https://fotki.yandex.ru/users/artemkirakosov/album/168531/
http://www.proza.ru/2017/12/30/1999
ПРИЗЫВ ТВОРИТЬ
Александр Мень Художник
ПРОПОВЕДЬЮ ЗРИМОГО
по созданной экспозиции музея проведёным выставкам изданному альбому прочитанному докладу
( разговорные миниатюры экспозициионера )
01 | 19 ПРОПОВЕДЬ ЗРИМА
Как воспринимать СОЗДАННОЕ отцом Александром Менем в пластических искусствах? Живопись, графика, икона, скульптура, кино, книга, проектирование... А я бы предложил И р а с ш и р и т ь -- ДО ВСЕГО, оставленного им! ВИЗУАЛИЗАЦИЯ -- некий образ пророка, необыкновенно мощный, ЗОВУЩИЙ ТВОРИТЬ! Фото, видео, его портреты, голос, слова! Всё сплетаясь ВОЕДИНО, приподымает над тем, что держит и не даёт оторваться. Необыкновенная сила его вдохновения, которое он знал и ощущал -- от Бога! Это то КРЫЛО, к о т о р ы м взлетаешь. Святые? -- они посреди нас, как "ХРИСТОС ПОСРЕДИ НАС", так мы всклицаем в поворотный момент Литургии. Облик библейского оратора, древнего праведника, пламенеющего проповедника -- и безо всякой речи -- В З В Ы Ш Ё Н ! Глас, вопиющего в пустыне нашего сердца.
02 | 19 ПРОЯВЛЕННОЕ ТАК ЯРКО ОКО ТАЛАНТА
Александр МЕНЬ -- человек удивительных способностей, проявленных так ярко во всём, чего касался, включая и занятия пластическим, изобразительным искусством, от самых первых, ещё протодетских, рисунков и до практически случаем явившейся на Свет его шедевриальной пластики: анималистика, иллюстрация, реконструкция, пейзаж, натюрморт, портрет, иконопись, фильмы, графика, живопись, скульптура, проектирование... Яркий талант его считывается и в сквозных моментах, как мы говорим, его творческого наследия, которые хотелось бы проследить через весь пласт сделанного и оставленного нам, и выделив, подчеркнуть, поскольку эти особенности -- важные не только профессионалам, но всем, кто берётся за карандаши, перо, тушь, акварель, глину, и далеко не все и начинающие и профессионалы наделены такими качествами, навыками, свойствами, -- врождёнными и приобретёнными, -- как это было у Алика Меня, дьякона Александра, протоиерея Меня:
-- безупречное чувство художественных материалов, их характерных свойств, особенностей работы ими и границ их технических и эмоциональных выразительных возможностей, другими словами, ему было дано наиважнейшее свойство -- чувствовать живыми как бы неодушевлённые: графит, краску, тушь, терракоту...
-- помимо материалов художник использует инструменты, а иногда работает и пальцами или как-то иначе: перья, кисти, стеки, части ладони... -- Александр Мень никогда не насилует ни инструмент, ни материал, все его вещи без помарок, даже случайных клякс, рядовой неаккуратности, видно ответственное, вдумчивое, любовное отношение, если так Александр Мень относился к инструменту, которым играет, из которого извлекает звучанье, то каково ж бережное и внимательное его отношение было к ЧЕЛОВЕКУ, который рядом?
-- помимо этих двух, упомянутых выше, качеств нужно исключительно правильно, деликатно, эффективно и к месту сочетать материалы, инструменты друг со другом, подбирая всё исключительно точно от основы до покрытий, Александру и это было дано,
-- знать, когда, на чём, и где, и каким, собственно, образом и способом нужно остановиться, -- это по словам одного из лучших скульпторов современности, Лазаря Гадаева, выставка работ, связанных со христианством, которого проходила в Музее отца Александра, и есть то, что отличает художника от нехудожника, а Александр Мень чувствовал это решительно хорошо, иногда создавая длительные, требующие многих сеансов, произведения, я бы сказал даже, решился назвать их "штудии", а иногда ему хватало минут, и линия его -- летящая, штрих молниеносен, кисть нежнейша!
-- удивительная открытость, незамкнутость, никаких сковывающих автора ни внутренних ни внешних комплексов, полнейшая раскрепощённость взгляда на самого себя, свои силы, способности и предназначение, выраженная в сложнейших задачах, которые ставит себе изначально художник, затевая многофигурные, реконструирующие сцены замысловатых исторических композиций в движении, увлечённо иллюстрируя то прозу, то стихи, то драматургию, работая предельно серьёзно то над непростым ботаническим или пейзажным мотивом, то над портретами совершенно не похожих друг на друга людей разных социальных категорий, возрастов, специальностей, национальностей, типов внешности, а в иконописи одолевая мгновенно схематическую мёртвость выверенного по калькам, засаленного и перемыленного векового приёма, то в куске глины ощущая дыхание, движение, будущий образ, причём умело размышляя руками, как это всё оживает и будет держаться без предварительной подготовительной работы, мучительного эскизирования и проволочного каркаса,
-- в наследии отца Александра мы вообще не видим "черновиков", эскизных сомнений, планирования, есть лишь последующие этапы освоения тем, варианты: первый, второй, третий... всё -- начисто и сразу, работа шла без дальнейших переделок, поправок, возвращений, улучшений или порчи, а это говорит не только о том, что изобразительное искусство для Александра Меня было занятием постоянным, чем-то настольным, альбомным, любимым, карманным, в котором он был, как рыба в воде, плыл свободно и отлично, весело, занятием настолько рядовым и привычным, похожим на то, что мы сейчас проделываем фотоаппаратом, телефоном, гаджетом, или записной книжкой, но одновременно по этому сказал бы, что подобное характеризует его свойства личности, как то -- прямота, решительность, смелость,
-- необыкновенная, почти физическая, физиологическая живость ощущения от созданных образов, которая встречается лишь у очень немногих авторов, вот на этом надо остановиться особо: его духовная дочь, помогавшая ему в его работах о Восточной философии, искусствовед, культуролог, китаист, доктор философских наук, профессор Суриковского института ЗАВАДСКАЯ, Евгения Владимировна, говорила нам, тогдашним её студентам, о самом главном качестве в произведении, по которому отличают искусство от неискусства -- ощущение ЖИВОГО (или мёртвого?), у Александра Меня всё ж и в о е , живо! -- “У Бога все живы”,
-- за всеми изображениями чувствуется мощная сценарная мысль, единящая и выстраивающая весь процесс в некую единую кинематографическую линию проповеди, скорее, всё творчество -- некая материя ж и з н и с л о в а , слишком важным кажется, глядится и вычитывается из изобразительно подтекст смысла, будто Александр Мень -- сам был Срежиссирован Свыше...
-- предпочтение отдаётся небольшим, альбомным, книжным размерам, графическим техникам, бумаге -- как основе, а акварели, темпере, туши, чернилам -- как материалам, в свою очередь -- карандашам, перу, мягким тонким кистям -- как инструментам, что это -- не лёгкость ли и характера и коммуникативных качеств и расположенностей фигуры, ведь именно эти способы изобразительного мышления лежат в основе всего, как предтечи любых дальнейших художественных проектов и действий, и не освоив их, не стоит браться ни за гравюру, ни за холст на подрамнике, на за картоны большого размера и непростого формата, выходить на каркас, формовку, отливку, ни на средние, ни, тем более, на большое размеры и нестандартные форматы, близкие монументальным, Александр Мень отлично справился и с этим массовым грехом, настоящим бичом (как, впрочем, и описанные выше), который делает невозможным зачастую сохранение большинства доживающих до своих наследников произведений, их эксплуатацию, а вот мы управляемся легко с небольшими размерами наследия Меня, спасибо! он всё же -- классический КНИЖНИК! и не только в переносном смысле, но и в прямом: создатель и пользователь библиотеки, как редчайших, так и необходимых творцу книг!
-- под весь корпус оставленных Александром Менем изображений просится быть подложенным текст, будто бы произносимый создающим в время творения произведения, не как комментарий, но как совершенно обратный процесс -- как вербализированный изображённого, это говорит и о неком неиспользованном потенциале этого наследия, и мы, вероятно, увидим ещё и анимацию и новые комбинации с его работами, такие пробы совершаются, и среди наиболее удачных можно назвать фильм из работ Меня с сложным музыкальным наложением, который был сделан научными сотрудниками и дизайнерами "Музея русской иконы" к вернисажу выставки "Протоиерей Александр Мень -- ХУДОЖНИК", проходившей в юбилейный для отца Александра Меня 2015-ый год в этом Музее,
-- абсолютная, изначальная и безоговорочная посвящённость самого автора и всего созданного им от первых, ранних опусов до дизайна, иконописи и последних скульптур, каково бы ни было это разнообразие, служению Богу, Церкви, Человеку,
-- яркий талант Александра Меня, явившийся и в изобразительном искусстве, и в пластике, и в кинематографичности мысли, помноженный на опыт палеонтологической и исторической, виртуальных чисто (современное, конечно, слово и представление), реконструкций, нельзя вычленить из свершённого им подвига христианина, пастыря, апологета, истинно глашатая веры, а не робеющего затворившегося в скорлупе себя самого, а скорее, заметно, что визуальный, з р и м ы й р я д , как Верная Высшая Действительная Реальность, ПРАВДА и СИЛА, работает, -- оглядываясь на всю пройденную жизнь, -- цельно, ценно, виртуозно и вдохновенно восхищая, именно поэтому мы, давно использовали, как мощнейшее, условно говоря, пропагандистское (если под позитивным ракурсом разглядывать значение этого слова и действия) средство воздействия всё не только написанное, нарисованное, смакетированное, лепленное и составленное им, как ПРОПОВЕДЬ ЗРИМОГО, но, безусловно, сюда включается и его облик, остающийся нам на фотографиях, в видеозаписях, соединённый с необозримым уже корпусом опубликованных о нём воспоминаний, новых икон его, выполненных портретов, созданных о его жизни разнообразных произведений, складывающихся в ЖИТИЕ, необыкновенные свойства самого его лика, остающегося нам известно близким, вдохновили и сделали успешной работу, проделанную к 70-летию со дня рождения отца Александра: из массы фото были выделены ДВЕНАДЦАТЬ ЗНАКОВЫХ, ключевых, как "праздничный ряд" по его жизни! -- думается, что библейское число ДВЕНАДЦАТЬ может быть продолжено... к примеру -- до ДВАДЦАТИ ЧЕТЫРЁХ... и так дальше! поэтому имеет смысл (другое вИдение предмета, пожалуй что, смысла, как раз-таки, не имеет) разглядывать ВЕСЬ ВИЗУАЛЬНЫЙ РЯД, оставшийся нам в наследство от отца Александра, вкупе с продолжающими пребывать постоянно творениями о нём художников всех направлений и видов искусств, что не только обогатит понимание, толкование, прочтение, но, собственно, даст его распознание, код.
03 | 19 От рождества до четырёх ЧЕЛОВЕК СЛОВА И ПЕРВОЕ СЛОВО ХРИСТОС младенческий предтеча искусства поста и аватарки 1935 1939
Рассказ я, пожалуй, бы начал с фотографии "Елена Семёновна Мень с Аликом. 1935" [1], ставшей нам своеобразной иконой "Марии с Младенцем", -- столь выразительно! А среди всех рисунков сделал бы ЗАГЛАВНЫМИ два, выделяющихся очень деликатным, с абсолютно недетским чутьём использования знакового материала и христианской символики.
Первый -- "Рыбка" (название условное, моё) в воде с ветвью, оживлённой введением зелёного цвета, скорее речная, с крупной лихо-уверенно выполненной монограммой "ИХ" ('контрактура', сокращение, 'акроним' на современном русском "Иисус Христос" [2]), говорящей уже о близости ребёнка к иконам, внимании, желании и умении расшифровывать и прочитывать надписи на них, а также о органичном и самостоятельном их включении в изображение, причём, что совершенно не характерно детскому восприятию и творчеству, БУКВЫ, значащие так много, -- маленький Алик это уже понимает, вычленяя их крупным МАСШТАБОМ, -- превалируют над рисованными элементами в композиции; а значит? -- перед нами будущий проповедник, ЧЕЛОВЕК СЛОВА! И маленький Алик рисует алым первое своё слово: Христос! И Первое Слово -- "ХРИСТОС".
Александр Мень -- классический книжник, воспитываемый книгами с первых дней. Чему учится младенец, ребёночек быстрей: рисовать, говорить, ходить, лепить, петь, писать... Совершенно необыкновенно, но первая проповедь отца Александра (будущего ярчайшего проповедника ушедшего XX-го века) прозвучала ПЕРВЫМИ ПЛАКАТАМИ, -- скорее всего назвать их можно именно так, поскольку там умело, талантливо, прозвучало настойчивое сочетание ИЗОБРАЖЕНИЯ и СЛОВА, наиважнейшее в искусстве плаката. Более того, под руководством своего первого воспитателя и вдохновителя, учителя и говорить и рисовать и петь и лепить Веры Яковлевны ВАСИЛЕВСКОЙ, сестры его матери, Елены Семёновны МЕНЬ, Алик создаёт и предтечу своего будущего "СЫНА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО", рисует, пишет, макетирует, составляет, склеивает свою первую книгу О БОГЕ "Рождество Христово", факсилиме которой справедливо совершенно открывает в первых витринах экспозиции Музея протоиерея Александра МЕНЯ в созданном и расположившимся в Культурно-просветительском центре "Дубрава", носящем его имя, творческий ряд действ отца Александра, "ПУТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ" (так названа постоянная экспозиция), закончившийся его Личной Голгофой, злодейски спланированным и хладнокровно, профессионально осуществлённым убийством ПАСТЫРЯ ДОБРОГО, спешившего ранним воскресным утром на Литургию во Храм Сретения Господня (ВСТРЕЧИ Человека и Бога) Новодеревенский, подмосковный, в котором он служил с 1970-го, в 1989-ом Митрополитом Крутицким и Коломенским Ювеналием назначенный его настоятелем.
