Наливкин сидел на деревянной скамейке в каком-то сквере и тупо смотрел на детскую площадку, расположенную перед ним. Он совершенно не помнил, как здесь оказался и сколько времени здесь просидел. Последнее, что он запомнил, было лицо профессора Шинкевича, скорчившееся в безобразной злобной ухмылке.
Иван постепенно пришёл в себя. Он осмотрелся вокруг и ничего необычного сначала не заметил. Обыкновенный сквер с лавочками вдоль гаревых дорожек, кустами и молодыми деревьями. Совершенно обыкновенная детская площадка с песочницей и качающимися качелями. Но что-то вдруг сразу показалось ему странным.
Были сумерки, и вокруг не было ни одной живой души. Наверно, было раннее утро и люди ещё не вышли из своих домов, чтобы пойти на работу. Наливкин опять посмотрел на детскую площадку и сразу понял, что его так насторожило.
Качели продолжали качаться с одинаковой амплитудой уже несколько минут, как будто их раскачивала невидимая рука. Иван встал, подошёл к качелям и остановил их, но как только он убрал свою руку, качели вновь закачались, словно их кто-то толкнул. Наливкин обошёл качели вокруг, проверяя, нет ли там какого-нибудь механизма, но ничего не нашёл и только удивлённо покачал головой.
Он всё-таки не стал долго раздумывать над этой загадкой, а развернулся и быстро пошёл по дорожке в сторону высотных домов, стоящих неподалёку. Всё вокруг было знакомым, и капитан понимал, что находится в своём городе, но его охватило чувство какой-то нереальности происходящего.
Иван быстро дошёл до широкой улицы, так и не встретив ни одного человека. На дороге не было ни одного движущегося автомобиля, хотя вдоль обочины были припаркованы множество машин. Наливкин подошёл к одной из них и потрогал капот. Мотор был горячий, как будто эта машина только что приехала, и это тоже было удивительно.
Капитан повернулся и не торопясь побрёл вдоль дороги. Чувство нереальности усилилось. Всё вокруг было знакомо с детства, но ему казалось, что его окружает не родной город, а фальшивые декорации. Не горели фонари, и в домах не светилось ни одного окна. Иван смотрел по сторонам и ни разу не заметил никакого движения и не ощущал даже малейшего дуновения ветра, как будто всё, что он видел, было нарисованной картиной.
Через некоторое время Наливкин подошёл к перекрёстку и в задумчивости остановился, решая, в какую сторону ему идти дальше. Он уже было решил повернуть направо в сторону отделения полиции, где он работал, как вдруг ему показалось, что где-то играет музыка.
Звуки музыки были еле слышны, и Иван немного постоял, прислушиваясь. Ему показалось, что музыка звучала откуда-то слева, и Наливкин повернул в ту сторону.
Капитан быстро шагал по тротуару, а музыка играла всё громче и громче. Он уже стал различать слова песни и понял, что это играла рок-группа «Алиса». Иван миновал высотное здание, и аккорды рока сразу врезались в его барабанные перепонки. «Иди ко мне! Слышишь? Это говорю тебе я…», - пел Константин Кинчев.
Музыка раздавалась из открытых дверей небольшого кафе. Это здание выделялось среди огромных многоэтажных домов тем, что было ярко освещено несколькими фонарями и смотрелось, как зажжённая лампа в тёмном лесу.
Наливкин вошёл в открытые двери и оказался в зале. Музыка была включена, наверное, на полную мощность, так что у него сразу заложило уши. В помещении стояло с десяток столов, и за одним из них прямо в центре зала спиной к Ивану сидел человек. Наливкин подошёл и встал перед ним.
Мужчина сидел с закрытыми глазами. Перед ним на столе стояли несколько бутылок, стакан и тарелка с салатом. Иван посмотрел ему в лицо и сразу узнал. Сомнений не было – перед капитаном сидел пропавший Сидоркин.
Наливкин посмотрел на стол и увидел чёрный пульт. Он взял его и сразу понял, что это пульт от музыкального центра. Иван нажал кнопку уменьшения громкости, и музыка сразу стала играть намного тише.
Сидоркин зашевелился и открыл глаза. Сначала он тупо уставился на Наливкина, а потом глаза его широко открылись от удивления, как будто он увидел приведение.
- Вы кто…? Откуда…? – выдавил он.
