Человек без прошлого. 9. Что можно Юпитеру-не поло

         
Весь день Илья трудился как проклятый. Вскопал грядки во дворе, которые тут же начали парить от  апрельского солнца. Переколол большую кучу дров.
Из- за забора на него с завистью поглядывает соседка Надежда, лет сорока. Чувствуется, что  мужика в ее доме давно не было. Дверь в сарае перекошена, а она сама не очень умело колет большим топором полено на лучину. Илья складывает дрова в поленницу.  Соседка откладывает топор в сторону и обращается к нему через забор, отодвинув в сторону отбитую снизу доску.
- Ильюша, ты бы хоть помог немного, что-то я вся уже упарилась.
Илья молча пролезает в дыру в заборе, раздвинув две доски и начинает споро колоть дрова. Соседка не успевает за ним вытаскивать поленья из сарайчика. Тогда он сам заходит в него и выкидывает с десяток круглых, больших поленьев. Вот все поленья расколоты, он садится на колоду передохнуть. Соседка подходит сзади и гладит его по широкой спине, на которой через мокрую от пота нательную рубаху угадываются бугры мышц.
- А справный ты мужик стал, Илья. Жаль головой немного тронутый. Да, ты уже не тот обалдуй, что Анюта пять лет назад к себе в дом за руку привела. Эвон,  какой стал, вроде, помолодел даже. Опять же, соображения у тебя крепко прибавилось, почти ничего объяснять не надо. Прошлого только не помнишь, так может оно и к лучшему? По посёлку-то не ходишь больше?
Илья, ничего не отвечая, усмехнулся и отрицательно покачал головой.    
- Может, в дом зайдёшь?- с надеждой спросила его женщина.
- Я тебе, зайду,- вдруг услышали они раздраженный голос Кати. Илья, быстро домой. Чтоб я больше не видела, что бы ты без спросу из двора ушел. Смотри, накажу.
- Да, ладно тебе, помог человек по хозяйству, не велик грех совершил. А ты на убогого напустилась, как будто он украл, что,- попыталась за него заступиться соседка.
- А ты чего, тёть Надя,  его в дом хотела затащить? - закричала на нее Катя.
- Молода ещё на меня голос повышать, - покраснев, крикнула в ответ соседка, - до чего же молодежь нахальная пошла, хворостиной бы тебя по заднице.
- А не хочешь ли жердиной обратно?- вскипела Катя.
-Не шуми, - снизила голос женщина, -я ж его только молочком за работу хотела угостить. Он всё же заработал.
- А заработал, так неси сюда, я ему отдам и крынку верну, не сомневайся.
Соседка, вздохнув, пошла в избу и отдала ей крынку молока через забор из рук в руки, буркнув  во след,
-Вот так вот всегда: у одних и свой мужик во дворе,  и ходоки не забывают, а  другим, хоть  свечку под одеяло.
- Это вы о чём? – не поняв, спросила Катя.
- Это я о своём, о женском, - глядя на нее исподлобья   буркнула соседка,  – ничего, Господь не Микишка, правду видит.
 В обед Катя наварила картошки в мундирах и они ели с Ильей, счищая с неё пальцами и обжигаясь, тонкую коричневую кожуру.   Чёрный хлеб и дымящуюся картошку, посыпанную серой крупной солью, запивали заработанным Ильёй молоком.
               
Анна к вечеру пришла с дежурства,  почти сразу брякнулась на кровать и моментально заснула, как говорят, «без задних ног».
В доме тихо, свет выключен. За печкой трещит сверчок. Катя и Илья лежат в своих постелях.
Они лежат молча. Каждый понимает, что другой только притворяется спящим. Медленно комната начинает освещаться лунным светом. Очевидно, туча сползла в сторону от ветра и свет полной луны начинает проникать в окно.
Илья тихонько окликает Катю.     Он просится к Кате в постель, говорит, что ему холодно и страшно, что он боится смерти. Катя сначала вся сжимается, но его тихие уговоры и слезливое раскаяние размягчают Катино отношение к нему.  Катя позволяет положить ему голову на ее кровать. Она успокаивает его как ребенка и тихо гладит  по голове.  Он стоит на коленях, его голова лежит на Катиной постели и руки тоже. Он сначала не прикасается к ней, хотя очень хочет. Начинает потом, осмелев,  просовывать руку к ней под одеяло.
Катя препятствует ему, пытается успокоить. Просит это прекратить. Он говорит, что умирает от любви к ней.
- Ведь ты же хорошо всегда ко мне относилась. Ты никогда меня не ударила и не обидела. Ты, я знаю, любишь меня, только сама себе признаться боишься.-
Катя, взяв его за руку и сопротивляясь дальнейшим домогательствам,-
- Так ты и был хорошим. Тебя даже и наказывать не за что было. Прости, что ударила по лицу, но ты сам не понимал, что делаешь. Я, может, и люблю тебя, но не как любимого человека, за которого готов в огонь и в воду. Хочется быть с ним, дышать одним воздухом, глядеть в его глаза, хочется выйти за него  замуж и прожить с ним всю жизнь. –
- Как красиво ты говоришь,- шепчет  Илья  и трется о нее головой.
- Я, люблю тебя скорее как милое привычное существо, как любимую собаку, наверное. Только ты не обижайся.
