Из газет годичной давности:
Невосполнимая утрата для общества. Елизавета Глинка погибла
Ужаснейшая трагедия. Среди погибших граждан России, находившихся на борту Ту-154 был человек, который столько добра совершил для окружающих...
Когда получаешь такие новости, впадаешь в ступор. Какая-то неведомая сила из мрака когтями раздирает плоть, стараясь добраться до небольшого комочка, который неустанно бьётся в груди каждого человека, давая возможность мыслить, чувствовать, ощущать. Когда любовь, когда ненависть. Когда сострадание, когда подлое равнодушие к чужой боли. Когда безудержную смелость, когда страх. Сердце, небольшой по росту, но мужественной женщины, настолько было переполнено первородной любовью к детям - маленьким деревцам, с надломленными веточками, которых обожгла ужасная война, что своим живительным соком добра и сострадания, своими действиями - да, да, - именно действиями, а не болтовнёй она способствовала пробуждаться и другие деревья. Они вырастали рядом - молодые и здоровые - сплоченные в едином шорохе своих крон от набегов северных, и прохладных западных ветров, способные противостоять сорнякам – нелюдям, которых на планете Земля быть не должно.
"...Степан Тураев стоял в плотной ослепительной мгле, не чуя под собой тверди, не ощущая собственной тяжести, словно выброшенный в межзвёздное пространство, где нет даже понятия опоры. И подступившая смерть – очень простое и сильное чувство, смерть впервые предстала перед Степаном не ужасным завершением тяжкой неволи жизни, а началом легчайшей свободы, и не отторжением от всего мира, а приобщением ко всему неисчислимому сонму свободных предметов. И он мысленно как бы встретился с нею взглядом и кивнул согласно, и она кивнула в ответ с пониманием того, что он постиг её сущность и что она ничуть на то не обижена – его познанием её совсем незначительной роли, сильно преувеличенной разумом и человеческими чувствами. А когда свершилось это взаимное согласие со смертью, она повернулась и усталой поступью ушла в сторону, сгинула в лесной тьме, и Степан Тураев ощутил, что он сильно озяб, что ему хочется есть, и вспомнил, где должен находиться его солдатский вещевой мешок, и там лежит хлеб..." (с)
На окраине Алеппо, среди развалин разбитых снарядами зданий, раздался протяжный женский крик. Нет, в нём не слышалось страха - сирийский город был очищен от варваров двадцать первого века - боевиков Джехаб - ан - Нусры. Не было и надрывного воя безысходности - так плачут женщины над телами погибших детей и мужа - Азиз*, Камиля** и супруг Карим***. Их показательно расстреляли игиловцы на глазах беременной Басимы**** полтора месяца назад.
Несколько женщин с соседнего квартала - там уцелело пару домов, обступили роженицу и при помощи русского солдата бережно перенесли в помещение. В потолке школьного класса зияла огромная дыра от снаряда, а вдоль стены лежали обезвреженные Степаном адские рождественские подарки - спецы по смерти начиняли газовые баллоны тротилом вперемежку с магниевой стружкой, гайками и... шариками. Металлическими. Для детей и взрослых.
- Почерк убийц гражданского населения у всех одинаков, - подумалось Степану. Что для украинских националистов, что для идейных фанатов халифата - побольше крови и разрушений.
Басима опять протяжно закричала, стараясь как можно выше приподнять огромный живот над сорванной со стены школьной доской. - Куда её было ложить, когда боевики всё, что было в классе изрубили в щепы для самодельной печки?
Женщины, удерживая Басиму, неодобрительно зацокали на Степана языками, давая понять, что ему здесь не место. Он моментально выскочил наружу дома, понимая, что такой курс молодого бойца не для него.
- Куда легче рёв реактивных установок!
Он поспешно достал из вещмешка выданное старшиной полотенце - благо оно было чистым, и фляжку с водой. Всё это он просунул в пустую глазницу окна, стараясь не смотреть на таинство рождения новой жизни…
А появление НОВОГО ЧЕЛОВЕКА
давалось нелегко. Крики стали короче, но чаще. Потом, после продолжительного, нечеловеческого по тональности рыка, неожиданная тишина буквально ударила по ушам. Степан весь напрягся. Казалось, барабанные перепонки вот-вот лопнут. Он даже непроизвольно перенёс вес тела на носки, будто стремясь не вспугнуть прилёт ангела. И он проявился. Сначала тонким писком, потом всё громче, мелодичнее, делая упор на А.
- Уа - уа - уа!
Степан, не смотря на серьёзную военную профессию - сапёр, где строго регламентируется каждый шаг, каждое движение - иначе смерть, неожиданно ощутил такую необузданную радость, такой восторг, что будто подменяя не долетевших бойцов ансамбля песни и пляски Российской Армии имени А.В.Александрова*****, пустился в присядку. При этом в унисон новорожденному крича
- Ура!
После столь необычного для местных «ритуала», Степан уже с трепетом в душе вернулся к народным повитухам.
- Кто? Боец, али девка?
Узнав, что родилась девочка, он достал из внутреннего кармана комбинезона газету, с заметкой о гражданских подвигах доктора Лизы и, тыча пальцем в фотоснимок Елизаветы Глинки, по слогам, несколько раз повторил:
- Ли за! Ли за!
Степан подоткнул к одеялу роженицы газету, развернулся и пошел с довольным видом в своё подразделение. Бог един, - думалось ему. Христос с Аллахом подскажут как назвать дочку.
Как назвала дочку в далекой от нас Сирии Басима, мы скорее всего не узнаем. Может и назовет в благодарность русским солдатам Елизаветой или Катюшей. Может нет. Главное останется в памяти доброта широкой души, характер и надежность российского солдата.
В заключение хочется дополнить замечательным размышленим Стефана Цвейга о сострадании:
«Есть два рода сострадания. Одно – малодушное и сентиментальное, оно, в сущности, не что иное, как нетерпение сердца, спешащего поскорее избавиться от тягостного ощущения при виде чужого несчастья; это не сострадание, а лишь инстинктивное желание оградить свой покой от страданий ближнего. Но есть и другое сострадание – истинное, которое требует действий, а не сентиментов, оно знает, чего хочет, и полно решимости, страдая и сострадая, сделать всё, что в человеческих силах и даже свыше их.» (с*)
Примечание.
- Фото доктора Лизы взято из интернета.
- Абзац (с) из романа "Отец - лес", авт. Анатолий Андреевич Ким
- (с*) " Нетерпение сердца", авт. Стефан Цвейг.
25.12.2017.
Виктор Мистергазе