- Капитан Наливкин. Уголовный розыск, - Иван показал удостоверение. – Что же вы, Валерий Андреевич, пропали, и от вас ни слуха, ни духа. На работе не появляетесь, жена волнуется. Нехорошо.
Сидоркин опять закрыл глаза и замахал на Ивана руками, как умалишённый. Потом замер и, осторожно открыв глаза, опять посмотрел на полицейского мутным взглядом. По этому взгляду было понятно, что Сидоркин успел употребить изрядное количество содержимого бутылок, стоящих перед ним на столе.
- Это сон? – проговорил он.
- Какой сон, гражданин Сидоркин, - сказал Наливкин. – Вы не появляетесь дома уже три дня, и ваша жена написала заявление в полицию.
- И вы нашли меня… здесь.
- Уголовный розыск может найти человека в любом месте, - Иван усмехнулся, - даже у чёрта в… ну, вы понимаете.
Сидоркин вскочил со стула и схватил капитана за руку.
- Умоляю! – воскликнул он. – Расскажите, как вы сюда попали.
- Так же, как вы, Валерий Андреевич, - спокойно ответил Наливкин. – Мне помог профессор Шинкевич.
Радостная улыбка тут же слетела с лица Сидоркина. Он устало опустился на стул и обхватил голову руками.
- Значит, он обманул вас так же, как меня, - проговорил он.
Иван уселся на соседний стул и повернулся к Сидоркину.
- Многое в этой истории мне непонятно, - сказал он. – Расскажите, пожалуйста, всё с самого начала, Валерий Андреевич.
Сидоркин поднял голову и задумчиво посмотрел на Наливкина.
- Скажите, вы действительно не понимаете, где находитесь и что с вами произошло?
- Не имею ни малейшего понятия, - честно признался Иван.
- Тогда слушайте, - Сидоркин подался вперёд. – Но предупреждаю, что вам будет трудно в это поверить.
- То же самое говорил мне профессор Шинкевич.
- Профессор – лживая гадина! – воскликнул Сидоркин. – Что он вам ещё сказал?
- Он показал мне, как работает прибор, изобретённый им, - усмехнулся Наливкин.
- Изобретённый им?! – Сидоркин вылупил глаза. – Так знайте – профессор не имеет ни малейшего отношения к этому аппарату. Я рассчитал всё сам и собрал его вот этими руками до последней гайки. Профессор только смеялся надо мной, но, когда работа подходила к концу и я начал тестировать аппарат, Шинкевич сразу понял перспективность моего открытия и тут же объявил себя соавтором, как научный руководитель и начальник лаборатории. Он предложил мне уехать вместе с ним за границу и запатентовать там своё открытие, но я отказался. Он уговаривал меня, говорил, что там мы станем миллионерами, но я сказал, что всё равно никуда не поеду. И тогда профессор решил от меня избавиться.
- Как это произошло?
- Очень просто, - Сидоркин усмехнулся. – Мы экспериментировали с прибором, выставляя разные параметры, и когда я начал увеличивать силу тока, предметы внутри контура стали просто исчезать. Было непонятно, куда они могли пропасть, не оставляя после себя никакого следа. Профессор воспользовался этим и, когда я три дня назад оказался внутри контура, чтобы осмотреть и проверить один из электродов, он просто включил аппарат, и я оказался здесь.
- Так что же это за место? – спросил Наливкин.
- Слушайте внимательно, капитан, - Сидоркин подался вперёд и посмотрел Ивану прямо в глаза. – Я здесь уже три дня и понял, что это место - зеркальное отображение нашего мира. Всё здесь повторяет то, что происходит у нас, но с одной лишь разницей – здесь нет людей. Это параллельный мир, и я каким-то образом нашёл вход сюда с помощью своего аппарата. Силовое поле, генерируемое моим прибором, оказывается способно стереть границу между двумя мирами. Но назад отсюда выхода нет, и мы с вами застряли здесь надолго, если не навсегда.
- В это действительно трудно поверить, - задумчиво произнёс Наливкин, вспомнив охватившее его чувство нереальности происходящего, когда он шёл сюда.
- Но это так, - Сидоркин откинулся на спинку стула. – Здесь всё так же, как у нас, но в зеркальном отображении. Всё, что в нашем мире находится слева, тут расположено справа, и наоборот.
- Значит, вы говорите, что всё здесь настоящее, - проговорил Иван после недолгого раздумья.
- Кроме того, о чём я вам сказал, всё в точности так, как в нашем мире.
