- Ты не заешь ли, Семен, кто у нас почтами управляет? –
- Нашей, Надежда Анатольевна, нешто запамятовал? –
- Да нет. Нашу Надюшку я не забыл. Старательная. Я про все почты Рассеи, пытаю. –
- Всеми почтами министр управляет. Никифоров Николай Анатольевич. Ты, Илья, не в почтальоны ли собрался? Так тебе и министр не поможет. –
Дед Илья немного туговат на ухо.
- Да, что ты, какой из меня на восьмом десятке почтальон? До Погорелова если доковыляю, то и ноги у околицы протяну. Мне бы письмо ему написать. –
- Что за нужда? –
- Остеречь бы его надо. Молодой, наверно еще, глупый. –
- Да. Молодой. Самый молодой министр в России. –
- Вот. Точно. Угадал. Молодой. Глупый. Разве бы зрелый мужик такого бы маху дал… поправить парня надо. -
- Твоя ли забота министров править?
- Нет, надо. Надо, Семен, парню подсказать. А то упекут его в каталашку вслед за Улюкаевым. А у него жена, дети… да как же без детей… конечно есть… осиротеют. –
- Да, что случилось-то? О чем писать-то собрался? –
- Внук-то мой, Мишка, из деревянных палочек разные избушки на церквушки режет. Чего-то похожее собирает. Вот и занадобилось ему пилки из Москвы выписать. Маленькие такие, с пятачок, зубчатые. Выписал. Прислали, да не те, какие заказал. Охает он от досады, что не тот товар пришел. А я глянул на посылку и тоже ахнул. От удивления – это надо же… Товару, пять пятачков каменных, а в ящик две буханки хлеба влезут. А все пустое место картонными пластами забито.
Дивно мне стало – зачем такую огромную посуду на такие крохи расходуют? Ну, думаю, наверное, коробка маленького не пригодилось, вот в ящике и отправили.
Позвонил в посылторг, Мишка, (звонок даровой) подосадовал на оплошку. Они извинились и пообещали нужные пилки прислать, а за пересылку денег не брать. Прислали. Какие надо. Мишка от удовольствия кракает, а я от удивления…
Опять ящик такой же громадный и опять полон резаного картона…
А Мишка, как получку получил, еще возьми и выпиши крохотную машинку – гравером зовется. Крошка с моторчиком, в ладошке спрячешь.
Опять посылка пришла, уже третья. И… Боже мой… ящик-то, ящик то… если голенища подвернуть, пару мужских сапог поместятся. Всего товару, с пол-литровую банку, а ящик – громадина. И опять весь резаным картоном забит.
Не по себе мне стало, когда прикинул, сколько они на этот маразм лесу извели. Картон-то из молотой древесины катают. Если посылок миллионы, да такие пустяки - такими сундуками слать, сколько же лесу зазря погубят? А ведь за одно загубленное дерево лесники с мужика штраф такой сдерут – мне без пенсии сколько месяцев сидеть? А тут многие тысячи дерёв на пропажу пустят. Дознаются кто вредительство учинил. Загребут. Посадят. Улюкаев не ему чета, матерый был, а закрыли. Ты не знаешь ли, адрес-то министра? –
- Не...а. У Надюшки спроси. Она должна знать. –
- Я Мишку заставил на карточку всю эту ахинею снять. Ты в интернет, говорят, много пишешь, не поленись, оформи. Пусть люди посмотрят. Может быть почтари остепенятся… как думаешь? -