Когда сын завершал переезд из квартиры деда, он неожиданно решил устроить «отходняк».
Иван Петрович последние годы живёт у себя, отдельно и одиноко. «Квартира деда» считалась когда-то очень хорошей, дед – «ответственный министерский работник» долго её добивался. На вопрос: Ну, когда же? Отвечал весело улыбаясь: «Мне нужна в доме, который будет поворачиваться за солнцем». Солнца в квартире на двадцать первом этаже действительно достаточно – никакие деревья заслонить его не могут. Но оказалось, что это не есть хорошо: летом жарко, «шторы выгорают быстро» и круглогодичные сквозняки … однако век свой дожили в ней. Оказался он короток. Сейчас родители и всё это осталось там, в СССРе ... квартира на вкус внука оказалась не хороша, он купил себе другую, на своё усмотрение.
Влиять на что-либо давно было невозможно, всё умышленно делалось где-то за кадром. Сын – Петр «мальчик самодеятельный», давно уже советов не спрашивает, а только ставит в известность. От помощи в переезде отказался, звонит вчера: «Завтра отходняк». И вот пожалуйте кушать, с переездом полная ясность – вещей в квартире оставляет много. От дедушкиного гарнитура избавился давно, из своей новой немногочисленной мебели тоже практически не взял ничего. В центре гостиной ждал стол с бабушкиными любимыми фужерами, шампанское и блюдо с фруктами.
Собрались с утра – дел хватает. Потыкались туда-сюда, посмотрели на опустевшие стены, постояли на балконе и присели у стола, «в ногах правды нет». Без вещей комнаты казались просторнее, и в тоже время пространство в квартире теперь как бы сжалось и лишилось смысла. Пустота – она и есть пустота.
- Что же ты всё это оставляешь? – спросил Иван Петрович.
- Бери!
- Мне некуда, вези на дачу.
- Куда? Бабушка на даче в прошлом веке все углы забила.
…
- Что же и книги бросишь? – Иван Петрович махнул рукой в сторону добрых старых полок в прихожей.
- Не все же! – как бы оправдываясь воскликнул Петр Иванович. - Книги я уже вывез!
Этим вопрос закрывался. Всё складно: нет книг – не нужны и полки. Оне – «минималист». Сашенька, жена - под стать: - На даче это будет только мешаться под ногами и всё равно, потом попадёт в костёр, - сказала, как отрезала.
Боже, как всё поменялось! Как наглядно это именно здесь - в стенах старого дома! Они живут совершенно другой жизнью. Разъезды по работе у него, плюс семьёй пара месяцев в году где-нибудь за границей уже просто для куража и смены обстановки, всё через таких же знакомых. Чужие вещи, дорожный уклад – отсюда такой менталитет. Чтобы ничто не связывало.
Но бросить книги Иван Петрович никак не мог. Чешские полки, которым была так рада бабушка Пети, ставить было некуда. Но книги!
Закусил конфеткой, навязал стопки, и снёс книги на заднее сиденье. Делов-то!
- - -
Дома эти книги сначала как бы мешались, потом растеклись, и когда попадались под руку, это сначала удивляло: откуда такое, не моя тематика? Оставались чужими. Время меняет вкусы. После выхода на пенсию у Ивана Петровича появилось много времени для чтения, и начал он мести всё подряд. Вот и эти книжечки ещё как пригодились!
И тут начал он сталкиваться с одной странностью. Читает книгу, как бы не свою, не на его вкус и таким образом не читанную - да встречает как бы свои пометки? Ладно бы что-то по работе, тут ошибиться трудно, если кто на полях чиркал, сразу видно: это не моё - тут кто-то у нас в институте умничал; эта книга племянника; это моя, но её, в свою очередь, брал читать племянник, он коллега ... Но в художественных книгах кто мог подчёркивать полюбившиеся места, как это делает он сам? Неужели дожил! Его бабушка – Татьяна Георгиевна с возрастом стала забывать, что накануне читала. Найдёт свою книгу на подоконнике и воскликнет: - Ой, какая интересная книга! – Так, ты же вчера читала и оставила! – скажет мама. - Да не может этого быть! Я бы закладочку сделала …
Книги по работе, потом по прочим интересам, Иван Петрович с молодости обязательно конспектировал, как учили классики. Потом терпения, да и времени тоже, стало не хватать и он нещадно «разрисовывал» уже любые книги. Это было удобно - занимаясь какой-нибудь темой можно было быстро найти что-то, если знал, где это уже встречалось.
«Кто мог ставить отметки, как я, в книгах, которые я не брал в руки?» – стало для Ивана Петровича серьёзной проблемой. Если подчёркивал те места всё же он сам – то получается, он настолько прочно это забыл!? Сознавать такое было прискорбно! Приплыл. Но если не он, то получалось не менее нелепо - эти пометки свидетельствовали о тривиальности его мышления! Что ему также никак не хотелось признавать! Как камушек в башмаке – не велик, но терпеть нельзя.
Через какое-то время «парадокс» настолько его донимал, что он в короткое время педантично разыскал и отлистал все привезённые с того знаменательного переезда книги и установил, что из них две-три с пометами некогда принадлежали ему и только та первая, заронившая эти сомнения, единственная продолжила смущать его и осталась под подозрением. Естественно можно было допустить ещё вариант, что сделал это человек близкий, некогда тоже заметивший в этом романе много старинных оборотов, «вкусных слов» - в конце концов, книга художественная.
«Мог ли это сделать кто-то из близких? Мы разные, но мало ли кто-то из детей готовил реферат по филологии» … он полистал книгу ещё денёк-другой … «да, нет вот тут точно моя рука и ход мысли!» - и продолжил мучиться. Отложил как-то чтение одной книги и с издёвкой над собой положил эту книгу на подоконник. Это был совсем другой подоконник – но всё же! Когда донимают проблемы возраста, от чего угодно можно сойти с ума!!!
Но «утро ясности» не наступало. «Кто мог интересоваться дворянским бытом и, мало того, отчёркивать в этой книге. У нас «чиркун» известен давно, которого ругали за порчу книг, но не помогло - это я. Мог, конечно, кто-то читая после меня, пойти тем же путем, что-то добавить от себя и этим спутать карты. Настолько ли мы все не похожи?»
Возникали только всё новые нагромождения мыслей, что породило не лестные таки выводы: «Для нового поколения, были бы «смартфон, планшет, ноутбук – работать можно везде». Мы жили «работа-дом». Дом, а часто и всё содержимое - обязательно родительское, для многих единственный на всю жизнь. Получается, дом был и оставался нашей скорлупой – в которой мы родились, да из которой только проклюнулись. Всю жизнь каждый день мы ездили на работу, раз в году в отпуск, но «якоря наших кораблей» всегда оставались в гавани. Да и что мы видели, когда уезжали из дома … чаще на дачу!? У детей тоже не всё правильно и ровно: они выросли в компьютере и получается «выехали» в интернет. Но уже навсегда! Они не возвращаются. Вещей не мало и у них, но они не держатся ни за что, напротив, спешат всё поменять: от одежды до гаджетов. У них всё определяет новизна и голова … а мы всё держимся за наши вещи. Мы не безголовые, но для нас старые вещи – это земное тепло.»
Успеть бы понять, что согреет их?