А было это в разгар лихих девяностых…
Больше всего, что обескураживало в службе криминальной милиции, было то, что ни один рабочий день не был похож на предыдущий - ни по накалу, ни по набору происшествий, ни по проявлениям качеств людей, вращавшихся в её орбите. Они делали свою работу, не смотря ни на что, без пафоса и надувания щек, просто, обыденно, спокойно…
Так и в тот день.
Дежурный по УВД сообщил Артову, что в дежурную часть обратился брат одного из местных «авторитетов». с заявлением, что их с братом автомашина заминирована. Та, которая была повседневной, разгонной, самой простой. И стояла она во дворе дома, где жил заявитель.
В арсенале Артова был случаи, когда при перевозке взрывчатки автомашинами специализированного треста были потеряна 6 мешков аммонала. В тот раз пришлось «проползти» весь маршрут движения автомашин – а это более 400 километров зимника, - в результате чего были обнаружены порванные мешки, которые из-за нарушения скоростного режима водителями, выпадали из кузова на дорогу. В условиях полярной ночи и небольшой метели это на ходу заметить было невозможно, но остатки мешков внесли ясность и спокойствие в сам факт случившегося – можно было не опасаться последствий от попадания взрывчатого вещества в чужие руки…
А здесь – заминировано!
И дело не в том, чья машина была заминирована – простого рабочего, директора завода или местного «авторитета» - заявление обязывало принимать все предусмотренные законом меры. Вокруг жили люди, с их повседневными заботами и суетой, которые ни сном, ни духом не ведали, что творится совсем рядышком, в их любимых дворах и подъездах…
Проходя службу в Армии, Артов по долгу службы, имел доступ к различным боеприпасам и вооружениям. Да и учился он солдатскому военному делу настоящим образом, как рекомендовали агитплакаты и Уставы. Как и его пятеро братьев, которые все прошли армейскую школу.
Так что устройство различных взрывных устройств он знал не понаслышке, сам разбирал и собирал некоторые снаряды, мины, в том числе и те, которые побывали в каких-либо катаклизмах, но не взорвались. По армейским приказам их следовало «разокснарить», т.е. разделить окончательное снаряжение боеприпаса на составные части – выткрутить взрыватель, пусть даже с поврежденной мембраной, осторожно его вынести в другое помещение, передать офицеру для дальнейшей экспертизы, вынуть тело снаряда и вынести его для утилизации. Всё это делалось в специально оборудованных помещениях с очень тяжелыми бронированными стенами и дверями, с соблюдением мер безопасности, естественно, а не где-то в поле или сарае.
Так что мало, что могло озадачить Артова в этой части, так как все эти доморощенные «террористы» ничего серьезного сотворить, как он считал, не смогли бы.
Артов выехал к месту происшествия.
Ситуация оказалась весьма неприятной.
Автомашина Нива стояла в нескольких метрах от невысокого заборчика, отделявшего огромный двор от прогулочной площадки детского садика, в который водили детишек из близлежащих дворов жители улицы Дзержинского. Вокруг были жилые дома. И они прятали садик внутри себя, защищая его от ветров и метелей.
А вот эвакуация детского сада была обязательным условием дальнейшей безопасной работы, и детишек, и сотрудников следственно-оперативной группы.
Осмотрев СВУ (самодельное взрывное устройство), Артов обнаружил соединенные вместе две оборонительные гранаты Ф-1, каждая из которых была «щекой» примотана изолентой к большущему спилу тротила, запалами в противоположные стороны. От колец взрывателей были натянуты растяжки, которые тянули их в разные стороны – одна рыболовным тройным крючком была «законтрена» на переднее левое колесо машины, а другая, через поддон двигателя, на правое. Усики чеки каждой гранаты были разогнуты, чтобы облегчить выскальзывание при начале движения машины.
