизни, а вернее, отсутствии таковой в настоящий момент.
Конечно, ему хотелось иметь постоянную девушку, а впоследствии и жену, но любимая работа и карьера были на первом месте.
Телефонный звонок прервал не успевший начаться разговор: Камалова вызвали на совещание.
– Сама во всем разберется, – решил Руслан, передавая ей папку с делом, и они вместе направились к лифту.
***
Борис медленно приходил в себя.
В памяти всплыли события двухмесячной давности. Фея в униформе служащей Стокгольмского аэропорта, коротко бросив:
– Follow me! – летела впереди него на самокате, отталкиваясь от пола одной ножкой.
Борис пробежал, еле поспевая за ней, наверное, с километр до выхода на посадку в свой самолет. Опаздывать нельзя, никто ждать не будет – самолеты авиакомпании «SAS» вылетают минута в минуту. На бегу он налетел на кого-то, извинился, помчался дальше, не узнав и не вспомнив человека, которого чуть не сшиб...
– Вы слышите меня, Беленький? – медсестра случайно задела его кровать стойкой капельницы.
Он открыл глаза:
– Где я?
– Вы в больнице. В хирургическом отделении. Вас перевели сегодня утром из реанимации.
– Где???
– Не нужно волноваться. Я позову доктора.
Бодрый доктор в шапочке двумя словами обрисовал Борису ситуацию, предупредив, что с минуты на минуту подъедет полиция. Ошеломленный, Борис снова прикрыл глаза. Он не мог поверить в случившееся.
***
Елена в сердцах пнула колесо машины. Ведь чувствовала, что не нужно останавливаться! В который раз безуспешно нажав на брелок сигнализации, она чуть не расплакалась от бессилия. Неделя начиналась с неудачи. Сумочка с деньгами, документами и телефоном осталась в машине, все авто пролетали мимо на бешеной скорости. Никакой возможности предупредить кого-нибудь на работе, чтобы подстраховали. И это сейчас, когда чуть ли каждый квартал увольняют пачками!
Съездить на выходных к отцу в соседний город было необходимо, он серьезно заболел, но оперироваться категорически не соглашался.
– Привет, красавица!
Елена обернулась – слава богу, она спасена! За рулем подъехавшей машины сидел Павел, ее сослуживец. Елена нравилась ему, она выделялась на фоне других женщин. Яркая, стильно одетая, в то же время приветливая и не заносчивая, Елена всегда помогала сотрудникам фирмы, в которой они оба работали.
– Что случилось?
– Не могу открыть двери, что-то с сигнализацией.
– Садись скорее ко мне, небось замерзла, сейчас вызовем «помощь на дорогах».
– И на работу позвони, пожалуйста, предупреди, что задержимся.
– Тут до города не очень далеко – приедут скоро, все будет нормально.
***
– Руслан Нуриевич, – в кабинете, как фокусник, возник Максим.
– Говори, – разрешил Камалов.
– Жена Беленького объявилась на работе. Вчера она весь день провела в автосервисе, что-то с сигнализацией. Говорит, в последнее время муж был сам не свой, задерживался на заводе допоздна – утверждал, что готовит отчеты для какой-то комиссии. Удалось отловить начальство Беленькой – ее работой вполне довольны. Отношения с коллегами ровные. Правда, мне показалось, что они слегка ей завидуют. А одна просто исходит желчью: и первая красавица-то Елена, и коллеги уважают, и начальство не тюкает, и с мужем сказочно повезло. Но тем не менее считает, что на подлость Елена не способна.
– Какие новости по розыску машины?
– Пока никаких. Моделей такого цвета в республике ни за кем не числится.
– А похожих?
– Это серых, что ли? Так их, наверное, тьма.
– Как раз не тьма, – кроссоверы недавно появились.
– Так все равно у нас дело отнимут, чего расшибаться-то, Руслан Нуриевич.
– Но-но, – Камалов оторвался от бумаг. – В ФСБ сейчас какие-то перестановки, ждут москвичей с проверками, им не до этого. Так что давайте, работайте.
Воодушевленный Максим поспешил сообщить остальным приказ Камалова.
***
Эльза смотрела в окно маршрутки на пылающие вдалеке факелы. Там сжигали никому ненужный попутный газ.
– Раз, два, три… – Эльза насчитала семь факелов. – Столько добра пропадает. А Европа страдает из-за перебоев с газом, – сокрушалась она.
У нее была эта особенность – Эльза любила рассуждать о чаяньях и судьбах народов всего мира.
Газ и нефть – вернее, нефть и газ. Поездка к Беленькому в больницу дала немного. Беленький работает на нефтяном заводе. Составляет отчет, отражающий реальное положение дел. Руководству, изо всех сил пытающемуся удержаться в кресле, это, естественно, не нравится. Никто не должен знать, что они почти банкроты, нужно урвать как можно больше напоследок. Но избавляться таким способом от ставшего неугодным сотрудника несколько экстравагантно для дирекции объединения нефтехимзаводов.
Похоже, профессиональная деятельность Беленького – ложный след. Тем не менее нужно копнуть поглубже. Может, что было в прошлом: личные конфликты на работе, чем черт не шутит, или жену чью-то увел, мало ли. Он признался, что у него есть внебрачная дочь-студентка, живет в Ленинграде.
Автобус резко дернулся, стоявший рядом мужик свалился, чуть не задавив Эльзу огромной коробкой.
Скорее всего, придется обратиться к Ибрагимову Юлаю Салаватовичу. Однажды Эльза сильно помогла ему. Юлай пытался отблагодарить, но Эльза тогда отказалась. Сейчас такая возможность у него появилась.
