На одной маленькой станции… Такой маленькой, что поезда останавливаются там только на минуту, да и то медленные, живёт маленький дедушка. Один, с большим и жирным котом. Домик его тоже маленький, стоящий совсем недалеко от низенького редкого лесочка. Вокруг дедушки все очень хрупкое, низенькое, тощее и конечно же, маленькое. Только кот выделяется на фоне этого мирка на забытой железнодорожной станции, около которой останавливается на минуточку поезд, и галдящие, высыпавшие то там, то в других местах с кустами погуще, пассажиры всегда могут видеть рыжего кота, больше похожего на овцу с огненным руном. А он, встретив поезд, всегда приходит домой пить молоко с пенками… Поезд приходит утром к кошачьему завтраку . Молоко от маленькой тощей козочки, про которую мы забыли сначала рассказать. А она у дедушки тоже есть, и от того, что «есть» очень страдает, всего боится, а особенно рыжего кота, с вида которого доится исключительно с пенками. Надоев хватает на два стакана, но ест она еще меньше, а потому маленький дедушка ее не убивает маленьким топориком, который висит, как и полагается, в маленьком чулане, потому, что не любит убивать. Без надобности никого не трогает. Дедушка старый-престарый. Ему платили пенсию еще при Михаиле Ивановиче Калинине, с которым герой нашей сказки был знаком так близко, что руки его часто уставали от ношения всесоюзного старосты, из под крыши ВЦИКа под крышу ЗИСа в совершенно пьяном виде, о чём свидетельствовали мокрые штаны козлоподобного ленинца. Естественно, что дедушка жил неделями на даче у Ворошилова, ассистируя его жене Голдочке, при связывании мужа, который часто пытался доказать, кто в совдепии «ворошиловский стрелок», в состоянии делириума примортиса. Иногда тихо беседовал с Лаврентием, и лично составил ему карту винного погреба, после смерти Кобы. Вот этот дедушка был на пенсии уже давно. Раньше, конечно, когда дедушка был просто старым – то дело у него было просто маленькое, а уж когда ему исполнился старый-престарый возраст, то и дело стало микроскопическим, о котором даже Тимофеев-Ресовский, глядя в микроскоп, щёлкал языком, смеялся и говорил: «...мелочь, как дело дедушки, а приятно», и продолжал облучать дрозофил, уже кончив срок.
Но каким бы маленьким не было его дело, дедушка не мог не работать. Выглядел он жалко. Был немножко хроменьким, опирался на коротенькую маленькую палочку, и курил маленькие самокруточки из «Краткого курса ВКП(б)» набивая их самосадом. Работа у него была хоть и маленькая, но очень почетная. Он был писатель маленьких сказок для очень больших, в смысле должностей, взрослых. В 20-ых годах у него вышло девять сборников, и к 1933, а уж тем более после 1935 и 1937 годов, он был уже известен в больших кругах, квадратах, и даже треугольниках, хотя от этого ростом совсем не вырос, и оставался таким же маленьким. Однажды, он написал специальную книжку под названием «Большая куча маленьких советских сказочек» и подарил ее Светочке-девочке, которая была не простой, и носила совершенно не большевистскую фамилию. Ее папа, влиятельный мужчина тех лет – Иосиф, сын сапожника, наградил дедушку Первой Сталинской премией и лауреатской медалью, хотя были они у него уже пятые, о чём шутил Сергей Михалков, получивший тогда свою Вторую премию первый раз за детские стихи. И тогда дедушка был еще просто старым, почти молодым . Хотелось ему иметь военную форму…Очень он ее уважал, потому как в амурных делах общался, отнюдь не с бабушками. Он хоть и дедушка, но в этом смысле дружил лишь с девушками, а потому он добился генеральского чина маленького рода каких-то там войск, и даже получил должность начальника маленького пансионата для высшего командного состава РККА в маленьком поселке под Сухуми, где начал большую книгу маленьких произведений под названием «Хроники наших сказок», куда вошли «Сказка о Кобе», «Сказка о Мингреле», естественно, что это были большие сказки, мелкие о ежово-ягодных героях мы тут не учитываем, ну и наброски «Сказки о царе Никите, и его кукурузе», которые он набросал в Запорожье, где взял к себе в помощники председателя местного обкома Лёньку-балерину, который так-таки выпросил у него и «Малую землю», и работу в Москве, хотя и гораздо позже.
