Последняя любовь

Галина Каган
               
               
               
                « А я когда-то  думал, что седые
               
                Не любят, не тоскуют, не грустят»
               
                Вас. Фёдоров

    Они встретились в таком возрасте, когда само слово – Любовь – и все  связанные с ней чувства и ощущения остались в далёком прошлом и уже давно  не напоминали им  о  своём существовании.  Но  всегда сопровождающая  человека  память, как верный  слуга  по желанию своего господина,  ещё  могла бы провести их  по своим извилистым  тропинкам   ко всем пережитым  счастливым мгновениям  пролетевших лет, терпеливо  замедляя свои шаги под часами свиданий, возле уединённых скамеек ночных скверов и последних рядов кинозалов, где им приоткрывалась великая  тайна  целомудренного,  случайного касания рук.
 
  Ах, как давно это было! В другой жизни! А в этой жизни, в этой, другой стране,  всё  по-другому!  И  непривычно повёрнутый на ночном небе   узкий серп луны, и летние месяцы изматывающей жары, непроливающейся  дождём  по договору с Богом до праздника Суккот, и одновременно цветущие и плодоносящие  апельсиновые деревья, и отсутствие шуршащего под ногами  оранжево-красного ковра осенних листьев и отливающих старинным  серебром  замёрзших лужиц...  И  всё это  сбивает  с толку бывшего советского  еврея, а теперь – русского израильтянина, с любопытством ребёнка поглядывающего по сторонам, удивляясь тому,  что никакое высшее образование  не даёт ему гарантии стать уважаемым гражданином этой страны  во всяком случае  до тех пор , пока он не научится понимать этот древний  гортанный язык, на котором  без умолку лопочут самые малые дети, а он, такой взрослый  и умный,  несмотря на все свои бывшие регалии, кандидатские и докторские диссертации,  так и не может понять состоящее  из  нескольких  слов предложение, произнесенное  каким-то слонёнком  в  мультфильме, снятом для самых маленьких.
 И вот тут то и начинается  наша история.
 Сама идея создания  Ульпанов – начальных школ по изучению иврита для нахлынувшей в страну алии – была замечательная. В этих  школах,  во-первых, все желающие могли сделать попытку  научиться читать, писать и даже говорить на лёгком иврите.  А во-вторых, и это, пожалуй,  не менее важно,  наше  молодое  и, надо заметить,  остроумное, государство нашло такой своеобразный  способ  занять  полезным делом, а заодно и  перезнакомить  друг с другом, огромное количество людей, выброшенных судьбой из привычной для них обстановки  и языковой среды на другую планету – планету незнакомую и, как им довольно часто казалось, по отношению к ним – недоброжелательную.  Но, как только эти великовозрастные  «студенты»  садились за парты( хотя возраст тут не играл никакой роли)  - они тут же превращались в обычных учеников, которые не столько  что-то учили, а как все ученики и во все времена, бросали будто бы случайные, но оценивающие,  взгляды  когда-то  лукавых  и искрящихся глаз на своих же соучеников противоположного пола. В этой перестрелке взглядов,  завуалированных  чистосердечным   стремлением познать тайны « паалей», «пиэлей», «нифалей» и других труднопроизносимых форм ивритских  глаголов, случались такие прямые попадания,  что сами пострадавшие по детски удивлялись и вспоминали, что с этим явлением они уже когда-то раньше встречались. Ведь признаки  были легко узнаваемые - учащённое сердцебиение при встрече, тайное желание прикоснуться, услышать голос, говорить безумолку  какие-то глупости  или, наоборот, вдруг онеметь, забыв все слова не только ивритские, но и русские;  совершенно беспочвенная ревность, бессонница, и многие другие мелочи,  наличие которых во все века свидетельствовало о том, что   вирус Любви попал в кровь, несмотря на совершенно неприемлемый для этой болезни возраст.

. Но ведь бывает  у взрослых и корь, и скарлатина, и даже коклюш! И  врачи знают,  как  тяжело в таких случаях эти болезни поддаются лечению ! И всё же, к счастью, больные выздоравливают. А вот лекарства от Любви так никто ещё и не придумал.