– Поеду сразу в курултай, – решила Эльза.
На Советской площади стояла елка, усыпанная игрушками и гирляндами. По слухам, на нее ушло около семидесяти тысяч лампочек.
Масштаб трат на всякую ерунду в нашем городе всегда впечатлял, – с ожесточением подумала она. Тендер на такие заказы выигрывают, как правило, родственники чиновников. Половину денег, как всегда, украли…
***
Борис не собирался долго прохлаждаться в больнице: нужно скорее на работу. Чтобы не дергаться из-за этого, он пытался занять голову чем-то нейтральным – например, составлением ребусов и головоломок. За этим увлекательным занятием и застала его жена.
– Звонила Аня. Она с однокурсниками едет в Лапландию – встречать Новый год. Они будут жить в каких-то стеклянных иглу, чтобы без помех наблюдать Северное сияние. Мы о такой встрече Нового года и мечтать не могли в свое время, – вздохнула она.
– Перестань, весело было, – возразил Борис, – вспомни, как мы познакомились.
Они оба рассмеялись.
– Наши собираются на корпоратив в «Азию». Как ты думаешь, мне стоит пойти?
Сам факт, что жена спрашивает у него совета, удивил и насторожил Бориса.
– Иди, конечно, – начал было он.
Но она продолжила:
– Тогда нужно новое платье, меня во всех нарядах уже видели.
Борис покачал головой:
– Разбуди посреди ночи любую женщину, она скажет, что все мужики козлы, ее ребенок самый лучший и ей надеть нечего!
– Ладно, мне пора, – засобиралась Елена.
После ее ухода Беленький стал вспоминать студенческие годы, потом мысли незаметно перенеслись в детство, вспомнились игры «в войну». Позже Борис уже никогда не встречал своих товарищей по играм, даже не представлял, как у кого сложилась жизнь. Его мысли прервал телефонный звонок. Номер был незнакомым.
– Слушаю, – коротко сказал Борис.
Никто ничего не говорил, только напряженно молчал. Затем быстро произнес:
– Бэкх ма билла, – и бросил трубку.
Ошиблись номером… Несостоявшийся разговор вызвал чувство тревоги.
Борис понимал, что на заводе ему не удержаться, и нужно искать новую работу, а в голову ничего не приходило – слишком узок был этот круг.
Если только податься в столицу – друзья из главка давно зазывали в Москву. И в Ленинград к дочери в случае чего можно запросто оттуда съездить. Не хотелось бы конечно, чтобы «в случае чего», но у нее сейчас такой возраст, всего можно ожидать.
Мысли снова вернулись в прошлое, когда они с Ритой гуляли по набережным, по многу раз рассматривали в Эрмитаже малых голландцев, и выбирались при любой возможности в филармонию.
Вспомнил, как ездили с другом Славкой в Петергоф, как снимались вечерами в массовке «Красных колоколов» Бондарчука, какое огромное удовольствие получили, крича: «У-рр-ааа!» на бегу по направлению к Зимнему в свете прожекторов и огнях костров, разведенных на Дворцовой площади. Вспомнил, как разряженные в длинные юбки и шали барышни, прорвавшись за ограждение, гордо разгуливали по городу и даже спускались в метро.
***
Ибрагимов слушал Эльзу, рассеянно жуя обед в столовой Государственного собрания, кивая головой и как бы говоря взглядом:
– Ну куда ты лезешь, опомнись!
Пообещав сделать все возможное, и велев своему шоферу отвезти Эльзу в СК, Ибрагимов, враз нахмурившись, удалился.
Эльза, минуя лифт, поднялась по прокуренной лестнице, рассеянно отвечая на приветствия совершенно незнакомых людей. Все уже собрались, ждали только ее.
Камалов внимательно слушал каждого сотрудника своего отдела. Ничего утешительного. Получается, что ни у Беленького, ни у его жены нет настолько драматичных отношений с окружающими, что бы кто-нибудь пожелал ему смерти. Назревающий конфликт на работе Бориса не может быть причиной такого откровенного криминала. Придется поехать в Санкт-Петербург, где, по словам Беленького, живет его внебрачная дочь. Возможно, разгадка не в настоящем, а в прошлом потерпевшего. Ехать туда придется Руслану самому, его оперативникам еще другие дела нужно закрыть: конец года…
– Решено. Еду, вернее, лечу – времени в обрез, разницу доплачу из своего кармана.
Он взглянул на циферблат. Бухгалтер должен быть на месте. У него есть целый час, чтобы оформить командировку. Билеты и гостиницу закажет через интернет, так быстрее.
***
Санкт-Петербург встретил Камалова Руслана традиционно: сыростью и слякотью. Из аэропорта он сразу отправился в районное управление, не заезжая в гостиницу. Оттуда – по адресу места жительства дочери Беленького – Ани, не будучи твердо уверенным, что застанет девушку дома.
Дверь открыло какое-то пугало. Невообразимое беличье гайно на голове, из которого торчат разноцветные хвостики. Пирсинг в носу и пупке, полная боевая раскраска – облик девушки покоробил даже его, привычного ко всему полицейского.
– Вы кто? – спросило пугало, запихивая в рот луковые колечки.
– Я из полиции, – Руслан показал удостоверение. – Беленькая Анна
Борисовна здесь проживает?
– Да, здесь. Что случилось?
– Это вы?
– Нет, я – Стелла.
В дверном проеме показалась еще одна девушка:
– Заходите.
