- Ну, ты это, держи.
Мужчина протянул черный пакет.
- Там яйца, курица. В общем, надо что-то приготовить.
- Ой, прям не знаю. Мне так плохо, я-то есть совсем не могу, - ответила женщина в мужской пижаме и с зелеными волосами.
- Ну, а мы-то вообще не жравши. У Палыча вон обед так-то.
Мужчина в деловом костюме, с грустными глазами неспешно снимал верхнюю одежду в коридоре.
- Ладно, что-нибудь придумаем, - оправдывалась женщина перед внезапными гостями.
- Селедка у вас в магазине, ****ец, какая дорогая.
- Да, у нас вообще тут все дорого, - хозяйка метнулась на кухню. Начала доставать из пакета еду. Мужики проследовали к большому обеденному столу.
Женщина полезла в холодильник за солеными помидорами. Нужна ведь закуска под водку, которую уже успели выставить на стол. Поллитра.
- Я не знаю, надо что-то с курицей сделать. Может на противень ее или как-то разделать, - начал было седой не погодам гость.
- Так долго же. А что вам сейчас предложить я даже не знаю, - рассматривая открытый холодильник, причитала женщина.
- Ну давай пока стопки.
- Ох, - выдохнула хозяйка. - Вот держите.
Протянула две.
- А ты что, не будешь? - спросил седой.
- Я же тебе рассказывала, что мне всю ночь так плохо было, думала, сдохну. Ни есть, ни пить не могу. Надорвалась что-то, - тяжело, со вздохами заговорила женщина.
- Ну смотри. Выпей чуть-чуть. Граммов сто. Больше не надо. Поесть бы еще не мешало. А там отпустит.
- Не могу совсем.
- А как я вернулся тогда вечером, вообще не помню. Саня ты помнишь?
Мужчина в строгом синем костюме и желтой рубашке задумался и помотал головой, что значило «нет». Потом встал с дивана подошел к кухонному гарнитуру, взял в руки книжку норвежского писателя Несбё, лежавшую на столешнице.
- Интересная? - первое, что произнес он за все время, не считая слов приветствия, когда увидел хозяйку в подъезде.
- Да я никак не могу начать читать. Две книжки прочитала, а эту еще и не начинала, - ответила женщина.
- Я же тут в библиотеку записался.
Повисла пауза.
- Это уже интересно, - засмеялся седой. - Кстати, Лена, давай уже надо что-то с курицей делать. Я бы ее в духовку.
- Самое простое, что можно приготовить, это сделать ее на соли, - ответила хозяйка.
- Ну ты умеешь?
- А что там уметь?
- Ну так вот, хотел почитать местного автора. Этого, как его…, - Саня разговорился. - Лесновского.
У Лены при этой фамилии глаз загорелся. Она вытащила куриную тушку, достала большой пакет соли, высыпала его на духовой лист.
- А ты что, резать ее не будешь? - спросил седой.
- Если ее разрезать, то весь сок выбежит, - ополаскивая курицу, ответила она. - Ну, ну, и что, Саша, что там в библиотеке?
- Ну, давай выпьем, - предложил седой. - А у тебя есть кетчуп?
- Нет, кетчупа нет.
Саня опрокинул стопку, запил мультифруктовым соком.
- Представляете, нет там нашего писателя. Я спрашиваю у них, как так-то, мол, у вас нет Лесновского. Оказывается, тираж-то маленький.
- Ой, нет. У меня тут была намедни история, как раз с ним связанная. Я сказала, что я его не читала и не собираюсь. Боюсь разочароваться, - Лена устанавливала курицу на соль.
- Саня, надо будет сходить за кетчупом, - сказал седой.
- Так его сейчас этот, наш Сенщин продвигает, - продолжил Саня.
- Кстати, его тоже не читала. Хотя мне советовали. Тот же Мельчиков говорил, почитай, почитай, только потом в такую депрессию погрузишься.
- Это да, - подтвердил Саня. - Я «Илтышевых» читал, мне понравилось.
И он начал рассказывать содержание романа.
- В общем, по итогу, умерли все, - закончил он.
Лена заглянула в духовку. По ее расчетам готовиться курица должна около часа. Ужасно ныл желудок, во рту было сухо и горько, от вида распиваемой водки тошнило. Хотелось лечь и умереть. Но единственным местом, куда она могла прилечь, был диван. На диване сидел Палыч, он же Саня, он же друг ее рано поседевшего брата.