Вес спила был где-то в пределах 300-400 грамм. Судя по цвету, взрывчатка уже давно провалялся, так как сам спил был «не свежим», но от этого свойства его не ухудшались. И при наличии детонатора в виде двух гранат, осколки которых разлетались до 200 м, общая мощность взрыва была бы достаточной, что подбросить Ниву метров на 20 вверх. Не говоря о том, что последствия для седоков были бы весьма и весьма трагическими. Да и тем, кто попал бы в зону поражения осколками, тоже.
Артов связался с дежурным и распорядился запросить военкомат о наличии в городе дипломированных саперов, которые могли бы провести разминирование со всеми атрибутами, что бы после получить заключение специалистов о составе и квалифицирующих особенностях самодельного взрывного устройства.
- У них там есть военно-учетный стол, так что могут быстро поднять учёты и посмотреть, кто служил в саперах. Здесь особых познаний не требуется – простое устройство, самоделкин какой-то, местный Кулибин трудился, - подсказал Артов дежурному.
Само устройство «мирно» покоилось на одном из выступов передней подвески, будучи прикрепленным к нему обычной алюминиевой проволокой, растяжки должны были обеспечить выскальзывание предохранительных колец, а там … Буумммм!
Ответ военкомата обескуражил Артова – в городе не было таких специалистов.
Артов поручил дежурному связаться с областью на предмет выезда экспертов по разминированию и оценке СВУ, как предписывали уголовно-процессуальный кодекс и и приказы МВД.
Ответ из УВД области был не лучше: через два дня какое-то инженерное военной училище сможет направить к ним группу специалистов по СВУ…
А вот перспектива выставлять оцепление, охранять место в течение 2-3 суток, закрытие садика, не нужный ажиотаж – всё это не устраивало Артова.
Конечно, можно было сделать, грубо говоря, «морду» примусом – развести руками и сказать, что от нас ничего не зависит. Но это ни коим образом не красило местное управлении….
Он помнил одно – люди не должны были испытывать дискомфорта от того, что случается в городе, им до «фени», есть ли саперы, или их нет.
А знание предмета подсказало ему единственно возможный вариант действия.
Артов распорядился отодвинуть оцепление на максимально – возможное удаление. Он взял фотоаппарат с вспышкой и пошёл к машине. Нужно было зафиксировать вид СВУ, его расположение, способы растяжек, короче, то, что могло иметь значение для расследования уголовного дела. За ним вслед двинулся начальник ЭКО, майор Покидько, стараясь не отставать ни на шаг.
- А ты куда, Николай Васильевич? – остановился Артов.
- Как куда? Раз Вы туда и я туда, а как ещё?- ответил Покидько, запнувшись за пятку Артова.
- Так, Николай Васильевич, давай-ка вон туда, за оцепление. Я сам справлюсь, а фотографировать я умею не хуже эксперта, - сказал Артов.
- Нi, ніяк не можна! Вы туда, а я ось тут? Нi! – когда Покидько волновался, он переходил на свой родной украинский язык, что и подтверждало это волнение. - Нi, я нэ можу так, хоч убийте мене! – отрезал он и насупился.
- Микола, і мені ніяк не можна? Розумієш? – обратился Артов к Покидько на украинском.
- Я же за вас за всех отвечаю, понимаешь, а я сам знаю, что мне делать и как, я эти штучки-дрючки хорошо знаю, с армии. Там помощь не нужна.
- Я никуда не пойду. Если вы туда идёте, и я пойду, значит, там будет всё в полном порядке. Вы уйдёте, а я всё равно приду за Вами. Даже не думайте.
- Ладно, только будешь делать лишь то, что я разрешу – где встать, что принять, как и что сделать. Ни миллиметра в сторону, понял? – закончил Артов.
Покидько согласно кивнул.
Они двинулись к машине.
Устройство было закреплено проволокой, усики в чеках гранат были разогнуты правильно, а вот растяжки…
- Дебилы… – про себя вслух сказал Артов.
- Чого? - откликнулся Покидько.