Руслан, прежде твердо уверенный, что любви с первого взгляда не бывает, ничего не мог поделать с собой и не отрываясь, смотрел на Аню. Слегка вьющиеся пепельные волосы средней длины, мягкая линия покатых плеч, серые глаза… и… голос – необыкновенной красоты контральто, обволакивающее и убаюкивающее. Услышав, что Борис Александрович вне опасности, она извинилась, что очень мало может рассказать о прошлом отца – они почти не разговаривали на эту тему и посоветовала расспросить ее маму, Маргариту Львовну, которая как раз должна заехать попрощаться перед поездкой девушки за границу.
– Вы проходите на кухню, мы завтракаем, присоединяйтесь.
Руслан не стал отказываться – он сегодня еще не ел, в самолете не считается. С удовольствием поглощая бутерброды и кофе, Руслан продолжал глазеть на Аню, а она, делая вид, будто ничего не замечает, улыбалась в предвкушении интересного путешествия.
Стелла, ее подруга, жившая неподалеку и забежавшая за конспектами, убежала в институт – в отличие от Ани она не смогла досрочно сдать экзамены.
Оставшись вдвоем, молодые люди неловко замолчали. Аня нашлась первой:
– Хотите посмотреть фотографии?
Подойдя к шкафу, достала пачку.
– Смотрите. Здесь мама и папа в молодости, а это его любимый исполнитель, – Аня включила Визбора и убежала в комнату собирать вещи.
Фонтаны с золотыми статуями, счастливые лица. Рассматривая фотографии, он вдруг понял, что это тупиковая версия, слишком хорошо было тем двоим вместе.
Так почему они расстались и кто стрелял в Беленького?
Его размышления прервал женский голос в прихожей:
– У тебя гости?
– Мамочка, знакомься, – это Руслан Нуриевич, он специально приехал поговорить с тобой.
Потоцкая Маргарита Львовна держалась достаточно уверенно, приветливо, но суховато. Она давно простила Бориса и зла на него не держала, но и полезного ничего не сообщила.
Нужно возвращаться домой… Руслан совершенно не огорчился. Он не считал, что зря слетал в Петербург. Знакомство с Аней всколыхнуло в нем утраченную надежду встретить «девушку своей мечты».
Дочь Беленького не только красавица, но наверняка еще и умница. Она не может быть глупа по определению – дочь человека, не сгинувшего на матмехе среди умненьких евреев в советском Ленинграде, затем получившего второе образование и пробившегося в нефтяной бизнес. От такого подарка судьбы не отказываются – когда нужно, Руслан мог быть очень настойчивым.
Он заручился обещанием Ани прислать из Финляндии фотографии, надеясь для начала завязать с ней переписку.
До сих пор в его жизни женщины занимали неопределенное место. Некоторые из них по полгода жили у Руслана, потом сбегали, не дождавшись развития отношений. Кого-то приходилось выталкивать чуть ли не взашей; они упирались и цеплялись за перспективного юриста изо всех сил. С Аней же придется постараться.
***
– Рожать будем? – врач строго смотрела на Эльзу.
– Как это – рожать? – растерялась та.
– Обыкновенно, – просветила ее врач.
Медсестра-акушерка уже заполняла направления на анализы.
Машинально забрав протянутые листочки, побелевшая Эльза очутилась на свежем воздухе.
– Себе на голову посажу я ребенка, что ли? – кипятилась она, утопая в выпавшем ночью снеге, еще не убранном с дорожки в женскую консультацию. Эльза жила с родителями, братом и его женой в крохотной двушке. – И на какие средства его растить?
Она вспомнила, как ее старая знакомая с двумя детьми и безработным мужем на шее, посетовала:
– Если что-то покупаем, то остаток месяца сидим на хлебе и воде. В прямом смысле.
По изможденному виду Венеры Эльза поняла: знакомая не преувеличивает.
– Сегодня возвращается Камалов, а у нас ничего не сдвинулось с мертвой точки, – продолжала накручивать себя Эльза. – Удалось ли что-то выяснить Юлаю Салаватовичу?
Она нажала вызов.
– Я в Праге, – раздалось в трубке. – Что-то срочное? Насчет твоей просьбы узнать ничего не успел, прости, замотался.
– Значит, ничего, – придется полагаться только на себя, как всегда, –забираясь в «ГАЗельку», сделала вывод Эльза.
«Говори кратко, проси мало, выходи быстро», – гласила народная мудрость на пришпиленном сзади водительского кресла листочке, одном из многочисленных образчиков местного юмора. Микроавтобус помчался, как на гонках, не сбавляя скорости на виражах и резко тормозя на остановках.
От бензиновой вони в старой маршрутке Эльзу замутило. К счастью, на следующей выходить.
Как бы ни сложилось, французу звонить она не станет ни за какие коврижки.
***
Эльза тщательно изучала протоколы ДПС и заключения экспертов с места происшествия.
По пунктам расписала все, что удалось установить:
1. Стреляли в самом деле из автомата Калашникова образца 1974 года, как и предполагали оперативники. Автомат был только один.
2. Стреляли именно из проезжавшего автомобиля.
3. Автомобиль Беленького непосредственно в аварии не участвовал, пострадал только от выстрелов.
4. Осколки стекол в образцах от разных автомобилей, один из них – Беленького, другой – кроссовер «Ауди».
Эльза немножко подумала, потом написала выводы:
1. Если аварию хотели подстроить, то машина Беленького обязательно бы там фигурировала.
2. Для заказного убийства используют, как правило, другое оружие.
3. Наличие осколков стекол машины, из которой стреляли, означает, что покушение на убийство непреднамеренное, иначе стекло бы просто опустили, а не разбили.
– Что же выходит, его никто не хотел убивать?