- Значит, и водка тут такая же, как у нас, - Наливкин посмотрел на накрытый стол.
Сидоркин сделал рукой неопределённый жест и потянулся к бутылке, но Иван его опередил. Он выхватил бутылку из руки молодого человека и швырнул её на пол. Бутылка разбилась с громким звоном, и Сидоркин растерянно уставился на осколки.
- Прекратите пить и возьмите себя в руки, - сказал капитан. – Давайте лучше подумаем, как нам отсюда выбраться.
- Это невозможно, - Сидоркин замотал головой. – Поймите же: мы получили билет в один конец.
Иван задумался. Он вдруг вспомнил лицо профессора Шинкевича, когда он спокойно наблюдал за тем, как механическая рука тащила Наливкина внутрь силового поля, и его вдруг охватила злость. Конечно, профессор думал, что ни Сидоркина, ни Наливкина сейчас нет в живых, и поэтому он сейчас чувствует себя совершенно спокойно.
- Вы говорили, Валерий, что здесь и в нашем мире всё одинаково, - произнёс он. – А вы пробовали найти здесь свой институт и с помощью своего прибора попытаться вернуться назад?
- Конечно, - ответил Сидоркин. – Как только я понял, где нахожусь, сразу же бросился туда. Но поднявшись в свою лабораторию, не поверил своим глазам. Моего аппарата там не было, а также исчезло всё остальное оборудование. Наверное, профессор всё демонтировал, чтобы замести следы, сразу после того, как переместил меня сюда.
- Но сегодня ваш прибор находился на месте, а то меня бы здесь не было.
- Да, странно, - проговорил Валерий.
- Предлагаю снова посетить ваш институт, - сказал Наливкин, вставая.
- Вряд ли нам это что-нибудь даст, - пожал плечами Сидоркин.
- И всё-таки попробуем.
Валерий вздохнул, поднялся на ноги, и они вышли из кафе.
- Нам придётся долго идти, - сказал Сидоркин. – Институт находится довольно далеко отсюда.
- Вы правы, - ответил Иван, - поэтому мы упростим задачу.
Он подошёл к стареньким синим «Жигулям», стоящим около тротуара, и размахнувшись сильно ударил локтем по стеклу передней левой двери. Стекло разбилось с негромким хлопком, и осколки осыпались на землю, а Наливкин засунул руку внутрь машины и открыл дверь. Он уселся за руль и открыл соседнюю дверцу.
- Вокруг так много машин, а вы выбрали самую старую, - проворчал Сидоркин, садясь рядом с капитаном.
- Это потому, что у неё нет сигнализации.
Иван сорвал кожух с рулевой колонки, выдернул из замка зажигания провода и безошибочно соединил между собой два из них. Двигатель два раза кашлянул и завёлся.
- Вы точно работаете в полиции? – удивлённо спросил Валерий, глядя на манипуляции капитана.
- Можете не сомневаться, - сказал Наливкин, нажимая на педаль газа.
До института они домчались минут за сорок. Остановившись прямо у входа, Иван выскочил из машины и сразу бросился к дверям. Сидоркин еле поспевал за ним. Он совсем запыхался, когда они бежали вверх по лестнице, но всё-таки не отставал. Поднявшись на четвёртый этаж, они остановились перед дверью с номером сорок четыре, и Валерий, тяжело дыша, облокотился о стену.
- С вами всё в порядке? – спросил Наливкин.
- Да, - с трудом выдавил из себя Сидоркин.
- Хорошо, - кивнул капитан и открыл дверь.
Как и говорил Валерий, лаборатория оказалась пуста. Не было ни столов, заставленных неизвестными приборами, ни стеллажей на стенах. Иван быстро осмотрелся и сразу подошёл к двери, которая вела в соседнюю комнату. Он вошёл туда и увидел, что и эта комната была тоже абсолютно пустой.
- Я же вам говорил… - сказал Сидоркин.
- Вы точно знаете, что это ваша лаборатория? – произнёс Наливкин.
- Конечно, - ответил Валерий. – Правое крыло, сорок четвёртая комната. Тут нет никаких сомнений.
Капитан смотрел на пустую комнату и лихорадочно соображал. Что-то его смущало, но он не мог понять, что именно.
- Да, да. Правое крыло, сорок четвёртый номер, - задумчиво повторил он, и тут его вдруг осенило.
Он резко развернулся и подошёл к Сидоркину.
