Женщина, которую я... не знал. Глава 1

Сергей Лахи
                Осень… Питерский двор, где-то между Старо-Невским и Тележной...

            Съёмочная группа, — замерзая, — готовится к очередному эпизоду. Я, не замерзаю, я наблюдаю за ними из окна комнаты, — той самой комнаты, — в которой за столом: сидит древний, не лишённый в своё время известности, актёр. Мы, не собираемся снимать кино, мы, собираемся пить водку. Да, да, именно водку.  А что ещё делать когда: осень, и не просто осень, а осень между Старо-Невским и Тележной.
           В какой-то момент, старик, задумчиво посмотрев куда-то в глубину своих прожитых лет, сказал:
           «Настоящее кино, должно быть о чём-то. Оно обязательно должно быть о чём-то. А для того, чтобы получилось такое настоящее кино, — где-то когда-то, какой-то человек, должен прожить свою жизнь не так правильно, как хотели бы все правильные, и не так счастливо, как хотел бы он сам. Но именно про таких людей, и получается то самое настоящее кино, которое обязательно будет, о чём-то».

           Размышляя, над услышанными словами, я вспомнил о ней…
               
                *    *    *



                Разных учителей, мы встречаем в своей жизни,
                и по-разному их всех зовут.
                Вот только слова о них, мы всегда говорим,
                одни и те же...

               


                РУМИ.

         Она, была соткана из противоречий, и поэтому каждый, мог увидеть в ней именно то, что и хотел увидеть, и мог ненавидеть её, именно, за то что хотел. Ненавидеть…  О чём это я? Наверное о том, что к этой женщине, нельзя было оставаться равнодушным, её нельзя было не замечать.
Эту женщину, можно было только, — или любить, или… ненавидеть. Я, называл её — Руми.

         Для всех моих одноклассников, она была — гордой, независимой, и немного таинственной женщиной. Но для меня, она была взбалмошной, задиристой и капризной девчонкой, — мотылёк, кружащий над пламенем свечи. Ей… восхищались, и ей… это нравилось.
         Мотылёк знает—приближаться к пламени свечи нельзя, иначе пламя, тебя просто сожжёт.
А восхищение — это мишура, за которую потом, очень дёшево, продают.
         Ей было, двадцать семь,— и она об этом, ещё не знала.

         Как известно, календарь, в который мы пишем свои дни рождения, придумали мы сами.
Сами придумали, сами меняли, когда нам того хотелось. Но всё в этом мире, том самом мире, который придумали не мы, но в котором время от времени живём, — подчиняется лунному календарю. И согласно этого календаря — день, в который родилась Руми, был тринадцатым лунным днём. Считается, что у человека, рождённого в этот день, душа и характер идут разными дорогами. Душа — через рассвет Девы, характер — через закат Льва.
         Дева молодая, — ей хочется, на другой берег. А лев, старый, и ему на другой берег, совсем даже не хочется, потому как до берега этого, — ему просто на просто, не доплыть.
         Во времена, моей учёбы в школе, я этого тоже, ещё не знал.
 
         Отношения наши, были сложными. Я, никогда не считал её своим учителем, а она, никогда не считала меня, своим учеником. Мы просто приходили в одну школу, — каждый по своим делам, — и иногда, — когда того требовали правила, — встречались с ней, в одном классе. И там, — прямо на уроке, заступив на пару шагов за грань, при всех, — мы наши сложные отношения и выясняли: говоря при этом друг другу такие слова, которые учитель и ученик — в присутствии других учеников — говорить совсем даже, не должны.

         Как показала, дальнейшая жизнь, — сложные отношения не означают плохие. А простые отношения, очень часто бывают такими, что лучше бы, — совсем ни каких. Но именно при сложных отношениях, мы и говорим друг другу те самые откровенные слова, которые никогда не скажем, при простых…


                Следующая глава:http://www.proza.ru/2018/01/17/252