У нее внезапно закружилась голова, к горлу подступила тошнота.
– Неужели глухарь? Получается, с Беленьким преступники никак не связаны. «Ауди» нужно разыскать во что бы то ни стало. В ДПС это делают долго, нужно их потормошить. Запросить все записи с камер наблюдения и самим их просмотреть. Вместе с Максом они справятся, Виктор и Василий пусть занимаются другими делами, – уже в женском туалете додумывала Эльза, приложив намоченный в холодной воде платок к пылающему, обветрившемуся на морозном воздухе лицу.
***
Эльза бродила по залам торгового центра, раньше бывшего корпусом швейной фабрики, а теперь ставшего одним из лучших магазинов города, в поисках новогоднего наряда. Увидев подходящее платье в одной из витрин, стала прикидывать, с какими туфлями можно его надеть.
– Хотите примерить? Есть персикового цвета, «освежает»! – сообщила подбежавшая на высоких шпильках девушка с бейджиком на пиджачке.
Эльзу невольно рассмешила излюбленная фраза рыночных продавцов, прозвучавшая совсем неожиданно в таком месте.
Позади нее раздались всхлипывания. Оглянувшись, Эльза увидела маленькую девчушку, одетую в куртку канареечного цвета.
– Почему ты плачешь? Потерялась? – предположила она.
– Моя мама вслетила Альбину-апу, они усли, а я потелялась, – объясняла малышка.
– Не плачь мы найдем, ее, – пообещала Эльза, рассудив, что проще всего объявить о потерявшейся девочке через справочную торгового центра.
– Пойдем, поищем твою маму, – Эльза потянулась к ней, намереваясь взять за руку.
– Не-е-ет, – ни с того ни с сего уперлась та, – проворно пряча обе ручки за спину. – Моя мама не лазлесает мне уходить с чюзыми, – нещадно картавя, – пояснила она.
Молодая женщина слегка растерялась, пытаясь сообразить, что же делать.
– Как тебя зовут? – начала непринужденную светскую беседу не имевшая почти никакого опыта общения с детьми Эльза.
– Меня зовут Луса, – доверительно сообщила девочка.
– Руша, Рушания, – догадалась Эльза.
– У тебя есть дети? – в свою очередь задала вопрос девочка.
– Нет, – покачала головой Эльза.
– Не пелезывай, обязательно лодятся, - пообещала крошка.
Эльза промолчала.
– А блатишки или сестленки есть? – не унималась девочка.
– Есть, есть – младший брат.
– А сколько ему лет?
– Уже двадцать шесть.
– У него есть дети?
– Пока нет.
– Значит, ты ни лазу не апа, – сделала вывод малышка.
– Руша, Руша!!! – бросилась к девочке подбежавшая женщина.
Эльза вздохнула с облегчением, вышла на улицу, держа в руке пакет с подарками. На душе стало светло. Она пошла к остановке: дома ее, наверное, заждались.
***
Елена, тоже озабоченная отсутствием нового наряда для праздника, шерстила бутики в центре города. Ей, привыкшей в последнее время покупать одежду в Италии – именно там сейчас одевались практичные европейцы, поскольку итальянская одежда была модной, качественной и относительно недорогой – угодить было нелегко. Правда, еще недавно она заказывала блузки и костюмы у знакомого из городского дома моделей, но полностью разочаровалась в нем, когда после нескольких удачных костюмов он испортил потрясающий лен – сшил бесформенный балахон, утверждая, что сейчас «все девки именно в таких сарафанах стоят на остановках».
Премного благодарна! – сравнил ее со «всеми девками, стоящими на остановках»! И вообще, что может понимать лохматый мужик, у которого дома драные коты дерутся за единственное теплое место в квартире – облезлую батарею в туалете – под лай остервеневшей болонки... На память пришел разговор, случившийся несколько лет назад, зимой, в котором этот идиот сильно задел Елену, назвав ее новую шубу «черной и волосатой» и привел в пример итальянские невесомые меховые манто – сам он ходил уже несколько лет в клетчатом коротком пальтишке собственного пошива. Ей стало очень обидно –приехавший из длительной командировки муж тогда привез эту шубу, купленную на деньги, заработанные с таким трудом…
– Елена, – услышала она знакомый голос, донесшийся из глубины магазина.
– Александра Геннадьевна, какими судьбами? – обернувшись, кисло улыбнулась Беленькая.
– Я теперь здесь работаю, – дотронувшись до высокой прически, ответила прежняя начальница.
Пробивная тетка сумела устроиться в неплохом для пенсионерки месте.
– Заведую магазином, – пояснила она. – А ты совсем не изменилась, только морщинки появились. У нас новая коллекция, есть интересные модели, как раз для тебя.
– Вообще-то я спешу, в другой раз, – Елена попыталась уйти, но та вцепилась мертвой хваткой, не желая упустить выгодную покупательницу.
Пробормотав что-то невнятное насчет закончившегося обеденного перерыва, Елена выскочила из бутика – от самодовольной бесцеремонности бывшей начальницы ее порой выворачивало наизнанку.
– Надену бордовое, с открытой спиной, – решила она.
***
Борис проснулся от впившегося в бок чего-то твердого. Не открывая глаз, пошарил рукой. Вытащил телефон из-под себя: заснул, просматривая новости в интернете. Случайно нажав несколько кнопок, нечаянно набрал домашний номер и услышал гудки вызова:
– Алло, – ответил сонный мужской голос.
Борис от неожиданности дал отбой. Потом нерешительно повторил вызов. Длинные гудки. Никто не берет. Потом – недовольный голос Елены:
– Ты с ума сошел, четыре утра!