Уже на первых альбомных страничках-рисунках заметно, как будущий юный зоолог и биолог изображает ЖИВНОСТЬ, явно отдавая предпочтение (масштабно чисто) в своих композициях Рождества домашним животным Востока: верблюд, ослик, буйвол... -- интерес мальчика тут проявлен, -- уже! Значимо, что Алик-ребёночек работает и с СИМВОЛАМИ, изображая Иисуса Христа СИМВОЛИЧЕСКИ -- Рыбкою, с монограммой, древним акронимом "ИХ". Такой лаконизм, плакатно-постерный (если думать о современных средствах воздействия на человека) выдаёт в нём стремящегося СКАЗАТЬ коротко, доходчиво, ясно, языком ЛОГОТИПА. Причем, Рыбка -- КЛАССИЧЕСКАЯ абсолютно! напоминает контррельеф с схематичным изображением Рыбки-Христа известной римской мраморной стелы начала III-го века нашей эры, фото которой впоследствии отец Александр включал в иллюстративный материал своих книг.
Второй и, пожалуй, самой впечатляющей работой этого, первого периода его творчества (рискнём сказать именно так) является "ЧАША" (название условное, моё), Сосуд с Причастием Тела и Крови Господней и лежащая на Нём лжица. Чаша -- Алая! Сияющая... На траве -- не удивительно ли? -- вводится к алому Чаши зелёный травы. Алая крупная надпись: "ХРИСТОС".
Вот эти две работы раннедошкольного периода, "РЫБКА" и "ЧАША"-- настоящие предтечи последовавшей следом проповеди!
Детские рисунки отца Александра никак не напоминают нам бесчисленные предложения всех тысячелетий так называемого 'ДЕТСКОГО ТВОРЧЕСТВА', где основной упор, как педагоги, так и дети, делают на некоторую вроде бы ' в е с ё л о с т ь ' , красочность, праздничность непосредственности. Обратное -- книга маленького Алика -- очень серьёзная, ВЗРОСЛОГО... Когда рассуждают о пути отца Александра, определяя точку временнОго отсчёта, когда же он сам для себя (и для остальных) решил стать священником, когда был задуман, начал писаться "СЫН ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ", то, мне кажется, стоит обратить внимание именно на эти опусы-следы самые первоначальные! -- То есть, другими словами, -- думаю, -- РЕБЁНОК РОДИЛСЯ ПОСВЯЩЁННЫМ БОГУ! Тому свидетельство -- и многократно уже вычлененные и отдельно экспонировавшиеся его детские творения, посвящённые Христу-Спасителю людей!
Как я писал выше, стоит разглядеть нарисованное в сопоставлении с фотодокументами, в этой связи прекрасное детское фото трёх-четырёхлетнего Алика с "УТОЧКОЙ" -- это не мальчик с непонимающими глазами и игрушка, но с любовью, нежно держащий ЧЕЛОВЕК ПТИЦУ, жест о праведных отношениях в Творении Создателя, где МЫ В ОТВЕТЕ ЗА МИР.
Почему детские рисунки мы так уверенно практически с первых дней создания Музея отца Александра показывали? -- Только вот теперь приходит ПОЛНОЕ ОСОЗНАНИЕ того, что их энергетический, на тебе направленный, откровенный и яркий, как стрела, посыл-выстрел -- с р о д н и родившемуся на наших буквально глазах ИЗ СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЕЙ и профессионального искусства промграфики и вебдизайна новому и с к у с с т в у ПОСТА И АВАТАРКИ (как важнейшего личного и первого самого элемента электронного общения), и с к у с с т в у , базирующемуся на выразительном, лаконичном изображении в сочетании со словом (добавляется и звук, движение... не сомневаюсь, что и это бы использовал Мень, жил бы он).
Постеры перерастают во первую, такую значащую в биографии Меня фразу, которую по семейному преданию складно произнёс и записал маленький Алик, из Апостола ПАВЛА: “Не будь побеждён злом, но побеждай зло добром”, -- "Послание к Римлянам святого апостола Павла", глава 12, стих 21). Ведь и прожил так, Апостольски, и погиб...
04 | 19 С четырёх до семи СМЕЛЫЙ РЕКОНСТРУКТОР наука о происхождении животных 1939 1942
Мы, пожалуй, станем удивляется КАЖДОМУ ПОВОРОТУ жизни этого необыкновенного человека, взявшегося за ИСКУССТВО РЕКОНСТРУКЦИИ задолго до того, как он обрёл самые стандартные знания, став учеником начальной советской школы. И что же стало предметом его ПЕРВОГО НАУЧНОГО ИНТЕРЕСА? -- "О ПРОИСХОЖДЕНИИ ЖИВОТНЫХ", затеянный им самостоятельно явно не детский труд, фолиант, который он обильно иллюстрировал сам, не по возрасту углублённо заинтересовавшись ЭВОЛЮЦИЙ ДРЕВНЕГО ЖИВОТНОГО МИРА по описаниям доисторических ископаемых животных; откуда были почерпнуты им такие сверх-'специальные' (используя нынешнее выражение), ценные знания, ну уж явно не только, -- как пишут, -- из тогдашнего школьного учебника "ЗООЛОГИЯ"; да и тот попался ему только в шесть!? И какие книги были им ИЗУЧЕНЫ (скажем именно так) по эволюции с четырёх до семи, да и позже...
Рисунки этих лет -- совсем и н ы е : тон, карандаш, объём, пространство, конкретность, пейзажное узнаваемое состояние и ясночитаемые типы: птеродактили, динозавры, мамонты, платибелодоны, пакицеты, арсинотерии, мегалоцеросы, астрапотерии, целодонты, фороракосы и многие другие.
Именно в этих, очень сложно выстроенных композиционно и драматургически, достоверно проработанных, динамичных сценах Алика-дошколёнка и нужно искать ИСТОК того, из чего в ы р а с т а е т научная и просветительская попытка будущего проповедника-миссионера-богослова точно ВОССОЗДАТЬ ЖИЗНЬ ХРИСТА на основе новейших и предыдущих различных открытий.
Действительно, смешит и склоняет скорее к обратному утверждение, что маленький Алик, обладающий таким неожиданно богатым объёмом знаний в палеонтологии 'питался' лишь школьным обычным учебником "Зоология" и многочисленными пособиями, находившимися в "Кабинете зоологии", посещая лекции Стоматологического училища, на которые брала его с собою учившаяся там до Войны подруга его матери ТЕПНИНА, Мария Витальевна; не много ли глубже и шире были его познания уже тогда? Конечно! И вот такой факт это доказывает, что присутствием Алика учащиеся и педагоги Училища забавлялись, прося его угадывать, называть и рассказывать о доисторических животных, которых он не уставал изучать, описывать, каталогизировать, лепить и рисовать, продвигаясь в своём научном труде "О ПРОИСХОЖДЕНИИ ЖИВОТНЫХ".
05 | 19 С семи до четырнадцати ПОЭТ ДУХА тетради стихов 1942 1949
И совершенно неожиданный (опять?) поворот в творчестве маленького Алика, школьника: поэтическая иллюстрация. (Хотя понятно конечно -- "школьная программа по литературе" входит в его жизнь...) Он создаёт ТЕТРАДИ СТИХОВ, переписывая их разборчиво-каллиграфически, стараясь, как может, что, в принципе очень заметно, хотя (ЯВНО) становится понятно, что писать не любит особо... Но вот тут -- к р а с и в о пробует!
Стремление найти гармоничное соотношение текста и изображения -- это новое для него и для нас, его наблюдающих спустя столько! И в этом он преуспевает, отрабатывается как бы НАВЫК ВЁРСТКИ, решения корешка, обложки, титула, разворота, страницы, где надо верно угадать пропорции всего, всех элементов, участников тетрадного действа на бумаге, и дать гармонию.
Стихи Александра Сергеевича ПУШКИНА, Алексея Константиновича ТОЛСТОГО, Сёмёна Яковлевича НАДСОНА, Михаила Юрьевича ЛЕРМОНТОВА, других. Стихи -- на христианскую тематику, если можно так выразиться, ДУХОВНЫЕ -- вот что его интересует в годы школы, это характерно?
Если говорить о той трансформации, которая происходит с ним и ощущается в его творениях, то это настрой на вещи тонкие, Л-И-Р-И-К-А, созидание образцов настоящих, ориентированных на лучшие мировые и отечественные, освоение иллюстрационного наследия, рисование вполне самостоятельных, вдумчивых, чувственных и тонких графически и образно и технически опусов: на полях, заставки, концовки... Эти работы восхищают истинно ВКУСОМ в недетски точном нахождении и подборе верного тона основы-бумаги в сочетании с использованными чернилами (чёрными? цветными?) (или тушью?), которыми Алик наносит стих, работая более тонкой, чем обычная, ручкою, пером; и вот тут -- ещё один парадокс -- деликатнейшее использование цветных карандашей более разнообразной палитры, чем та, какую он обыкновенно использовал; ими Алик подцвечивает и расцвечивает контур; напоминает это -- не только лучшие старые иллюстрированные -- литографиями, к примеру, скажем -- издания поэзии, но и лучшие современные (очень осторожные и взвешенные) подцвеченные чрезвычайно деликатным способом подкраски старых фильмов " ч \ б " . Разве ж тут ошибёшься? Нет, это работа, в которой уже нужны безошибочные движения уверенного в себе миниатюриста -- нельзя ошибиться, нет! Не ошибается и школьник-Мень.
06 | 19 С семи до четырнадцати БОЛЬШЕ ДРАМАТИЗМА иллюстратор русской школьной классики 1942 1949
И? -- параллельно с поэтически, взвышенно развивающимся мальчиком видим ИНОЕ: смеющегося, театрально воспринимающего текст, харАктерного, острого, " ч -- б " без подкраски, сатирика, знающего не только персонажи, но представляющего себе преотлично и рисующего их бессмертных АВТОРОВ: Николай Васильевич ГОГОЛЬ, "Ревизор", Александр Сергеевич ПУШКИН, "Капитанская дочка", Антон Павлович ЧЕХОВ "Унтер Пришибеев", Михаил Евграфович САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН, "Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил", Лев Николаевич ТОЛСТОЙ, "После бала".
Вроде «КЛАССИКА» (ну и классика себе как классика, и?), что в ней, от неё? Набившая всем (и им? тоже? -- тогдашним школьникам) оскомину! (?) Не надоело, одно и то же... Но литература задевает его! Терзает сильно, я бы сказал. Он -- писательски чувствует слово, проживает чисто собою весь ход вещей и событий произведения... Будто участник САМ! Виртуальное, вербальное, искусственное для него -- что ж и в о е ...
И именно В ЭТОТ ПЕРИОД (по-видимому) взрослеющий мальчик, попавший В ТОТ ЕЩЁ 'социум', «среднюю (во всех отношениях) школу», проявляет и развивает свои необычные способности о т к л и к а т ь с я ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫМ, будучи абсолютно вписанным в среду сверстников, среди которых, судя по всему, он не только не теряется, пасует, стушёвывается, но лидерствует, чувствует силу, ответственность, хотя общаясь вровень, легко... -- Ценнейший опыт, как всегда, работающий, видим, всю его жизнь! У него была данность -- не терять обретённое, а наращивать.
И тут тоже -- в этих иллюстрациях -- так живо; и ясно, что ГЛАВНОЙ ИДЕЕЙ будущего творчества будет -- созидание человеком своего духа, СТРОЯ ДУШИ, а не “ к а р т и н к а ”, как презрительно-увеселительно принято выражаться у профессионалов (а вот тут без кавычек). Что любое изображение (произведение искусства) -- лишь слабый след... Внутренний мир человека -- ВОТ ИСТИННОЕ ПОЛЕ БИТВЫ! Конечно, это и от Великой Русской Классической Литературы, в том числе, и школьно-программной, хотя понятно, что читал и иллюстрировал Алик художественные произведения вне всякой связи с школой, тут можно вспомнить школьный "Учебник Зоологии", -- ну да, что-то и оттуда конечно, как и с "Учебника по Литературе".
"Что будет", точно знает каждый учившийся в школе (да в любой школе любой страны любого периода времени), поскольку ИМЕННО В ШКОЛЕ мы вырываемы из семьи и помещаемся плотно и окончательно бесповоротно В СРЕДУ ОБИТАНИЯ ‘’будущего-настоящего‘’ (выразившись 'временем' по-английски) своих сверстников, со многими из которых идём до конца (бывает) жизни. Каким будет твой и этот ваш мир, который построишь ты и твои сверстники? -- поколение, вступающих в жизнь. Ваш 'Детский 'Мир? -- он взрослый вполне, просто ещё только вырастает...
Что же главное -- из школьной, программы? Похоже, вот: Уроки ВЕЛИКОЙ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ! Видим Алика Меня, вчувствующегося в образы, наполняющего не просто их жизнью, но боле гораздо, кажется, ПРОИГРЫВАЮЩЕГО всё актёрски (каждый изображаемый им свой персонаж) на сцене своего листа, перед нами явно БУДУЩИЙ РЕЖИССЁР, отлично понимающий ЧЕЛОВЕКА, как актёра, и АКТЁРА, как человека... В Ж И В А Н И Е -- самый верный метод познания! (И обучения актёра, кстати!) (Да и художника, пожалуй, что тоже...) Иллюстрация -- это такой (ещё один, следующий) способ реакции на сложнейшие вопросы жизни, ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ЛЮДЕЙ В МИРЕ -- думаю, вот тут явственен поворот: человек -- сколь он сложнее животного, мир людской, сколько в нём -- и трагического и комичного и возвышённого и несуразного и геройского и подлейшего... И как бы вполне естественно, что ЗНАНИЕ ЧЕЛОВЕКА И О ЧЕЛОВЕКЕ укладывается, как кирпичная кладка подымающегося Первого Этажа на бетонный фундамент Цокольного, прилагается серьёзнейшей любви к волнующему вопросу "О ПРОИСХОЖДЕНИИ ЖИВОТНОГО МИРА".
