Злорадство, страх - отсюда - изумленье,
О Жертве, непонятной до сих пор...
Терзают душу горькие сомненья,
Пугает справедливый приговор...
Ведь были: Суд, свидетели, Пилат,
Последняя надежда в вопле: "Отче!..."
Померкло солнце в миг, когда Он был распят,
И день сменился похоронной ночью...
Так в чём же был неправ синедрион?
В том, что не счёл возможным оправданье?
Закон суров... Но всё-таки - закон,
Когда всё предрешено заранье...