– Случайно нажал, прости, – оправдывался Борис, так и не поняв, кто-то схватил домашнюю трубку машинально или он ошибся.
***
«... добавить в пропитку две столовых ложки коньяка, сверху украсить торт орехами», – Эльза прилежно следовала рецепту лакомства под помпезным названием «Изумруд в шоколаде», переписанного у подруги детства. Всыпанный в тесто перед выпечкой какао-порошок дал, как ни странно, очень слабый бежевый оттенок вместо темно-коричневого, а плохо пропекшиеся в течение рекомендованных сорока минут коржи казались несъедобными.
– Какая-то бледная гадость получилась! Только зря продукты испортила, – пробормотала в сердцах горе-кондитерша, жалея потраченные время и силы. Надо было испечь привычный шоколадный манник, никогда ее не подводивший.
Вечером девчонки, как обычно, будут читать ей стихи собственного сочинения, ставя в известность окружающих о том, как она «цвела, росла» и дожила до определенного возраста. Этот ритуал неукоснительно соблюдался каждый год. Эльза смирилась с традицией, прощая небольшую слабость своим подружкам.
На работе с днем рожденья ее поздравил только Василий, вручив мягкую игрушку – очаровательную пушистую собачку, и на вопрос, откуда он узнал, объяснил, что он все-таки опер.
Повернувшаяся лицом удача не покидала Эльзу – на запрошенных видеоматериалах был разыскиваемый кроссовер с номерами соседнего региона. Максим вместе с работниками ДПС установил имя владельца злосчастной «Ауди». Им оказался бизнесмен из Самарской области. Камалов уже заручился поддержкой самарского СК и Максим выехал в командировку.
В пятницу Руслан Нуриевич, с черными кругами под глазами, поздравлял своих орлов с победой. Злоумышленником оказался семнадцатилетний сын бизнесмена, приезжавшего с семьей в их город и гостившего в коттедже у компаньона, напившийся с друзьями почти до потери сознания и промчавшийся на машине отца по городу. По дороге завязалась драка и он, вырвав у пьяных друзей оружие, случайно ранил Беленького.
Руслан отдельно, очень тепло, поблагодарил Эльзу за отличную работу и высказал надежду, что она приживется у них в коллективе.
Послезавтра наступает новый год, год столетия Великой Октябрьской Социалистической Революции...
***
Предпраздничная лихорадка не обошла стороной даже бабу Лизу – она заявила, что хочет встретить Новый год как все люди, с елкой и за праздничным столом. Максим не стал ее отговаривать – он все равно дежурил в Новогоднюю ночь.
Договорились, что вместе выберут елку. Максим чуть ли не час мерз на елочном базаре, пока не догадался зайти в соседний магазин и увидел там спокойно расхаживавшую между полок бабу Лизу.
– Что ли я дура на базаре тебя ждать? – ответила она возмущенному Максиму.
На следующий день, тридцать первого, Максим дежурил в отделе вдвоем с Эльзой.
Уткнувшись в компьютер, он пыхтел над составлением психологического профиля – темой курсовой в школе МВД, где заочно учился. Внезапно, оторвавшись от монитора, спросил Эльзу:
– Какой видят вас окружающие?
– Отзывчивой высокой стройной смуглой брюнеткой в вечернем платье с дамской сигаретой в длинном мундштуке в одной руке и бокалом мартини в другой отказывающей ослепительному незнакомцу приглашающему ее на страстное танго, – не задумываясь, выпалила светлокожая белокурая Эльза, а про себя подумала:
– Совсем помешались на этих тестах! – и снова занялась статистикой.
– Мартини предложить не могу, а вот шампанское можно открыть! – и Максим, победоносно улыбаясь не совсем пропащей Эльзе, достал бутылку из своей сумки.
– А ведь он не такой плохой, – решила она, – может, жизнь еще не кончилась...
***
Тягучие дни с лечебными процедурами закончились, и Борис уже ехал на своем автомобиле, забрав его со штраф-стоянки.
Дорога шла под гору – столица республики стояла, как Рим, на семи холмах. По привычке выключил скорость. У машины была механическая коробка передач – Борис любил сам переключать скорости, а в некоторых случаях это позволяло не терять контроль над ситуацией.
Решив притормозить разгонявшийся понемногу автомобиль, Борис нажал на педаль – она провалилась. Похолодев, Борис попытался еще несколько раз – тормоза не сработали. Взяв себя в руки, плавно свернул на обочину дороги – оставшуюся часть срезанной горы и поставил машину таким образом, чтобы она остановилась. Заглянул под крыло.
От сердца сразу отлегло – тормозной шланг просто лопнул, его никто его не резал. Набрал номер знакомого мастера. Описал случившееся. Тот ответил Борису, чтобы приезжал сам: нужно не только менять деталь, но и прокачивать тормоза. Борис заглушил оборвавшийся шланг отверткой и осторожно поехал в автосервис.
– Хватит с меня приключений, нужно перебираться в Москву, – решил он.
***
Елена перебирала вещи в своем шкафу. Их накопилось слишком много, и не было видно, что еще можно носить, а что – нет. Она всегда любила эффектно одеться, и в какой-то момент стала настоящим шопоголиком. Борис возмущался по этому поводу, а однажды они всерьез поссорились, когда он воскликнул, что ужасно устал от ее «бесконечных тряпок».
– Лучше мои «бесконечные тряпки», чем твое бесконечное нытье, – парировала она.