- Да нiчого. Я про себя размышляю. Дебилы, говорю, кто растяжки ставил. Они их сделали из лески, из миллиметровой толщины рыболовной лески, на щуку…
- А надо чем?
- Сталистой проволокой, чтобы не пружинила и действовала при малейшем натяжении. Иначе может не сработать.
- Что, не специалисты?
- Ясен пень, не специалисты. Так, детвора, книжек начитались или кино насмотрелись. А так…
- А установлено как, по составу что это? – не унимался Покидько.
- Да состав-то такой, что машину и на крышу садика могло закинуть. Там скорость распространения взрывной волны около 7000 м за секунду. Есть такое свойство у взрывчатых веществ. Бризантностью называется. Видишь, с одной стороны колесо создает нишу, с другой двигатель, с третей изнанка левого крыла. Сверху снова крыло. Устройство, как бы, в колпаке. Подкинуло бы очень здорово.
- А пассажиры как?
Да, как? Как решето – там убойная сила осколков до 200 метров, рубашка у гранаты сталисто-чугунная. Она, граната, оборонительная, её из укрытий бросают, для обороны. В наступлении такой гранатой себя убьёшь, если применишь. И их здесь две, плюс спилок тринитротолуола, грамм 300-400. Не халва!
- Может, я сам сделаю фотосъемку? А то засмеют – начальник не доверяет мне свою работу исполнять.
- Давай, детальную и узловую. С растяжкой поосторожнее, усики разведены для взрыва, могут выскользнуть. А панорамную уже нащёлкали, поди?
- Лады!
Артов высунулся из-под машины. Покряхтев, вылез, а Покидько полез на его место, приноравливаясь к съемке.
Рядом с машиной, с другой стороны стоял ещё один сотрудник – капитан Эльмир Вахитов .
- А ты чего здесь делаешь, Эльмир? – поинтересовался Артов. Я же приказал всем за оцепление уйти? Ты что, не слышал?
- Стреляли! – ответил Эльмир, как Саид их «Белого солнца пустыни».
- Я вот тебе постреляю. Мы уж как-нибудь без тебя обойдемся.
- Я лучше могу машину осмотреть. Я худой и длинный, а вы оба … Эльмир стушевался, чувствуя, что не сможет быстро описать фигуры двух офицеров достаточно скромно. А были они по сотне килограмм каждый!
- Что, фигуры у нас круглые? Ну, так и двигай отсюда, тощий ты наш…
- А можно я хоть разок гляну, что это такое? – спросил неожиданно Эльмир. Раз уж всё равно я здесь. Когда ещё доведется?
- Детский сад какой-то. Я тебе потом фото дам посмотреть. А заодно накажу за неисполнительность и препирательства, будешь знать. Марш отсюда! – повысил голос Артов.
- Давайте я осмотрю машину с других сторон. И вам не лазить, и я при деле. Ну, правда, вам ведь неудобно будет лазить под машиной, а я и под Запорожцем пролезу.
- Нет. Иди и найди домкрат, чтобы поднять передок Нивы полностью, найди две доски пятидесятки, сантиметров по 60 длиной, на 15-20 шириной. Ключ для снятия колеса, ножницы, кусачки и тащи всё это сюда. Вот и поможешь.
- Есть, - весело ответил Вахитов и убежал исполнять приказ.
Артов дождался, пока закончится съемка, пока Эльмир найдет то, что он ему поручил найти, а потом приступил к действиям.
Машину законтрили башмаком сзади, под задним колесом, чтобы она не двигалась.
Потом её поддомкратили, сняли переднее левое колесо, предварительно отцепив один зацеп растяжки, который был зацеплен рыболовным крючком за переднее колесо.
После того, как был обеспечен доступ к СВУ, Артов ещё раз осмотрел переднюю подвеску. Никаких сюрпризов не было.
«Дилетанты, это хорошо» - подумал Артов.
Он загнул разогнутые концы предохранительных усиков, разрезал растяжки, чтобы была видна вязка узелков, после чего снял СВУ, обрезав кусачками проволоку, которой та была примотана к детали машины.