Причём, надо сказать, и СТИЛИСТИЧЕСКИ, -- пластически, -- как-то совершенно удивительным образом Алик находит этот редчайший И ЕДИНСТВЕННО ВЕРНЫЙ КЛЮЧИК, отмычку: чем больше драматизма, чем меньше декоративности, утрированности, шаржированности, цветности, плоскостности, а больше проработанности объёма в пространстве и композиционной напряжённости. Откуда это? -- Вот, думается мне, -- на этот раз не только из книг, иллюстраций чужих, но уже ИНТУИЦИЯ, природные данные, чутьё, талант, восприимчивость НЮХОМ, что говорится. “Дано ему от Бога”, как и многое другое, -- хочется сказать. Подобные, как бы сокрытые законы в профессии объясняют учащимся ТОЛЬКО ОПЫТНЫЕ ПЕДАГОГИ (естественно, знающие эти такие законы сами) в специальных начальных, средних, высших художественных заведениях. Не похоже, что кто-то объяснял Алику, как надо, значит -- сам...
07 | 19 С семи до четырнадцати ОТЧЕ БЛАГОСЛОВЕНЬЕ ЛЮБОВИЮ ВИДЕТЬ НЕВИДИМОЕ папин царский подарок 1942 1949
Почему-то принято считать, что ВЕРУ, дух мальчик восприял от матери, Елены Семёновны, а вот отцы у нас (да и вообще, не только в христианской традиции, но и в современном вИдении проблем семьи) -- где-то на задворках ВОСПИТАНИЯ детей, заботы, в некой материальной составляющей, примитивнее женщин. Работают, другими словами... Так пишет о своём отце и ВЫРОСШИЙ отче Александр: "Моя мать в юности самостоятельно обрела веру, жила любовью к Христу. Отец был постоянно занят своими делами; он был человеком очень честным, очень работоспособным и весь, целиком, отдавался работе. <...>" [3].
А вот не кажется это справедливым, и дарственная надпись (фрагмент?) Меня Владимира Григорьевича (Вольф Герш-Лейбович Мень) на раритетном издании "СПб 1902" А.Э. Брема "ЖИЗНЬ ЖИВОТНЫХ", преподнесённом отцом сыну в день его одиннадцатилетия, говорит нам о том тонком (и точном предельно) понимании предназначения и посвящения своего сына Богу, Духу, Христу, но сказанном величайшим тактом, неназойливо: "Дорогому горячо любимому сыночку Алику. Ко дню рождения 22 -- I -- 46 г. Изучая животный мир в прекрасном изложении Брема помни, что это занятие не должно поглощать другие вопросы, определяющие развитие человека. Папа" [4], что, пожалуй, можно добавить: отец видел, как, куда, за чем развивается сын, и очень чётко направлял его -- пусть лишь несколькими словами и единым жестом, но выдающим такую любовь и высшую ответственность, что это равновесит его отсутствие временами в семейном общении, пустоту, которую скорее можно было бы счесть необходимостью, чем недуховностью.
“Мой отец окончил два вуза, работал главным инженером текстильной фабрики. Был очень терпеливый человек, добрый и веселый, но жил в страхе: его любимый брат был расстрелян в первые послереволюционные годы по наговору жены. Папа из-за этого не хотел жениться, женился только в 32 года (хотя атаковал маму много лет — шесть или семь). В детстве отец учился в религиозной еврейской школе, помнил иврит и иногда читал наизусть пророков. Для него это была просто поэзия: учитель, который оказал на него влияние, был из гаскалы ('Просвещение', с древнееврейского), т. е. из светских, и атеист. Он убил в отце веру (хотя настоящим атеистом отец не стал, был просто человеком нерелигиозным)” [5].
"Когда мальчику было 6 лет (1941, примечание автора), отец был арестован по ложному обвинению и провёл более года под стражей, а затем до конца Великой Отечественной войны был вынужден работать на Урале" [6]. А вот и объяснение, на мой взгляд, исчерпывающее, почему отец мальчика не бывал в семье, не общался в достаточной мере и степени с сыном. Но разве ничего или, -- скажем даже острее, -- мало перешло Алику, протоиерею Меню от отца, впитавшего древнейшую монотеистическую веру детством? Много ли взрослых читают пророков наизусть? О Богородице в Святом Евангелии -- тоже незначительно мало, ну и что? А о Иосифе, отце Иисуса, мы вообще почти не знает; но а вот в самом конце Евангельской Истории Иисуса -- ещё один Иосиф, которому достаётся, насильно практически, нести Крест Спасителя на Голгофу, поскольку Сам Он в бессильном измождении; ну и что? -- мне кажется, надо уловить НЕКУЮ ИНТОНАЦИЮ всех этих совпадений, ведь у Бога их нету, случайных, тем более таких, за которыми ВСЁ! Общение ~ ну мы-то это знаем ~ м и с т и к а тоже... И не всё тут -- лицо в лицо, или контакт, но МЫСЛИ О ЧЕЛОВЕКЕ -- вот воплощение любви истинной! Думаю, Алик следовал отцовским заветом, начертанном так точно и тонко на драгоценном даре, книге, сберегаем думой, как покровом!
Сопоставляя скудные факты, закрадывается мысль, что отец Алика Владимир Григорьевич (Вольф Герш-Лейбович Мень) мечтал о священническом долге и посвящении жизни Богу, -- не удалось в своей, так пусть это удастся в жизни сына, -- и в чём, судя по дарственной надписи своему одиннадцатилетнему сыну Алику, и виделся Владимиру Григорьевичу главный смысл и цель служения и познания человека при всех его иных, остальных увлечениях; и уж конечно, если бы Владимир Григорьевич был “нерелигиозным”, как вспоминает о нём его сын, протоиерей Александр Мень, а так поэтически настроен, то читал бы сыну наизусть помимо пророков и кое-что ещё и другое, однако никакие стихи сыну не запомнились, только пророческие, значит, дело не в поэзии вовсе; а отстранённое, удалённое от семьи проживание и работу отца семейства, мне думается, следует объяснять, трактовать, как очень вдумчивое, сверхосторожное поведение человека, увенчавшееся успехом сохранения семьи и близких в живых, благородно и грамотно по тем страшным (а когда они были у нас иными, другими, нестрашными?) годам отводившего удар от своей семьи: жены, любимых сыновей и родственников, -- при не первом браке и нависшей опасности повторного ареста, которого, безо всяких сомнений, он закономерно и справедливо ожидал (что и происходило тогда именно так как правило: после первого ареста шёл второй, а следом ещё и ещё...) после первого своего ареста (1941 -- 1943).
А если пристальней взглядеться в оставленные нам Временем (а что остаётся? -- музейщик не должен доверять с-л-о-в-а-м, люди часто ошибаются, да, и гении в том числе!) фотосвидетельства [7], сколь РАЗИТЕЛЬНО НЕЖНО обнимает отец сына, Владимир Григорьевич -- маленького Алика, как похожи они, именно внутренне, сколь много общего, даже улыбкою схожие, скорее, и характерами тоже -- не "на работе" ли горел и сгорел протоиерей Мень? Тогда, как младший, Павлик (на материнских руках обычно) схож улыбкою с матерью, Еленой Семёновной; фотографы часто ошибаются? -- профессиональные? -- семейные? -- в ателье выстаивающие композицию, тон, антураж, свет, пластику, динамику, кадр? Ну уж, нет, не соглашусь: вИдение, чУвствование не обманет визуализирующего. Такова наша ПРОФЕССИЯ: видеть невидимое.
08 | 19 С четырнадцати до пятнадцати ДУША ЖИВОТНОГО ученик философской и художественной Школы Ватагина 1949 1950
"<...> он понимает саму душу животного. В его скульптурах и рисунках была та зоологическая сила, что была мне родственна всегда. <...>" [8] (о ВАТАГИНЕ, Василии Алексеевиче, анималисте: графике, скульпторе, учёном, музейщике, педагоге, философе, мистике). Вот уж такой ЕСТЕСТВЕННЫЙ, но настолько неожиданный поворот: ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ШКОЛА АНИМАЛИСТА, в которой подросток почерпнул столько... Совсем не только -- виртуозная лепка, понимание конструкции, принципов движения и формообразования, как доисторических, так и современных птиц, животных, но гораздо глубже -- юноша Мень вник в суть мироустройста планеты не только через прямые уроки и наблюдение за работой первого анималиста страны, мастера, но и через беседы с ним и просто нахождение рядом, В СРЕДЕ, -- как мы говорим, художники, -- МАСТЕРСКОЙ.
По результатам этого обучения (а Мень-подросток был на редкость последовательным, вдумчивым, упорным, работящим и разнообразно и целенаправленно упражняющимся учащимся) я бы смел назвать Александра Меня одним из наиболее серьёзных, успешных и глубоких учеников Школы и Философии Ватагина. Кстати говоря, мы, понимая, что фигура Ватагина -- это не просто анималистика, но Философия Востока, показывали на выставке "Протоиерей Александр Мень -- ХУДОЖНИК" (2014) рядом с анималистической пластикой Меня и ранние образцы творчества Ватагина -- ФАНТАСТИЧЕСКИЕ МИСТИЧЕСКИЕ ЖИВОТНЫЕ (скорее, восточные) 20-х годов из коллекции Ариадны Арендт, лепившей Меня в Коктебеле, о чём пойдёт речь дальше, и ниже.
Объём графики этого периода творчества Меня наиболее впечатляющ и по качеству: именно в этих листах появляется профессиональная утончённость и свобода работы линией с подштриховкой и (что впервые встречается) мягкой растушёвкой, нанесением методом растирки тона (скорее пальцем, чем специальным инструментом, склеенными и заострённо заточенными бумажными карандашами, которые -- многочисленные и различных совершенно форм и размеров -- можно увидеть среди товаров для художников во всех абсолютно магазинах).
Думаю, надо бы уточнить, что работа шла преимущественно С НАТУРЫ в Московском Зоопарке, и мне кажется надуманным мнение, что "Обычно он делал наброски в зоопарке, а затем отрабатывал детали в зоомузее" [9]. Несложно догадаться, что звери и птицы В ЗАРИСОВКАХ (скорее назовём это так, чем "наброски", по причине бОльшей проработанности) 'взяты' рисовавшим ЖИВЬЁМ: есть вольерная, вольная жизнь, чувствуется воздух движения и непередаваемые, непостановочные позы, само дыхание непосредственности, -- а также, иногда видим и запечатлёнными, нарисованными, композиционно вписанными: вольер, земля, горки, неровности... Догадываюсь (как следователь, восстанавливающий логику действий), что живое Алик брал в Зоопарке, статичные чучела (скорее птиц и животных небольшого, кабинетного, размера) в Зоологическом музее Московского Университета, в котором тоже рисовал, а вот СКЕЛЕТЫ ДОИСТОРИЧЕСКИХ ЖИВОТНЫХ -- уже в Палеонтологическом музее Академии наук СССР.
Под наиболее удачным рисунком (уверен -- натурным) "Голова лося" появляется (впервые) дата: "1950", -- нанесённая с максимальным, сорокапятиградусным, наклоном, что по мнению специалистов, изучающих свойство человеческого характера по почерку, говорит о уверенности в себе, амбициозности [10].
Композиционный рисунок лося на природе [11] (явно не натурный), с тАящими краями, растворяющимися в тоне листа (что специфически -- по приёму -- и очень красиво и профессионально и, более того, просто необходимо рисовальщику уметь и делать, особенно в начале пути, да и в конце -- тоже -- не по-мешает), чётко и осторожно отформатирован тонкой линий по линейке, в нём -- идеальное чувство КОМПОЗИЦИИ, как искусства сочетания, взаимопроникновения или отталкивания, взаимоотношения и взаимодействия частей, элементов, участвующих: и чистое, нетронутое карандашом пространство работает узнаваемой и вычитываемой глубиною, как, скажем, в китайской живописи, в ровных фонах икон, что родственно: в невыразимом и неизобразимом -- Бог!
А вот реконструкции у Алика -- по опыту работу этих лет -- превращаются уже в сложные сцены фильмов, в которых он КАЖДЫЙ ИЗОБРАЖЁННЫЙ ДОИСТОРИЧЕСКИЙ ПЕРСОНАЖ наделяет не только яркой позой, но поистине х а р а к т е р о м : уж точно он их чувствовал особо, используя технику актёрского вживания, -- что, какие звуки, рыки, рёв, вой, вопли... раздавались тут! в ушах его? -- уж больно всё зримо-подробно, наяву, как бы.
И некое (слабое ещё, зашифровкой с каллиграфическую виньетку штрихового ритмического росчерка) подобие подписи уже заметно внизу!
В Палеонтологический ходил часто и я с родителями, это было ЗРЕЛИЩЕ! И рисовать там разрешали; и рисовали.
"В лес или в Палеонтологический музей я ходил, словно в Храм. И до сих пор -- ветка с листьями или летящая птица значат для меня больше сотни икон" [12].
Это изречение отца Александра блестяще можно проиллюстрировать фотографией 1960-го -- известной, знаковой -- село Акулово, Московской области, молодой дьякон отче Александр склоняется к ветке... В поцелуе! Как К ИКОНЕ! Проповедь З Р И М Ы М ...
09 | 19 В шестнадцать ЦВЕТ С НАТУРЫ Воронежский государственный заповедник лето 1951
Судя по всему, на фото -- весёлые и счастливые друзья -- работа в августе на БОБРОВОЙ ФЕРМЕ Воронежского государственного заповедника...