Теперь, когда он собрался в Москву, туманно дав понять, что не зовет ее с собой, она пожалела о своих словах. Будучи приветливой с коллегами на работе, дома она порой не сдерживалась и начинала ругаться с Борисом по всяким мелочам. Прожить без него она, конечно, проживет – он оставлял ей квартиру и небольшое количество акций завода. Но оказаться соломенной вдовой ей совершенно не хотелось.
Елена вспомнила корпоратив, как смотрел на нее Павел, когда пригласил танцевать. Не оправдав ожиданий, вечер вышел необыкновенно унылым. Сначала все ели подкисшие салаты и пили дешевую водку, глядя на выступление артистки, исполнявшей танец живота.
– Зачем приглашать полуодетую извивающуюся тетку в компанию, состоящую в основном из женщин, – недоумевала Елена.
Потом на полу кувыркалась, изображая вышедший из моды брейк, их двадцатилетняя сотрудница, пытавшаяся весь вечер привлечь внимание окружающих. А под конец с лихо отплясывавшей, сорвавшейся, как с цепи, главного бухгалтера, свалился парик, представив их взорам не очень приглядную картину. Павел же провел остаток вечера за оживленным разговором с женщиной из соседнего отдела - по всей видимости, ему было интересно с ней.
Так и не дождавшись решительных действий от него, Елена – несмотря на ее прозрачные намеки – уехала на такси домой одна.
***
– А у нас рыбки сдохли и мы были в дельфинарии, – с восторгом сообщила Эльзе о равноценных, на ее взгляд, событиях идущая по двору младшая дочка Венеры.
На днях знакомая жаловалась, что та совершенно не слушается, не помогает по дому, перестала ходить на музыку и требует планшет.
Неужели мой ребенок будет таким же, или вообще пойдет характером в отца, – испугалась Эльза, – не говоря уж о нищете, которая его ждет?
Раньше Эльза не задумывалась над такими вещами, не считала себя нищей.
Сейчас же разница в уровне жизни людей стала очень заметной, это сказалось и на манере держаться – многие не скрывали откровенного высокомерия и даже пренебрежения.
С возможностями Эльзы ее ребенку навряд ли удастся выбиться в другой социальный слой. Например, в Штатах человек, не имеющий на банковском счете сотню тысяч долларов, человеком не считается, невзирая на их хваленую демократию. А если родится девочка с более чем скромной внешностью матери и умишком отца, ей будет совсем трудно.
– «Зато у нас песни красивые», – сказала себе Эльза, едва увернувшись от сорванца, мчавшегося с горки прямо на нее.
***
Войдя домой, Максим сразу почувствовал запах жареной рыбы. Предвкушая хороший ужин, он занял за столом свое место, поискал глазами сковороду.
– Ничего нет, этот вон сожрал все, – с досадой сказала баба Лиза, махнув рукой на кота.
– Как это? – изумился Максим.
– Я телевизор смотрела, а когда пришла на кухню, он рыбу уже съел. Будь проклят этот кот, я упала на него! Вечно путается под ногами!
– Надеюсь, ему не слишком досталось, – Максим уже жевал картофельные котлеты.
Марсик, насупившись, сидел в углу кухни.
Следующим утром Максим чуть не разругался с Виктором насмерть, обозвав его «писучим писателем». В свой же адрес Максим услышал,
что он – «обнаглевший оболтус, любящий пожрать на халяву».
– Вот пропишу тебя в романе, будешь знать, – пригрозил Виктор, и только миротворец Василий сумел усмирить разбушевавшихся друзей.
Глеб уже не появлялся в СК. Набрал отгулов и утрясал последние формальности перед отъездом.
К ним переводили капитана из района, оперативника со стажем и старше ребят по званию. О его тяжелом характере говорили во всем управлении. Как это допустил Камалов, ревниво относящийся к комплектованию состава своей команды, непонятно. Скорее всего, его просто не спрашивали.
Оперативником капитан был очень хорошим и не продвигался по службе только из-за неумения подстраиваться под начальство. К тому же он упорно игнорировал бессмысленные, на его взгляд, затеи руководства насчет показушных мероприятий и конкурсов, и всячески от них увиливал под благовидными предлогами.
***
Марина, вернувшаяся с очередного тренинга с синяком под глазом, в ответ на не очень удачную шутку Виктора сказала, что ее вовсе не били, а случайно попали пулей во время игры в пейнтбол – не спасла даже защитная пластиковая маска. Пейнтболом заменили слабую, набившую всем оскомину, пародию на КВН с переодеванием мужчин их российского филиала в женскую одежду. После этого она твердо уверилась в мысли, что тимбилдинг – затея не только пустая, но и опасная для здоровья.
С Мариной все время случались какие-нибудь неприятности. Перегоняя из Москвы долгожданный корпоративный автомобиль, она чуть не разбилась под Нижним Новгородом, в темноте налетев на заснеженной трассе на обод от колеса «КамАЗа». Вернувшись, успела ошпарится, опрокинув на себя целую чашку кофе и получив ожог второй степени.
Причем Марина уверяла, что ей необыкновенно везет – все могло быть намного хуже.
Она отказала Максу, шутливо набивавшемуся к ней в телохранители –естественно, за плату в виде кулинарных шедевров – пояснив, что мечта ее жизни отнюдь не кормление деликатесами брата и его друга.
Виктору же посоветовала познакомиться хоть с поэтессой, лишь бы та ему готовила. На что он глубокомысленно произнес:
– Понимаешь, поэтесса, вместо того чтобы ночью трахаться, будет до утра читать стихи…
***
– Ты не поверишь, кто сегодня приходил с заявлением о пропавшем человеке, – Василий интригующе посмотрел на Эльзу.