После этого Артов открыл задний капот Нивы, они вытащили всё из багажника, а потом он пролез в салон.
Изнутри он осмотрел салон, чтобы исключить неприятности и сюрпризы, и, не найдя ничего предосудительного, вылез из салона через переднюю дверь.
Открыв передний капот машины, Артов так же максимально дотошно осмотрел всё, что можно, и только после этого разрешил поднять крышку.
Сюрпризов не было.
- Ну, вот и всё.
Следователь уже описал всё, что он успел увидеть до этого, и теперь маялся без дела, ожидая разрешения подойти. Артов махнул рукой и разрешил подойти следователю с понятыми, которые явно не горели желанием лезть вперёд.
Когда они подошли, Артов показал им вынутое устройство и сказал, что в машине больше ничего нет.
- А как мне описывать это устройство, если я названий точных не знаю? – спросил следователь Артова.
- Так я всё подскажу, всё будет понятно. А потом отдельно напишем протокол осмотра вещественных доказательств, вплоть до маркировки, по ним можно будет узнать не только завод, где выпускались боеприпасы, но и номер бригады, который всё это делал, - успокоил Артов следователя.
Эксперты вновь начали съемку снятого с машины устройства, фиксируя досконально все, что было возможно.
После окончания следственных действий, Артов разобрал гранаты на сами боеприпасы и взрыватели. Перевозить припасы всегда рекомендовалось в разобранном состоянии, так как без взрывателя сама граната представляла собой булыжник, не более того. Так и спил взрывчатки – как кусок мыла. А вот вместе, да с детонатором…
Артов разъяснил следователю, что и как упаковывать, какие вопросы поставить. Те тоже, не каждый год гранаты на экспертизу отправляли…
По возвращении обратно в УВД он доложил о результатах осмотра начальнику Управления. Тот сначала вспылил, мол, суётесь не в свои дела, как можно было лезть разбирать самодельное взрывное устройство, а может быть там была бы секретка, или радиовзыватель?
Артов, выслушав упреки, спокойно пояснил руководителю всё, что думает по этому вопросы.
- Во-первых, я предварительно осмотрел само устройство и способ его размещения. Из всего этого сделал вывод, что ставили «крестьянские дети», дилетанты. Потому что, даже более малый заряд, установленный в правильном месте, принёс бы больший урон, чем эта многослойная котлета. Да, слов нет, долбанула бы эта примочка очень бы здорово. А вдруг бы она выпала при движении? Там растяжки сделаны из лески рыболовной, а ни один здравомыслящий человек не применит то, что тянется – усилие должно передаваться немедленно после воздействия. В Ниве кулисные передачи скоростей – любая из тяг могла выполнить всё, что они хотели, без дополнительных растяжек. А если бы они положили бы одну гранату в стеклянный стакан, предварительно осторожно вытащив кольцо с чекой, и всё это просто положили бы в багажник, рядом с чем-нибудь металлическим – и всё, она бы взорвалась по ходу движения, да ещё и в замкнутом пространстве. А там рядышком бензобак, пары. Так что в машине в живых никого бы не осталось. Да и не видно бы всё это было бы. А так видно было место крепления устройства, прямо от двери водителя. А водители перед выездом уж что-что, а колёса всегда осматривают, не сдулось ли. Вот и увидел старший брат сразу.
Во-вторых, дежурный связался с УВД области, они пообещали прислать сапёров через два-три дня. И где мы возьмем людей для оцепления и охраны места происшествия? Нет у нас лишних сил и средств.
И, в-третьих, садик три дня держать закрытым, по городу такие слухи пойдут, что задёргают со всех сторон. А мы будем сидеть и ждать? Тем более, я разбираюсь в этой части, в армии возился с гранатами – мы как-то меняли запалы на более совершенные.
- И что скажешь про само устройство? Оно достаточно мощное, как думаешь? – спросил начальник УВД.