Начать с конца (кстати, именно так и начинаем исследование: с подписи, датирования, надписей, с оборотной стороны произведения)? -- оформляется (опережая поясняющие надписи и даты на листах) лихая, косая подпись! Кстати, теперь уже, становится очевидно-понятно, что росчерки на ранних композициях-реконструкциях внизу, по горизонтали, с некой горкой в начале -- это и есть та самая (авторская) подпись слитно: " Александрмень _ " (некая почти рисованная горка -- это «А», первая буква подписи автора), -- ещё пока только скорее прототип авторской подписи, чем она в полной мере сама, плавно, списываемый к концу и завершающийся виньеткой; теперь мы узнаём её, и вполне расшифровываем на раннем опусе, благодаря проявленной и полностью сформировавшейся авторской подписи подростка Александра Меня на более поздних его опусах-листах.
С этого лета, кажется мне, юноша ощущает себя НАСТОЯЩИМ НАТУРАЛИСТОМ, учёным, подробно фиксирующем видимое! А вот рисование тут -- что-то типа аппарата-фото, фиксатор. И Александр Мень не расстаётся с блокнотом. Собственно, как и во многих других специальностях, -- в археологии, к примеру, -- рисование необходимо, как умение вести «еже|дневник» видимого, незаменимый рабочий профессиональный инструмент. Бывает так, что в полевых группах, экспедициях, поездках функции изофиксирования выполняет специально приглашённый для этого профессионал-художник, ну а если рисует сам учёный, проводящий исследования, то этот навык придаёт плодам его усилий совершенно иную значимость, ценность, научное и общественное звучание. Именно так и следует относиться, рассматривать, и, соответственно, ценить рисунки юного шестнадцатилетнего натуралиста Алика Меня.
В современной науке, -- в реставрации, например, -- мы называем этот процесс "ФОТОФИКСАЦИЕЙ". И лучше, конечно, если сам реставратор способен выполнить все эти специальные мероприятия, которые, в общем-то, -- специфичны и достаточно сложные. Как правило -- 'специальное фотографирование' требует и определённого технического оснащения процесса и определённого в нём нажитого опыта. И конечно, с учётом всех этих особенностей в профессии происходит понятное и вполне закономерное разделение функций с выделением фотофиксации в отдельную строку мероприятий. Но Мень удивляет и тут, опять: он "НАТУРАЛИСТ" не только юношеским занятием, но стилистически, стремясь к фотографической точности изображения (как в рисунках, так и в акварелях), показывая чудеса прилежания, скурпулёзную влюблённость в деталь и исключительно фотографическую точность.
Мы называем (условно тоже) такое направление и стиль, имитирующие фотоощущения, "ГИПЕРРЕАЛИЗМОМ". Но на самом деле во многих отраслях существует ровно такие же, однако не художественные, но симметричные термины: "техническое рисование", "специальное рисование" и так далее -- то есть, рисование, как необходимый профессиональный навык для выполнения тех или иных специфических, поставленных пред работником задач. Можно сказать, вспомнить, поразмыслить, что рисование -- отнюдь не всегда имеющий отношение к художественности процесс (архитектурное рисование, ботаническое рисование, инженерное рисование, зоологическое рисование, нехудожественная иллюстрация, ретуширование и многое подобное). Кажется, у Алика Меня хватило с лихвою смирения, терпения и тут, на это! Поверьте, это совсем не так легко, и людей, способных работать технично, ежедневно, долго, ровно, хорошо -- е д и н и ц ы , к таким отнесём и Алика Меня (и ведь ему ещё всего только 16!). Конечно, он бы отлично справлялся с фиксацией, стал бы ботаником, зоологом, археологом, архитектором, реставратором, инженером... Да и за качеством не видно никакой вымученности, насилования себя, материала, натуры, инструментария: да -- ба! будто бы легко! всё? шло, как бы само собой... И надо по-другому у-видеть рисунки и акварели Меня из Воронежского заповедника, хотя внешне они почти совсем не отличны от его другого, художеств, но иные задачи совсем стояли перед рисовавшим "Лесную соню", "Хатку бобра", "Кувшинку белую"... И ведь справился, и преотлично!
На что бы я обратил ешё внимание? -- натуралистичность требовательна! И даже приёмы простого карандаша трансформируются тут у Алика Меня в насыщенное, полнотональное, проработанное в глубину и фактурами изображение, ну точно (простите) ФОТО по разрешаемым задачам ("Хатка бобра", 13 07 1951 ) [13].
Мог ли Алик Мень удовлетвориться фото " ч \ б " ? Не смешите! Вот где, видим, вступает ЦВЕТ! -- а к в а р е л ь . Не цветное ли это всё фото? По ощущениям и задачам? (Не будем вслед принятым у нам представлениям и делениям на "живопись" и "графику" как бы по материалам, по которым материалы, техника и инструменты: бумага, карандаши, акварель, кисти, ручки... -- относятся как бы к "графике" (в таком, прямо скажем, ПОРОЧНОМ, восприятии, живописью Александр Мень не занимался НИКОГДА! имеется ввиду "масло -- пинен -- холст -- щетина" что ли).
Не будем поступать (ныне) во след сложившейся этой псевдосистеме, по которой и по сию пору обучают в начальных, средних, высших и последующих учебных наших заведениях, а также формируют так называемые "секции" так называемых "Союзов" так называемых "художников", в которые принимают практически и автоматически всех выпускников и по тому же -- секционному признаку и принципу продолжают выставлять, а поступим ИНАЧЕ.
По ПОСТАНОВКЕ ЗАДАЧИ легко 'прочитать' и охарактеризовать: ЧТО ПЕРЕД ТОБОЮ. (Так и будем, и так и правильней! -- е д и н с т в е н н о е ...) Разделив акварельные листы Меня на заметно РАЗНЫЕ две группы!
На первую, натурально-исследовательскую, где акварель -- лишь способ окраски, лепки объёма, безхудожественное средство фиксации, в которой элемент (единственный и главный) никак не соотносится с фоном, художник никак не выстраивает внутри листа этих отношений -- их (попросту) НЕТ: "Лесная соня", "Речной бобёр", "Благородная утка"...
И вторую, поэтико-лирическую, где акварель -- языком использованных приёмов -- не только средство цветодокументалистики, но богатейшие возможности живописи: "Олень", "Кувшинка"... Вот на этих листах -- и пояснения, и дата, и уточнение: "Воронежский государственный заповедник" (сокращённо, но вполне читаемо), но и виртуозно и нарочито -- подпись (уже неразборчиво, что говорит о том, что автор уверен уже: его знают, запомнили, он узнаваемый), в которой лишь Первая (во всех отношениях) Буква выделяется, значительно опережая в высоту другие, менее важные, включая фамильные, вообще не видные, слитноначертанные. И это, как мне кажется, опять-таки, -- НОВАЯ СТУПЕНЬ: автор задумывается о будущем, своём, наверняка связывая это с зоологией, наблюдениями над жизнью животных, в заповеднике предпочтительней, возможно, по молодости?
А годом раньше (1950) был Приокско-Террасский заповедник, фото сохранилось, а живопись нет...
10 | 19 С семнадцати до восемнадцати ПОКОЙ ПОРЯДКА Крымский государственный заповедник 1952 и первая персоналка 1953
Пожалуй что, листы, написанные в Крыму -- цельный, абсолютно художественный блок (и "период"?), не связанный ни с какими иными, кроме как художественными (куда делись зоологизм и религиозность?), задачами. Поясняющие -- чисто вспомогательные, информационные -- записи уходят, остаётся -- грамотно и традиционного, небольшого размера -- значительно уменьшенная подпись (практически, обычная для всех произведений всех художников), и такая же, "художественная" датировка: чисто ГОД "1952", -- и ВСЁ (без числа месяца -- римскими). Значит? -- художественные амбиции видятся Алику не такими, как учёного или проповедника.
Вопреки общему мнению, что пейзажи, с конкретикой архитектурных построек, ботанические штудии не были ему так интересны и они уступают зоологическим, не трудно заметить обратное опять же: эти несколько листов совершенно не сравнимы с предыдущими, -- в них столько труда, упорства, любви к природе вообще, как к целому, что мы ощущаем понимание автором нераздельности созданного Творцом, любой фрагментик которого, пусть лист, пусть облако, волна, гора вдали или даже гравий под ногами -- свидетельствуют о чём-то Загланом.
Мог бы Александр Мень стать художником? Станковистом? Нет скорее... В этих работах -- (а) он наиболее близок к тому. Но мы видим, что не хватает, катастрофически не хватает ОБРАЗНОЙ ЗАВИХРЁННОСТИ, "энергии заблуждения", как писал так критикуемый им, и, конечно же, не им одним, Толстой, Лев Николаевич, великий русский гений литературы, который, в свою очередь так стремился в проповедничество и примерно оказался в том же положении, как если бы отца Александра назвали художником.
Выделяя эти работы, могу отметить, что значительно возросшее мастерство совсем не уничтожило ответственный натурализм, и мы могли бы легко распознать породы дерев на Меневских крымских акварелях, которые он так спокойно (совсем в ином темпе и ключе, не как со зверями или с христианской тематикой) и качественно прорабатывает, выписывает, явно следуя лучшим образцам академического искусства, а хотя мог бы работать совершенно иначе (Россия -- родина модернизма, кубизма, лучизма, футуризма, абстракционизма, супрематизма и так дальше по списку до 1952, не обходя и "живописный реализм" и его съевший "социалистический").
Упокоённость этих листов -- временная, ОТДУШИНА! с о з е р ц а н и е . Но вот тут, когда задача ЧИСТО ХУДОЖЕСТВЕННАЯ, становится понятно, но процесс художественного образования, систематичности которого в продолжительном посещении, скажем, художественной студии, школы, училища был наш герой Александр Мень лишён в силу обстоятельств, -- лишь подспорье будущему художнику, который напитывается не только им, но -- И В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ -- общением с учителем, художником живым, непосредственно, из рук в руки, воспринимая ТВОРЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС. По созданным произведениям -- Мень достойный (и очень похожий, кстати) ученик и продолжатель дела Ватагина, Василия Алексеевича, художника-анималиста, учителя (его пособие-книга "ИЗОБРАЖЕНИЕ ЖИВОТНОГО. ЗАПИСКИ АНИМАЛИСТА", 1957), учёного, мыслителя, читавшего легко И ДУШУ ЖИВОТНОГО, проанализировавшего "ОБРАЗ ЖИВОТНОГО В ИСКУССТВЕ", так называется востребованная и постоянно переиздаваемая его прекрасная книга. Во всяком случае, разрешить проблемы соотношения, взаимозависимости, взаимовлияния, равновесия ТВОРЧЕСКОГО и НАУЧНОГО, реалистического и образного, условного и натуралистического мы можем лишь на ОПЫТЕ и ФИЛОСОФИИ самого Ватагина, всестороннего анализа его наследия, итогов проведённых совместных ГТГ и Дарвиновским музеем юбилейных выставок ("К 125-летию СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ", 20 12 2008 -- 15 02 2009). Вопросы тянутся именно оттуда: насколько анималистика искусство, а насколько наука, и где эта граница в ней науки и искусства?
Созданные семнадцатилетним Менем пейзажи и натюрморты не художественная ступень (при всей одарённости) именно потому, что не было НАСТАВНИКА в художественности, как это посчастливилось с анималистикой и, соответственно, Ватагиным. С которым тоже остаются и шаблонные мнения, ну и вопросы, ещё не получившие так и своих однозначных, положительных или отрицательных, ответов... Можно (с уверенностью) лишь утвердиться: УЧИТЕЛЬСТВО ЖИВОЕ -- необходимо! И без него не состояться никому, пусть даже ты ИСКЛЮЧЕНИЕ изо всего, как кажется. Художником не стал и Александр Мень.
Именно в эти годы окончания школы и состоялась первая его персональная выставка в одном из домов культуры Москвы, а ведь это уже о чём-то говорит? Так ли много заканчивающих среднюю советскую школу подростков, у которых персональные выставки в ДК да ещё Москвы?
11 | 19 С восемнадцати до девятнадцати ИБН ШАХ АВАНТЮРИСТОВ в компании друзей юннатов Всероссийского Общества Охраны Природы 1953 1954
" Аллор - Искандер - Ибн - Мен - Шах, сатирические стихотворения, «ШЕСТЬ БОГАТЫРЕЙ», “смех помогает выделению витамина 'C'” (курс физиотерапии |?| |неразборчиво|), ОСИАДА, похищение собаки, Посвящается великому Джонатану Свифту, автор, Москва, 1953 г. " -- это титульный лист сатирического рукописного издания прозы и стихов восемнадцатилетнего Александра Меня, заводилы "ОС", членов "ОСА" -- ОБЪЕДИНЁННОГО СОЮЗА АВАНТЮРИСТОВ, где им выполнено исключительно всё: написана "ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА" в прозе, стихи, макет, склейка, обложка, титульный лист, многочисленные иллюстрации на полях. Это виртуозное творение, мы ещё на самых первых выставках в Культурно-просветительном центре "Дубрава", посвящённых Александру Меню, показали всю эту тетрадь в факсимильных цветных оттисках. Надо сказать, что стиль этой как бы шутки -- неподражаем, но восходит к Пушкинским рисункам на полях своих строк. Думаю, что это уже серьёзная заявка на Меня-книжника, поскольку тут проявлено всё, и самое главное: чувство книги -- как единого организма. Отдельно (конечно) надо ТУТ ЖЕ сказать и о Мене-писателе и поэте, исследовав текст и контекст. Но, поскольку речь идёт о "художнике", то, безусловно, и в качестве, как сейчас выражаются, дизайнера и в качестве иллюстратора Александр Мень выглядит и живо и талантливо и перспективно, безусловно, как художник книги об состоялся б. Отдавая должное не только сочинительским и художественным данным, но и редчайшему качеству -- САТИРИЧНОСТИ -- в церковной среде, этот опус уже взрослого Меня выставлен в постоянной экспозиции его Музея в Культурно-просветительном центре "Дубрава".
