Продолжение. Начало: http://www.proza.ru/2017/10/31/71
Непредвиденные мытарства с Бонитой ждали меня в будущем. А пока я перемещалась из пункта Д (Донецк) в пункт Б (Белореченск). Дело это непростое. Самолеты от нас нынче не летают, поезда не ходят. Автобусом из Краснодара ехать в Белореченск нужно больше двух часов. А до этого –свыше полусуток приходится добираться из Донецка до Краснодара. Время в пути ненормировано, так как необходимо пересекать границу. Насколько может затянуться транспортная очередь и таможенный контроль-досмотр – не скажет вам никто и никогда. Поэтому настоящим блаженством было выползти из салона, распрямить затекшие ноги, обнять, наконец-то, и дочку и зятя, и с удовольствием доверить им перетаскивание к месту назначения чемоданов из багажного отделения. А самой ограничиться скромной дамской сумочкой через плечо. Размером всего-то с небольшой баульчик!
Флигелек, в котором жила молодежь, находился недалеко от автовокзала, в частном секторе. Пока шли, болтали о том о сем, перебивая друг друга и делясь последними новостями. Вот тут-то и выяснилось:
- Мама, а ты знаешь – котят на самом деле было не трое, а четверо!
- Что? – я от неожиданности споткнулась. Хорошо – зять поддержал.
- Четверо-четверо! – подтвердил он. – Четвертую мы только вчера обнаружили. Забилась под старые кирпичи с шифером и сидела тихо, а как проголодалась – мяукать начала. По голосу нашли. Только она перепуганная очень – никого к себе не подпускает и сразу под шифер удирает. Поймать невозможно!
- И опять кошка? Вы уверены?
- Кошка! – вздохнула дочь. – Уверены. Тоже черепаховая, как первых трое. Но не яркая. Окрас странный – пузико вроде белое, а на спинке и мордочке и черное, и серое, и рыжеватое намешано. Разглядеть не получается, она нас боится и прячется.
Неизвестному хозяину подброшенного кошачьего выводка в тот вечер, я надеюсь, сильно икалось. Очень сильно. Да и в дальнейшем, если бы поверья и приметы сбывались, от икоты он вряд ли смог избавиться. Даже сейчас, по прошествии времени, я от души желала бы ему этой неприятности – человек я не злой, но подобных «личностей» ни понять, ни оправдать не могу. Тот, кто подличает в малом, легко сделает подлость и в большом.
Однако, несмотря на то, что о котенке мы помнили, любые спасательные операции пришлось перенести на утро: во-первых, после поездки я просто валилась с ног и, во-вторых и в главных, искать в темноте мелкую кошачью живность, не желающую к тебе выходить – занятие абсолютно бесперспективное!
С утра я направилась на разведку. Участок у Сан Саныча был огромный: большой хозяйский дом, рядом – дом поменьше, в котором раньше жила его мать, «наш» флигель, куча «служб» - от летнего душа и туалета до сарайчиков и дровницы. Ко всему этому прилагались соток двадцать огорода и довольно гавкучая собака, которая, к тому же, часто удирала с привязи. В общем, котенку я не завидовала: попав в подобное место впервые, действительно с перепугу забьешься куда подальше и будешь сидеть в этом «куда подальше» до последнего!
- Кис-кис-кис! – проворковала я у потрепанного шифера, накрывавшего груду старых кирпичей.
- Миииууу! – донеслось откуда-то снизу.
- Кис-кис-кис! – продолжила я соблазнение. – Иди ко мне, котя, покушать дам!
В кармане я притащила пакетик с «сушкой».
- Миууу!!! - голос котенка стал еще более надрывным и жалобным.
- Мотя-Мотя-Мотя, иди сюда! – пропела я.
Откуда взялось это «Мотя» - представления не имею. Но несчастного голодного котенка почему-то назвать захотелось именно так.
Мотя оказалась дамой упрямой и очень недоверчивой. Идти в руки она отказывалась категорически, близко нас к себе не подпускала и, чуть что, сразу ныряла в укрытие. Единственное – удалось переманить ее от кирпичей под старый летний душ, где был лаз сантиметров в пятнадцать высотой.. Дождь туда не затекал, собака не пролезала. Рядом поставили блюдечко со свежей водой, а корм оставляли на древнем жернове, круг которого, Бог знает откуда взявшийся в хозяйстве Сан Саныча, валялся на земле рядом с душем-развалюхой. Котенок еду подбирал, но на контакт не шел. Сан Саныч ворчал, что кошке этой делать у него во дворе нечего. Но поймать Матильду действительно было невозможно.
Теперь-то я думаю, что у Моти уже тогда по отношению к дому Сан Саныча были свои, далеко идущие, планы!
- Мотя-Мотя-Мотя, хорошая котя, славная котя! – каждый день по нескольку раз «шаманила» я возле душа-сараюшки, подсыпая на жернов корм. Котя слушала, отзывалась трагическим мявом, но выходила к еде только тогда, когда я удалялась шагов на пять. Голодной она всегда была до ужаса: гранулы «сушки» мгновенно исчезали в пасти. Хвост дрожал от жадности.
-Мотя-Мотя! Мотенька! – коварно выпевала я, как можно незаметнее подвигаясь к котенку все ближе и ближе.
Полшага, шаг, еще шаг… И вот, дней через шесть, свершилось! Мотя вышла из «подполья», когда я стояла рядом, и, с опаской поглядывая на меня, накинулась на еду.
На следующий день я смогла прикоснуться к ее спинке, когда Матильда ела. Еще через пару дней котенок уже сам требовал ласки и подставлял голову под руку – просил погладить.
- Да ты прямо кошачий Макаренко!- посмеивались дочь с зятем. Я скромно помалкивала, но в душе ширилось нешуточное чувство гордости - это была настоящая победа!
Однако самая-самая настоящая победа еще ждала нас впереди.
- Что, приручили-таки? – удивился Сан Саныч. - Ты смотри! Симпатичная! И шустрая какая!
Котенок, осмелев, действительно показал себя во всей красе: цвет -голубокремовая черепаха, да еще и мраморный табби в придачу. Глаза зеленющие! Задрав хвост, Матильда, как настоящая охотница, каждый день отправлялась исследовать просторы гигантского огорода и активно таскала с него придушенных ящериц.
- Да она, пожалуй, и мышей так же хорошо ловить осенью будет! – решил хозяин дома. – Ладно, пускай остается.
И наша Матильда получила «вид на жительство». Мы вздохнули с облегчением: котенок был пристроен!
Нужно сказать, что Мотя оказалась той еще хитрюгой! Начав свою головокружительную карьеру с переселения из-под душа в сам душ на теплую подстилку, закончила она ее законнейшей и любимой обитательницей большого дома. Продвигалась она к таким высотам очень умно и почти незаметно: сначала на веранду пришла поспать, потом в коридорчик по холоду напросилась, а там и до дивана хозяйского добралась! Так что нынче живет Мотя и в ус свой разноцветный не дует. Успела один раз даже потомством обзавестись!
В общем, у Сан Саныча теперь две кошки: Матильда и ее черно-белая дочка. Обе сейчас стерилизованы, ухожены и вряд ли вспоминают, что началась эта история громким перепуганным «Миууу!» из-под старого шифера.
Хотя кто их, кошек, знает! Мало ли, что они могут вспоминать, мурлыча в тепле и уюте?
Но это – тоже другая история!
Продолжение: http://www.proza.ru/2018/03/10/668