Сказочная повесть Джозефин Гетс (Josephine Gates) “The Story of Live Dolls”, 1901 г.
Иллюстрации Вирджинии Кип (Virginia Keep), 1920 г.
© Перевод. Олег Александрович, 2017
***
— Смотрите! Эй, смотрите все! Что это такое к нам сюда едет?! — С радостными криками детишки деревеньки Кловердейл бросили свои игры и выбежали все на улицу.
И что же, вы думаете, они на ней увидели?
Крошечную позолоченную карету, которую тянули два прелестных белых котенка в упряжке из синих лент с серебряными колокольчиками. Из окошка кареты выглядывало личико чудной куклы; голову ее покрывала лихая матросская шапочка, из-под которой выбивались и танцевали на ветру золотистые локоны — когда она кивала и раздаривала улыбки окружившим ее детям.
Время от времени пассажирка выбрасывала из окошка пачки бумажных листиков, которые, покружившись словно белые птички в ветре, опадали на землю — где тотчас расхватывали их несказанно удивленные невиданным зрелищем мальчики и девочки. Что есть мочи мчались они за каретой, стараясь не отстать от нее, но кучер вдруг щелкнул кнутом, и котята припустили во всю прыть — по дороге, которая дальше спускалась с холма вниз; кукла кивнула и улыбнулась всем из окошка на прощанье, — и карету скрыло облако пыли.
Дети развернулись и пошагали обратно в деревню. Но что же было написано на тех крохотных бумажных листках, которые сжимали они в своих вспотевших и перепачканных ладошках? После того как всеобщее волнение улеглось, читали они на них и перечитывали следующее:
ВНИМАНИЕ!
УТРОМ ЧЕТВЕРТОГО ИЮНЯ ВСЕ КУКЛЫ В ДЕРЕВНЕ КЛОВЕРДЕЙЛ ОЖИВУТ!
И это все; ничего другого на листках написано не было. И свершиться такому событию предстояло завтра: потому что тот день был третьим июня.
Дети переглядывались — глазами, которые делались у них все крупнее и все круглее, а щеки их раскраснелись как розы в саду. И вдруг все разом такой гвалт они подняли, что даже птицы все вокруг смолкли и с тревогой прислушались к ним.
— Никогда, никогда я еще о таком не слыхала!
— Да как же они могут-то — ожить?!
— О, да ведь это просто чудо небывалое какое-то случится! Как замечательно, правда ведь?!
Уразумев наконец, какой восхитительный подарок — если только над ними не подшутили — ждет их завтра утром, дети бросились обниматься, и плясать, и визжать от радости, пока все их мамы не выглянули из домов в раскрытые окна — узнать причину такого бурного оживления своих чад. Крошки их заметили и тотчас решили поделиться с ними чудесной новостью.
— Побежали скорее! Давайте об этом мамам расскажем! — закричали они, и улица вмиг опустела.
Дом Джейни Белл был ближе всех по пути. Опрометью взлетела она вверх по ступенькам, бросилась в дверь и крикнула:
— О, мама, завтра такое случится! Это же просто чудом каким-то будет! Знаешь, там кукла только что проехала, в золоченой карете, и бросила из окошка вот этот листок; а кучер — тоже кукла, только паренек, — правил двойкой белых котят; котята все в ленточках были, колокольчиками увешанные; как же это было красиво!.. Как ты думаешь, мама, мои куклы ожить смогут?
Мама вытерла салфеткой разгоряченное дочкино личико и прочла листовку.
— Мне кажется это удивительным и странным, но, думаю, ничто на свете так обрадовало бы так любую девочку, если ее кукла взяла бы вдруг да ожила. Какая же веселая и интересная жизнь, подумай, будет тогда в твоем кукольном домике! — ответила она дочери и глянула в окно — на красивый маленький домик под деревьями. Он очень похож был он на самый настоящий дом: с крыльцом спереди, с настоящим дверным колокольчиком, с крохотными навесами от солнца и швейцарскими шторками на окнах, и с маленькой кирпичной трубой на крыше.
Джейни захлопала в ладоши.
— Да, мама, просто замечательно все будет! О, скорей бы утро! — Она выпорхнула в дверь и побежала к кукольному домику.
Во всех его комнатках царил образцовый порядок, потому что Джейни была отличной домохозяйкой. Домик смастерил для нее папа; он уверен был, что если девочка выучится вести хозяйство в домике игрушечном, совсем не трудно ей будет, когда она вырастет, заботиться о порядке и в доме большом, настоящем.
Джейни заглянула в гостиную, где стояли крошечная софа, стулья и прочая мебель; был там и камин, в котором она даже разжигала иногда, под присмотром мамы, огонь. Затем прошла она в столовую — с сервированным для обеда столом, стоящим посредине. До чего же забавно будет наблюдать, как сидящие за ним куклы едят по-настоящему!