И ведь это не певрое САМОИЗДАНИЕ Меня, но третье, как читаем... Всё с острейшим юмором, задористо, задиристо, школьно-шкоднически: "дозволено школьно-ученической цензурой", "книга удостоена премии ощучащихся школы № 554", "Восточная эпическая поэма", "издание третье иллюстрированное", "рисунки автора", "1953 г" "Москва", "Аллер - Ибн - Мен - Вазди - Шах", -- и рисунок, автопортрет "(с фотографии 1983 г)", заглядывая, как бы, на ТРИДЦАТЬ ЛЕТ ВПЕРЁД -- и ведь похож, чёрт! меня возьми... и -- грамотно так -- на правых страницах -- полосные иллюстрации. А по всему тексту ещё и лёгко сплавленные талантом графика тонкие чернильные перьевые миниатюры! Что легко, то кушается сладко, быстро! И будущий пастырь Мень находит ПРЯМЫЕ СТЕЗИ к сверстникам, друзьям, его коммуникабельность -- УНИВЕРСАЛЬНАЯ! и через шутку, юморески, шарж, карикатуру-каракатицу!
Что тут скажешь? -- ЧЕЛОВЕК СМЕЮЩИЙСЯ он защищён особо! И опасен вдвойне! Нет! -- в т р о й н е : смех спасает мир...
12 | 19 С восемнадцати до двадцати трёх ЭТНОГРАФУ И ПСИХОЛОГУ ЧЕЛОВЕК ИНТЕРЕСНЕЕ ЖИВОТНОГО люди и их жилища 1953 1958
Пожалуй что, находится и посерьёзней, чем биология и зоология, интерес в жизни -- ЛЮДИ! И ведь получаются... С самых первых портретов -- и до последних, какие, скорее всего сделаны в годы учёбы в ВУЗЕ, на Охотоведческом отделении Московского пушно-мехового института, которое с 1955-го года переведено в Иркутский сельскохозяйственный институт, Мень так внедряется в человека, и в сущность, и в внешнее, что я бы назвал это БЕССТРАШИЕМ! Ведь не каждому -- подойти близко, говорить, рисовать, понимать... И вот она -- феноменальная коммуникабельность... Я бы отметил СМЕЛОСТЬ, с которой будущий священник и миссионер о б р а щ а е т с я к людям. Легко! Напрямую как бы... Может ли он выслушать исповедь? Да! Перед ним такие р а з н ы е ... Знание людей! ...и он не ПРЯЧЕТСЯ от них, ведь идёт! К ним. И вглубь каждого портретируемого. Не отворачиваясь качеств. Буряты, якуты, охотники, ссыльные, преступники, старообрядцы... -- подпись исчезает полностью, зато появляются вот эти подписи под именами и фамилиями, географическими пояснениями: Иркутск, Бурятия, Монголия... Из народа и в народ. Думаю, вот тут -- такая БЛИЗОСТЬ. Не только ПАСТЫРЬ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ, к которому тянулись Александр Галич, Надежда Мандельштам, Александр Солженицын, Владимир Корнер, Елена Мунц, Александр Юликов, Евгения Завадская, Евгений Рожковский, Георгий Чистяков, Нина Кибрик, Сергей Антонов, Ирина Зарон, но и -- ПАСТЫРЬ БАБУШЕК, взгляните на серии фото, где отец Александр уже дьякон села Акулова (1958 -- 1960) и Петровского, где он уже иерей, второй священник (1960 -- 1964), так много говорящие нам и без слов: один! -- среди бабушек! (никого...) которые по словам отца Александра спасали Церковь в самом прямом -- ФИЗИЧЕСКОМ -- смысле, и это речь о и Храме Сретения Господня, Новодеревенском, где был настоятелем, куда он не дошёл трагическим утром 09 09 1990 (вот это сочетание цифр!) на Литургию.
Многочисленные фотографии этого студенческого периода показывают нам совершенно свойского, весёлого, общительного, вдумчивого, обаятельного парня! -- это тоже, получше всех воспоминаний -- знак вписанности в историю Страны, Народа: “СВОЙ В ДОСКУ”!
13 | 19 С двенадцати до двадцати трёх В ПОИСКАХ ПУТИ ИСТИНЫ И ЖИЗНИ 1947 1958
Этот пласт работ Александра задевает живостью переживания. Вот тут даже и животные годятся -- Алик так рисует первых христиан, раздираемых дикими зверьми, что крик!.. стоит!.. И, хотя принято считать, что иллюстрации Доре и картины Поленова оказали влияние на него, но и тут хочется возразить общепринятому мнению: вся эта развёрнутая панорама произведений, выполненная в различных графических техниках: карандаш, тушь, перо, чернила, акварель, кисти, цветные карандаши, -- абсолютная самостоятельная и практически кинематографическая задумка будущих кадров и уже с героями расписанная по мизансценам, думаю, Меню скудны вообще были рамки ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОГО ИСКУССТВА для проповеди, из его работ РВЁТСЯ! слово, действие... "Action", как мы говорим ('киноэкшн')! Но тут не только сцены, а и портреты, но не только героев Библии, а и великих учителей человечества: Будда, Конфуций, Лао Цзы! Савонарола... Из этой группы можно вывести и созданные им диафильмы и постановочную часть будущего кинофильма о Христе, который он задумал, но снять не успел...
Что бы я всё же смел добавить? Если в анималистике Александр Мень имел и школу и учителя, как и в иконописи позже, то в рисовании как человека, так и пейзажа и натюрморта, он оставался лишённым этого, а это сильно снижает ценность... Дело в том, что даже гении ехали за тридевять земель -- найти того, с кем можно говорить, кому можно показывать сделанное, по-советоваться. Учёба обычная: скелет, экорше, пластическая анатомия, мышцы, суставы, штудии, перерисовки, копии, гипсы, натура, детали, целое, отдельно, без фона, в среде, с фоном, в пространстве, две фигуры, три, в сочетании с другими фигурами, многофигурная постановка, в статике, в движении, динамике, простая, сложная, учебная, творческая, курсовая, дипломная, многофигурная композиция... Примитивно: ОТ ПРОСТОГО К СЛОЖНОМУ! и... Без этого как?
Александр Мень -- протаранил всё разом... Уникум РАСКАДРОВОК, -- вот так бы сказал я, несомненно, фильм будет и выйдет (режиссёр нужен, видящий это) по его рисункам.. И вышел В ФИНАЛ, к ф и н и ш у ! Как...
Вот: и венчает эту группу, -- да и на мой взгляд вообще весь пластический корпус оставленного им нам поистине необозримого наследия, -- прекрасная акварель, условно названная нами "Христос в Гефсиманском саду" -- ШЕДЕВР, легко и буквально на едином В- Ы- Д- О- Х- Е- давшаяся юноше! Мы не пропустили уж её, и сделали З_А_Г_Л_А_В_Н_Ы_М и в плакате и на экспозициях. Это чистое Божеское Вдохновение, которое Далось и как Венец и этого периода и других, возможно, был написан минут за 15?
В две, три краски? В четыре... Какие... "Кобальт синий спектральный", "Английская красная", "Умбра натуральная"? Возможно, я ошибаюсь? Думаю, всё же -- В ДВЕ: кобальт + красная, -- остальное -- замес.
Но важней всего -- вот что! Акварелью, -- наверное, много читавший, слышавший об особенностях этой сложной техники, и уж, без сомнения, насмотревшийся старых образцов акварельного искусства живописи (вычеркнем наконец её из разделов «ГРАФИКА»), Александр Мень работал как по инструкции (ему состояние учёбы -- р о д н о е ), не допустив нигде ни единой помарки, ляпа, “ЗАЛИПУХИ”, как мы точно говорим, у него всегда -- акварель, как и положено ей, прозрачна, не глухая, с в е т и т , пропуская бумаги цвет и свет, на что и рассчитана в итоге и изначально, а я, кстати, преподавая много лет, никогда не встречал столь радивых, исполнительных, внимательно чутких к особенностям технологии и техники, приёмов и способов, учащихся, которые ни разу не дали бы тут "петуха", смазать-то легко! Во всех свои работах в акварели Александр Мень прошёл ПО ЗАДАЧАМ ЭТОЙ ТЕХНИКИ полный цикл: от лёгкой подцветки рисунка, выполненного другими материалами и инструментами, карандашом, ручкой, пером, к примеру, до многослойного самостоятельного живописного произведения, создаваемого во много сеансов, при которых последующий слой наносится строго по высохшему предыдущему, -- у многих ли было терпение ждать? -- отсюда и ляпы с залипухами, кляксы и неудаляемые помарки -- акварель, бывает, проходит лист и насквозь!
Александра Меня, его изобразительное искусство, показывая в отдельно избранных образах, можно характеризовать как единственный в своём роде СКРОСТНОЙ ПОБЕДНЫЙ ПРОБЕГ стайера и ультрамарафонца Духа христианина; Дух -- это ВЗЛЁТ! всегда...
От самых первых ХРИСТИАНСКИХ ПЛАКАТОВ (ему сколько было: -- два? -- три?) (так бы я назвал детские листы Меня с первым написанным им а л ы м словом "Христос" и Алой Чашой Причащения Крови, Плоти и Духа) через все многочисленные, закономерные, в своём сопоставлении развития, но исключительно самостоятельные, нанизанные (шашлык будто -- вот любят философы эту мысль -- ) на Божественное Откровение, периоды, до самых последних анималистических фигурок, в которых Александр Мень (представьте, ведь случайно) -- лучший и последовательный анималист-Ватагинец, скульптор и философ-мистик, в завершающей графическую группу листов "ПОИСКА ПУТИ, ИСТИНЫ И ЖИЗНИ" о духовном поиске человека акварели "Христос в Гефсиманском саду" выделяется вот чем изо всего: -- единственный раз (по наитию?) он поступает технически не так, как всегда, обычно грамотно давая слоям высохнуть, как правило работая строго и аккуратно, по рекомендациям, (но! -- здесь) использует "alla prima", вплавляя один цвет в другой, причём, -- чисто профессиональный навык, -- максимально использую каждую краску и 'открыто', и в смеси: "Английская красная", "Кобальт синий", -- а тонкой кистью работает и контурно, касанием, будто древний фрескист, и заливкой -- лихим боковым проходом, выперстовывая объём, цвет нетронутой бумаги -- пространство, читаемое, как Окружающее Борение Духа, достаточное, найденное в пропорциональном отношении (а 'композиция' -- это пропорции прежде всего, соотношения элементов между собою внутри) -- тонко, прочувствовано и мастерскИ!
14 | 19 Наброски на полях времени ЧЕРЕЗ ЖИЗНЬ люди и звери
Рисовал Алик, Александр Мень, отец Александр, всегда... Забавно, но все опыты при той занятости, которая была у батюшки Меня, могли вырасти лишь в одно: блокнот, быстрая линия. И ещё: молниеносность! Тут на листе и древние и настоящие, и портреты, и фигуры, и доисторические звери, реконструированные, и натурные. И сравнения: животные -- люди! люди -- животные! Подозреваю, что ему сильно помогли животные в пасторской работе с людьми и люди в более глубоком понимании сущности души животных! Что бы я сказал, состоялся ли Мень-карикатурист? -- о да! Это что-то совершенно новенькое его, веселило немало, судя по энтузиазму и скорости нанесения линий. Стиль тут? -- отточенный, выверенный, нашёлся сам по обстоятельствам. Отдельный период! Комментарии, скорее, мог бы дать сам 'Автор Великолепный', и себя, наверняка, первого изучавший, как объект для неиссякаемой собственной иронии. Какие ту подписи, даты, уточнения? -- да нет: просто тренинг, ума, глаз, рук, -- смеха сердца!
15 | 19 В двадцать четыре ТРИ ИКОНОПИСНЫХ СВЯТЫНИ на занятиях у Елены Яковлевны Ведерниковой в Переделкино 1959
И вот ещё одна НЕОЖИДАННОСТЬ, следующая, -- Ч У Д О ! Но Время, Судьба, Господь -- Оставили нам СИМВОЛИЧНО т р и иконы, -- крохотные все, но какие, -- Святой Архангел Михаил, Святой Пророк Предтеча и Креститель Иоанн, Святой Апостол Павел. Сын -- Михаил, брат -- Павел, Святой Пророк Предтеча и Креститель Господен Иоанн -- убит усекновением главы, отец Александр также получает смертельное: удар в главу, его хоронят в день поминовения Ионна Предтечи, а на том месте, где он получил конечное изуверское ранение, вырастает Часовня в честь Иоанна Предтечи Господня, прямо на тропе Преподобного Сергия, древняя радонежская дорога.
В этих трёх иконах, ТРИПТИХЕ СВЯТЫНЬ Музея протоиерея Александра Меня, которые участвуют и в богослужениях, выносятся в Часовню и Сергиевскиий Храм, отец Александр, превосходя знакомую и освоенную, близкую ему экспрессивную художественную выразительность, подымается до ощущения ПРИСУТСТВИЯ, до такОй степени жизни! Эти иконы, действительно (как и другое) бессмысленно разглядывать с точки зрения освоения технологии, но как редчайший а к т той степени силы воздействия веры, которую мы чувствуем от самых древних образцов, какие (как бы) чуть ли не С НАТУРЫ с а м о й были писаны.
