Глава 8. Дефицит для комиссии.
Как-то по большому секрету старая подруга поведала Галине, что Надежда в один из предпраздничных дней выгоняла клиентку из кресла! Как!? У новенькой глаза на лоб полезли, и что ей за это было? Валентина махнула рукой, та, мол, ничего и не было. И вот эту неблаговидную привычку грубить клиентам Галька переняла у дерзкой парикмахерши. Чтоб хорошего приобрести, а хамство ведь не красит, хорошо, что хватило ума это понять.
Обладая хорошим профессиональным вкусом, Надя молодая да интересная с не меньшим вкусом и одевалась. Буквально весь импорт, что поступал на склад универмага, и раздавался по знакомым, не миновал и ее рук. Когда из рядовой парикмахерской руководство решило сделать салон, а почему бы и нет? Сделали ремонт, но чтобы поднять прейскурант необходимо мастерам сдать на классность и греби деньги лопатой! Лучше работать никто не стал после сдачи экзамена, но клиент уже платил за новомодный «вальс», выполненный французским методом уже не 1руб 70 копеек, а 2 рубля!
Для смягчения сердец, прибывшей из Краснодара комиссии, была собрана энная сумма с каждого носа, и Надежда, не отличавшаяся особой активностью что-либо сделать для общего блага, вдруг по просьбе трудящихся, притащила целый узел фирменных шмоток и модельной обуви! На такой короткой ноге с советской торговлей никто не стоял.
Краснодарцы поковырялись в дефиците, да и отошли в сторону: кому-то не подошел размер, кого-то не устроил цвет, но зато плоскостопной Вальке подошла отличная пара классных туфелек, коллега упёрлась, нет, мол, не могу, велели, что не подойдёт – вернуть назад. Валька стала клянчить, девчата подержали: «Да, ладно тебе, Надя, откуда они узнают, пусть Валентина возьмёт!» и добытчица махнула рукой: «Бери!», так Валюше достались импортные туфли по госцене, ну а комиссия предпочла деньгами. Сдали на классность почти все, кроме Зои с сахарного завода. Точка с одним рабочим местом, находившаяся в стороне сахарного завода, так и обозначалась – сахарный.
Когда Галя пришла в коллектив, Зоя была в декрете, и уже выйдя из него, девчата познакомились и понравились друг другу. Правда Зоська тут же высмеяла Васину фамилию: «О, Пидкопай, Пидрый!», посмеялись вместе, да заработали без ссор и неприязни. Сильно располневшая после родов, она выглядела старше своих лет, но красоты от этого не уменьшилось, это была настоящая русская, точнее кубанская красавица! В силу семейных обстоятельств она перешла работать на сахарный, но приходя за парфюмерией в центральную точку, приносила Гале пирожки, добрая была девчонка. После провала на экзамене, она считала, что ей должны вернуть её долю мзды, раз она осталась с прежним классом, ну, кто будет возвращать, разве что сама комиссия?
Вера, тихо шуршавшая женщина около своего кресла, обслуживала самый непритязательный контингент – старух. Молодежь звала ее просто тетя Вера. Неиссякаемый запас варёнки позволял безотказно гвардию старшего поколения избавлять от седины. Она смотрела на Галю, которая играючи управлялась с причёсками любой сложности, не понимая, как можно так без напряжения работать, говорила: «Тут пока пригрыбэшь цей начёс, уся спина вспотие, а она стоит, смеется и раз, раз усё готово».
Вообще-то Галя, как считала она сама, была не плохим человеком, но совместная жизнь с Васей как-то портила положительные качества ее характера. Она соглашалась на плохие поступки, на которые подбивал муж. Была такая некрасивая история как раз с тетей Верой.
Женщина попросила поточить ножницы в Краснодаре, на Сенном рынке, ну, почему не услужить сменщице (они работали на одном кресле), если Галя и свои будет точить? Работа стоила 70 копеек за один инструмент, но хорошо считавший женину зарплату и шабашку молодой супруг, как бы между прочим изрек, мол, скажи, что ты заплатила – рубль А что тридцать копеек тоже деньги. Так-то оно так, но это ж…и вдруг, махает рукой – ладно, откуда Бармина узнает и, не моргнув глазом, стребовала со сменщицы один рубль!
Спокойная пожилая женщина отдала деньги и тихо прошептала Гале на ушко: «Усю жисть було семьдесят копиек, но ничого хай буде рубль, я ничего, Галя, хай буде». И таким тихим сапом скрылась в подсобке. Конечно, стало стыдно, глаза забегали; зачем, зачем она это сделала?! Дура!
Так случилось, что с тетей Верой жизнь дала возможность пообщаться поближе: Галя жила у нее в маленькой времянке сложенной в полкирпича, дубаря давала не приведи Господи. Это был период разрыва с Васей, когда, оставив любимого в родительском доме, Галя вернулась в станицу и поселилась у коллеги.
У Вальки обслуживалась парторг дома Быта, косоглазенькая, редковолосая женщина. Пока личный парикмахер накладывал тяжёлые бигуди на безволосую голову, руководитель партячейки старательно сватала молодого специалиста за партию. Подруга Галькина мялась: «Да, что мне там делать? Да не хочу, да не надо», а между тем уже учила партийный устав и скоро стала коммунистом. Нажила себе заботы в виде членских взносов, да посещения собраний. Галя смотрела на растущего товарища и спрашивала: «Валь, а что ты делаешь на собраниях, выступаешь там?». Коммунисты не разговаривали на сходках, они – выступали! «Та ты шо, – смеялась большевичка, – сижу, молчу, когда голосуют все, и я руку поднимаю!» Рабочему человеку стать членом КПСС ничего не стоило, но, если ты с высшим образованием, с тобой ухо надо держать востро!
Мастера салона, хотя и грызлись между собой за схваченную вне очереди химию (это рабочие моменты), но в том, что касалось личной жизни, проявляли друг к другу понятливость. Например, когда представитель местного комитета объявил, что есть путёвки в Одесский дом отдыха стоимостью 12 рублей, Галя, не раздумывая, купила эту путёвку: поеду! На дворе январь, только в это время года рабочему классу и могли предложить отдохнуть, лето – привилегия конторы. Путёвка на март месяц, ещё есть время поработать над тем, как этот вояж преподнести Васе, чтобы без скандала с миром отпустил жену на курорт. Честно сказать, за Васькой был должок, на что и рассчитывала рискованная супруга.