- Вы мне говорили, что всё, что у нас находится справа, здесь находится слева, ни так ли?
- Точно, - Сидоркин посмотрел на Ивана и вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. - Ну конечно! Как я сам не догадался!
И они не сговариваясь выскочили из лаборатории и быстро пошли по коридору к лестнице, по которой снова спустились на первый этаж.
- В левом крыле номера комнат такие же, как в правом, - на ходу с трудом говорил Сидоркин. – Конечно, это там.
- Не спешите, Валерий, - ответил Наливкин, - пока это только наши предположения.
Они направились в левое крыло здания и поднялись на четвёртый этаж.
- Вот комната сорок четыре, - сказал Сидоркин, взявшись за ручку двери. – Помоги нам Бог.
- Не будьте суеверным, открывайте.
Когда они оказались в лаборатории, Наливкин сразу узнал её. Те же нагромождения приборов и механизмов, стеллажи вдоль стен и столы, заставленные неизвестными аппаратами. Сомнений не было – они находились в лаборатории профессора Шинкевича. Иван подошёл к двери в комнату, где стоял прибор Сидоркина, и открыл её.
Аппарат был на месте, и оба вздохнули с облегчением.
- Включайте аппарат, Валерий, - сказал Наливкин.
Но Сидоркин вдруг остановился посреди комнаты, о чём-то задумавшись.
- Очнитесь, Валерий, - воскликнул Иван, подойдя к нему. – Нам пора уже отсюда выбираться.
- Вы не понимаете, - ответил Сидоркин, рассеянно посмотрев на капитана, - То, что мы нашли аппарат, ещё не гарантирует того, что мы окажемся в нашем мире.
- Вы думаете, что ваш прибор здесь работать не будет?
- Это ещё полбеды, - сказал Сидоркин. – Сейчас я всё объясню. Дело в том, что существует теория параллельных миров. Согласно этой теории их может быть бесконечное множество, поэтому, если мы включим аппарат и пройдём сквозь силовое поле, у нас не будет гарантии, что мы попадём в свой мир. Мы можем попасть в другой параллельный мир, потом опять в другой и наконец совсем потеряемся в неизвестном измерении.
- А у вас есть какие-нибудь другие предложения?
- О чём вы говорите? Конечно, нет.
- Тогда послушайте, что я вам скажу, - произнёс Наливкин. – Ваши слова можно проверить только одним способом. Нам надо попытаться это сделать, так что включайте аппарат и ни о чём не думайте.
- Ну хорошо, - неуверенно сказал Сидоркин, - будь по-вашему.
Он подошёл к приборному столу и, включив компьютер, застучал пальцами по клавиатуре. Раздался гул, и между электродами возникло ярко жёлтое свечение, которое сразу поменяло цвет на синее.
- Готово! – воскликнул Валерий.
- Отлично, - сказал Наливкин и ринулся к силовому полю.
- Подождите меня! – крикнул Сидоркин.
Но капитан его уже не услышал.
Капитан стоял в комнате, а за его спиной гудел прибор Сидоркина. Состояние было такое, как будто он только что проснулся. Жутко болела голова, а в теле ощущалась вялость. Ничего не вышло, с горечью подумал Иван, осматриваясь по сторонам, и тут ощутил болезненный толчок в спину. Он обернулся и увидел бледное лицо Сидоркина.
- Как вы думаете, где мы? - спросил капитан.
- Скорее всего там, где были пять минут назад.
Наливкин постоял ещё несколько секунд, приходя в себя, и решительно пошёл к двери. Рывком открыв её, он вошёл в соседнее помещение и тут же вздохнул с облегчением.
Прямо перед ним среди груд приборов за столом сидел профессор Шинкевич и читал толстый журнал. Услышав, что открылась дверь, профессор поднял голову и при виде капитана замер от удивления.
- Вы…? – только и смог вымолвить он.
Но Наливкин даже не дал ему опомниться.
- Вы арестованы, Борис Николаевич, - Сказал Иван, доставая наручники, - за попытку убийства Валерия Сидоркина, а также сотрудника полиции и препятствию хода следствия.
Он подошёл к профессору и надел на него «браслеты», потом рывком поднял его на ноги и подтолкнул к двери.
Когда Наливкин под руку вывел Шинкевича из дверей института, он сразу увидел припаркованные у самого входа старенькие «Жигули» синего цвета с разбитым стеклом на передней дверце со стороны водителя.
Конец.