В кухне возле печи, опершись спиной о стену, стояла чернокожая повариха Дина; выглядела она так, будто стоит ей только услышать чье-то волшебное слово — и она бойко задвигается и займется приготовлением обеда. Парик ее, правда, едва не спадал с головы, потому что отклеился, и одна нога у нее была надломлена. Совсем не годится, чтобы ожила она в таком виде, подумала Джейни и решила, не откладывая это дело, сегодня же ее подремонтировать. В крошечной кладовой осмотрела она чайники, сковородки, начищенные до блеска кастрюли и коробочку с надписью «Торт». Стоял там в одном углу еще и холодильник, а в другом — бочонок для муки.
В комнатках верхнего этажа собраны были куклы всех размеров и самых разных возрастов: «папа», «мама» и «дети». В колыбельке лежал малыш в длинной рубашке, те же, кто «взрослее», сидели и стояли там в полном беспорядке, кто в одежде, а кто и без нее. Джейни принарядила всех кукол, после чего аккуратно рассадила и расставила их; затем, охваченная вдруг внезапным воодушевлением, воскликнула:
— Отлично, и если все, что та кукла пообещала, и взаправду случится, в домике нашем такая радостная жизнь забурлит, какой никогда в нем еще не было! Но прежде надо бы мне поскорей сделать тут полную уборку.
Она вымела все комнаты на обоих этажах, вымыла окошки, постиранными ленточками укрепила шторки, вытерла пыль с мебели, заправила кровати, умыла всем куклам лица, укрепила на голове Дины ее парик и подклеила ей ногу; после чего прошлась по всем комнатам, оценив все заботливым любящим взглядом, вышла, заперла переднюю дверь и повесила ключик на ветку дерева, где надежно скрывала его густая листва.
Солнце уже садилось; вернулся домой папа и сел ужинать. Был самый обычный вечер, но взволнованной Джейни казалось, что мир весь уже преобразился, стал каким-то совершенно новым: потому что утро обещало подарить ей — очень она надеялась — самые чудесные приключения. Торопливо съела она свой ужин и поспешила пораньше лечь в постель.
— О, как же это похоже на Рождество, мама; на вечер перед Рождеством! — Джейни поцеловала маму и пожелала ей доброй ночи.
Мама ласково рассмеялась.
— Ладно, закрывай же свои ясные глазки, и птички запоют свои утренние песни так скоро, что ты просто удивишься!
Джейни приподнялась, наклонилась и поцеловала свою большую куклу Долли, которая спала безмятежно рядом с ее кроватью в своей колыбельке.
Никого, наверное, на свете не опекали никогда такой неусыпной заботой как эту Долли; Джейни была для нее доброй маленькой мамочкой. Всегда сажала она ее рядом с собой за обеденный стол, каждый день возила ее в коляске на прогулку, а вечером аккуратно раздевала свою любимую куклу и укладывала в колыбель.
«Какое ж все-таки это будет чудо!» — прошептала Джейни и легонько качнула колыбельку. Но Долли покойно спала, нисколько не сознавая, что утром она будет так же бодра, как и сама Джейни, и даже спляшет, может быть, вместе с ней веселый танец.
Джейни все же постаралась отогнать от себя такие мысли — потому что чувствовала, что если примется она воображать себе все те радости, которые готовит для нее завтрашний день, то и до утра заснуть не сможет.
Ночью ей снились самые удивительные сны; так, ближе к утру, привиделось ей, что вдвоем с Долли едут они в карете из яичной скорлупы, которую тянут два желтых пушистых цыпленка; и Долли вдруг встала на ноги и запела, перепугав цыплят — которые понеслись вперед со всех ног; и карета опрокинулась.
Джейни такое неожиданное происшествие разбудило, — но ее сон, как ей показалось, не прервался, потому что продолжала она слышать пение. Да неужели это поет ее кукла!
Тут ей вспомнилось, какому событию обещано было случиться сегодняшним утром, и лежала она, боясь даже пошевелиться в своей кроватке.
Пение не смолкало, и Джейни осмелилась, наконец, выглянуть из-под одеяла. Долли, заметив, что ее хозяйка уже не спит, протянула к ней свои крохотные ручонки и сказала — да-да, сказала человеческим голосом:
— О, моя дорогая моя мамочка, как же я рада, что ты проснулась! Я к тебе хочу, в кровать!
Она подпрыгнула, вскарабкалась на постель, юркнула под одеяло и прижалась к Джейни: точь-в-точь как сама Джейни, часто бывает, прижимается в кровати к своей маме. Джейни обняла ее, однако от изумления и некоторого испуга не могла вымолвить и слова.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