Лена пересилив себя, изобразила заинтересованность в литературной беседе и поддержала тему.
- Нет, я все же не хочу читать местных писателей. Однажды угораздило увидеть в интервью с местной писательницей отрывок из ее книги, меня чуть не стошнило. Нельзя такую прозу выпускать в мир, - выговорилась она.
Саня замолчал.
- Ну давай еще выпьем, - предложил брат.
Мужики опрокинули стопки и запили соком.
- А Пушкин, - внезапно произнес Саня. - Вы знаете, каким тиражом печатаются сочинения Пушкина? Миллионами. Это получается, что в каждой семье должен быть Пушкин. Взял у них, короче, Пушкина. Причем, никто до меня его не брал. Вот вообще. Первый читатель я получается, там в книге даже отметки нет.
- У Пушкина я с удовольствием прочитал «Повести Белкина», - констатировал брат.
- А вы слышали такую теорию, сейчас в интернете гуляет, что Пушкин не погиб на дуэли, а уехал жить во Францию и там продолжил писать под именем Александра Дюма?
- Да, чушь все это, - отреагировал брат.
- Так и я считаю, что чушь. А ведь народ-то верит, - через силу улыбалась Лена. - Или та же история с Майклом Джексоном. Что он скрылся ото всех, чтобы его не преследовали.
- А ты помнишь гитариста Юху? - спросил брат.
- Ну, - ответила сестра.
- Так у него любимым певцом был Джексон. Представляешь? Джексон, у Юхи. А потом он стал конченым рок-н-ролльщиком.
Брат снова разлил водку.
- Что там с курицей? У Палыча скоро обед закончится.
- Да, ей еще надо готовиться, - ответила Лена.
- Потыкай ее там, может она уже готова?
Лена взяла вилку, открыла духовку, лицо обдало жаром. Куриная кожица становилась золотистой. Вилка вошла в тушку.
- Крови нет? - спросил брат.
- Нет, еще немножко осталось.
- Ну, тогда надо убавить огонь, пусть томится. Палыч, сходи за кетчупом и за водкой еще.
Саня промолчал.
- Ну, а больше некому, - продолжил уговаривать брат.
- Надо дать Саше ключи от подъезда, а то у меня же домофон того-этого, - засуетилась Лена.
Саня встал, медленно пошел из кухни в коридор, начал собираться.
- Ну ты понял, кетчупа купи и еще поллитра. Под горячее.
Ни слова в ответ.
Все трое стояли в коридоре, провожали в магазин, как в последний путь. У Лены даже мысль мелькнула, не заблудится ли.
Ушел.
Лена вернулась на кухню. И прилегла на диван.
- Господи, как вы ее пьете? Мне так плохо, - проговорила она.
- Да сейчас выпьешь немного, отпустит, - ответил брат.
Входная дверь открылась, Лена взметнулась с дивана. В коридоре стоял Саня.
- Телефон принеси, - попросил он.
- Ага, сейчас, - сообразила Лена.
Брат так и сидел за столом и даже не вышел покурить.
Лена передала Сане мобильник, закрыла за ним дверь и вернулась на кухню.
Ждали Санино возвращение молча. Брат поглядывал на часы, Лена лежала на диване и продолжала жалеть и ругать себя одновременно за чрезмерно выпитое накануне.
Кухня заполнялась ароматом запеченой курицы, что брат предложил открыть форточку.
Саня принес кетчуп и водку.
- Я вот все время думаю, это же ****ец, как так бывает, собираются в каком-то месте люди, разные, причем, люди, у тебя, у меня, и давай говорить на возвышенные темы, - говорил брат, доставая с большой тарелки куриную ножку.
Лена организовала им салфетки, все как надо, разделала курицу, водрузила ее в центре стола.
- Ну давай, надо под горячее чуть-чуть, - предожил Лене брат. - Неси стопку.
- Ой, не знаю я, - вздохнула сестра.
- Давай-давай…
Лена достала маленькую рюмочку, поставила на стол. Через силу заставила себя отщипнуть кусочек белого мяса.
- Ну, давайте.
Все подняли стопки, чокнулись.
- Фу…, мерзость, гадость какая, - морщилась Лена.
Мужики терзали куриную тушу.
- И что говоришь, дочь приносит тройки по литературе?
- Ну.
- Во сколько у тебя обед заканчивается?
- В два, - ответил Саня.
Жирное пятно расплылось по соли, по противню, и напоминало теперь очертания какого-то государства на политической карте мира.