Факсимиле (в оригинальный размер и цвет) (дерево, бумага, фото, печать, лак) икон быстро раскупаются. Уже и сейчас -- иконы почитаемы! Собственно, как и сам отче Александр -- НЕ УХОДИТ из жизни тех, с кем стал близок при жизни. А тысячи людей, которые узнали его по книгам, аудио- и видеозаписям, воспоминаниям, театральным постановками, документальным и художественным фильмам, -- соприкоснулись с ним, находятся в общении не просто с мыслями или памятью, но лично, как с живым! Наверное, эти три иконы -- у них особое ещё будущее? (Какое...) (И) тут нет смысла дискутировать: какой протоиерей Мень иконописец. (?) Он вошёл ярко! Не в историю современной иконописи, скорее прямо в жизнь тех, кто в том числе и через эти иконы молится и его помощью обращается к Богу и святым Его! Иконографически все три иконы -- по моему мнению -- написаны по Рублёвскому так называемому "Звенигородскому чину" (рубеж ХIV -- ХV веков |?| |ГТГ|), конечно, это полные реконструкции, с акцентированным, заярчённым колористическим решением, сильно "затеплённые" я бы сказал, что делает их ещё более 'жаркими', домашними как бы, для настольного алтаря. Люди, знаю, носят их с собою, в данном случае -- крохотный размер усугубил личное обращение каждого. И я тоже всё время покупаю эти иконы, дарю их, вижу, какое сильнейшее воздействие они оказывают на людей. Множить факсимиле не успеваем! Это какая-то отдельная строка (-- в) жизни отца Александра! Чудо... да и потом, ну ведь они просто КРАСИВЫЕ, по-простому если.
Безусловно, лично бы я выделил и сделал Храмовой, Престольной для Часовни во имя Святого Иоанна Предтечи, Стоящей там, прямо на Тропе Преподобного Сергия Радонежского, на древней Переславской дороге, ровно на месте злодейского нанесения отцу Александру последней, смертной раны, лишившей его возможности выжить, жить, самую крохотную из всех трёх -- 8,5 х 15,5 х 1,5 см -- икону "Святой Пророк Предтеча и Креститель Господен Иоанн" (именно так она и подписана) кисти Александра Меня, она -- сердечная, домашняя и дорожная, с факсимиле \ списком которой никто не расстаётся никогда, святыня каждому из нас, из (мне хотелось бы, думается, -- правильнее так) Часовни на месте убиения праведника, святого, пастыря, проповедника, богослова...
16 | 19 С двадцати тяти до двадцати девяти: “Больше не будем заниматься стенами: БУДЕМ ВКЛАДЫВАТЬ В ЛЮДЕЙ!” (“они превратили веру в фабрику по производству денег”) настоятель и главный оформитель 1960 1964
И тут, на этом этапе открывается новый талант отца Александра (теперь уже будем писать о нём так, "отец Александр", ведь 1 июня 1958-го года на Троицу по благословению протоиерея Николая Голубцова, несмотря на то, что он не закончил семинарию, в Храме в Честь Положения Честной Ризы Господней в Успенском Соборе в Москве на Донской улице, в Котором служил отец Николай, Александр Мень был рукоположен в сан дьякона и направлен на служение в Храм Покрова Пресвятой Богородицы села Акулово, Одинцово, Подмосковье, а 1 сентября 1960-го года в Донском Монастыре отец Александр был рукоположен в сан иерея и направлен служить вторым священником в Храм Покрова Пресвятой Богородицы села Петровское, Алабино, Подмосковье, в котором через год становится настоятелем). Может быть (и так, верно), всякий настоятель -- руководитель, проектировщик, инженер, строитель, казначей, распорядитель, архитектор, иконописец, фрескист, мозаичист, резчик, ландшафтник, оформитель, дизайнер, прикладник и многое, многое ещё чего другое (и это правильно), но и тут отец Александр проявил себя особо, и я хотел бы остановиться и на этом, выделив в отдельную главку этот его период. По крайней мере, люди, работающие в Церкви, должны неплохо, -- а лучше хорошо, -- разбираться в том, что связано с 'ПРЕДМЕТОМ'. Но настоятель? -- он же Р Е Ш А Е Т , “заказчик” -- другими словами, даёт работу, курирует, контролирует, принимает, расплачивается, отвечает в конечном итоге за всё и перед всеми, (настойчив и настаивает) "НАСТОЯТЕЛЬ", одним словом...
Из книги Ив Амана, кстати, первой книге об Александре Мене, "Отец Александр Мень. Христов свидетель в наше время": “<...> С его умением налаживать отношения с людьми Александру удалось найти общий язык с городскими властями, приход и поссовет жили в мире. Храм был в весьма скверном состоянии, иконостас и настенная живопись очень плохи. Отец Александр разработал целую программу по реставрации и ремонту. Из храма в притвор был перемещен свечной ящик, чтобы во время службы прихожанам не мешал звон монет. Вокруг церкви был участок земли с домиком, где оборудовали комнату для посетителей и жилище священнику, оно и приютило семью отца Александра, у которого недавно родился сын. В свободное время отец устраивался в саду, где писал свои книги. Благодаря Анатолию Ведерникову он опубликовал около 20 статей в "Журнале Московской Патриархии". <...> ”
"“Нам удалось в храме произвести полную революцию -- во внешнем смысле. Я замазал все безобразные изображения на стенах. Дал лучшим иконописцам заменить иконы -- почти все сменил, в том числе Марья Николаевна Соколова написала для нас храмовую икону. Но на стенах иконопись я не решился делать, чтобы окончательно не испугать народ, потому что средний простой человек теперь не понимает иконы и её не любит. И это не результат вчерашнего дня, а результат трёхсотлетнего отсутствия иконописи в храмах. Поэтому я сделал осторожнее и расписал стены «под Васнецова». Сам составил весь эскиз. Пришлось пригласить художника из МОСХ-а Бориса Ивановича Мухина. ...Расписали все стены храма -- он за месяц Страшный суд васнецовский написал, сзади, во всю стену: я ему дал денег, он съездил в Киев, посмотрел подлинник Васнецова, приехал и с фотографии написал. Позолотили все киоты, записали Саваофа над иконостасом, переписали весь иконостас, заменили решётки. Купили чешские вазы в виде чаш и сделали из них лампадки, чтобы они не загораживали иконы, сделали латунные подставки и эти лампадки из чешского хрусталя на них поставили. Получилось всё очень «в стиле»”. Протоиерей Александр Мень" [14].
Орфография и пунктуация сохранена по изданию, ссылка на которое даётся, но, конечно, необходимо было бы скорректировать устную речь, переведя в письменную...
"<...> Но — тут есть и совершенно другая сторона. По моим тогдашним наблюдениям (мне было тогда, правда, всего двадцать шесть лет, и служил я в священном сане всего несколько лет; но я и до этого много лет прислуживал, работал в епархиальных управлениях и знал всю, как говорится, теневую сторону), — когда настоятели были господами положения, это было ненамного лучше. Большинство из них не имели достаточно вкуса для того, чтобы украсить храм так, как надо. Храмы расписывались чудовищно. Мы сейчас говорим, что вот, староста не хочет и так далее... А когда не было этих старост, когда старосты были «седьмой спицей в колеснице» — настоятели творили, что хотели. Старики не понимали, что нужно, более молодые — тоже. Поэтому, если вы посмотрите все храмы Москвы — в большинстве своём вы увидите, что там, где не приложили руку светские органы защиты памятников или что-нибудь в этом роде, шла варварская мазня. В самом патриаршем Елоховском соборе стены до сих пор расписаны с немецких и французских гравюр прошлого столетия. И после этого говорят о православном искусстве, об иконописи и так далее! Замечательная церковь Николы в Хамовниках на Комсомольском проспекте, которая как игрушка смотрится, — внутри расписана тоже по образцам Гюстава Доре и Юлиуса Шнорра. Я не против Доре и Шнорра, но всё должно быть на своем месте!
Это показывает, что настоятели отнюдь не были идеальными управителями приходов. Многие из них бесконтрольно захватывали церковные кассы, и от этого происходили какие-то совершенно непристойные обогащения... В общем, всё выглядело к тем годам не лучшим образом... Я думаю, что всё здесь было как-то провиденциально... Когда я прислуживал мальчишкой, то в алтаре стоял такой ящик, сейф, куда клали рубли, — священник запускал туда эти рубли, швыряя как-то так, словно ему уже было всё нипочем. Всё было бесконтрольно, и временами мне, тогда совсем юному существу, казалось, что они превратили веру в фабрику по производству денег.
<...>" [15].
Может быть, они и не очень существенные, но я бы обратил внимание читающего на следующие, вроде как бы ничего не значащие детали.
-- Смотрите, отец Александр посылает художника СМОТРЕТЬ п о д л и н н и к и (в Киев из Подмосковья), ориентируясь на которые тот будет делать роспись. Даёт художнику средства на поездку! Другими словами, оплачивает командировку художнику, чтобы тот (отфотографировав образец Васнецова?) выполнил работу хорошо. Спрошу я вас (если есть художники среди нас), часто ли заказчик поступает так? Не встречаемся ли мы с обратным -- за отлично выполненную и в кратчайшие сроки вопреки дурновкусию, невоспитанности и дезорганизации художественную работу заказчик предпочитает не платить (и вовсе), наперекор обещанному, вообще: "А пусть это будет во славу Божию?" -- услышишь... Какое понимание! Какая порядочность! Какое уважение! -- этот Церковно-Заказчик Мень!
-- Молодой настоятель вмешивается, -- но учитывая все особенности работы и дела, -- активно во все сферы, связанные с визуальным в Храме, стремясь к цельному художественному литургическому настрою прихожанин по-единому "в стиле": росписи, иконостас, запрестольный образ, решётки, киоты, лампады... -- что говорит нам не только о его решительности и компетентности, хозяйской зрелости и оформительском дерзновении, но и о его щадящем подходе к людям, принципиально избегающим конфликта в отношениях и дискомфорта восприятия, плавно, мягко и постепенно подводящем их к тому, что настоятель считает наи-лучшим для прихода.
-- Какой-то штрих... Но как Отец Александр решает извечную бОльнУю проблему свисающих сверху цепей с кронштейнов латунных подлампадников, перекрывающих как правило и как всегда сами лики икон: на сохранившихся фотографиях видна оригинальная латунная конструкция, подымающая красивые лампады из стекла чешских ваз снизу под лик Храмовой иконы Покров Пресвятой Богородицы кисти монахини Иулиании, Марии Николаевны Соколовой.
-- Храмовая икона Покров Пресвятой Богородицы, -- большого размера, -- написанная в традициях и по канонам древнерусской живописи, -- одна из лучших кисти монахини Иулиании, Марии Николаевны Соколовой, которая совершила подвиг, мне думается: c самого открытия Святой Троице-Сергиевой Лавры, сразу же после окончания и Победы в Великой Отечественной, с 1946 и уже до конца своих дней она посвятившая себя в Лавре копиям, фрескам, иконописи, реставрации, восстанию старой и становлению новой школы православных мастеров искусств, педагогике, воспитанию, образованию и взращиванию следующего поколения церковных благоукрасителей, -- сама из семьи священника художника-любителя, духовная дочь святого праведного Алексея Мечёва, к которому был особо близок и Александр Мень, похоронена на кладбище в Семхозе, ныне районе Сергиева Посада, где жил в последние свои годы отец Александр с семьёй, и где ныне, теперь встал Музей и Культурно-просветительский центр его имени.
“«Учеба иконописца — это не академические штудии, а дело жизни, подвиг, учеба духовная, как вместить в краски и линии невместимое, как человеческими средствами явить Богочеловеческое. Только Божественная благодать может помочь в этом свершении иконописцу. Поэтому учитель, наставник учит не только рисунку и цветовому вИдению, но святому подвижничеству»” [16] (монахиня Иулиания, СОКОЛОВА).
-- Не обойдём вниманием и за-в-крадшееся (из контекста) в речь отца Александра о оформительских работах в Храме, в котором он уже через год своего служения меняет настоятеля, слово “пришлось”: "Пришлось пригласить художника из МОСХ-а", -- : вкупе с “МОСХ”-ом в недовольной (предположительно |?|) интонации прочитывается и сожаление о том, что нЕкому из верующих профессионалов поручить труд храмовой росписи, -- (и |?|) приходится обращаться к д р у г и м (неверующим? чужим? но -- которые могут при соответствующих наводках церковноначалия справиться с поставленной задачей, как могут уж)...
-- И наконец последнее! О Музее отца Александра в КПЦ "Дубрава" его имени... Воспоминая давний разговор с братом отца Александра, Павлом Вольфовичем Менем, который рассказал мне о словах отца Александра после окончании этих грандиозных, описанных тут, необходимых художественных работ в Храме Покрова Пресвятой Богородицы села Петровское, Алабино, Подмосковье: “Больше не будем заниматься стенами: БУДЕМ ВКЛАДЫВАТЬ В ЛЮДЕЙ!” -- ловлю себя на жизненной силе этой мысли; и зачем нужен МУЗЕЙ СВЯТОМУ? -- как его сотрудник, экспозиционер выставок и художник спрошу, -- не сохранёнными же вещами, но ЖИВЫМ ОБЩЕНИЕМ-УЧАСТИЕМ отче Александр ведёт, идёт с нами НАШУ ЖИВУЮ ДОРОГУ ЖИЗНИ, -- как живой вечно к Живому Вечно, -- ко Христу и со Христом?