 Правда, о том возрасте, о котором идёт речь,  позаботился, можно сказать, сам Бог, предусмотрев  в своей химической лаборатории медленное снижение количества каких-то там гормонов, как он думал, ответственных  за явные симптомы этой болезни. Но что-то тут не всегда сходится с его  теорией, и, как оказалось на многовековой  практике созданного им человечества, иногда, несмотря на Его гениальные расчёты, вмешивается  какой-то неведомый даже ему улыбающийся ангелочек с неиссякаемым запасом отравленных стрел, и два человека оказываются во власти  великого и странного  чувства.  Так что приходится признать, что не всё в руках Божьих, и продолжать попытки   найти этот неуловимый вирус? микроб?  стрелу или что-то там ещё, не имеющее пока названия. Да и как можно назвать то, чего как бы и нет?   Причины нет, а следствие – есть. Ну и ладно, главное ведь  то, что есть она,  Любовь. И  выздоравливать от этой болезни  никто не  хочет! И пусть себе  живёт и согревает нас своим неповторимым теплом!  Но вот  осложнения, которые эта любовь вызывает – бессонница,   ревность,  сердцебиение, головокружение, отсутствие аппетита –явления, действительно,  малоприятные.  Но с этим приходится мириться, потому что, известно, что как только вы от этих осложнений избавитесь, вы  тут же  обнаружите, что вместе с ними ушла и болезнь, их вызвавшая - сама   Любовь. А кроме того, если вовремя  не принять  особых мер ( а каких - никто не знает), в  заболевший организм  внедряется незаметный такой микроб, называемый Привычка, который, хотите вы или нет, переводит заболевание из острой формы  в хроническую. И через какое-то время ( у каждого человека это время разное, и можно только молиться, чтобы оно длилось как можно дольше) сама болезнь проходит, оставляя   на когда то занятой территории противника только Привычку, которую по старой памяти люди называют Любовью. А, может быть, именно это и есть  прошедшая через все испытания Любовь?

  Вот теперь, когда  нам почти всё об этой болезни известно, можно было бы вернуться  к началу рассказа и присмотреться к двум  уже далеко не молодым людям,  которые, несмотря и вопреки, и возрасту, и соответствующему  этому возрасту  здоровью, и  катастрофическому уменьшению количества тех самых гормонов, и насмешливым и недоверчивым  взглядам знакомых и родственников, не думая  ни о чём,  не строя  никаких планов, бросились навстречу друг другу с такими по-юношески счастливыми лицами и открытыми сердцами,  как будто бы вся их прошлая жизнь была только  длинной извилистой дорогой, которая привела их именно в тот день и час  к  давно назначенной  встрече  в  небольшой  комнатке   учебного центра, где они должны были научиться писать и читать   на  иврите.   Именно эта  комната  сыграла  роль  опытной свахи  и подарила им  возможность довольно часто повторяющихся  непринуждённых  встреч с   умными  разговорами о современных  проблемах культуры, науки,  истоках антисемитизма, терроризма и т.д.    под монотонный шум болтающих соседей и срывающегося  голоса напрасно пытающейся завладеть вниманием учащихся учительницы. Время,  привычно летящее  мимо окон Ульпана уже с довольно большой скоростью, удивлённо притормозило свой бег, чтобы взглянуть на виновников, посмевших неожиданно подставить ему подножку. И  увидело сияющие глаза, услышало громкий стук бьющихся в унисон сердец, о чём-то пошепталось со свахой и с удивлением   полетело дальше.
   А сваха, как ей и было положено, вскоре тихонько отошла в сторону,  лишь издали наблюдая, как Он и Она, взявшись за руки, иногда в полном молчании, будто бы прислушиваясь  к едва  различимым  голосам  далёкого прошлого, сохранённым в какой-то  хромосоме гена памяти  под толщей спрессованных временем лет, бережно поддерживая  друг друга,  не обращая внимания на раскинувшийся над ними купол  неба, покрытый грозовыми облаками, медленно  идут по едва заметной  тропинке последней любви, накинувшей им на плечи  серебристую шаль нежности,  уверенные в том, что микроб Привычки просто уже не успеет вызвать на дуэль  вирус их Любви…