- Да. И мощное, и опасное. В каждой гранате грамм по 60, 70 взрывчатки, смотря чем внутри снаряжены, в спиле тоже грамм 300-400, итого грамм около 500 с лихвой. Так что хорошо тряхнуло бы.
- А откуда ты всё это знаешь, Андреич?
- Ещё с Армии. У меня по данным военно-учетного стола военкомата стоит военная специальность, согласно которой я должен всё это хотя бы представлять. Вот гранаты две – «Ф-1» оборонительные, взрыватели, я посмотрел, УЗРГ–М, то есть унифицированные запалы ручных гранат модернизированные, если не ошибаюсь, в войсках их менять начали в 1971 году, до этого были УЗГР. Они подходят ко всем ручным гранатам. А спил от какого-то боеприпаса – либо его перетопили какие-то партизаны, либо на станке разрезали или мину, или снаряд, потом распилили. Эта взрывчатка боится только детонатора, запала или взрывателя. А так температура на неё не действует. В Армии учили хорошо. Я раньше и маркировку на снаряде прочитал бы запросто – который завод конкретно его выпустил, когда, какой номер бригады, что выпустила боеприпас, состав наполнителя - теперь вряд ли сумею. Да и изменилось многое, наверное.
- И как теперь всё это отправлять на экспертизу?
- В разных местах, автомашиной, вместе их транспортировать нельзя. Поезд и самолет исключается. Да я уже разобрал устройство, всех проинструктировал. Надо печатать постановление о назначении экспертизы. А там ждать выводов – де-юрэ будет всё понятно.
- Как думаешь, какова причина таких сюрпризов? Версии есть? – спросил Артова начальник.
- Да всё тут ясно. Вновь заехавший в город заморский гость, решил нашу босоту под себя подогнуть. А она не гнется. Черная масть натолкнулась на сопротивление местных авторитетов.Так вот и решил, видно, сделать их посговорчивей. А на кого давить? На того, кто в их среде вес имеет. Так что, думаю, ответные ходы будут. К бабке не ходи. Сейчас все залягут на дно, в тишине попробуют отсидеться. Мы проведём соответствующую работу, постараемся их конфликт любыми путями сгладить, пустить в мирное русло. Посмотрим, что на кого имеется. Они ведь все с грехами в обнимку ходят – кто на чём попадётся. Тут надо определить, кто заводилы, и по ним пройтись, найти что-либо существенное. Их бы разогнать на время по сторонам, чтобы из города часть выдавить – они там все силы будут терять на поиски друг друга. Пока они по сторонам будут рыскать, мы здесь приберёмся. Почистим им пёрышки, кого общиплем – а там и разберёмся со всеми. Доказать ничего не получится, кто ж признается, что такое замутил? Я думаю, завтра к обеду набросаем план мероприятий. Я людей соберу, подумает вместе, а там в тишине и придумаем, как с этим бороться.
- Ну, ладно, иди, буду докладывать в область, пусть ждут, пришлём им подарок из Африки, - подытожил начальник Управления…
Потом были дела. Благодаря принятым мерам конфликт действительно перешёл в вялотекущий процесс, без всплесков и подкидываний. Был, правда, один эпизод с метанием гранаты, но и он ничего в распределении сил в криминальной среде не изменил. Одну сторону «утихомирили» сначала посадкой зачинщика конфликта по статье, с последующим выводом за пределы района, другую сторону конфликта утихомирили тем, что заставили выехать из города на время. Сам конфликт перешёл в затяжную, спокойно-вялотекущую фазу, что не отложилось на обстановке на территории района, люди жили и работали спокойно.
Спустя пару лет новые конфликты, или загашенные старые, но они привели их участников к тому, что живыми они не остались. Трое участника погибли в Москве от рук киллеров, один со своим другом был расстрелян в Сургуте. Так что, как сказал отец одного из погибших, «крутые долго не живут». Лучше не скажешь…