В Запорожье ему писалось по маленькому, то есть — хорошо. К тому времени, он выпустил более пятидесяти книжек, и один учебник истории Бурятии для монгольских школьников. Стал лауреатом девяти Сталинских премий, которые потом Никита Сергеевич переименовал в государственные, двух Ленинских, кавалером ордена Улан-Батора, звезды Героя социалистического труда, и почетным гражданином города Сухуми, кавалером орденов Ленина, Трудового и Боевого Красного знамени, и другой мелочи, которую никогда не уважал, а потому и мы писать о них почти не будем. Дедушка аккуратно печатался в толстых журналах. Сказки его были об обыкновенных людях, так что содержанием очень соответствовали тому времени, в которое те писались. Сочинял дедушка о мастерах высоких надоев, о шахтере Тимке, об азовских рыбаках, об иркутских лесорубах, об армянских чабанах и казахских хлопкоробах. Потом писал о космонавтах и о кукурузе. Потом о кубинских революционерах и Гренаде, о целинниках и защитниках Малой земли. О последнем ему было писать особенно приятно, потому что о маленькой, и потому, что его Лёнька-балерина, наконец-то воплотив в жизнь «Сказку о Никите...», отправил лысого клинского плясуна на пенсию. Потом он долго скучал, так как сказки про советских разведчиков в ЦКБ читали плохо из-за гемодиализа и близорукости, а про советских мелиораторов он, и не успел написать, так как Кучера отравили, из-за чего стал он переживать, в смысле жить дольше, чем члены политбюро. Но скоро расцвел на сказках про кооперативы гэбеэшников и внешторговцев, и о дружбе с Западом. В то время он уже был почти старым-престарым, имел чин маршала, но оставался все маленьким- маленьким.
В школах СССР его произведения изучали в старших классах, его вымышленные псевдонимы в толстых литературно- публицистических журналах читали дипломаты и министры… О его сочинениях спорили на диспутах в МГУ, МПИ, ЛПИ, и других ВУЗах прогрессивного нового мышления. А он, вопреки неувядающей славе, оставался маленьким и незаметным. Главная черта его работы состояла в том, что о чем бы он не написал, как сразу же это и исчезает. Или что-то в этом самом случается плохого, или …ну, хоть не пиши. А дедушка не мог… писать любил с детства. Первый раз он написал сказку о царе-батюшке Александре Втором, потом о Петре Аркадьевиче, с которым, также как и с героями серии книжек о министрах внутренних дел Российской Империи (Сергеем, Сашей, Димой, Славой) случилось несчастье. Даже, вот, про Государя Николая Второго, и тому очень препятствовал Григорий Ефимович, но по-настоящему, его никогда не трогали… А вдруг, что-нибудь напишет… ну некоторые безумцы пробовали, но где они теперь, и где он…
Писал дедушка маленьким химическим карандашиком. Вот начал, как-то писать (уже в наше время) о лысом бывшем секретаре Ставропольского крайкома, а закончить не успел…Сломался карандаш. Пока дедушка ездил на маленькой козе верхом в магазин (а тогда распутица была, август месяц 1991-го, дожди), да и опоздал. Три дня рыжему коту под хвост. Хорошо успел закончить первую «Сказку о Мишке Торопышке», а то неизвестно чем бы все у нас закончилось. Сказки о бандитах, о рэкете, о министрах аморалах, об олигархах были уже в стиле поп, по этой причине они стали печататься не только в журналах нашей страны, но и за рубежом.
После 1991 дедушка уехал из слякотной Москвы, и поселился вот на этой маленькой железнодорожной станции. Писал он как-то о новом тысячелетии, да вот незадача – бумага закончилась…Пока ездил в магазин ( а декабрь месяц, под новый год, снег), пока то да се, а Борис и ляпнул: «Я ухожу!». Не успел дедушка, про 2001-ый написать-то. Сегодня выходят некоторые вещицы и в интернете. Кот ему всегда помогает. Он ложиться в ноги дедушки и тихонько мурлычет, а дедушка, заточив химический карандашик, задымит цигаркой, да начнет новую сказку. Пишет дедушка на шерстяном боку рыжего любимца, подложив под бумагу тарелку. Он не любит мещанских излишеств. Спит на печке, ест из одной и той же тарелки, да пьет водочку.
После 1999 дедушка долго не решался писать,сетуя на возраст, но вот вчера, первого января все таки начал сказку о "нуле"... ну, про 2020-ый. Если вы захотите его увидеть, познакомиться поближе…То я не знаю на какой конкретно станции он живет. Знаю, что под Москвой и на маленькой, мимо которой вы будете ехать в медленном поезде, где остановка будет лишь минуточку, и на станции заметите рыжего кота с овцу величиной...