- Что ты,- шепчет он,-  разве на любимых обижаются? Дай мне хотя бы лизнуть тебя, дай мне вздохнуть твой запах,  от которого кружится голова. Ведь если бы я был собакой,  тебя бы это не обидело. А я  и  буду счастлив, как собака.
Катя молчит, не найдя, что ответить. Потом шепчет, гладя его по голове,-
- Что-то ты мало похож теперь на психа. Эвон как заговорил.
Илья просовывает голову под одеяло и начинает тихо лизать ей бок, потом бедро. Катя лежит и тихо поеживается от незнакомой ей ласки. 
Неслышно приоткрывается дверь. На пороге в ночной рубашке стоит Анна. Похоже, что происходящий до этого в их комнате шум, всё же разбудил женщину. Она вглядывается в темноту.  В лунном свете ей не очень ясно, что происходит. Она включает свет. Подозрительно смотрит на обоих. Илья отпрянул и они застыли в ожидании.
- Ты что удумал, псих хренов?- зашипела она как змея на Илью, - На сладенькое потянуло? Из животного, из психа-полудурка тебя к жизни вернули. Ты уже в нормального мужика превращаться начал, а скотом остался?- замахивается на него. Илья сидит на полу, прикрывая голову руками.
-Еще раз увижу, убью гада!
Илья тихо на коленях пополз к своей кровати. Анна переключилась на дочь:
- А ты, что лежишь тут млеешь? Растопырилась и молчит, бесстыжая.
- Так он же мне ничего не сделал,- заплакала Катя.
- Сделал бы, так поздно бы было. Чего это он к тебе своей харей под одеяло лез?
- Я откуда знаю, я спала, солгала Катя. – А может он лунатик у нас? Мы в школе проходили, что бывают такие лунатики. Они сами на утро не помнят, что творят.
- И я слыхала про таких. У нас в деревне один такой был, Яша Шпак. Девки и парни, что долго загуляются, его частенько видели. Только он, сказывали,  не так себя вел. По улице идет медленно, как плывет, глаза закрыты, круг по деревне сделает, и опять к себе в дом. Никому зла не делал. Даже собаки на него ночью не лаяли.
- А, может, Илья лунатик и есть, и тоже глаз не открывал? Ты закричала на него, он  испугался и проснулся.
Анна с подозрением посмотрела на дочь. Илья лежит, скорчившись, с головой, под одеялом.
- Хрен его знает, какой он лунатик. Что- то, раньше за ним этого не было. А ты бери-ка кровать, да и переезжай в мою комнату от греха подальше. У психов у всех обострение по весне, как бы чего не вышло. А то с него ведь взятки гладки.  У него справка есть.
   Утром Катя перетаскивает с помощью Ильи кровать в комнату к маме. Илья свой топчан с кухни перемещает в ее комнату. Теперь Катя заходит к Илье в комнату, как в гости, постучав в дверь.
 Как-то днем, когда Катя была в школе, к Анне пришел прежний тыловик. Анна называет его – Серёжа.
Он буркнул на Илью, который возился на кухне,  пришивая заплатку к рабочим штанам:
- Привадили психа на свою голову. Бабу обнять негде. Так и зыркает глазами. Шел бы лучше на улице погулял.
Он запирается с Анной в комнате и раздевает её.
Изголодавшаяся по мужику Анна отдаётся Сергею жадно, всем телом. 
Илья подсматривает в замочную скважину, как они занимаются любовью. Тыловик в изнеможении лежит рядом с Анной. Оба  сначала не могут прийти в себя. Вдруг Сергей прислушивается к шороху за дверью и, сняв со щеколды, рывком распахивает ее. Дверь попадает в лоб Илье. Сергей бьет  психу в морду. Анна защищает Илью, говорит, что он больной, что сам не знает, что делает.
 Сергей говорит, что она должна сделать выбор - либо он, либо Илья, потом одевается и уходит, хлопнув дверью.
Перед тем как выйти на улицу внимательно смотрит на Илью и говорит, глядя ему прямо в глаза:
- Quot licet Jovi, non licet bovi, (квот лицет Йови, нон лицет бови), а это означает по латыни «Что положено Юпитеру, не положено быку», так у нас любил, бывало,  майор Паздерин из СМЕРШа поговаривать. Умнейший был человек. Так что, бычище полуумный, ты запомни, я не потерплю, чтобы ты тут вздумал с Анной любовь крутить или вон Катьку обидеть. Я тебе рога в момент обломаю и не таких обламывали. Я, вижу, ты не такой уж псих, каким прикидываешься. Даю тебе неделю, убирайся куда хочешь, чтоб духу твоего здесь не было. Потом сам тобой займусь.
С этими словами он резко ударил Илью под дых и тот свалился, скорчившись, в угол.
 Анна бежит за Сергеем на улицу, потом останавливается и возвращается домой. Она заходит к Илье в комнату и смотрит на него, вглядывающегося в окно, с мучительным выражением на лице, человека, который что-то пытается вспомнить, но не может. А с улицы на него смотрит Катя, которая возвращается из школы. Она стоит напротив окна, а потом подходит к месту, на котором они сожгли рисунки, и смотрит под ноги, на костер из листьев.