– И кто? – поежившись от холода, поинтересовалась она: в кабинете все время была открыта форточка с тех пор, как поставили новые пластиковые окна.
– Жена Беленького.
Эльза взглянула на заявление.
– Зачем принял, трех суток еще не прошло, – не выдержала она; ей снова стало плохо.
Что-то с этим Беленьким все равно не так. Вполне вероятно, что он рассказал о своем прошлом далеко не все, утаив существенные моменты своей биографии.
– Вызывай Беленькую прямо сейчас, если не может приехать, тогда на завтра.
***
Решив в обеденный перерыв слегка развеяться, Эльза зашла в книжный магазин. Переходя из отела в отдел, сама не заметила, как очутилась возле стеллажей с детскими книжками. «Гарри Поттер», «Алиса в стране чудес», детская энциклопедия, сказки народов мира. Эльза наугад открыла страницу с немецкой сказкой про глупую Эльзу:
– Надеюсь, это не про меня.
Потом взяла «раскладушку» для двухлетних детей:
Жеребенок – бруки-бруки!
Поросенок – хрюки-хрюки!
Коровенок – муки-муки!
Уточка в носу плоска,
А курочка по сеночкам
похаживает...
– Как можно всех людей делить всего на двенадцать категорий и верить в эти дурацкие гороскопы! – громко выговаривал своей девушке молодой человек, заставив Эльзу оторваться от разноцветной книжки.
Она в душе посочувствовала ему: серьезное отношение к персональным гороскопам еще можно понять, а вот общие ее просто бесили – предсказываемые события при желании можно подогнать практически под любого человека.
Вернувшись, Эльза достала из сумки пирожки, купленные по дороге для всего отдела, но залетевший в кабинет Максим, схватив один из них и жуя на ходу, сказал, что все срочно выезжают на труп.
– Я с вами, – Эльза снова застегнула пуховик.
Оперативная группа вошла в длинный, со множеством отсеков, подвал дома по улице Набережной. Мертвый мужчина лежал на полу ничком. Пока эксперт его фотографировал, а коллеги описывали место происшествия, Эльза опрашивала дворника, нашедшего труп – у предприимчивого работничка там была база отдыха, оборудованная старым диваном и вытертыми коврами. Когда мертвеца перевернули, Эльза упала в обморок.
– Чего идут в полицию, если нервы ни к черту, – буркнул капитан.
– Я вот тоже непонятно что в полиции делаю, лучше бы писал романы, – вступился за Эльзу Виктор, пытаясь привести ее в чувство.
– Так подай рапорт!
– Я и собираюсь увольняться, не могу больше. Думал, стану адвокатом, а приходится то в засадах сидеть, то по подвалам лазать…
***
– Это от Макса, он сам приехать не смог, меня попросил, – Василий протягивал Эльзе душистые мандарины. – Ребята передают тебе привет. Ты нас напугала. Как себя чувствуешь?
Эльза успокоила его, сказав, что обошлось, сегодняшний день она еще проведет здесь, а завтра ее уже выпишут.
– Знаешь, я ведь узнала убитого, это Беленький!
– Мы уже установили, его опознали жена и соседка.
– Потерпи, мы обязательно заберем тебя, все документы оформлены, – заверяла кого-то по телефону простая на вид женщина, мать девушки, прооперированной утром.
– Пожалуй, я пойду, – вопросительно посмотрел на Эльзу Василий.
– Увидимся, – Эльза прикрыла глаза.
Мать девушки с возмущенно говорила теперь уже Эльзе:
– Принимать ее не желали, понимаешь, мы из другого города. Специально привезли сюда с внематочной беременностью на «скорой». С большим риском, хотели прооперировать лапароскопически. У девчонки вся жизнь впереди, еще рожать, а тут – распахали ее, шов на пол-живота – пока разбирались с оплатой по нашему медицинскому полису, все столы с аппаратурой уже заняли плановыми операциями.
– Алло, Игнат, забери Егора сегодня – он звонит каждый час. И денег кинь ему на телефон.
И снова Эльзе:
– Мальчика десятилетнего берем из детдома, ждет-не дождется, переживает. Своих детей уже вырастили – дочери девятнадцать лет, сын старше. Хотим еще…
***
Лежавший под мертвым телом телефон, вывалившийся из его кармана и не замеченный преступниками, дал возможность по номеру установить человека, не входящего в круг знакомых Беленького. Жена Беленького была совершенно уверена, что никогда не слышала имя Аслана Кузбекова.
У нее самой было алиби – во время убийства, произошедшего около двадцати трех часов вечера пять дней назад, добрых сорок минут она ругалась с соседкой, сын которой прыгал со стола за стеной так, что у Беленьких дребезжала посуда.
– Он же ребенок!!! – разбиралась с Еленой соседка. – Вы что, не любите детей?!
Кузбеков, ровесник Беленького, подтвердил, что звонил ему – всего лишь хотел встретиться и вспомнить детство. Номер дал их общий знакомый. Такая мысль пришла Аслану Орбиевичу в голову после неожиданной встречи в Стокгольмском аэропорту, когда Беленький чуть не сбил его с ног. Не узнав голоса по телефону, Аслан извинился и положил трубку.
– Что вы, Борис прекрасный человек, совершенно неконфликтный, зачем мне его убивать, – сокрушался Кузбеков.
– Опять тупик… – расстроилась Эльза.
***
Дожидаясь своей очереди на УЗИ, Эльза услышала, как в соседнем кабинете за неплотно закрытой дверью кто-то кому-то говорил:
– Принимать роды – грязное и тяжелое дело, уже во вторую очередь – благородное.