17 | 19 В сорок четыре ПРИЖИЗНЕННАЯ НЕОБОЖЖЁННАЯ ТЕРРАКОТА И БЕЛЫЙ МРАМОР ПОСМЕРТИЯ Коктебельская мастерская скульптора Ариадны Арендт лета 1979 Московская мастерская скульптора Ариадна Арендт осени 1990
Лето 1979 в Коктебельской мастерской известного скульптора Ариадны Арендт (1906 -- 1997) приносит нам невероятное! Абсолютная случайность (справедливо считают и говорят: СЛУЧАЙНОСТИ ЯЗЫК БОГА) дарит нам совершенные в своём роде глиняные небольшие головки и фигурки фантастических и реальных животных, неандертальца и домового (8 произведений всего) лепки рук отца Александра, которые он сваял, -- примерно за десять минут каждую, -- во время двух околочасовых сеансов (друг за другом в два дня) позирования известному скульптору Ариадне Ареандт. Кстати говоря, этот выразительный портрет отца Александра её работы -- важнейшее документальное и художественное произведение-свидетельство о нём, тем более, что леплен он (был) с натуры одарённым, чутким, вдохновенным, опытным профессионалом, неравнодушно осознанно понимавшим всю величину и глубину, неоднозначность, редкостность, религиозную творческую пророческую дерзновенность личности отца Меня. Опять-таки, немного поправлю: известный мраморный бюст отца Александра -- 'перевод в материал' с своего глиняного оригинала был заказан Н.А. Соловьёву Ариадной Аренд после трагедии убийства Александра Меня, символично, да (?): 09|09|90. Мрамор (тёпло-белый) -- это, безусловно, совсем иной состав (ВЕЧНЫЙ что ли), чем глина, коктебельская, обожжённая, "терракота", как называет её Юрий Арендт, и перевод глины в "материал" -- этап, связанный в том числе и с пониманием величины личности отца Александра, что так остро стало всем понятно после трагедии зла и ада убийства. Мраморный бюст (значимо) отличается (на мой взгляд) от своего терракотового первообразца, с которого делался, "переводился", выражаясь языком скульптуры, думаю, правильнее было бы подписывать этикетку: «Н.А. Соловьёв, "Александр Мень", 1990, Москва, белый мрамор, резцы, шлифовка. Перевод в материал по: А.А. Арендт, "Александр Мень", 1979, Коктебель, красная терракота, стеки, обжиг». После экспонирования на выставке "Протоиерей Александр МЕНЬ -- художник" января 2013 в постоянную экспозицию Музея мраморный бюст не вошёл, не имеющий мемориальной ценности, но он -- тем не менее самый лучший посмертный портрет отца Александра, похожий, хранящий его живые черты, списан с жизни, глины и подлинника, и, к тому же, к человеческой теплоте добавилось и неизбежно ощущаемое всеми и величие, мраморная плоть незыблемости, поскольку посмертие раскрыло глаза и на жизнь.
Скульптурки (мистические и реальные животные, неандерталец и домовой -- все 8, по 4 за сенс |?|) были вылеплены отцом Александром не подымая головы, -- он продолжал позировать Ариадне для своего портрета, но, видно, и заскучал, и самому захотелось -- полепить-потворить, помять что-то своими пальцами, поиграться в это... (-- а ручной труд заразителен: вспомним Тома Сойера и Гекльберри Финна пера романтики приключений 'Капитана Майн Рида')! Вроде, "игра"? как говорят. Но нет же! и тут не соглашусь. Мне кажется, мы имеем дело с Чудом! -- На едином дыхании, порыве, ощущении и добром чувстве, движении, одним рядовым скульптурным деревянным средним стеком (видно по \ на фото), который ему дал Юра, сын Ариадны, подготавливавший эти сеансы в мастерской, отец Александр выдал (буквально) безо всяких там заготовок-подготовок, каркаса, задумок, эскиза, тренинга, разминки (и усилий? на ура, на гора...), -- из принесённой из-под пола, накопанной красной коктебельской не размятой в однородную массу терракоты, глины -- одно за другим произведения -- мощную цельную серию шедевриальной пластики, которая (по сути) и разрешает тот вопрос, который так и не рассеялся над Ватагиным: а искусство ли анималистка? Отец Александр прошёлся и по зоологическому ряду, и по современному, и по истории, и по нам -- от неандертальца до коктебельского лешего! Я лично вообще ничего игрового, игривого не видел в отце Александре, а юмор, веселье, лёгкость, скоростная реакция (?): -- гениальность проникновения в суть!
Понимая всю значимость этих, якобы, безделушек, как и, собственно, лепленного, чуть ли не единственного, натурного портрета отца Александра, работы его матери, Юра все эти долгие годы сконсервировал, хранил оригиналы, обжёг их, отформовал, перевёл в гипс, отлил, тиражировал, тонировал. В журнале "ИСТИНА И ЖИЗНЬ" вышла его статья [17] о всей истории скульптурного портрета отца Александра Меня авторства Ариадны Арендт и фигурок и головок животных и людей лепки руки отца Александра Меня. Спустя 33 года Юрий преподнёс всё это несметное сокровище в дар Музею отца Александра Меня, а копии, тонированные им под коктебельскую терракоту, гипсовые слепки с них, успел подарить тогдашнему Директору ВГБИЛ имени М.И. Рудмино, духовной дочери отца Александра Меня и его многолетнему, в том числе и посмертному, верному последователю, популяризатору, пропагандисту и другу -- ГЕНИЕВОЙ, Екатерине Юрьевна, которая все эти долгие годы знала и мечтала о них, пытаясь овладеть ими как-то, совершая периодически неудачные попытки их приобретения через... Уже тяжело и заметно больная Катя отправилась в свою последнюю лечебную командировку обладательницей всего этого щ е д р о г о подарка от Юры! Как и иконы, так и эти крохотные терракотовые шедевры, дошедшие до нас терпением и усилием известного учёного-палеонтолога, форматора, литейщика, хранителя и тонировщика, литератора и коллекционера Юрия Арендта, помогали, помогают и будут помогать! Почему? -- касание рук отца Александра Меня, оно целебное... Гуманизм -- это о человеке! за него! для -- н е г о ... В этом СИЛА творений отца Александра МЕНЯ! Ничто не было -- просто так, всё нарастало на... Гуманизм -- это и из человека, его отношение не только к такому, как он, брату, сестре, но и к миру растительному, животному -- ПРИРОДЕ, природному -- к БРАТЬЯМ НАШИМ МЕНЬШИМ, за которых мы в ответе и в полнейшей обязанности перед Богом на Земле (тут оборотимся вспять и вспомним всю любовь отца Меня к животным и растениям, его второе |или первое?| призвание: животный и растительный миры)! И, пожалуй, отец Александр в своём творчестве ближе всех подошёл к воплощению этой, не требующей никаких особых доказательств, мысли. Взгляните-ка на этот ряд его красно-глиняных обожжённых головок: -- шимпанзе -- неандерталец -- лев -- домовой -- из одного теста все! И всё. Мы...
В 2013-ом, 22 января, как всегда в день рождения отца Александра, в выставочном пространстве перед его Музеем мы открыли выставку лучших работ отца Александра "Протоиерей Александр МЕНЬ -- ХУДОЖНИК", на которой были показаны и передававшиеся в дар Музею и Обществу скульптуры отца Александра Меня и его глиняный натурный портрет, выполненный Ариадной Арендт, а также -- беломраморный бюст отца Александра, который после его убийства в 1990-ом по своему портрету Ариадна Арендт заказала Н.А. Соловьёву, произведение, увы, как не имеющее мемориальной ценности, не вошло в постоянную экспозицию Музея, но, несомненно -- наиболее яркое среди всего, что сделано знакового авторами в изобразительном искусстве об отце Александре, как увековечивание памяти великого миссионера ушедшего века, история которого будет непременно в будущих столетиях окрашена и этим именем: Александр Мень.
18 | 19 К двадцати четырём и дале СТРЕЛА БУДУЩЕГО главная книга пути человеческого 1959 1990
Когда отец Александр решил стать священником, когда задумал, начал, завершил свою главную в жизни книгу «СЫН ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ», которой к его восьмидесятилетию Московская Патриархия открыла планируемое многотомное издание его трудов? Думается, начало -- в самых детских творениях о Христе, в них, которыми он, трёхлетка, наклеив их на тёмно-синий, горизонтального, прямоугольного формата альбом, создал книгу о Христе, -- я не встречал ничего подобного в детском творчестве, -- он был дитём, (но) посвящённым Богу по рождеству своему, во изначалье.
-- Этим можно (критически подходя), опровергнуть дату принятия решения посвятиться себя полностью служению Богу в священстве и автобиографические записки самого отца Александра, воспоминающего, что твёрдо решил быть священником, когда уже взрослым подростком увидел над Москвою громадный, поднимающийся портрет Сталина, и слова его мамы, Елены Семёновны Мень, и тёти, первой наставницы, воспитательницы и друга, Веры Яковлевны Василевской: “В семь лет Алика впервые привели к духовной наставнице семьи Меней схиигуменье Марии. Она спросила его: "Алик, кем ты хочешь быть?" Алик ответил: "Зоологом". -- "А ещё кем?" -- "Палеонтологом". -- "А ещё кем?" -- "Священником," -- тихо ответил Алик. Все его пожелания постепенно исполнились... [18]”.
Я бы рискнул, и вот что подметив, подчеркнуть, что ТВОРЧЕСТВО, в таком, прямом смысле: лепка, рисование, литературное, пение под гитару... -- в основном в году рукоположения отца Александра в дьяконы, а затем и через два года в иереи, в значительном своём объёме завершается, и, вероятно, служит ему уже всю его дальнейшую жизнь только базовым подспорьем, опираясь на которое он творит духовно в Церкви и проповедует трудами пастыря, богослова, миссионера, как никто другой понимая людей искусства, культуры, науки, художников разных свойств, больных искренним и язвящим вечно как бы чувством постоянного поиска азбуки смыслов, формулы гармонии и правды истины, которые тянулись к нему, как к свету, к горящей в кромешной тьме свече, -- мотыльками, ночными, потерявшими ориентиры, уязвимыми хрупкими существами, которыми он плотно, любовно был захвачен в плен, порой сдушающее сжимающееся кольцо, окружён: "Апостол Интеллигенции Советского Времени", -- вот так выражались и охарактеризовывали Меня как пастыря и наставника.
Бесчисленное количество раз на множестве языков мира выходила эта знаменитая теперь, которую знают и читают практически все, книга отца Александра «СЫН ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ». Текст её, иллюстрирование и макетирование отец Александр завершил к двадцати четырём, а в марте 1959-ом "Журнал Московский Патриархии" начал публиковать отдельные её главы. Мне кажется, надо не только пристально рассмотреть этот первый, собранный, проиллюстрированный, макетированный Александром Менем, дьяконом Александром Менем, иереем Александром Менем экземпляр, но и выставить, распечатав факсимиле, тогда понятно будет вся логика и динамика оформления, проявится наконец весь художник, создавший всё, от обложки, набора печатной машинкой, сейчас уже особо раритетно смотрящегося, до всех видов чёрно-белых иллюстраций: пером, тушью, карандашом, аппликацией, коллажем, пересъёмкой, -- среди которых (понятно не только мне одному) выделяются -- как главными храмовыми иконами -- два портрета: Спаситель (карандаш), Мария (перо). Вообще, для тех, кто понимает, обаяние рукотворного прикосновения, такая выставка и факсимильное, первое, рукописное авторское издание могло бы стать незабываемым спутником жизни, подарком. Всматриваясь, понимаем, что отец Александр, особо не заботясь о единостилии и эстетизме, использовал весь арсенал знаемого, умеемого, сподручного. А лёгкие, набросочные, скоростные рисуночки на полях выдают в нём талант композитора, никогда не пасующего сложности, а смело закомпоновывающего тему из сложносоставленных и двигающихся фигур. Судя по всему, -- ничто его не держало ни в чём (как творчески неодолимая задача), как в остальном, так и в книге! Странно, по духу, мне кажется, ближе всего ему -- Александр Иванов, и академизмом, и глубиной, и свободой, и сдержанностью, за которой нарастает осязаемая будущая свехэкспрессия и Ге и Врубеля, и других талантов, работавших о Христе. Возможно ли думать, что Иванов -- самый глубокий, проникновенный, ближайший Христу русский живописец?
И другое издание, о котором тоже хочется напомнить. Оно особое. Не скажу: "иллюстрированное картинами Поленовым". Но так: "Поленов и Мень говорят о Христе ОДНИМ ЯЗЫКОМ, реалистической правды жизни времён Иудеи Спасителя".
С 1994-го на том месте, где отче получил свой смертельный удар, видя убийцу, но отказавшись назвать его или описать его двум, встретившим его знакомым, соседкам (“Это я сам, нет, я сам”, -- ответил им он на понятный вопрос о крови: “Кто это вас, отче, вам помочь?”), выросла Часовня, "Иоанна Предтечи". Летом 1995-го мы её благоустраивали, там уже читали молитвы! Мне посчастливилось реставрировать иконы семьи отца Александра, иконы его кисти, картины Поленова, копировать их для семьи и экспозиции. Увиделось не случайной такая близость методов Художника и Проповедника, базирующихся на достоверности, реалиях того времени. Тогда же и возникла идея издать «СЫНА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО», сопроводив известной Поленовской Серией "Из жизни Христа". Нашёлся Альбом репродукций Василия Дмитриевича небольшого горизонтального формата Библиотеки отца Александра, в котором воспроизводились лишь 37 картин, а вообще Поленовский Цикл многократно и частями выставлялся, репродуцировался, распродавался и окончательно растворился... Сколько в нём работ точно, что можно из этюдов, эскизов, композиционных пейзажей и другого отнести к нему, а что нет, мне думается, вопрос... Художник (будто отце Александр -- над своей главной книгой жизни «СЫН ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ») работал над Циклом всю свою жизнь, до самой смерти, и считать датой окончания Цикла 1912, его экспонирование-выставку в Праге и печать Альбома Цикла, в котором 62 произведения, бессмысленно, художник продолжил работу до самой своей смерти! И также, как и для отца Александра его книга «СЫН ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ», для Василия Дмитриевича Поленова его живописный Цикл "Из жизни Христа" -- "главный труд всей его жизни". Есть предположения, что в итоге к концу жизни Художника Цикл составляли где-то 120 его работ! Издание «СЫНА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО» 1997-го года 'Фондом имени Александра МЕНЯ', сопровождённое качественно сканированными репродукциями живописного Цикла Василия Дмитровича Поленова "Из жизни Христа", которое завершается статьёй отца Александра Меня "Василий Дмитриевич ПОЛЕНОВ" из "БИБЛИОЛОГИЧЕСКОГО СЛОВАРЯ", где он высоко оценивает и очень точно охарактеризовывает проповеднический художественный подвиг Поленова, -- это органичное соединение плодов двух талантов РАССКАЗА о Христе!
19 | 19 ЗОВУЩИЙ ТВОРИТЬ ПРОРОК
Пожалуй, Мень -- вычленяя главное -- ЗОВУЩИЙ ТВОРИТЬ ПРОРОК, понимающий, что ТВОРЧЕСТВО ТОТ РЫЧАГ, которым изменится мир. Почему он, ВЕЛИКИЙ, идёт к нам, падшим, копающимся в собственном, вытаскивая и ставя, направляя, чувствуя к а ж д о г о , кто из нас держит в руках карандаш -- и отваживается им касаться лист, кисть -- и рискует ею брать первый замес ещё на палитре, стек -- и внедряется в бесформенное глины, потому, что полюбил, ощущал окрыляющее вдохновение сам, зная твёрдо, что приподымает над грехом, делает равным Творцу, Создателю! Творчество -- само по себе это ДОРОГА, которая выводит из тупика, безжизненного! На Свет! Божий... С того. Нет, не ждал, когда мы все оборотимся, подымем глаза и свои души -- на Него, Отца, Бога, ко Спасению, обратимся, но шёл к нам сам, одолевая те преграды, которые мы ставили ему недоверием (и продолжаем упорно это делать) Церкви, Христу! Полюбив нас -- п о ч е м у и з а ч е м -- Поставленный Богом окормлять заблудшее, познав растительное и животное, ОТЛИЧИТЕЛЬНЫМ ЧЕЛОВЕКА увидел Начало Творческое, Б О Ж Е С Т В Е Н Н О Е .
" ПОКА МЫ ДЫШИМ МЫ ДОЛЖНЫ ТВОРИТЬ "
" ТВОРЧЕСКОЕ НАЧАЛО ВРОЖДЁННОЕ "
" ВЫ ТВОРИТЕ НОВЫЙ МИР "
" ТВОРЧЕСТВО ОТ БОГА "
" ТВОРИТ ЧЕЛОВЕК "
Александр Мень
-- [1] подпись под фото по изданию "Протоиерей Александр Мень -- ПУТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ. К 75-летию со дня рождения протоиерея Александра Меня", издательский дом "ЖИЗНЬ С БОГОМ", "ЦЕНТР КНИГИ ВГИБЛ имени М.И. Рудомино", Москва 2010, страница 7.
-- [2] "ИХ", Иисус Христос, -- ";;;; — дословно «рыба», греческий акроним греч. ;;;;;; ;;;;;;; ;;;; ;;;;, ;;;;; — Иисус Христос Сын Божий, Спаситель[3] (см. ихтис)" (из Википедия). "Ихтис (др.-греч. ;;;;; — рыба) — древний акроним (монограмма) имени Иисуса Христа, состоящий из начальных букв слов: ;;;;;; ;;;;;;; ;;o; ;;;;; ;;;;; (Иисус Христос Божий Сын Спаситель). Часто изображалась аллегорическим образом — в виде рыбы" (из Википедия).
-- [3] "Протоиерей Александр Мень -- ПУТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ. К 75-летию со дня рождения протоиерея Александра Меня", издательский дом "ЖИЗНЬ С БОГОМ", "ЦЕНТР КНИГИ ВГИБЛ имени М.И. Рудомино", Москва 2010, страница 9.
-- [4] "Протоиерей Александр Мень -- ХУДОЖНИК", "Приход Сергиевского Храма в Семхозе", Культурно-просветительский центр "ДУБРАВА" имени протоиерея Александра Меня", Сергиев Посад 2014, страница 25.
-- [5] "Александр Мень. О себе..." (воспоминания, интервью, беседы, письма), составители: ГРИГОРЕНКО, Наталья Фёдоровна, и МЕНЬ, Павел Вольфович, издательство "Жизнь с Богом", Москва, 2007, страница 22. — ISBN 978-5-903612-08-6.
-- [6] "Мень, Александр Владимирович", -- Википедия, глава 1, "Биография".
-- [7] "Протоиерей Александр Мень -- ХУДОЖНИК", "Приход Сергиевского Храма в Семхозе", Культурно-просветительский центр "ДУБРАВА" имени протоиерея Александра Меня", Сергиев Посад 2014, страница 9.
-- [8] "Протоиерей Александр Мень -- ХУДОЖНИК", "Приход Сергиевского Храма в Семхозе", Культурно-просветительский центр "ДУБРАВА" имени протоиерея Александра Меня", Сергиев Посад 2014, страница 26.
-- [9] "Протоиерей Александр Мень -- ХУДОЖНИК", "Приход Сергиевского Храма в Семхозе", Культурно-просветительский центр "ДУБРАВА" имени протоиерея Александра Меня", Сергиев Посад 2014, страница 27.
-- [10] "Протоиерей Александр Мень -- ХУДОЖНИК", "Приход Сергиевского Храма в Семхозе", Культурно-просветительский центр "ДУБРАВА" имени протоиерея Александра Меня", Сергиев Посад 2014, страница 34.
-- [11] "Протоиерей Александр Мень -- ХУДОЖНИК", "Приход Сергиевского Храма в Семхозе", Культурно-просветительский центр "ДУБРАВА" имени протоиерея Александра Меня", Сергиев Посад 2014, страница 34.
-- [12] "Протоиерей Александр Мень -- ХУДОЖНИК", "Приход Сергиевского Храма в Семхозе", Культурно-просветительский центр "ДУБРАВА" имени протоиерея Александра Меня", Сергиев Посад 2014, страница 29.
-- [13] "Протоиерей Александр Мень -- ХУДОЖНИК", "Приход Сергиевского Храма в Семхозе", Культурно-просветительский центр "ДУБРАВА" имени протоиерея Александра Меня", Сергиев Посад 2014, страница 38.
-- [14] "Протоиерей Александр Мень -- ХУДОЖНИК", "Приход Сергиевского Храма в Семхозе", Культурно-просветительский центр "ДУБРАВА" имени протоиерея Александра Меня", Сергиев Посад 2014, страница 91.
-- [15] "Александр Мень. О себе..." (воспоминания, интервью, беседы, письма), составители: ГРИГОРЕНКО, Наталья Фёдоровна, и МЕНЬ, Павел Вольфович, издательство "Жизнь с Богом", Москва, 2007, страницы 099 -- 101. — ISBN 978-5-903612-08-6.
-- [16] цитата монахини Иулиании Соколой приведена из Алдошина А.Е., Алдошина Н.Е. "ДАВНО Я ЖДАЛ ЭТИ ГЛАЗА. Монахиня Иулиания Соколова", по публикации от 17 01 2014 "Литературного дневника" Екатерины Домбровской с сайта "ПРОЗА.РУ".
http://www.proza.ru/diary/skityanka/2014-01-17
-- [17] АРЕНДТ, Юрий Андреевич, "ПОРТРЕТЫ И ФИГУРКИ. Рассказ о том, как отец Александр лепил из коктебельской глины, в то время, как скульптор Ариадна Арендт делала его портрет", журнал "ИСТИНА И ЖИЗНЬ" №1 за 2000, страницы: 30 -- 33.
-- [18] Е.С. Мень, "Мой путь" // В.Я. Василевская, "Катакомбы ХХ-го века". Москва, 2001, страница 239.
скачать все книги Александра Меня
http://royallib.com/author/men_aleksandr.html
пресс-релиз выставки
0110
ДРОЖЖИ НАШЕЙ ВЕРЫ
Отец Александр Мень
Латвия Рига
2018
Как только Культурно-просветительский центр «Дубрава» был отстроен, мы сразу стали делать выставки, раскрывающие с разных сторон творческое наследие отца Александра Меня, дом которого и место его трагического убиения -- всего в нескольких десятков метров...
Поочерёдно разные периоды из его изобразительного наследия привлекали нас, начиная с уникальных, детских, так называемых, рисунков, когда трёхлетний Алик Мень начал свой путь созданием книжки "РОЖДЕСТВО ХРИСТОВО", и заканчивая иконами и анималистической пластикой.
Но обводя взглядом сделанное, включая широкомасштабные многочисленные показы всех его циклов созданного им в графике и пластике, приходишь к выводу, что даже такой одарённый исключительно человек, как Александр Меня, священник, не может сам, без учительской поддержки, создать качественные вещи!
Поэтому наиболее ценное -- несмотря ни на что -- нам кажутся вещи (графика и пластика) -- Меня-анималиста! Поскольку он полтора года -- с 15 -- был учеником одного из лучших, классика анимализма, Василия Ватагина, работая и в Дарвинском, палеонтологическим, музее над экспонатами древних животных, и над чучелами в Зоологическом музее Московского государственного университета и над живыми короткими набросками с натуры в Московском зоопарке, причём, имея незаурядный композиторский дар, Алик Мень претворял это всё в законченные композиционные рисунки, где всё находится не только в непростой статике, но и в движении, во взаимосвязи, да так, что порой теряешься: это с натуры ли или выдумка, реконструкция?
А ещё в дошкольном возрасте увлёкшись реконструкцией жизни так называемых доисторических животных, позже изучив материал, он начал писать ещё в детстве историю животных, думается, что такой колоссальный опыт пригодился ему и в монументальном, основном труде, переведённом на десятки языков и изданном многомиллионными тиражами, его известном бестселлере о Жизни Христа «СЫН ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ», который нельзя было бы осуществить без практического освоения внедрения и проживания прошлого как настоящего!
Понимание ДУШИ ЖИВОТНОГО, что он (не только это, конечно) усвоил и перенял у своего великого учителя Ватагина, как теперь нам становится всем понятно, после тех выставок, публикаций, функционирования в Тарусе Дома-Музея-Мастерской Ватагина, где Ватагин явлен и блестящим портретистом, и философом, наследником древневосточной религиозной традиции, одухотворившей по новому животного, эстетом-символистом, и импрессионистом-живописцем -- учеником Константина Юона, много полотен и сил и души, отдавшего, тоже кстати Сергиеву Посаду, Свято-Троицой Сергиевой Лавре, где ныне располагается дом-музей отца Александра Меня, Культурно-просветительский центр, названный его именем, вот это Ватагинское понимание души животного, одухотворение его, преклонение пред всем земным, живым, необыкновенно помогало священнику Меню и в общении с людьми, в работе с характерами, в пастырском пути, а с Ватагиным их роднит не только изобразительное искусство, но и философия, по воспоминаниям отца Александра, он с удовольствие слушал Василия Алексеевича, когда тот работал, и многому научился у него, отнюдь не только рисовальным дисциплинам, но человечности, открытости, глубине посыла простоты...
„Работы этого анималиста мне дороги с раннего детства (иллюстрации к "Маугли" и другие...). Я видел, что он понимает саму душу животного. В его скульптурах и рисунках была та зоологическая мистика, которая была мне родственна всегда. И ещё я чувствовал (как потом и подтвердилось), что он раскрывал образ животного 'изнутри' с помощью средств древневосточного искусства, которым я увлекался. ...С жадностью следил я за процессом работы. Это дало мне больше, чем любые слова и книги. Он был простой, добрый, задушевный, какой-то детский. Было Сталинское время. Все друг друга боялись. Но он был со мной, пятнадцатилетним мальчишкой, откровенен. Помню, с какой иронией он отзывался о заказе написать орла в подарок Сталину от музея. Рассказывал он мне много о своей жизни и понимании зверей. Они его любили. Один раз даже воробей сел к нему на руку. ...Его мастерская была чудом, все эти животные были не только живы, но и казались одухотворёнными. Он учил меня видеть в фигуре животного основную конструкцию, скелет, лепку мускулатуры“. (Протоиерей Александр Мень "О себе...", воспоминания, интервью, беседы, письма, Москва, 2007, страницы 33 -- 34.)
Пожалуй, лучшей вербальной иллюстрацией к одному из самых известных, вдохновенных фото отца Александра (Акулово, 1960), где он -- молчаньем, с закрытыми глазами в благоговейном преклонении перед ветвью зелёной -- перед Природой и всеми Её проявлениями, как перед Чудом Божиим, Божественным, служат слова: „В лес или палеонтологический музей я ходил, словно в Храм. И до сих пор ветка с листьями или летящая птица значат для меня больше сотни икон“.
Представляемая Сергиево-Посадским Культурно-просветительским центром «Дубрава» имени протоиерея Александра Меня в апреле-мае 2018-го года экспозиция в Риге в Соборе... произведений изобразительного искусства Александра Меня делает акцент именно на анималистическим, кратком, юношеском, периоде творчества этого замечательного пастыря, богослова, всемирно известного проповедника и общественного деятеля, исходя из наибольшей профессиональной значимости и зрительской эффектности его произведений, связывая этот художественный успех с именем его знаменитого учителя.
Данная выставка -- новая концепция и коллекция, на основе которой, смеем надеяться, сложится и вырастет и следующая, более масштабная и технически качественно подготовленная экспозиция, которая по нашей мысли была бы уместна в Дарвиновскому музее Москвы, где много Ватагинских подлинников.
Примерно через десять лет после давших такие прекрасные результаты занятий у Ватагина, в 1959-ом молодые супруги Мени, отец Александр и матушка Наталья, берут по словам отца Александра в течении полугода уроки иконописи у известного, „прекрасного иконописца, добрейшего и умнейшего человека“ Елены Яковлевны Ведерниковой, и символично сохранившиеся, чудом дошедшие до нас только ТРИ необыкновенные, святые иконы кисти отца: «Архангел Михаил», «Иоанн Предтеча», «Апостол Павел», -- становятся -- ныне уж -- святынями на древней Радонежской дороге Преподобного Сергия целого церковно-музейного комплекса Русской Православной Церкви, выросшего на месте трагически злодейского убийства праведника, доказывая, что кровь святых мучеников и верующих во Христа -- дрожжи нашей веры Ему и в Него!
25 03 2018
Артём Киракосов, художник, Культурно-просветительским центром «Дубрава» имени протоиерея Александра Меня, Сергиев Посад