Мужчина сетовал: только благодаря родовым сертификатам врачи-гинекологи не идут просить милостыню, акушеркам же приходится очень туго.
А женщина слабо пыталась возразить, что знает врачей достаточно обеспеченных.
– Конечно, и такие есть! Узкие специалисты. Урологи, травматологи, проктологи. Их работа тоже не отличается изысками, но и они вынуждены подрабатывать!
Потом продолжил:
– Некоторые рожают, даже если заранее знают, что ребенок имеет тяжелую патологию. Думают только о себе. Во что бы то ни стало желают познать «счастье материнства». Готовы принести себя в жертву. Нужна эта жертва самому ребенку, окружающим? Захочет он постоянно страдать? Другие-то – здоровые, благополучные... Но эти не имеют возможности реализоваться в жизни. А мамаши потом бегают в церковь и просят Боженьку дать им сил – нести крест, который на себя сами же и взвалили...
Эльза не успела дослушать. Прошла на процедуру после девушки, замотанной в платок и одетой в длинный, до пят, хиджаб или джильбаб – Эльза точно не знала, как называются эти балахоны. В последнее время их становилось все больше и больше: ниша для мусульманского бизнеса здесь огромная: все поголовно вдруг стали религиозными.
***
На допросах Беленькой было установлено, что ее муж собирался продать часть акций завода, но как раз в тот день он не пришел домой, поэтому Елена настаивала на розыске.
... В полицию стали поступать жалобы на наркоманов, въехавших в одну из квартир дома №45 по ул. Набережной.
Оперативники из отдела Камалова, продолжавшие работать по возобновленному делу Беленького, объединили с сотрудниками районного отделения усилия по опросу соседей и под этим предлогом вошли в жилище к нарушителям спокойствия.
Пока Василий заполнял протокол, Максим попросил попить и не дожидаясь хозяев, сам прошел на кухню. Он налил стакан воды, осматриваясь и пытаясь понять, где могут быть спрятаны деньги ограбленного и убитого Беленького – искал подтверждение догадки Эльзы.
Как бы невзначай уронив жестяную банку из-под чая, Максим воскликнул:
– Есть!
На пол вывалилось несколько банковских пачек с тысячными купюрами. Все остальное было делом техники.
***
Максим пригласил к себе Эльзу отметить удачное расследование, все-таки заслуга в основном принадлежала им двоим.
Эльза отнекивалась, а потом призналась, что ей нельзя пить крепкие спиртные напитки.
Она принесла свой фирменный салат и огромный торт «Полено». В присутствии бабы Лизы сначала держалась немного скованно, а потом развеселилась, глядя, как Максим и его родственница воспитывают несознательного кота, призывая его стать, наконец, «нормальным человеком».
На следующий день баба Лиза со свойственной ей прямотой поинтересовалась у Максима об его отношениях с Эльзой.
– Она ведь старше на шесть лет и башкирка. Да к тому же беременная! Не от меня…
– Даааа... бедаааа... – протянула баба Лиза. – Девка-то хорошая. Дурак будешь, если упустишь.
***
К Марине приехала внеочередная проверка – заместитель директора по продажам Чернецкий и региональный менеджер Кормильцев.
Выслушав отчитывающего ее Чернецкого, очень недовольного тем, что им пришлось идти пешком по летному полю, Марина повезла красноносых, но все равно не надевших головные уборы начальников из аэропорта в «Президент-отель» – командировочные руководства позволяли жить в хорошей гостинице.
– «Азык-тулек», «Дары-ухана», «Китаптар», – от души потешался Кормильцев, читая вывески по дороге из аэропорта, но бастурму из конины, купленную в «Азык-тулек», съел с большим удовольствием.
Чудесная аллея в сосновом бору на въезде к «Президент-отелю» произвела благоприятное впечатление на Чернецкого, и он сменил гнев на милость.
Заиндевевшие менеджеры пропустили Марину в лифт первой.
– Считают себя знатоками этикета, а сами не знают, что женщины входят в лифт после мужчин, а выходят первыми, – злорадно подумала она.
В полдень Марина, нагруженная, как ослик, POS-материалами, плелась за начальством к очередному клиенту. В кармане тренькнул телефон. Она изловчилась, достала его и прочитала полученную СМС-ку:
– Купи кроссовки «Reebok» и подкачай ягодицы!
За два дня они побывали в торговых центрах основных партнеров компании, убедились, что все требования по продвижению товара фирмы на рынке выполняются. Чернецкий по пунктам разобрал с Мариной основные моменты, сказал, что в общем-то все хорошо. И, сделав паузу, добавил:
– Но можно лучше.
На пути в аэропорт заморенная Марина молчала, Чернецкий с Кормильцевым дремали.
***
Петляющая дорога подбежала к дачному поселку с посаженными вдоль участков елочками.
Не очень большой по местным меркам домик Беленьких был почти с краю. Елена аккуратно заехала в гараж. Сделать это было можно, не расчищая участок от снега – ворота гаража выходили прямо на улицу.
Машина Бориса нравилась их соседу, была практически новой и, возможно, Елена договорится с ним о продаже.
Женщина закрыла гараж изнутри, снова села в машину. Открыла бардачок – кроме флешек, там были коробки с дисками для магнитолы. Хампердинк, Козин, Визбор, какой-то сборник, нарезанный самим Борисом:
Не взыщи, мои признанья грубы –
Ведь они под стать моей судьбе.
У меня пересыхают губы
От одной лишь мысли о тебе… ******
– полились слова редко исполняемого романса.
Елену обнаружил сосед. Он зашел позвать Беленьких обмыть его новый автомобиль.